ГЛАВА I ИСТОРИЯ ЭПИДЕМИОЛОГИИ И. И. Елкин


Эпидемиология как наука зародилась в общественном опыте борьбы с эпидемиями еще в древние времена.
Не может быть никакого сомнения в том, что заразные болезни, прини­мающие при определенных условиях размеры опустошительных эпидемий, существуют давно и возникли в начале развития человечества.
В мустьерскнй период, отделенный от нашего времени 40—100 тыся­чами лет, когда жил неандертальский человек, непосредственный предшест­венник современного человека, создались благоприятные условия для воз­никновения острых инфекционных болезней. Именно к этому времени тру­довые связи привели к объединению людей, возник первобытнообщинный строй. Люди начали селиться в общие жилища по нескольку десятков чело­век и использовали для жилья пещеры или строили простейшие убежища от дождя, ветра и холода. Охота на крупных зверей заставляла действовать большими группами. Совместная трудовая деятельность, общее жилище, общий огонь, согревающий его обитателей, сплачивали и объединяли людей. Вероятно, к этому времени относится и возникновение «первона­чальных войн» — столкновений между родами и племенами за богатую добы­чу на охоте, за лучшие рыболовные угодья, за лучшие площади для возде­лывания злаков и т. п.
Последующее развитие первобытнообщинного строя приводит к даль­нейшей концентрации людей в примитивных поселениях, к дальнейшему усилению всех видов общения между людьми. Вероятно, именно к этому периоду относится возникновение большей части острых заразных болезней, известных и в наше время.
Возникновение и развитие городов, развитие торговли и ожесточенные войны рабовладельческого общества способствовали эпидемическому рас­пространению заразных болезней.
Древнегреческий историк Фукидид, описавший события второй Пелопонесской войны 430—425 гг. до нашей эры, свидетельствовал, как в 430 г. «моровое заболева­ние» неожиданно вспыхнуло среди осажденных пелопонессцами афинян. Широкому распространению заболеваний способствовала огромная скученность населения, так как в город стекалось большое количество жителей Аттики, искавших спасения от пело- понессцев. Эпидемия началась летом, наибольшего своего развития достигла осенью, а к зиме стихла. С начала следующей зимы эпидемия вновь вспыхнула среди осажден­
ных. К концу войны в - -г ' до нашей эры эпидемия в третий раз с новой силой охва­тила жителей Афин.
Древнегреческий историк Орозий утверждал, что эпидемия чумы в 125 г. до нашей эры охватила северные берега Африки, в результате чего погибло более миллиона чело­век. Орозий также сообщает, что в 165 г. до нашей эры страшная эпидемия из Сирин проникла в Римскую империю. В результате этой эпидемии Рим и провинции были настолько опустошены, что многие города и деревни были покинуты жителями и пре­вратились в развалины. Эпидемия в Риме свирепствовала почти 15 лет.
В VI веке нашей эры эпидемия чумы и, вероятно, других заразных болезней, начав­шаяся в царствование Юстиниана, свирепствовала 62 года. Этому способствовали силь­ные землетрясения и вулканические извержения, наблюдавшиеся в 513—570 гг., что сопровождалось голодом и другими бедствиями. По мнению историков, эпидемия чумы более, чем войны и другие бедствия, потрясла увядавшую силу Византийской империи.
Это талько несколько примеров почти непрекращавшихся опустошитель­ных эпидемий того времени. В ту пору заболевания не были еще дифферен­цированы и их описывали под названием «моровое заболевание», «моровая язва», «чума». Уже тогда были известны проказа и оспа.
В общественном опыте борьбы с эпидемиями в древние времена возник­ли первые представления о причинах возникновения и распространения эпидемий, а на основе этих представлений предпринимались попытки к ограничению распространения заболеваний. Так, тогда уже было известно о заразности больного и о том, что заразиться можно при соприкосновении с ним или с его вещами. Было подмечено также, что иногда заражение про­исходит через воздух. Известна была заразность выделений больного.
К этому времени относятся первые наблюдения о постинфекционном иммунитете. Уже в трудах Фукидида можно прочитать, что «кто перенес болезнь... был уже в безопасности, ибо дважды никто не заболевал, по край­ней мере смертельно». Конечно, это еще не научные представления, а только эмпирические, хотя подчас и гениальные догадки.
Из таких первоначальных эмпирических наблюдений вытекали и меро­приятия, которыми люди древнего общества пытались бороться с эпидемия­ми. К ним относится изоляция больных, сжигание вещей больного, дезин­фекция вещей больного и воздуха путем сжигания серы и благовонных трав, обеззараживание огнем и сжигание трупов.
Библия запрещает загрязнять почву внутри лагеря, а для отправления естест­венных надобностей предписывает выходить за черту лагеря и испражнения засыпать песком. Боязнь занести какую-либо болезнь извне привела к предписанию считать всякую военную добычу подозрительной в этом отношении и принимать следующие меры: «... неприятельские запасы, серебро, медь, железо, свинец и все, что проходит через огонь, приводите через огонь, а что нельзя провести через огонь, приводите через воду. После битвы одежды ваши вымойте на 7-й день и после этого входите в стан».
Выздоровевший после заразной болезни должен был принести очисти­тельную жертву: остричь волосы, вымыть одежду и тело в воде с прибавле­нием жертвенного пепла, только после этого его считали безопасным для окружающих.
Страх перед опустошительными эпидемиями и чувство беспомощности привели к признанию демонических сил. В результате многие противоэпи­демические мероприятия принимали форму религиозных обрядов.
При проведении мер борьбы с эпидемиями нередко прибегали к суровым приемам. Так, с целью изоляции больных проказой от окружающего населе­ния их изгоняли из города. Правда, в некоторых городах поступали с ними более гуманно: их одевали в особые одежды и давали им в руки трещотки, чтобы звуками ее они предупреждали о своем приближении. Больным проказой запрещалось посещать церкви, мельницы, пекарни, булочные, источники и т. п.
Миазматики утверждали, что зараза возникает в воздухе и может дли­тельное время в нем держаться. Это привело к преувеличению опасности заражения через воздух. Рекомендовали обезвреживать воздух в домах и даже на улицах и площадях путем сжигания серы, благовонных трав и деревьев.
Китайские врачи более 3000 лет назад произвели первую попытку искусственного воспроизведения иммунитета против оспы. Для этого они растирали сухие корочки, снятые с кожных оспин, и вкладывали их в нос или накладывали на кожный надрез.
Таковы первые шаги по борьбе с эпидемиями, основанные на общест­венном опыте, в древнем обществе. Конечно, эти мероприятия могли приве­сти к некоторым успехам и способствовать прекращению эпидемий в том или ином месте. Но эпидемический процесс в древнем обществе развивался стихийно и принимаемые противоэпидемические мероприятия не могли существенно влиять на его ход.
В эпоху феодализма условия материальной жизни общества оставались благоприятными для распространения эпидемий. Рост крупных городов, скученность бедноты в примитивных жилищах создавали предпосылки для развития эпидемий в городах, а усиливающиеся торговые связи и особенно почти не прекращавшиеся войны способствовали распространению зараз­ных болезней по всем странам.
Санитарное состояние средневековых городов было исключительно плохим: перед домами строили хлева для свиней, животные беспрепятствен­но гуляли по городу, содержание ночной посуды по утрам выливали из окон прямо на улицу.
Общественная санитария н санитарно-технические сооружения были незнакомы городам эпохи средних веков. Только в XVIII веке впервые стали вводить освещение городов, в 1782 г. впервые в Париже были устроены тротуары; еще в XVIII веке в Бер­лине в самом городе были общественные выгоны для скота; только в 1780 г. в Париже стали бороться с обычаем выливать все нечистоты прямо на улицу-Когда в 1662 г. была произведена очистка Парижа от отбросов ввиду появления чумы, то это было настолько необычно, что в честь этого события слагали поэмы к были выпущены медали (А. С. Сысин).
И не случайно эпидемии свили прочное гнездо в средневековых городах, а по торговым и военным путям они распространялись по всему свету.
Эпидемии чумы, оспы, проказы, сифилиса, брюшного тифа и других заразных болезней получили исключительно широкое распространение. Так, например, во время пандемии чумы в XIV веке, охватившей все страны, только в Европе умерло около 25 млн. человек, т. е. четвертая часть всего населения Европы.
К концу XVII и началу XVIII века в Европе ежегодно от оспы умирало около 1,5 млн., а болело более 10 млн. человек.
К этому времени на основе общественного опыта борьбы с эпидемиями начинают складываться некоторые теоретические представления о законо­мерностях распространения эпидемий. Развертывается многовековая дискус­сия между миазматиками и к о н т а г и о н и с т а м и.
Миазматики считали, что причиной появления заразных заболеваний являются миазмы, которые зарождаются и находятся в воздухе, воде и почве. Они попадают в организм человека и вызывают болезнь.
Контагионисты же полагали, что контагии как причина болезни нахо­дятся в теле больного и передаются здоровому при соприкосновении, через вещи, находившиеся в пользовании больного, и иногда рассеиваются в воз­духе и попадают к здоровому при вдыхании.
Уже Джироламо Фракасторо (1478—1553), замечательный представи­тель научной мысли эпохи Возрождения, считал, что контагии размножаются в теле больного, и хотя не высказывал мысли о живой природе, но признавал специфичность возбудителя.
Древнерусские летописи, эти неоценимые исторические документы, сви­детельствуют, что уже в XIV веке современники твердо знали о возможности заражения прилипчивой болезнью не только при общении с больными, но также при соприкосновении с вещами умерших от заразной болезни, с лица­ми, бывшими в общении с больными. В XV веке в летописях были сде­ланы попытки объяснить причину возникновения эпидемий заражением воды.
Наш соотечественник Данило Самойлович (1724—1810) признавал жи­вую природу возбудителя и впервые предпринял поиски возбудителя чумы в выделениях и различных тканях больного с помощью только что изобре­тенного микроскопа.
И наряду с этим прославленный английский врач XVII века Томас Сиденгам (1624—1689), последователь миазматиков, выдвинул учение об «эпидемиологических конституциях». Он писал: «Существуют различные конституции тех или иных лет, не зависящие ни от жары и холода, ни от сухости или влажности, по скорее от некоторого скрытого от нас и непонят­ного изменения в недрах земли, вследствие чего воздух загрязняется испа­рениями, предрасполагающими человеческое тело к той или иной болезни, покуда длится данная конституция, по прошествию нескольких лет исчеза­ющая н заменяющаяся другой» (цит. по Ю. А. Казанской).
Так, в общественном опыте многовековой борьбы с эпидемиями уже в этот период развития науки зародились некоторые основные понятия или категории эпидемиологии. К ним относится прежде всего понятие о живых специфических возбудителях заразных болезней. Конечно, только позже, в период великих бактериологических открытий, было точно доказано нали­чие живых бактерий, спирохет, грибко вирусов, риккетсий, простейших и других микроорганизмов, специфических возбудителей инфекционных болезней и доказана их паразитическая природа. Но этим лишний раз подчеркивается гениальная прозорливость мыслителей того времени.
В дискуссии между контагионистамн и миазматиками победило пред­ставление контагионнстов в том, что живой контагий находится и размно­жается в теле больного и что с выделениями больного он выводится наружу. Было замечено также, что эпидемии чумы иногда предшествовало появление заболеваний и падежа среди крыс или мышей и что чумой можно заразиться не только от больного человека, но и от больных грызунов. Так, в процессе общественного опыта борьбы с эпидемиями уже в ту пору возникло понятие об источнике инфекции как о живом организме человека или животного, где живет и накапливается возбудитель и откуда выводится он различными путями, заражая окружающих людей.
Вместе с этим складывалось также понятие о механизме передачи инфек­ции. Многовековые наблюдения привели к убеждению, что заражение происходит при непосредственном общении с больным, а также соприкосно­вении с вещами, которые находились в пользовании больного. Позднее было установлено участие воды, пищевых продуктов и воздуха в передаче зараз­ного начала от больного к здоровым. Разумеется, только на уровне совре­менных знаний эта важнейшая категория эпидемиологии приобрела рацио­нальное содержание. Но тем более замечательны эти догадки.
Так, в глубине веков, в общественном опыте борьбы с эпидемиями в древ­нее время и в эпоху феодализма сложились некоторые категории эпидемио-
логии. Со временем уточнилось их содержание в связи с новыми научными открытиями и получила рациональное объяснение их природа.
Что касается законов эпидемии, то они могли быть открыты и сформу­лированы только позднее на основе марксистско-ленинской философии и великих бактериологических открытий.
В опыте борьбы с эпидемиями складывались и первоначальные проти­воэпидемические мероприятия, которые, вероятно, иногда и оказывали свое влияние на прекращение эпидемии в той или иней местности, однако едва ли могли повлиять радикально на ход и развитие эпидемического процесса.
В XIV веке начали устанавливать карантины с целью ограничения эпидемий чумы. По дорогам расставляли заставы, чтобы препятствовать передвижению населения из пораженной эпидемией местности. При этом применяли весьма суровые меры. Как свидетельствуют древнерусские лето­писи, нарушителей карантина приказано было «при многих людях бить батогами нещадно, чтобы ему и иным, на него смотря, впредь ...через за­ставу ходить было неповадно». Даже в более позднее время указом Петра I предписывалось: «По большим дорогам поставить виселицы, и кто прокра­дется тайно, вешать, не списываясь».
В XVII веке в Московской Руси, кроме внешних карантинных застав, при появлении повальных болезней в городах широко практиковали внут­ренние карантины, состоящие в том, что дворы, в которых возникали забо­левания, запирали, к ним приставляли стражу, а пищу и воду жители этих домов доставляли снаружи. Умерших погребали во дворах. Дома, в которых вымирали все жители, разрушали, а вещи и одежду умерших сжигали. Уже в это время было введено правило об извещении о появлении заразного заболевания: «где, у кого учинится во дворах болезнь с язвами, о том изве­щать государя» (I ПСЗ, т. I, № 168, и т. II, № 826; цнт. по К. Г. Васильеву).
Имеются также указания, что в том же XVII веке начали проводить мероприятия по предупреждению заноса инфекции из-за границы. В случае угрозы возникновения эпидемий границу закрывали.
На протяжении XVIII века в России наблюдалось несколько эпидемий чумы, гриппа, оспы и других инфекционных болезней. В борьбе с эпиде­миями получили дальнейшее совершенствование противоэпидемические мероприятия. Расширилось санитарно-противоэпидемическое законодатель­ство. Указами было введено обязательное извещение о случаях «моровой язвы», оспы и других заразных болезней. Совершенствовалась система карантинов. Так, был введен дифференцированный подход к изоляции:
1) «для тех, кто с больным в одном покое был», 2) «для выздоравливающих» и «из больницы выпущенных», 3) «для тех, кто только был в городе или селе­нии, пораженном болезнью».
На государственных границах были созданы постоянные карантины. В 1743 г. на юге России учредили специальную должность пограничного доктора и двух погра­ничных лекарей. В 1755 г. были созданы постоянные карантинные заставы в Киев­ской и Смоленской губерниях, а в 1788 г. — в Иркутске. Сенатом 7 июля 1800 г. был принят «Устав пограничных и торговых карантинов». В Западной Европе во второй половине XVII века ввели в практику новые дезинфицирующие средства — хлор и азотную кислоту.
В борьбе с оспой в XVIII веке были предприняты первые попытки изо­ляции больных оспой от здоровых, на домах, где находились больные, вывешивали доски с предупреждающей надписью. Начали производить заключительную дезинфекцию хлором. Вовремя эпидемий устраивали караи-
2 Заказ ,4 228
тины. Одним из величайших событий этого времени является открытие Дженнером в 1796 г. вакцины против оспы. В том же XVIII веке были сде­ланы настойчивые попытки усовершенствования прививок против оспы — вариоляции. В 1768 г. в Петербурге, а в 1772 г. в Москве открыли особые дома для оспопрививания.
В эпоху капитализма усилилась конкуренция в промышленности и тор­говле. Рост промышленности привел к концентрации капитала. Аграрные кризисы заставляли беднейшую часть сельского населения идти в город в поисках заработка. Все это в сочетании с периодическими кризисами пере­производства привело к возникновению огромной резервной армии безра­ботных. Усилилась миграция населения в связи с войнами, развитием тор­говли и строительством дорог и заводов. Условия жизни большинства рабо­чих и крестьянской бедноты оставались весьма тяжелыми.
Конец XVIII и начало XIX века характеризовались частыми захват­ническими войнами, которые сопровождались крупными эпидемиями. Эпи­демии многочисленных заразных болезней продолжали поражать все стра­ны. На первое место выступил сыпной тиф — постоянный спутник войн. О размерах эпидемий сыпного тифа говорят следующие данные: в Германии в 1813—1814 гг. умерло от сыпного тифа около 300 000, а болело не менее
2— 3 млн. человек; во время эпидемии 1846—1848 гг. число заболев­ших сыпным тифом в Англии доходило до 1 млн., а в Германии — до 300 000.
Еще более характерным для этого периода было мировое распростра­нение холеры. В XIX веке холера 6 раз принимала размеры пандемий, охва­тывающих все континенты. Об уровне заболеваемости холерой свидетель­ствует хотя бы то, что в России в 1848 г. заболело холерой 1 772 439 человек и умерло 690 150 человек, т. е. около 40% заболевших, а во время пятой пандемии в 1892 г. число заболевших холерой в России составило 620 000 че­ловек, из которых 300 000 умерло.
В XIX веке 4 раза вспыхивала пандемия гриппа. Во многих странах наблюдалась весьма высокая заболеваемость чумой. Возникали крупней­шие эпидемии скарлатины, дифтерии, туберкулеза и брюшного тифа.
Вторая половина XIX и начало XX века ознаменовались большими успехами в науке. Великие бактериологические открытия создали научную базу для изучения эпидемии и патогенеза инфекционных болезней, природы иммунитета и закономерностей эпидемического процесса. Выдающийся французский ученый Луи Пастер открыл принцип аттенуции микробов, разработал способ прививок против бешенства и сибирской язвы. Наш вели­кий соотечественник И. И. Мечников создал первое материалистическое учение об иммунитете. Немецкий ученый Роберт Кох разработал метод искусственного выращивания патогенных микроорганизмов на плотных средах. Д. И. Ивановский (1892) открыл вирусы. Многочисленные «охот­ники за микробами» установили возбудителей большинства известных инфек­ционных болезней.
В этот период в трудах классиков марксизма природа эпидемий полу­чила социально-классовый анализ. Ф. Энгельс в книге «Положение рабоче­го класса в Англии», используя материалы отчетов санитарных врачей и различных медицинских и статистических трудов, с большой убедитель­ностью показал, что причинами эпидемий в городах Англии были нужда, жалкое положение бедняков, плохое питание, неудовлетворительные жилищ­ные условия, низкое благоустройство городов, и, наконец, кризисы и неуро­жаи. В другой книге «К жилищному вопросу» Ф. Энгельс писал: «Современ­ное естествознание показало, что так называемые «дурные кварталы», в кото-
рых скучены рабочие, образуют собой очаг всех тех эпидемий, которые пери­одически навещают наши города»1.
К. Маркс в бессмертном труде «Капитал» также ярко вскрыл причины эпидемий. Он указал, что они лежат в плохих условиях труда таких рабо­чих, как рудокопы, кружевщицы, стеклодувы и особенно сезонные строи­тельные рабочие: «... бродячие рабочие употребляются для различных строительных работ, для дренирования, для производства кирпича, обжи­гания извести, для железнодорожных работ и т. д. Как столп, указующий дорогу заразе, эти рабочие приносят оспу, тиф, холеру, скарлатину и т. д. во все места, по соседству с которыми они располагаются лагерями»[1] [2].
В результате глубокого анализа материалов санитарных врачей, а также условий труда и быта рабочего класса Маркс и Энгельс пришли к выводу, что туберкулез и другие заразные болезни являются условием существо­вания капитализма.
Эпидемии, возникнув в «дурных кварталах» города, проникали в богатые районы и поражали их «благочестивые семейства». С целью самосохранения, а также под большим давлением революционного рабочего движения буржу­азия была вынуждена принимать противоэпидемические меры. Возникло санитарное законодательство, были вложены значительные средства в бла­гоустройство городов — возникли канализация, водопроводы. Особенно интенсивно разрабатывались такие индивидуальные средства защиты от инфекционных болезней, как прививки.
Таким образом, на ход и развитие эпидемического процесса начали влиять такие* факторы, как строительство водопровода и канализации, очистка территории от мусора и нечистот, строительство бань. Известное влияние на развитие эпидемического процесса оказывал рост грамотности и культуры населения, также санитарные мероприятия и медицинская по­мощь. Так, было начато организованное вмешательство общества в ход и раз­витие эпидемического процесса.
Несмотря на огромные успехи в области изучения этиологии и патогенеза инфекционных болезней, а также иммунитета и других отраслей медицины, буржуазные эпидемиологи оказались неспособными понять социально-клас­совую сущность природы эпидемий. И не случайно в начале XX века наме­тился кризис буржуазной эпидемиологии, который ярко выражен в пессими­стических словах крупнейшего французского ученого Шарля Николя: «На­ши методы в лучшем случае смогут защитить отдельных лиц, но не в силах будут помешать развитию эпидемий, освободить страну от болезней»[3].
В России в умах лучших представителей общественной медицины заро­ждались материалистические идеи в эпидемиологии. Это не случайно, так как характерной чертой развития русской науки и русской философии являет­ся преобладание материалистической линии, начатой М. В. Ломоносовым. Умами лучших людей той эпохи владели А. И. ГеЦщн, Н. А. Добролюбов и Н. Г. Чернышевский. В естествознании господствовали идеи И. М. Сече­нова, И. П. Павлова, И. И. Мечникова, К- А. Тимирязева и многих других материалистов естествоиспытателей. В медицине материализм также закре­плялся в трудах С. П. Боткина, А. А. Остроумова, Г. А. Захарьина, Н.Ф. Фи­латова и многих других.
Не случайно и эпидемиологические воззрения в России развивались на материалистической основе. Ф. Ф. Эрисман в 1875 г. в своем «Руководстве
к гигиене» писал, что «...низкая степень умственного развития и другое эко­номическое состояние населения, голодание, войны и т. п. существенно бла- гоприятствуют распространению эпидемий и умножают смертность во вре­мена их господства. С другой стороны, мы видим, что по мере увеличения Народного благосостояния и по мере распространения образования среди народных масс эпидемии становятся менее опустошительными...»1
Вероятно, он впервые в истории, еще в ту пору низкого уровня знаний природы заразных болезней, выдвинул идеи о возможности ликвидации инфекционных болезней. «История дает нам надежду, что благодаря всеоб­щему распространению образования, улучшению социальных условий и развитию науки, удастся все более и более оттеснить на задний план и наши господствующие эпидемические болезни, а может быть, и вовсе освободить от них род человеческий»[4] [5]. Как далеко это от пессимизма Ш. Николя.
Аналогичные Ф. Ф. Эрисману взгляды пропагандировали и другие передовые представители общественной медицины. М. С. Уваров (1901) писал: «Мы понимаем эпидемиологию как результат изучения эпидемий в обществе. Эта оговорка необходима потому, что в настоящее время многие склонны рассматривать эпидемиологию как результат изучения микроорга­низма и его жизни в живом организме только»[6].
В. П. Гравировский подтверждает то же: «А теперь с маньчжурских полей встает грозный призрак черной смерти, чумы. Не нужно утешать себя мыслью, что это явление носит временный характер. Нет, оно зависит от причин соци­ального и экономического развития России»1.
К этому времени относится также развитие в России оригинального направления в эпидемиологических исследованиях, вызванного, несомнен­но, материалистическими представлениями о природе эпидемий: появились многочисленные труды по медико-топографическому описанию различных городов и районов. Именно в условиях жизни людей, а также в климато­географических особенностях местности русские ученые ищут причины эпи­демий (Я- А. Чистович, Н. Н. Торопов, Э. Икавитц, К. Бахутов и многие другие).
Большое значение в развитии эпидемиологии имеют работы санитарных статистиков П. И. Куркина, Д. Н. Жбанкова, С. А. Новосельского, Н. И. Те- зякова, Е. И. Яковенко и др.
Большую роль в развитии эпидемиологии в России сыграл Г. И. Архан­гельский, автор крупного труда «Холерные эпидемии в Европейской России в 50-летний период 1823—1872 гг.». Как консультант городской думы и член думской санитарной комиссии он более четверти века был организатором борьбы с эпидемиями в Петербурге. Г. И. Архангельский опроверг утвердив­шееся мнение, будто высокая смертность в Петербурге зависит от нездоро­вого климата, и доказал, что основной причиной высокой смертности явля­лись скученность и невыносимые санитарно-гигиенические условия жизни необеспеченных слоев населения города.
В 1866 г. было создано первое в России эпидемиологическое общест­во, во главе которого стоял выдающийся русский клиницист и обществен­ный деятель С. П. Боткин. Основной целью общества была борьба с хо­лерой .
В 1870 г. начали издавать первый специальный журнал «Эпидемиологи­ческий листок» как приложение к весьма распространенному тогда журналу «Архив судебной медицины и общественной гигиены»; редактором его был Г. И. Архангельский. Целью этого первого в мире эпидемиологического журнала была информация врачей о распространении инфекционных забо­леваний в стране и мерах борьбы с ними. Журнал просуществовал всего око­ло 2 лет.
В XIX веке в России было уже развито санитарное и противоэпидеми­ческое законодательство. Страх перед эпидемиями заставил правящие клас­сы вводить строгие законы.
Так, в «Уложении о наказаниях», утвержденном в 1845 г., Сили предусмотрены строгие меры наказания за нарушение противоэпидемических законов и правил. За нарушение уставов- карантинных применяли смертную казнь и лишение всех прав состояния. При нарушении постановлений по предупреждению распространения поваль­ных и прилипчивых болезней — неуведомление полиции о появлении заразного забо­левания; продажа без должной дезинфекции вещей, принадлежавших заразному больному, и др.—виновных подвергали большому денежному штрафу.
На основе общественной практики борьбы с эпидемиями еще в XIX веке начали складываться организационные формы этой работы и возникли науч­но-практические учреждения. Первыми противоэпидемическими учреждени­ями были постоянные карантины на границах, созданные еще в XVIII ве­ке. В последующем, особенно во второй половине XIX века, во время эпи­демий как среди гражданского населения, так и в войсках стали организовы­ваться противоэпидемические и дезинфекционные отряды. Эти формы борь­бы с эпидемиями получили особенно широкое развитие во время первой мировой войны.
Во второй половине XIX века были созданы первые научно-практические и научные противоэпидемические учреждения. В 1879 г. в Петербурге была открыта дезинфекционная станция, в 1874 г. такая станция была открыта в Одессе. В 1886 г. усилиями И. И. Мечникова и Н. Ф. Гамалеи на частные средства была создана бактериологическая станция в Одессе, имевшая целью научную разработку методов борьбы с бешенством, сибирской язвой и дру­гими заразными болезнями и практическое осуществление противоэпиде­мических мероприятий.
Для борьбы с бешенством вскоре были созданы пастеровские станции в Москве, Петербурге, Харькове, Самаре и ряде других городов. 12 мая 1913 г. в Батуми открыта первая малярийная станция на благотворительные сред­ства общества врачей. Во многих городах были созданы частные бактерио­логические лаборатории для диагностики инфекционных болезней. Центром научной эпидемиологической мысли был Институт экспериментальной медицины, эпидемиологический отдел которого возглавлял Д. К. Заболотный.
Великая Октябрьская социалистическая революция ознаменовала собой начало эпохи социализма. В период, пройденный после Октябрь­ской революции, для борьбы с инфекционными болезнями характерны орга­низация государственной системы планомерной борьбы с эпидемиями и про­филактики их, а затем переход в наступление на инфекционные болезни и постепенной ликвидации некоторых из них. Именно в этот период начала складываться подлинная научная эпидемиология, обобщившая обществен­ный опыт этой огромной работы.
Дореволюционная Россия была отсталой в хозяйственном и культур­ном отношении страной. Народ изнывал под гнетом эксплуатации отечествен­ной и иноземной буржуазии и терпел всевозможные ишения. Недаром смерт­ность в России в 1913 г. составляла 30,2 на 1000 жителей. Население страда-
*
ло от многочисленных болезней. Эпидемии брюшного тифа и холеры, сыпно­го тифа и чумы, натуральной оспы и дифтерии были постоянным явлением. Так, например, заболеваемость сыпным тифом на 10 000 населения в 1913 г. составляла 7,3, брюшным тифом — 26,6, натуральной оспой—4,6, дифтери­ей— 31,1. При этом следует помнить, что 1913 г. был наиболее благопо­лучным в отношении эпидемий. Кроме того, указанные выше показатели не отражают действительной заболеваемости, так как медицинская помощь широким слоям населения была мало доступна и далеко не все случаи забо­леваний были зарегистрированы. В царской России в среднем на 10 000 жителей приходился всего один врач, к тому же большая часть врачей рабо­тала в крупных городах.
В 1914 г. разразилась первая мировая война, причинившая народам всех воевавших стран бесчисленные бедствия. В 1917 г. в нашей стране про­изошла Великая Октябрьская социалистическая революция, свергшая господ­ство эксплуататоров и установившая диктатуру пролетариата. Капиталисты объявили беспощадную войну молодой советской республике. Были орга­низованы бесчисленные контрреволюционные мятежи, поддерживаемые ино­странными капиталистами, 14 империалистических государств послали свои войска в Россию. Трудящиеся советской республики, руководимые партией большевиков и великим Лениным, вели героическую борьбу с интервенцией и силами контрреволюции. В стране, истощенной первой мировой войной, усилились разруха и голод. Это сопровождалось крупными эпидемиями. Тяжесть эпидемического состояния в стране в это время в известной степени может характеризоваться приведенными далеко не полными данными (табл.1).
Таблица 1
Заболеваемость в СССР (на 10 000 жителем)
¡917 г. !9¡8 г. 1919 г. 1920 г. 2 921 г. 1922 г.
Брюшной тиф........................ 11,8 10,6 35,3 48,9 48,1 30,0
Сыпной тиф........................... 5,6 19,2 274,5 255,0 60,3 113,0
Возвратный тиф.................... 2,0 1,7 32,5 102.6 80,9 123,5
Холера .................................. —“ 28,0 44,0 17,5 4,6


Но ярче цифр свидетельствуют о тяжести положения слова В. И. Лени­на, произнесенные нм на VII Всероссийском съезде Советов 5 декабря 1919 г. «И третий бич на нас надвигается — в о ш ь, с ы п н о й тиф, который ко­сит наши войска. И здесь, товарищи, нельзя представить себе того ужаса, который происходит в местах, пораженных сыпным тифом, когда население обессилено, ослаблено, нет материальных средств,— всякая жизнь, всякая общественность исчезает. Тут мы говорим: „Товарищи, все внимание этому вопросу. Или вши победят социализм, или социализм победит вшей”»1.
Основная масса врачей, фельдшеров, медицинских сестер и других медицинских работников беззаветно боролась с грозными эпидемиями, разразившимися в молодой советской республике. Только незначительная часть верхушки медицинской интеллигенции поколебалась и несколько позже примкнула к общему фронту борьбы за создание нового советского здра­воохранения. «Понадобилось необычайное напряжение научных и практи­ческих сил, чтобы изыскать способы и практически выполнимые меры про-
В. И. Лен и н. Сочинения. Изд. 4-е, т. 30, 1950, стр. 206.
тив небывалого эпидемического зла. Все принимали в этом посильное уча­стие, начиная от ученых специалистов и кончая рядовыми работниками, нередко жертвовавших жизнью при исполнении своего долга. Особенно боль­шое. напряжение сил потребовалось при борьбе с паразитарными тифами. У нас не хватило белья и одежды, не было дров для стирки, бань и отопления больниц, и все же врачебный персонал настойчиво проводил выработанные наукой и практикой мероприятия. Больше 60% медицинского персонала переболело сыпным тифом»,— так писал Д. К. Заболотный в статье, посвя­щенной 10-й годовщине Великой Октябрьской социалистической рево­люции.
Как известно, молодая Советская республика вышла победительницей в схватке и с этой грозной опасностью. По призыву Коммунистической пар­тии на борьбу с эпидемиями поднялся весь народ. Именно в это время были выработаны и проведены такие массовые мероприятия с широким привлече­нием населения, как подворные осмотры, санитарная очистка домов и насе­ленных пунктов, массовая санитарная обработка населения, общественные санитарные уполномоченные, санитарное наблюдение за общественным питанием, санитарные посты, общедоступные лекции и беседы, массовые про­филактические прививки против холеры и т. п. Все это, несомненно, способ­ствовало быстрой ликвидации эпидемий.
Для изучения опыта борьбы с эпидемиями, для выработки рациональных проти- воэпидемических мероприятий часто созывали специальные съезды и совещания. Уже в апреле 1918 г. состоялся съезд эпидемиологов, бактериологов и санитарных врачей, на котором были обсуждены вопросы организации прививочной кампании, создания новых институтов и борьбы с паразитарными тифами и гриппом. В апреле 1919 г. на II съезде бактериологов, эпидемиологов и санитарных врачей вновь обсуждались воп­росы по устройству сети бактериологических институтов, выработки и контроля вак­цин, а также по борьбе с сыпным тифом, гриппом и чумой. В октябре 1919 г. потребовался созыв III съезда по проблеме сывороточно-вакцинного дела. IV съезд в августе 1920 г. был посвящен этиологии, клинике и эпидемиологии сыпного тифа, холеры, оспы и чумы и борьбе с ними. V съезд в мае 1921 г. был посвящен холере, малярии, чуме, туберку­лезу. сифилису н трахоме, а VI (май 1922 г.) — паразитарным тифам и холере. И так до X съезда ежегодно собирались научные форумы для обсуждения животрепещущих вопросов борьбы с эпидемиями.
К борьбе с эпидемиями было широко привлечено население. Самодея­тельность населения, целесообразно организованная и направленная вра­чами, сыграла важную роль в ликвидации эпидемий. К новым организа­ционным формам относились также противоэпидемические отряды, которые выезжали в самые опасные эпидемические места,
В связи с массовыми распространениями малярии был

Источник: Коллектив авторов, «ЭПИДЕМИОЛОГИЯ и ПРИНЦИПЫ БОРЬБЫ С ИНФЕКЦИОННЫМИ БОЛЕЗНЯМИ» 1965

А так же в разделе «ГЛАВА I ИСТОРИЯ ЭПИДЕМИОЛОГИИ И. И. Елкин »