В Багуачжан первое дело — шаг; вбирание суть расслабление, уход суть возвращение. В шаге свершается игра пустого и наполненного. Идешь, как ветер, стоишь, как гвоздь; всякий удар проводится отчетливо. Поясница — бунчук, ци — флаг, глаза видят все вокруг, руки и ноги — первые. Движешься, как дракон; покоишься, как тигр; влечешься вперед, как река; стоишь недвижно, как гора. В действиях рук есть смена инь и ян, превращения верха и низа. Плечи опущены, локти смотрят вниз — ци возвращается в Киноварное Поле. В себе заключаешь Шесть соответствий[1], в движениях нет сумбура, ци и кровь растекаются по всему телу и обретаешь самоестественность.
Три уровня практики в школе Багуачжан
В школе Багуачжан различаются и практикуются три уровня исполнения движений или ведения схватки, определяемых в зависимости от высоты центра тяжести тела. Верхний уровень (шан пань) соответствует обычному положению тела при ходьбе. Низший уровень (ся пань) характеризуется следующими особенностями: при ходьбе ноги согнуты в колене до прямого угла, так что центр тяжести тела опущен по сравнению с обычным на длину бедра. Средний уровень (чжуи пань) занимает промежуточное положение между верхним и низшим уровнями.
Обычно здоровые молодые люди начинают занятия по школе Багуачжан с хождения по кругу в среднем уровне, но только способность ходить в максимально низкой стойке позволяет обрести в полном объеме «внутреннюю силу». Не следует, однако, слишком быстро переходить на ходьбу в низкой стойке, поскольку это может потребовать от ученика слишком больших физических усилий, что помешает накоплению подлинного мастерства. Люди пожилые или физические слабые могут заниматься Багуачжан в «верхнем положении», ибо и такие занятия дают большой оздоровительный эффект.
Считается, что среди «трех начал» (сань цай) мироздания верхний уровень соответствует Небу, низший — Земле, а средний — Человеку, служащему посредником между Небом и Землей. По преданию, Дун
Хайчуань говорил ученикам: «Главный путь среди трех уровней — это средний уровень». Возможно, смысл этого высказывания состоит в том, что занятия в «срединном положении» создают наилучшие условия для гармонического и всестороннего совершенствования и, в частности, позволяют без усилий практиковать диафрагментальное дыхание, когда вдыхаемый воздух достигает нижнего Киноварного Поля и открываются основные каналы циркуляции энергии ft теле.
* * *
Учитель Чэн Тинхуа говорил о смысле занятий Багуачжан следующее:
«Приступая к занятиям по школе Багуачжан, прежде вникни в смысл заветов наших мудрых учителей и занимайся согласно установленному порядку. По сути дела, Восемь триграмм — это проявление перемен Единого Ци, а Единое Ци — это совокупность Двух начал и Четырех образов. Вовне они простираются за пределы Шести полюсов мироздания, внутри они все без изъятия пребывают в нашем теле. В слове и в молчании, в движении и в неподвижности — всюду присутствуют образы триграмм. Путь Восьми триграмм предельно велик и обнимает собою все сущее. В применении этот путь предельно одухотворен и пребывает всюду.
Вращение тела согласно Пути Восьми триграмм подобно скручиванию вьющейся шелковичной нити. Вращается тело, а внутри тоже происходит скручивание — вот в чем смысл искусства Багуачжан. Хождение учащегося по кругу — все равно что вращение земного шара вокруг солнца. Твердое же и мягкое перетекают одно в другое непринужденно и неостановимо, как речной поток. Правила же внутреннего состояния соблюдаются строго, и от них нельзя отойти ни на мгновение. Постигнув истину кулачного искусства сердцем, можно сделать добро и себе, и миру».
* * *
Учитель Ли Цзымин советовал своим ученикам первым делом взращивать «воинскую добродетель» и выбирать в наставники «просветленного учителя, возвышенного человека», ибо таков единственный путь постижения «подлинной традиции» в ушу. «Возвышенный и просветленный человек, — пояснял учитель Ли Цзымин, — не похож на обыкновенных людей. Он и сидит, и говорит, и держится не так, как обыкновенные люди; характером и натурой он тоже от них отличается. Возвышенный человек не будет вредить другим и думать только о своей выгоде, он не станет хвастаться своими способностями. Недаром с древних времен говорят, что «настоящий человек не показывает себя, а кто показывает себя — тот не настоящий человек». Многие, говорил учитель Ли, даже после десяти лет занятий не понимают принципа «сохранять покой среди движения», ибо некому было разъяснить им истинный смысл кулачного искусства .
Разумеется, ученик должен не только усердно перенимать искусство, но и всей душой быть преданным учителю. Замкнутость старых мастеров ушу объясняется как раз опасением передать искусство «неправильному человеку» и тем самым опозорить свою школу. Ибо, воистину, верно говорят старые учителя: «Найти хорошего учителя трудно, а найти хорошего ученика — еще труднее». О качествах ученика, помимо преданности учителю, судили по трем показателям: есть ли в нем «воинская добродетель», обладает ли он усердием и, наконец, насколько он сообразителен (у), способен ли сам постичь неизъяснимый смысл кулачного искусства. Достигнув мастерства, ученик не должен хвастаться своим умением и тем более оскорблять мастеров других школ. Занятие это бессмысленно еще и потому, что среди «возвышенных людей все и так знают, кто победит, а кто проиграет, но это постороннему человеку понять трудно». Наконец, мастеру кулачного искусства совершенно не пристало «блудить с женщинами, обманывать и притеснять добрых людей, жадно копить богатства, оскорблять людей в миру, творить бесчинства, якшаться с бандитами, не слушаться учителей, бранить других, предаваться суесловию, давать волю чувству мести».
Занятия по системе Багуачжан не требуют какой-либо строгой диеты. Достаточно отдавать предпочтение легко усваиваемым продуктам и не злоупотреблять жирной и сладкой пищей. Проголодавшись, не следует с жадностью набрасываться на съестное и наедаться до отвала.
Учитель Ли Цзымин напоминает также о необходимости избегать чрезмерных нагрузок и находить время для отдыха.
В целом же, согласно наставлениям учителя Ли, в жизни полезно руководствоваться старыми мудрыми стихами:
Если рыба в воде — она живет.
Если в светильнике масло — он светит.
Если в человеке есть корень — он славен.
Если в человеке есть семя — он долго живет.
О              том, как надо заниматься Багуачжан, учитель Ли Цзымин говорит следующее:
«Кулачное искусство в основе своей есть превращение Единого Ци. Сущность его столь велика, что она не имеет ничего вовне себя, и столь утонченна, что не имеет ничего внутри себя. Она простирается за пределы мироздания и пребывает в нас самих. Не восприняв сердцем то, что передается изустно, трудно ее постичь.
Когда в сердце лишь зияющая пустота и нет ни форм, ни образов

• это Беспредельное. Когда как будто есть движение, а на самом деле движения нет, как будто что-то появляется, а в действительности нет
• это предел. В сердце происходит движение — и рождается воля, тело ведет, а руки и ноги следуют — вот что такое Великий Предел.

Путь кулачного искусства имеет два достижения: одно — внутреннее, другое — внешнее, одно — покой, другое — движение. Однако же
в покое надлежит искать движение, а в движении надлежит искать покой. Посредством движения мы тренируем мышцы и кости, покоем мы взращиваем внутреннюю энергию. Так, не практикуя покой непосредственно, мы сами по себе обретаем покой.
В достижении дао основа — это покой, и благодаря ему мы обретаем покой духа. Ищите в себе сокровенный исток всех жизненных движений, следуйте круговороту Неба и Земли, пусть сердце будет покойно, а дух незыблем — тогда вы будете двигаться, не делая никакого усилия, будете жить как одно тело с Небом и Землей.
На первых порах все упражнения нужно выполнять как можно медленнее и постепенно увеличивать скорость, тогда по прошествии времени ци опустится в Киноварное Поле, руки и ноги будут двигаться координировано, исчезнет усилие, в движениях не будет ни остановки, ни разлада. Поясница должна действовать, как тележная ось, ци должно быть подобным тележному колесу. Позы должны сменять друг друга, как плывущие облака, и перетекать друг в друга, как струятся воды в потоке. Надо четко различать пустую и наполненную ноги, передвигаться, как скользит тень, оборачиваться, как испуганный лебедь, менять позы, следуя импульсу жизни, и превращаться, не ведая конца.
Занимающиеся кулачным искусством, независимо от того, к какой школе они принадлежат, должны видеть в пояснице корень всего, не применять поверхностную физическую силу, а использовать внутреннюю силу, идущую в руки из Киноварного Поля. Каждый удар должен корениться в самоестественности. Вот почему в наполненности должна присутствовать пустота, в пустоте — наполненность. Наполненность соответствует удару, пустота — превращению формы. Рука вылетает как язык высовывается, бьешь человека — словно целуешь, таков секрет правильного удара.
В Багуачжан уметь нападать — значит уметь отступать, уметь менять форму — значит уметь порождать форму. В жесткости не коснеешь, в мягкости не рассеиваешься; покоен, как гора Тайшань, движешься, как летящий дракон, и сила действует, как растягивающаяся нить. Глубина бездонная, в сфере — еще сфера, нет мгновения без превращения — вот секреты искусства Багуачжан.
Занимающиеся кулачным искусством должны вовне следить за правилами движения глаз, рук и корпуса, внутри пестовать сердце, дух и мысли. Сердце — это полководец, глаза — передовой отряд, ноги — боевой конь. Руки — это оружие, поэтому глаз должен быть острым. Тело следует (жизненному импульсу), сердце покойно, руки точны. Сила прерывается, а воля не прерывается, воля прерывается, а дух продолжает быть».