История глобализации болезней, начатая в эпоху Великих географических открытий, будет неполной, если не рассмотреть ситуацию, развернувшуюся в пределах самой Западной цивилизации. Она остается весьма запутанной, и среди специалистов уже не первый десяток лет идет спор о том, как повлияли географические открытия на эпидемиологическую обстановку в Европе.

Основные факты более-менее хорошо известны. Так, после великой эпидемии «Черной смерти» XIV в., вспышки бубонной чумы в Европе стали постепенно ослабевать, затрагивая лишь наиболее уязвимые группы населения, в первую очередь детей. При этом чума никуда не ушла, давая о себе знать еще на протяжении трех столетий. Однако в начале XVI в. на Западе проблема чумы, безусловно, отошла в тень, поскольку на арену европейской истории выступили другие болезни. Совершенно неясно, существовали ли они прежде или появились впервые, но современники в один голос называли их «новыми». В числе их были, прежде всего, сифилис, тиф и так называемый «английский пот»190.

Что касается «английского пота», то он по сей день остается самой загадочной из всех европейских болезней XVI в. Первые случаи его были отмечены в Англии в 1485 г., с окончанием войны Алой и Белой Розы, т.е. еще до проникновения европейцев в Новый Свет. Последняя эпидемия была зафиксирована в 1551 г. В целом, болезнь ограничилась территорией Острова, что и дало ей ее название. Современникам же она запомнилась тем, что ее жертвами были в основном молодые люди из знатных семей191.

Ситуация с сифилисом также остается запутанной. Первая вспышка этой болезни была отмечена в войсках французского короля Карла VIII, который зимой 1494-1495 гг. вел осаду Неаполя. После того, как осада была снята, а наемная армия распущена, болезнь вместе с солдатами, отправившимися домой, распространилась по всей Европе. В результате во второй половине 1490-х гг. сифилис появился в самых разных частях Европы. Тогда же болезнь дала о себе знать в Северной Африке. В первые годы XVI в. она появилась в Скандинавских странах, в России, Индии и Китае. В отличие от чумы сифилис не был смертельно опасной болезнью, но симптомы ее были неприглядны. Особенно возмутительным в глазах современников было то, что уже жертв болезни спустя некоторое время образовывались многочисленные кожные высыпания и начинались деформации различных частей тела. Довольно рано медики научились отличать ее от остальных болезней, выделив ее в особую нозологическую единицу. Вместе с тем, даже название этой болезни в разных странах было различным. Ее называли то «неаполитанской болезнью», то «итальянской», то «испанской», то «французской», то «польской». В Англии она длительный период времени была известна как «парша» (pox) или даже «Великая парша» (Great pox), и ее в терминологическом плане связывали с оспой - «малой паршой» (smallpox)192. Название «сифилис» ей дал итальянский врач Джироламо Фракасторо, когда в 1530 г. опубликовал свою медицинскую поэму «Syphilis sive Morbus Gallicus». Однако это название закрепилось в европейской культуре лишь к концу XVIII в.

Вопрос о происхождении сифилиса волновал уже современников. Многие из них, в особенности церковные авторы, трактовали болезнь как еще одну разновидность Божьего гнева, посланного людям за их грехи. Другие, в том числе некоторые медики, увлеченные астрологией, связывали ее с дурным влиянием небесных светил. Были и те, кто считал болезнь, занесенной в Европу из Америки, и приписывал ее матросам Колумба, которые могли заразиться ей в Новом Свете, или тем пленным индейцам, которых Адмирал привез с собой. При этом вплоть до 1905 г., когда германские микробиологи, выявили возбудителя болезни (Spirochaeta pallida), среди медиков все еще не было ясности даже о том, что является главной причиной болезни. Даже в ХХ в. специалисты затруднялись объяснить, откуда болезнь появилась в Европе. Не была ли она в ней всегда, но, скажем, в ослабленной форме? Доктор и историк медицины Фредерик Картрайт в начале 1970-х гг. настаивал, что у европейского сифилиса - африканские корни: но если в Африке он был вполне безобидной болезнью («яус»), то в европейском климате стал сильно вирулентной193. Тема «американского происхождения» сифилиса еще более широко обсуждалась специалистами194. Тем не менее, откуда бы не появился сифилис, ясно одно, что начиная с XVI в. он действительно был серьезной проблемой, для очень многих европейцев, в особенности для элиты и образованных людей.

В самом деле, сифилисом страдали многие аристократы, в том числе правители некоторых стран. Есть серьезные основания считать, что этот недуг отравлял жизнь английскому королю Карлу VIII Тюдору и первому русскому царю Ивану IV Грозному. Фредерик Картрайт даже склонялся к мысли о том, что сильное расстройство рассудка, вызванное у них застарелой формой сифилиса, серьезно повлияло на ход английской и русской политической истории195. Разумеется, такой упрощенный подход не признают другие историки196. В любом случае в XVI в. на Западе сифилис стал темой многочисленных культурных интерпретаций. О самой болезни и о средствах против нее писали многие авторы, в том числе Эразм Роттердамский, Ульрих фон Гуттен, Франсуа Рабле, Парацельс и др.

Поскольку на ранних стадиях этой заразной болезни одним из главных ее симптомов был мягкий шанкр, возникающий в области гениталий, то многие современники стали склонны считать его болезнью, передающейся преимущественно половым путем. Но в отличие от проказы сифилис не считался болезнью одних лишь простолюдинов. Скорее, его были склонны приписывать распутникам. Отсюда та социальная реакция, которую вызвала эта болезнь. С XVI в. на Западе начались преследования «венериков» и проституток. Тех и других регулярно стремились изолировать, поместить в больницу или заставить жизнь в особых кварталах, где не следовало появляться детям и «порядочным матерям семейств». Но и эта мера обычно оказывалась неэффективной. Сифилис настигал самые благополучные семьи, которых никто не мог заподозрить в легкомысленном образе жизни. В результате он стал настоящим бедствием для целой цивилизации197.

Медицинские формы ответа на сифилис на Западе были разнообразными. Доктора-галенисты традиционно лечили все болезни укрепляющими и очистительными мерами. В случае сифилиса часто рекомендовали паровые ванны с обильным питьем. Некоторые приверженцы арабской медицины, в том числе Парацельс, прибегали к старинным арабским лечебным средствам, в частности к ртутным мазям. Лечебный эффект этой меры был более чем сомнительным, однако ртутные мази весьма долго пользовались популярностью. Наконец, поскольку среди докторов также была распространена мысль об «американском происхождении» сифилиса, то его пытались лечить с помощью целебных средств, привезенных из Америки. Самым популярным из них стал настой, приготовленный из растолченной коры гуай- якового дерева. Вплоть до самого конца XVI в., пока сила болезни ни стала ослабевать, доктора активно экспериментировали с лекарственными средствами против болезни. Лишь в ХХ в., когда был достигнут прогресс в области химиотерапии, а затем появились антибиотики, сифилис перешел в разряд «излечимой болезни».

Третью «новую болезнь», обрушившуюся на Европу в эпоху географических открытий, - сыпной тиф - современники, как правило, не связывали с фактом открытия Нового Света. Напротив, ей приписывали «турецкое происхождение», поскольку Венеция и Испания часто вступали в военные столкновения с турками на Средиземноморье. Ее первое появление было зафиксировано в 1489 г. в испанских войсках во время осады Гранады. Тогда потери испанцев от тифа составили 17 000 человек, тогда как в боях с маврами они потеряли всего 3000. В последующем тиф надолго превратился в болезнь армий наемников, которые, пребывая в ужасных санитарных условиях, были главными

жертвами этой болезни, а также несли ее мирному населению. В XVII в., в особенности в годы Тридцатилетней войны (1618-1648), толпы наемников, опустошавших германские и иные земли, были основным горючим материалам для этой инфекции, которую переносили вши198.

В целом, географические открытия, инициировавшие начало опустошительных эпидемий в разных частях света, оставили свой след и в европейской истории. Западная цивилизация с конца XV в. и на протяжении последующих двух веков, хотя и демонстрировала некоторую степень эпидемиологического превосходства над народами Нового Света, в самом своем сердце также была поражена многочисленными болезнями. Отвратительные санитарные условия, архаические культурные практики, нестабильная экономическая жизнь, частый голод, - все это способствовало воспроизводству ситуации, когда болезни оставались наиболее важными действующими силами истории.

*****

Географические открытия Нового времени позволили вступить в регулярные контакты цивилизациям, которые до сих пор почти ничего или даже совсем не знали о существовании друг друга. Военные, торговые и культурные контакты между ними сопровождались также глобальным обменом болезнями. Эти контакты стали смертельно опасными для одних цивилизаций и едва не погубили другие. Исчезли с лица Земли великие цивилизации Америки, были стерты коренные народы Карибских островов, настоящую трагедию пережили аборигены Тихоокеанского региона. Древние цивилизации Востока устояли, но постепенно были порабощены Западом, который также подвергся тяжелым бедствиям, во главе которых стояли так называемые «новые болезни». Тем немногие, крайне грубые и примитивные формы ответа, которые были выработаны в рамках этой цивилизации, позволили европейцам со временем поверить, что всемирная история цивилизаций является историей единой человеческой цивилизации.