При изучении географии инфекционных и инвазионных болезней чело­века исследователь в первую очередь имеет дело с теми территориями, в пределах которых регистрируется заболеваемость людей. Области, в пре­делах которых распространены конкретные нозологические формы, получили название «ареалов болезней» [Е. Н. Павловский, 1944, 1954, 1956; Мэй (May,
1954) ; В. Н. Беклемишев, 1959а, и др. 1 или «нозоареалов» (А. А. Шошин, 1961, 1962).
’ До сих пор нет единства мнений относительно того, что необходимо понимать под терминами «ареал болезни» или «нозоареал». Во многих слу­чаях при изучении нозоареалов исследователи основываются на стати­стическом анализе заболеваемости по территории в пределах определенных административно-политических единиц.
Статистический анализ уровней заболеваемости в пределах конкретных единиц административно-политического деления как метод изучения геогра­фического распространения болезней получил широкое распространение в первую очередь потому, что мировая статистика заболеваемости построе­на по административному принципу. Вместе с тем этот метод изучения геогра­фии болезней имеет ряд весьма существенных недостатков. Вплоть до послед­него времени сведения по мировому распространению болезней отличаются неоднородностью и поэтому далеко не всегда бывают сравнимы. Во многих случаях точность их весьма низка. Е. Н. Павловский (1956) отметил, что заболеваемость по территории распространена неравномерно, вследствие -его нозогеографическне карты подобного типа содержат нивелированные данные. Кроме того, выяснить границы нозоареалов на основе регистрации местонахождения больных людей оказывается совершенно невозможным (Е. Н. Павловский, 1954, 1956, 1959; Мэй, 1954, и др.). В самом деле, в связи с развитием современных средств связей в настоящее время человек, заразив­шийся в той или иной местности, за период даже очень короткой инкубации может попасть практически в любой пункт земного шара и будет зарегистри- :ован на этой территории как больной данной нозологической формой. Осо­бенно часто далеко за пределами территорий, на которых произошло зараже­ние человека, регистрируются болезни с длительной инкубацией. Например,
.- ожный лейшманиоз регулярно регистрируется во многих городах, распо­ложенных за сотни и тысячи километров от природных очагов этой болезни. Известны также многочисленные случаи регистрации малярии в районах,
где плазмодии в комаре не проходят цикл спорогонии вследствие низкой температуры среды.
Более точные сведения о географическом распространении болезней можно получить в том случае, если фиксировать в каждом отдельном случае место заражения больных людей (Е. Н. Павловский, 1956). Однако и принтом могут встречаться серьезные затруднения в определении границ нозоареалов. Вследствие миграции источников инфекции (больных людей, носителей или инфицированных животных) в ряде случаев заражение человека может произойти в той местности, для которой эта болезнь совсем и не свойственна.
Так, в прошлом эпидемические вспышки чумы регистрировались в некоторых портах Швеции и Норвегии, а мощные эпидемические вспышки желтой лихорадки — во многих городах средиземноморского побережья. Локальные эпидемические вспышки оспы экзотического происхождения время от времени регистрируются в различных горо­дах Европы и Северной Америки. Кроме того, существенным недостатком этого метода изучения распространения болезней является то, что качественная сторона проблемы географии болезней, причинное понимаиие нозоареалов при этом фактически не зат­рагиваются. Таким образом, ни данные по заболеваемости, ни регистрация мест зара­жения больных людей не могут явиться надежными критериями для определения истинных границ распространения конкретных нозологических форм.
Очевидно, определение границ нозоареалов должно производиться в каждом отдельном случае на основе вскрытия самой сущности эпидемическо­го процесса при конкретных нозологических формах, в результате глубокого изучения природы нозоареалов. Именно такой путь должен стать научной основой для изучения общих проблем эпидемиологической географии, так как он позволяет подойти к причинному пониманию нозоареалов.
Необходимо подчеркнуть, что вплоть до последнего времени в эпидеми­ологической географии недооценивали природу паразитизма как важней­ший фактор, влияющий на процессы формирования нозоареалов. Многие авторы, занимавшиеся изучением распространения болезней, пытались дать единое представление о иозоареалах вне связи с их формированием при тех или иных нозологических формах [В. Н. Беклемишев, 1959а, и др.; Оди (Аийу, 1958); Макдональд, 1963|. Вместе с тем, рассматривая географи­ческое распространение инфекционных и инвазионных болезней человека, мы видим, что в зависимости от природы возбудителя формирование нозоаре­алов происходит различными путями. Поэтому не существует проблемы нозо- ареала, а имеются проблемы нозоареалов, формирование которых находится в прямой зависимости от природы паразитизма.