После прекращения эпидемии Черной смерти чума не покидала Европу еще около трех столетий. Ее ярость отчасти угасла, но еще и в XVII в. она была наиболее грозной болезнью, угрожавшей цивилизации. Типичным примером этого была лондонская чума 1665 г. Каждый раз чума уносила жизни большого числа людей, прежде всего детей и самых слабых и немощных.

Поскольку чума надолго стала составной частью повседневной жизни людей, то мысль о смерти стала одной из господствующих в сознании современников. Именно чума вызвала к жизни так называемые «пляски смерти» и всю культуру барокко, расцвет которой пришелся на первую половину XVII в. В Италии и других католических странах чума также породила целый ряд культов новых святых, которые были призваны стать заступниками для простых людей перед угрозой болезни. Наиболее почитаемыми заступниками стали святые Антоний, Рох, Себастьян, Христофор, а также Дева Мария. Иногда это были исключительно женские святые. Так, во Флоренции в 1630 г. женщины признали своей главной заступницей святую Доминику162.

К концу XVII в. чума на Западе стала стихать. Последняя вспышка чумы в Англии наблюдалась в 1668 г., в Шотландии - 1647 г., в Нидерландах - 1670 г., в Швейцарии и на западе Германии - 1679 г., в Испании - 1711 г., в Северной и Центральной Италии - 1714 г., а во Франции - 1720 г., если иметь в виду случай чумы в Марселе163. Вопрос о том, что стало главной причиной этого, давно уже мучит специалистов.

Историки, признающие главную роль за биологическими факторами, указывают, например, на возможность мутации возбудителя чумы Yersinia pestis в более ослабленную, хотя и не менее коварную бациллу Pasteurella pseudo-tuberculosis164. Другие считают причиной всему изменения в экологической ситуации, в частности, исчезновение популяции черных крыс, ответственных за распространение инфекции165. В ответ на это приверженцы идеи приоритета культурных факторов говорят о решающей роли карантинов и других социальных мер166. Некоторые же подчеркивают на роль каменного строительства, которое привело к разрыву опасных связей между людьми и крысами, равно как и общий рост материального благополучия Западного мира167. Наконец, находятся скептики, которые, не признавая особой роли за карантинами и изоляцией, оставляют решение данного вопроса на будущее168.

Так или иначе, но уже в первой половине XVIII в. Запад освободился от присутствия чумы на своей территории. В то же время на землях Османской Турецкой империи чума не утихала. Не желая допустить проникновения заразы на свою территорию, власти Австрийской империи Габсбургов в 1739 г. на протяжении всей границы с Турцией выстроили систему постов и карантинов. Постепенно эта граница стала непроницаемой для людей и товаров с Востока, хотя немедленно появились и многочисленные контрабандисты, занявшиеся организацией нелегального оборота. Тем не менее, культурные последствия этой меры были огромны. Многие европейские страны перешли от традиционной торговли с Востоком к торговле с Америкой, и при этом в сознании просвещенной европейской элиты укрепилась мысль о том, что Турция и весь Восток является настоящим миром чумы и иных болезней169. Кроме того, европейская элита уверовала в спасительную силу санитарных мер, проведя, по сути, знак равенства между санитарией и цивилизацией. И хотя, как уже было отмечено, настоящая эффективность карантинов и изоляции никем не была изучена, но в их действенности уже мало кто сомневался. Вместе с освобождением от угрозы чумы Запад обрел свою силу и идентичность, противопоставив ее всем остальным цивилизациям.

Новая ситуация, определившая Западу особое место во всемирной истории, несомненно, способствовала укреплению его могущества. Ни КУШ в., ни позднее страны Запада более уже не подвергались вторжениям бубонной чумы, хотя в непосредственной близости от их границ чума еще долго приводила к серьезным социальным и политическим потрясениям. Так, в 1770-1771 гг. чума проникла в Москву, вызвав там сильные народные беспорядки, с которыми властям далеко не сразу удалось справиться. При этом вплоть до 1840-х гг. чума никак не покидала территории Северного Причерноморья, хозяйничая также на Балканах и на Ближнем Востоке. Для Российской империи, чья принадлежность к Западной цивилизации, уже стала исторической повесткой дня, эпидемии чумы надолго стали настоящим наказанием, а также одним из поводов не отступать от избранной Петром I политики модернизации170.

Наконец, в 1844 г. угасла последняя вспышка чумы в Египте. Западный мир смог облегченно вздохнуть, не подозревая о том, что всего через несколько десятилетий ему вновь придется столкнуться с этой угрозой.

*****

История Великой чумы XIV в. и ее последующих рецидивов по всему миру по-прежнему привлекает внимание историков. Библиография по этой проблематике давно уже перевалила за сотню страниц. Вместе с тем далеко еще не все стороны ее изучены. Медицинские, экологические, демографические, социальные, культурные и политические аспекты этого феномена обширны и противоречивы. Несомненно, однако, что интерес к этой проблеме еще не скоро ослабнет. В рамках всемирной истории феномен Великой чумы занимает одно из центральных мест. Это не случайно, речь идет грандиозном событии, радикально изменившим мир. Она способствовала усилению светской власти и формированию новых институтов контроля. Она изменила общественное сознание и, безусловно, заставила миллионы людей изменить свои взгляды на самих себя и окружающие вещи.