Знакомство европейцев с Индией долгое время ограничивалось прибрежными регионами. Лишь в XIX в. у них появилась возможность проникнуть в глубь субконтинента, известного своей болезнетворной средой по отношению к белым людям. Индия - «жемчужина в короне» Британской империи - всегда была особой страной. На протяжении нескольких столетий ее завоевывали разные чужеземные правители, но никто из них не мог всерьез повлиять на индийскую культуру. Британцы были последними в этом ряду, и им также не удалось по-настоящему изменить характер местной жизни. Это была густонаселенная страна, а европейцы были в ней лишь каплей в море. В XVШ в. британцы с уважением и любопытством относились к культуре и традициям Индии, считая их весьма древними и почтенными. Однако уже в первой половине XIX в. ситуация изменилась. Нравы индийцев стали казаться им грубыми, а сами индийцы - дикарями. После Сипайского восстания 1857 г. британцы и вовсе стали презирать индийцев, которые казались им несостоятельными во всех отношениях. С появлением в руках колонизаторов такого средства как хинин одно из главных препятствий на пути проникновения вглубь страны - малярия - было в значительной мере преодолено. Точнее, удалось уменьшить смертность, хотя число заболевших было по-прежнему велико. Тем не менее эпидемическая обстановка в Индии все равно оставалась тяжелой. Леса и водоемы страны были средой существования бесконечного числа микропаразитов, опасных для здоровья человека. В отличие от Океании здесь не европейцы были угрозой для местного населения, а наоборот, индийцы и их биологическая идентичность несли угрозу колонизаторам. Отсюда тактика колониальной администрации и британских врачей - защитить здоровье белых людей342.

Со второй половины XVIII в. в британской колониальной медицине Индия рассматривалась как «экзотическая страна», среда которой опасна для европейцев. Следуя гиппократовской традиции, британские доктора указывали на роль почв, воды и воздуха в распространении «лихорадок». Чтобы обеспечить собственную безопасность, британцы старались жить в наиболее «здоровых местах» - на морском побережье, а также в «европейских кварталах» больших городов. Колониальные войска размещались в хорошо оборудованных казармах, а здоровье солдат было главным предметом заботы врачей343.

Начиная с 1817 г. серьезной проблемой для Индии стали эпидемии холеры. Британцы рассматривали холеру как еще одну опасную «местную болезнь», однако не связывали масштабы ее распространения с собственным присутствием. Между тем, вклад британцев в экологические беспорядки на индийском субконтиненте в течение всего XIX в. был значительным. В первой половине XIX в. они повлияли на характер традиционной индийской системы землепользования, вынудив значительные массы индийцев селиться в районах, традиционно являвшихся очагами холеры. С середины столетия они начали грандиозное железнодорожное строительство, и в результате массы религиозных паломников получили возможность с большой скоростью перемещаться по всей стране, разнося инфекцию. Либеральные взгляды британских колониальных властей и их приверженность идее свободы торговли способствовали тому, что внутри страны они не применяли карантинных мер. Тем самым, на протяжении всего XIX в. масштабы заболеваемости холерой в Индии все возрастали, достигнув максимума в конце XIX в. и в предвоенные годы344.

Вопрос о природе холеры британские колониальные врачи первоначально толковали в гиппократовской перспективе. С середины XIX в. они усвоили идеи «санитаризма», во многом близкие гиппократовской точке зрения. Многие доктора считали, что холера передается по воздуху, а теория передачи холеры по воде, высказанная Сноу, не была принята даже в конце 1860-х гг. В 1866 г., когда Индия в очередной раз стала эпицентром холерной пандемии, международная санитарная конференция в Константинополе проголосовала за необходимость введения карантинов во всех средиземноморских портах. Франция, которая на конференции задавала тон, и ее союзник Турция призвали Великобританию ввести карантин в Бомбее, чтобы не позволить индийским паломникам-мусульманам беспрепятственно проникать в Мекку (она тогда располагалась на территории Турции) и разносить заразу. Однако британская сторона фактически проигнорировала это решение. Британские власти не только оставались верны либеральным традициям, но и не хотели осложнений в отношениях с многочисленным индийским населением, чьи интересы в этом случае сильно бы пострадали345.

С 1870-х гг. британское колониальное правительство в Индии вступило на путь административных реформ. В стране стала создаваться система местного самоуправления, и представители индийской элиты начали привлекаться к решению важных вопросов, в том числе охраны общественного здоровья. Однако с самого начала власти встали на путь жесткой экономии финансовых средств, поэтому расходы на модернизацию местного здравоохранения были урезаны. Даже уже существующие водопроводные сети в больших городах не на что было ремонтировать. Вводить же новые налоги для получения необходимых средств власти опасались. Кроме того, власти не видели связи между состоянием водопроводной сети и распространением холеры. Британские медики в Индии еще долго оставались консерваторами в вопросах медицинской теории и были глухи не только к теории Сноу, но и к сделанному в 1884 г. Кохом выводу о том, что именно холерный вибрион, обитающий в стоячих индийских водоемах, является источником болезни. К тому же, профессиональный статус врача в колониях был значительно ниже статуса военного офицера или чиновника, поэтому медики не имели решающего голоса в принятии важных решений346.

Серьезное сопротивление со стороны индийцев британцы встретили в случае с попытками профилактики оспы. Как и в самой Великобритании, здесь власти склонялись к системе добровольной вакцинации населения. Однако индийцы придерживались религиозных представлений о природе болезни. Оспа мыслилась ими как божество, имеющее право на получение жертв со стороны простого народа, в том числе в виде жизней. В результате попытки проведения вакцинации столкнулись с сильными антивакцинаторскими настроениями. И все же практика вакцинации осуществлялась. Особенно подходящими местами для этого были тюрьмы и школы. Благодаря прививкам во второй половине XIX в. смертность от оспы в больших городах - но не по всей стране - снизилась почти вдвое347.

В отличие от холеры и оспы чума не считалась «местной болезнью». Вот почему, когда в августе 1896 г. эпидемия чумы началась в Бомбее, то, с одной стороны, местные власти довольно долго отказывались признать сам факт ее существования, с другой - появление чумы вызвало настоящую панику. Санитарная конференция в Венеции, начавшая свою работу в феврале 1897 г., критиковала бездеятельность санитарных служб в Индии, а выступавшие на ней европейские дипломаты и доктора требовали ввести эмбарго на товары из индийских портов. Кроме того, уже в самом начале 1897 г. представители Франции, Германии, Японии, России и некоторых других Западных стран направили в Бомбей своих специалистов для проведения научных исследований в области бактериологии чумы. Это был уже второй после Гонконга случай международного сотрудничества ученых, изучающих чуму348.

После завершения венецианской санитарной конференции британские власти в Индии стали действовать более энергично и жестко. В Индии на железных дорогах были введены санитарные осмотры и принудительная госпитализация. Однако почти сразу же это вызвало возмущение со стороны населения. Для религиозных и озабоченных вопросами социальной дифференциации индийцев больница мыслилась вовсе не как образцовое гигиеническое учреждение, а как средоточие моральной нечистоты. Индийские женщины были возмущены тем, что им приходится сталкиваться в больницах с представителями других каст. Индийские мужчины негодовали от того, что доктора, совершающие медицинские осмотры их жен, тем самым нарушают принятые нормы приличия. Индийцы из благородных социальных групп игнорировали больницы, и там оказывались, как правило, лишь представители низов общества. В отдельных случаях дело дошло до погромов. В Пуне был убит чиновник гражданской службы. В Калькутте на улицах бесновалась толпа. После того, как власти попытались навести порядок, 150 000 человек бежали из города349.

После того, как прокатилась волна возмущений против больниц, британцы постепенно охладели к их применению. По мере того, как распространялись новые научные знания о способах распространения чумы и ее профилактике, акцент был сделан на борьбу с крысами, распространявшими чумных блох, и использование вакцин. Примечательно, что даже кампании по истреблению крыс, вызвали возмущение религиозных индийцев, и эта мера так и не была проведена в жизнь. Что касается применение вакцин против чумы, то здесь ситуация также оказалась сложной. Противочумная вакцина («лимфа Хавкина») была разработана доктором Вальдемаром Хавкиным (18601930), евреем, который был вынужден покинуть Россию и в конце XIX в. работал в Индии. В 1897 г. он впервые испытал свою вакцину и затем начал добиваться у властей разрешения на ее массовое использование. В 1901 г. он применил ее в Пенджабе, привив почти полмиллиона человека. К сожалению, 19 из них умерло от столбняка, после чего и власти, и народ обвинили его в сознательном заражении пациентов. В Калькутте народ называл его препарат ядом, а верующие - как индусы, так и мусульмане - были возмущены введением вакцинации350.

В целом, британским колониальным властям в Индии слабо удавалось контролировать ситуацию, в результате чего эпидемии опасных болезней случались в стране на протяжении всего рассматриваемого периода. Возможно, тезис Шелдона Уоттса о том, что британцы совершенно не хотели ничего делать для защиты здоровья индийцев, не вполне точен. Скорее, они просто не могли решить эту задачу. Многомиллионный народ Индии рассматривал всякую деятельность колонизаторов в сфере охраны здоровья как враждебную, а британскую медицину - как еще один элемент системы колониализма. Вместе с тем, значительное число представителен образованной индиискои элиты были готовы к сотрудничеству с британцами. Особенно явно это стало с началом первой мировой воины. К этому времени, однако, и британцы осознали необходимость более тесного сотрудничества с верхушкой индийского общества. Но пойдя на такое сотрудничество, британским колонизаторам в результате пришлось поделиться своей властью. Этот шаг был первым в длительном пути низвержения британского империализма в Индии351.