Возвращающиеся инфекции

возвращающиеся (вновь возникающие, re-emerging) — это инфекционные болез­ни, ранее утратившие свою эпидемиологическую и социально-экономическую значимость, но в на­стоящее время вновь обретшие их и опять ставшие угрозой для общественного здравоохранения.
Многочисленные примеры наглядно демон­стрируют ту особенность инфекционных болез­ней, что они всегда сохраняют потенциальную способность к распространению, которая широ­ко реализуется при снижении интенсивности мер борьбы и профилактики (рис. 13).
В этом отношении показательной явилась самая крупная в Европе за последние десятилетия XX в. вспышка полиомиелита в Чеченской Респу­блике в 1995 г.: связанное с военными действиями полное прекращение массовой специфической иммунопрофилактики обусловило вспышку по­лиомиелита, в основном среди детей до 3 лет. По­страдало 143 ребенка, из которых 7 умерло.
Повышение уровня пораженности населе­ния Россия педикулезом способствует росту забо­леваемости эпидемическим сыпным тифом и возвращению ранее ликвидированных вспышеч- ных проявлений этой болезни (как это, например,

354
имело место в 1997 г. в г. Липецке, где в психонев­рологическим диспансере были выявлены 14 боль­ных и 15 переболевших этой инфекцией).
Одним из наиболее наглядных примеров возвращающихся, или возвратившихся, инфекций является туберкулез, заболеваемость которым стремительно растет во всем мире.
В течение более века заболеваемость тубер­кулезом в большинстве развитых стран постоянно снижалась. В последние же десятилетия XX в. во многих из них эта тенденция изменилась на про­тивоположную (М. Nisar et al., 1991). По данным ВОЗ. заболеваемость туберкулезом, которая была почти ликвидирована в Западной Европе к середине 80-х годов XX в., стала расти.
В течение многих лет в США наблюдалось не­уклонное снижение заболеваемости — число боль­ных снижалось каждый год на 6%. В 1985 г. сниже­ние прекратилось, и с тех пор количество больных туберкулезом стало увеличиваться. Только за пери­од 1985-1993 гг. подъем заболеваемости составил 14% (D. Sinder et al., 1992; Е. Trovillion et al„ 1998).
355
Развившаяся во всем мире эпидемия тубер­кулеза поразила сильнее всего наиболее бедные страны Азии, Африки и Южной Америки.
В 1993 г. ВОЗ известила, что туберкулез вы­шел из-под контроля, находится «в критическом положении во всем мире» (F. Godlee, 1993), и объ­явила глобальную ситуацию по этой инфекции чрезвычайной.
Считается, что М. tuberculosis инфицировано 2 млрд человек, т.е. населения Земли. Ежегодно в мире 8,8 млн человек заболевают открытой фор­мой туберкулеза; 99% лиц, больных туберкулезом, обитают в развивающихся странах. Большинство из них живут в бедности и относятся к возрастной группе от 15 до 64 лет.
По оценкам ВОЗ, если предпринимаемые меры по борьбе с туберкулезом не будут значитель­но усилены и расширены, то к 2020 г. почти еще 1 млрд людей заразятся туберкулезом, 200 млн че­ловек заболеют этой болезнью.
Туберкулез ежегодно уносит жизни больше­го числа людей, чем любая другая инфекционная болезнь; по данным ВОЗ, это более 7000 смертей ежедневно. Ежегодно в мире 1,7 млн человек умира­ет от этой болезни. По упоминавшимся уже оцен­кам ВОЗ, если предпринимаемые меры по борьбе с туберкулезом не будут значительно усилены и рас­ширены, то к 2020 г. 35 млн человек умрет от этой болезни.
Ситуация по туберкулезу в России в опреде­ленной мере отражает глобальную ситуацию.
Послевоенные годы в бывшем Советском Со­юзе характеризовалась большими достижениями в борьбе с туберкулезом. Отечественная медицин­ская промышленность освоила выпуск ряда про­тивотуберкулезных препаратов (стрептомицин, фтивазид, салюзид, метазид, ПАСК, тибон). Начал­ся новый, более эффективный этап деятельности отечественной фтизиатрии. Заболеваемость тубер-
356
кулезом в 1960 г. составляла 170 случаев на 100 тыс. городских жителей и 137 на 100 тыс. сельских. В 1970 г. показатель для всего населения был равен 72,4 случая на 100 тыс. жителей, в 1990 г. — 34,2 на 100 тыс. Смертность от всех форм туберкулеза в 1960 г. составляла 28 случаев на 100 тыс. городского и 44 на 100 тыс. населения города и села.

Заболеваемость туберкулезом в России стала расти начиная с 1992 г. К 2000 г. число впервые выяв­ленных больных увеличилось более чем в 2 раза (с 53 до 130 тыс. человек), показатель заболеваемости составил 90,3 случаев на 100 тыс. жителей (рис. 14).
Соответственно возрос и показатель смерт­ности (с 7,9 до 15,4 случаев на 100 тыс. населения), т.е. ежегодно от туберкулеза умирало более 20 тыс. человек — больше, чем от всех других инфекцион­ных болезней вместе взятых.
Под наблюдением противотуберкулезных учреждений России в конце XX в. находилось 2,2 млн больных различными формами туберкуле­за, в т.ч. около 300 тыс. больных с активной и остро
Глобальная эпидемиология '
357
прогрессирующей формой. Резко возрос показа­тель инфицированности детей: в 2000 г. он достиг 2,5%, тогда как при благополучной ситуации он не превышает 0,1-0,3 96.
Выросло число больных с бациллярными формами туберкулеза — с 15,5 до 30,8 случаев на 100 тыс. населения (1999 г.). Среди впервые выяв­ленных больных увеличилось число пациентов с деструктивными, остро прогрессирующими фор­мами заболевания.
Всего на диспансерном учете к концу XX в. в России числилось 357 080 больных с различными формами активного туберкулеза. Число умерших от туберкулеза по сравнению с 1990 г. увеличилось в 2,6 раза: в 1999 г. умерло более 29 тыс. человек, показатель смертности составил 20,1 случаев на 100 тыс. населения.
Наиболее неблагополучная ситуация сло­жилась в исправительных учреждениях, в которых уровень смертности от туберкулеза превышал пока­затель среди гражданского населения в десятки раз, а заболеваемости — в 40 раз. Вызывает тревогу рост заболеваемости туберкулезом коренного населения национальных округов территорий Севера.
Фтизиатрическая служба России пережива­ла кризис системы управления противотуберку­лезными мероприятиями. С 1986 по 1990 г. число лиц, обследованных флюорографически, сократи­лось на 30 млн человек — с 83 до 53 млн. Одновре­менно с этим сократилось число профосмотров на туберкулез — с 108 тыс. человек в 1986 г. до 79 тыс. в 1990 г. При этом врачи общей практики снизили настороженность к туберкулезу и утратили навыки его дифференциальной диагностики.
Эпидемиологические исследования связали возврат туберкулеза с воздействием ряда факторов на эпидемический процесс этой инфекции.
Биологические факторы роста заболеваемо­сти населения туберкулезом:
358
— генетические мутации микобактерий в сторону возрастания их резистентности ко мно­гим лекарственным препаратам как результат не­правильной стратегии и тактики химиотерапии;
— формирование условий для интенсивного размножения микобактерий в организме хозяина в связи с ослаблением (под влиянием неблагоприят­ных социально-экологических факторов) иммун­ной защиты его организма;
— становление туберкулеза как СПИД- ассоциированной инфекции.
Одной из причин роста заболевания тубер­кулезом в мире в последние десятилетия XX в. ста­ло широкое распространение штаммов возбуди­теля, устойчивых к наиболее часто применяемым терапевтическим препаратам. В разных странах доля устойчивых к лечебным химиопрепаратам микобактерий туберкулеза колеблется от 10 до 25 %, а в некоторых закрытых коллективах (напри­мер, стационары для заключенных) она достигает 85 %. Наибольшую опасность представляет множе­ственная резистентность штаммов возбудителя к стрептомицину, изониазиду, рифампицину, этам- бутолу. Это резко снижает эффективность ранее широко использовавшихся лекарственных средств и обусловливает значительный рост летальности от туберкулеза.
Становление туберкулеза как СПИД- ассоциированной инфекции увеличило масштабы распространения этой болезни, особенно актив­ного на территориях, отличающихся высокой по- раженностью населения ВИЧ-инфекцией (напри­мер, тропическая Африка). По данным ВОЗ, около 'Д ВИЧ-инфицированных одновременно зараже­ны возбудителем туберкулеза, около 'Д регистри­руемых летальных исходов СПИДа спровоцирова­но присоединившейся туберкулезной инфекцией (ТВ/Н1У, 1996). ВИЧ-инфекция не только повышает вероятность первичного инфицирования туберку-
359
лезом, но и активирует латентную туберкулезную инфекцию. Вероятность возникновения активного процесса у больного, инфицированного одновре­менно ВИЧ и туберкулезом, в 30 раз больше, чем у инфицированного только туберкулезом. И наобо­рот, туберкулез может привести к еще большему угнетению иммунной системы инфицированного ВИЧ и ускорить развитие условно-патогенных ин­фекций.
Основные социальные факторы роста забо­леваемости туберкулезом населения России в кон­це XX в.:
— социальное расслоение общества, суще­ственное снижение жизненного уровня социально незащищенных слоев населения, рост числа лиц без определенного места жительства;
— активация миграционных процессов (по­литическая, экономическая, военная, торговая и другие виды миграции) и связанное с этим значи­тельное увеличение заболеваемости среди мигран­тов;
— неудовлетворительные санитарные усло­вия содержания в исправительных учреждениях и связанный с этим существенный рост заболевае­мости среди заключенных;
— рост алкоголизма и распространение наркомании, наблюдающиеся, главным обра­зом, в группах населения с неблагоприятными социально-экономическими условиями жизни, и связанный с этим рост заболеваемости туберкуле­зом среди наркоманов;
— рост заболеваемости туберкулезом сель­скохозяйственных животных и увеличение их роли в качестве источников возбудителя инфек­ции для людей;
— прекращение в 1990-х годах ранее приня­того предоставления больным с открытыми фор­мами туберкулеза изолированной жилой площа­ди;
360
— сокращение охвата населения профилак­тическими медицинскими осмотрами, позднее выявление (заболевание у 40 % впервые обнаружен­ных больных находится в фазе распада) и неполная госпитализация больных; нарушение схем лече­ния туберкулеза, в частности нерациональное ис­пользование антибиотиков; неудовлетворительная материально-техническая база многих противоту­беркулезных учреждений и др.
Многие из указанных факторов (например, социальное расслоение общества, снижение жиз­ненного уровня социально незащищенных слоев населения, распространение наркомании и др.) присущи современному мировому сообществу в целом, другие (например, неблагоприятные са­нитарные условия содержания в исправительных учреждениях, прекращение предоставления боль­ным с открытыми формами туберкулеза изоли­рованной жилой площади, сокращение объема и снижение качества противотуберкулезной помо­щи населению и др.) характерны для современной российской действительности.
Начало XXI в. охарактеризовалось снижени­ем заболеваемости населения России туберкулезом, однако это снижение, на наш взгляд, нельзя при­знать истинным, поскольку невозможно назвать ни один из приведенных выше факторов, состояние или динамика которого изменились бы таким об­разом и настолько, чтобы обусловить действитель­ное снижение заболеваемости.
Другим наглядным примером возвратив­шейся инфекции может служить малярия. После того как в 1955 г. болезнь поразила в мире около 250 млн человек и унесла более 2 млн жизней, ВОЗ в начале 60-х годов XX в. приступила к осущест­влению программы ликвидации этой болезни. Эта деятельность вначале привела к определенному успеху: к 1965 г. число случаев малярии снизилось до 107 млн, т.е. более чем в 2 раза.
361
Усилия по ликвидации малярии на протяже­нии 60-х годов XX в. оказались успешными в рай­онах Азии, Европы и стран Америки. Вместе с тем они не охватывали прилегающие к Сахаре районы Африки, т.е. районы, наиболее страдающие от этой болезни.
В результате ситуация по малярии в мире не улучшилась, а вряде регионов, наоборот, существен­но ухудшилась. Малярия продолжает оставаться одной из серьезнейших проблем здравоохранения для многих регионов мира. Около 2,3 млрд человек проживают на территории 10 стран тропического и субтропического климата, где риск заражения малярией очень высок. По данным ВОЗ, ежегодно в мире заболевает малярией от 300 до 500 млн че­ловек (включая случаи с клиническими симптома­ми, но лабораторно не подтвержденные) и от 1,5 до 2,7 млн человек, около 9% из которых дети до 5 лет, ежегодно умирает от этой инфекции, в основном в странах Африки южнее Сахары. В тех государ­ствах, на территории которых малярия была ранее ликвидирована, возрастает число завозных и вто­ричных от завозных случаев 3-дневной малярии, многие страны Европы, в которых возобновилась передача возбудителя малярии, признали борьбу с ней задачей государственной важности (Majori et al., 1999). Продолжают отмечаться летальные ис­ходы тропической малярии.
Во многих районах мира, где происходят войны, в зонах социальных конфликтов или мас­сового скопления беженцев, на территориях ин­тенсивного хозяйственного освоения (в связи с орошением) ситуация по малярии значительно ухудшилась.
В эндемичных регионах мира у малярийных паразитов, преимущественно у Plasmodium falcipar­um, отмечается резистентность к противомалярий­ным препаратам, которая нередко носит характер множественной устойчивости. Около 70 видов _____
362
комаров — переносчиков малярии выработали устойчивость к инсектицидам. Не увенчавшаяся успехом попытка во многих странах в 50-60-х го­дах XX в. истребить комаров широким примене­нием ДДТ нанесла серьезный ущерб окружающей среде. Одновременно происходило формирование лекарственной устойчивости плазмодиев к приме­няемым лечебным препаратам.
В июле 1998 г. ВОЗ начала осуществление Проекта по обращению вспять малярии, с особым акцентном на деятельность в Африке. К февралю 2000 г. было создано глобальное партнерство по «Обращению вспять малярии», которое включает ряд правительств, агентств по вопросам развития и неправительственных организацией, групп част­ного сектора, научных учреждений и средств мас­совой информации. Этот проект оказывает под­держку глобальному социальному движению по мобилизации отдельных лиц, семей и общин для участия в борьбе с малярией.
Основная цель, поставленная ВОЗ, — содей­ствие максимально ранней диагностике и лече­нию больных, борьба с эпидемиями и проведение дифференцированной, с учетом местных условий, борьбы с переносчиками.
Малярия в бывшем СССР как массовое за­болевание была официально ликвидирована к 1960 г. благодаря научно обоснованной програм­ме борьбы с ней и огромным усилиям учреждений системы здравоохранения по выполнению этой программы. Значительное сокращение ареала ма­лярии в 60-х годах XX в. явилось результатом ком­плексных государственных широкомасштабных мероприятий по подавлению передачи возбудите­ля инфекции, включающих проведение лечебно­профилактических мероприятий и мер по борьбе с переносчиками.
До 1980-х годов ситуация по малярии была относительно благополучной, регистрировались
363
лишь завозные случаи всех видовых форм возбуди­теля из зарубежных стран.
Ситуация стала осложняться в период во­енных действий в Афганистане (1980-1989), когда начался ежегодный массовый завоз возбудителя 3-дневной малярии в бывший СССР (более 8000 слу­чаев за весь период), причем это было связано не только с массивным завозом возбудителей из-за рубежа беженцами, сезонными рабочими, демоби­лизованными из армии, коммерсантами, туриста­ми и др., но и с ослаблением борьбы с малярией в связи с уменьшением финансовых, материально­технических и кадровых ресурсов.
Эпидемиологическая ситуация по малярии на территории России начала еще более ухуд­шаться в начале 90-х годов XX в., когда резко воз­рос завоз возбудителей этой инфекции из стран СНГ (Азербайджан, Таджикистан), где после во­енных конфликтов и в связи с отсутствием эпид­надзора возникли эпидемии 3-дневной малярии.
В этот период число заболевших в России увели­чилось с 421 случая в 1995 г., до 1083 в 1999 г. и 831 в 2000 г.
75% всех случаев завоза малярийных плаз- моидов составили больные 3-дневной малярией (сезонные рабочие, коммерсанты, военнослужа­щие погранвойск и т.п.). В России в 1991 г. было за­регистрировано 106 случаев завозной малярии, в 1992 г. — 200 (5 больных умерло), в 1993 г. — 327, в 1994 г. — 336 (2 умерло), в 1995 г. — 413, в 1996 г. —
617 (3 умерло), в 1997 г. — 789 (4 умерло), в 1999 г. —
712, в 2002 г. — 753 и т.д. (А.М. Баранова и др., 2001;
Т.П. Сабгайда, 2002) (рис. 15).
Обращало на себя внимание увеличение числа случаев местной передачи (вторичных от за­возных и местных). В 2000 г. вторичная передача возбудителей малярии от завезенных источников через местных комаров произошла в ряде субъек­тов Российской Федерации. На оздоровленных ра-

364
нее территориях стали восстанавливаться эндеми­ческие очаги.
В 1999 г. уже было зарегистрировано 99 слу­чаев местной малярии, в 2001 г. — 131 случай, из них 93 — в Москве и Московской области, 38 — в 15 субъ­ектах Российской Федерации, в основном Поволж­ского и Северо-Кавказского регионов. Кроме того, в 2000-2001 гг. было зарегистрировано 5 летальных исходов малярии. Причинами летальных исходов были: недостаточная настороженность медицин­ских работников, лабораторные ошибки при видо­вом определении возбудителя, назначение неэф­фективных специфических препаратов, ошибки при выборе способа ведения больного с осложнен­ной тропической малярией, неправильные реко­мендации по химиопрофилактике для выезжаю­щих в тропики и т.п.
За 1996-2000 гг. было зарегистрировано 4 случая прививной (гемотрансфузионной) тропи­ческой и 3-дневной малярии, в 3 случаях закончив­шихся летально.
Имеется множество биологических, природ­ных и социальных факторов, определяющих риск
распространения и укоренения малярии.
Биологические:
— наличие видов комаров, восприимчивых к за­ражению и способных к последующей передаче малярийных плазмодиев;
— развитие устойчивости малярийных плазмоди­ев к применяемым лекарственным препаратам;
— развитие устойчивости комаров-переносчиков к применяемым инсектицидам;
— наличие гидрологических и климатических условий, благоприятных для размножения мест­ных видов комаров, способных к восприятию и последующей передаче малярийных плазмодиев.
Природные:
— наличие климатических условий, обеспечиваю­щих существование видов комаров, способных участвовать в передаче малярийных плазмоди­ев;
— наличие климатических условий, обеспечиваю­щих развитие плазмодиев в организме комара в течение эпидемического сезона;
— возникновение природных катаклизмов (павод­ки, наводнения).
Социальные:
— активация хозяйственной и коммерческой дея­тельности (рисосеяние, рыбоводство, строи­тельство оросительных каналов, дорог, освое­ние новых земель для ферм, дачных участков), способствующая созданию новых мест выплода комаров — переносчиков возбудителя малярии и увеличение их численности;
— интенсификация миграции населения (туризм
в тропические страны, работа по контрактам в эндемичных местностях, деловые поездки, при­ток сезонных рабочих, строителей, беженцев, вынужденных переселенцев из стран СНГ, ко­чевников, военнослужащих, экипажей кораблей __________________________
366
и самолетов) из эндемичных и в эндемичные по малярии местности;
— быстрый рост численности и плотности насе­ления на эндемичных по малярии территориях, благодаря чему увеличивается прослойка вос­приимчивых к инфекции людей;
— финансовые и административные трудности, обусловившие ухудшение эпиднадзора за ма­лярией на отдельных территориях, недостаток и текучесть медицинских кадров, дефицит эф­фективных лекарственных препаратов и инсек­тицидов, сокращение масштабов санации водое­мов;
— снижение социального и культурного уровня жизни населения (отсутствие средств защиты от укусов комаров, знаний о методах профилакти­ки малярии и т. д.).
Существующую систему эпидемиологиче­ского надзора, действующую на территории Рос­сийской Федерации, следует признать достаточ­но эффективной, поскольку она соответствует социально-экономическим условиям жизни насе­ления страны. Вместе с тем прогноз по малярии в России на ближайшие годы нельзя признать бла­гоприятным, т.к. завоз возбудителей инфекции из стран СНГ будет продолжаться. К этому необходи­мо добавить потенциальную эпидемиологическую опасность мигрантов из Китая, Вьетнама, Турции, Афганистана и других стран дальнего зарубежья, неблагополучных по малярии.
Такая ситуация обусловливает необходи­мость наличия неснижаемого запаса противомаля­рийных инсектицидов, ларвицидов, репеллентов на потенциально маляриогенных территориях, так же как и эффективных химиотерапевтических препаратов для проведения противоэпидемиче­ских мероприятий в очагах, если возникает мест­ная передача возбудителя в течение эпидемическо­го сезона.
367
Несомненного внимания заслуживает но­вейшая история эпидемиологии дифтерии в современной России. Широко развернувшаяся в бывшем Советском Союзе в начале 60-х годов XX в. кампания по ликвидации дифтерии хотя и не при­вела к истинной ликвидации этой инфекции, но обусловила резкое снижение заболеваемости до спорадического уровня. Между тем антипрививоч­ная кампания, развернувшаяся в средствах массо­вой информации России в конце 1980-х — начале 1990-х годов, выработала у значительной части на­селения и даже у части медицинских работников негативное отношение к иммунизации. В результа­те за несколько последующих лет охват детей про­филактическими прививками снизился до крити­ческого уровня 60-80%. Это обусловило эпидемию дифтерии, в 1993-1996 гг. охватившую большин­ство регионов России. Заболело несколько десят­ков тысяч человек, из которых около 3 тыс. умерло. Только благодаря массовой вакцинопрофилактике, развернутой в чрезвычайных эпидемиологических условиях, удалось ликвидировать эпидемию, а за­тем и обеспечить благополучие населения страны в отношении дифтерии в последующие годы.
Таким образом, причина возврата дифте­рии в России в конце XX в. выглядит следующим образом: ослабление деятельности по пропаганде значимости иммунопрофилактики на фоне акти­вации пропаганды ее вреда -» отказ родителей от прививок детям -* увеличение прослойки населе­ния без иммунитета.
Еще одним примером современного возвра­та и возрастания социально-экономической и эпи­демиологической значимости инфекций, в борьбе и профилактике которых ранее были достигнуты существенные успехи, являются болезни, возбуди­тели которых передаются половым путем (ИППП). Здесь, прежде всего, речь идет, помимо уже рассмо­тренной ВИЧ-инфекции, о так называемых класси-
ческих венерических болезнях, таких как сифилис, гонорея, твердый шанкр и др.
Последнее десятилетие XX в. характеризова­лось стремительным ростом заболеваемости насе­ления Российской Федерации сифилисом. Так. в 1997 г., по сравнению с 1991 г. (7,2 случаев на 100 тыс. населения), заболеваемость сифилисом выросла в 37 раз, достигнув 269,6 случаев на 100 тыс. населе­ния. Абсолютное число случаев увеличилось с 18 до почти 400 тыс. В структуре заболеваний преобла­дали свежие заразные формы (до 98%). Эти данные фактически свидетельствовали о возникновении эпидемии сифилиса. В эпидемический процесс стали вовлекаться дети и подростки: в 1997 г. си­филисом заболело 1786 детей до 14 лет (6,7 случа­ев на 100 тыс. населения). Вновь появились случаи врожденного сифилиса. В последующие годы на­метилась тенденция к снижению заболеваемости: в 2001 г. было зарегистрировано 198 476 случаев за­болеваний (136 на 100 тыс. населения) (рис. 16).
Поскольку сифилис клинически являет­ся наиболее выраженной и относительно легко диагностируемой болезнью, уровень и динамику заболеваемости этой инфекции можно считать своеобразной «верхушкой айсберга», отражающей крайне неблагополучную эпидемиологическую ситуацию по всем ИППП.
Хотя заболеваемость гонореей с 1997 по 2001 г. была на 35,4% ниже по сравнению с 1992­1996 гг., однако она не имела четкой тенденции к снижению. Показатель заболеваемости в последние 5 лет XX в. составлял 102,6-121,5 случай на 100 тыс. населения. В 2001 г. было зафиксировано снижение заболеваемости на 11 % по сравнению с 2000 г., од­нако в то же время в 41 регионе она была выше, чем в среднем по стране, причем в некоторых из них в 2-3 раза. Можно, однако, полагать, что наблюдаемое снижение регистрируемой заболеваемости ИППП носит не истинный, а «статистический» характер,
369
■ WHDI
Рис. 16. Динамика заболеваемости сифилисом в Россий­ской Федерации в 1991-2005 гг.

370
обусловленный, прежде всего, распространением анонимной диагностики и лечения.
В дополнение к возбудителям классических венерических инфекций (сифилис, гонорея, твер­дый шанкр и др.) в последние десятилетия XX в. стали обретать эпидемиологическую значимость и другие микроорганизмы, передающиеся половым путем. К ним относятся бактерии, простейшие, вирусы и другие, вызывающие урогенитальный хламидиоз, венерический лимфогранулематоз, ге­нитальный герпес, урогенитальный микоплазмоз, трихомониаз, гарднереллез и др. Важно, что мно­гие из этих микроорганизмов считаются условно­патогенными, вызываемые же ими инфекции можно признать оппортунистическими. Помимо непосредственной социально-экономической зна­чимости, эти болезни, вызывая язвенные пораже­ния гениталий, существенно увеличивают риск за­ражения ВИЧ-инфекцией.
Социальные факторы, определяющие совре­менную ситуацию по ИППП:
— социальное и экономическое расслоение общества;
— существенное снижение жизненного уровня социально незащищенных групп населе­ния;
— активация бесконтрольной миграции на­селения;
— резкий рост числа безработных, особен­но среди молодежи, и лиц без определенного места жительства;
— угрожающие масштабы распространения наркомании;
— коммерциализация интимной сферы, по­лулегальный рост проституции, широкое распро­странение гомосексуализма;
— бесконтрольная пропаганда эротической и порнопродукции, при одновременном ослабле­нии нравственного и полового воспитания под-
371
растающего поколения и, как следствие, качествен­ное изменение поведенческого (в т.ч. сексуального) стереотипа людей;
— ослабление контролирующей деятельно­сти противоэпидемической службы и правоохра­нительных органов по выявлению и принудитель­ному лечению лиц, больных ИППП.

Таким образом, причиной так называемого возвращения инфекционных болезней, в борьбе с которыми ранее были достигнуты существенные успехи, всегда являются неблагополучные изме­нения социально-экономической жизни людей, обусловленное достигнутыми успехами ослабле­ние настороженности общества, прежде всего ме­дицинской общественности, по отношению к ин­фекции и связанные с этим ослабление или даже прекращение профилактических и противоэпиде­мических мероприятий.

Источник: Черкасский Б. Л., «Глобальная эпидемиология.» 2008

А так же в разделе «Возвращающиеся инфекции »