Вмешательство, избранное респондентами

Вмешательства можно разбить на две группы в соответствии с: 1) моментом их осуществления; 2) их содержанием. Первая группа психотерапевтов высказала готовность молчать до конца сессии, не давая никаких комментариев, лишь отметив конец сессии. Среди их ответов были такие: (М) Я бы не дал никаких комментариев. (1) Комментарий психотерапевта. Группа выглядит сплоченной; обычно после стадии идеализации группа начинает мыслить более реалистично. Возможно, на следующей сессии я встречусь с проявлением депрессии и агрессии. (М) Пусть молчание продолжается до конца сессии. (2) Комментарий психотерапевта. Но на следующей сессии нужно вернуться к теме этого молчания, если группа сама не станет обсуждать его. Я бы не очень переживал из-за четырнадцатиминутной тишины в двухгодовалой группе, если только в ней нет какого-нибудь особо ранимого пациента. (М) Я бы продолжал молчать, выполняя роль «ПуСТОГО экрана»! (3) Комментарий психотерапевта. Не стоит поддаваться желанию предложить помощь. Группа уже устоялась и потому может сама КОНТеЙ пировать тревожные чувства, вызванные молчанием. Моя позиция была бы иной, если бы отдельные члены группы в настоящий момент чувствовали себя неуверенно. (М) Никакой реакции. (4) Комментарий психотерапевта. После двух лет своего существования группа может выдержать и более продолжительное молчание, оно ей может быть даже необходимо. Сказав что-то в последние минуты, руководитель может лишь навредить. (М) Если эта группа к настоящему моменту стала действительно сплоченной, то я, пожалуй, не нарушу тишины и ничего не скажу. (5) Комментарий психотерапевта. Я бы расценивал это разочарование как важную стадию жизни группы; это разочарование участники должны проработать. (М) Я не скажу абсолютно ничего. (6) Комментарий психотерапевта. Я не стал бы спасать их от отчаяния, вызванного потерей идеала. Лишившись помощи и достигнув дна, они затем должны сами выплыть. Мое молчание подчеркивает мою же «бесполезность» и в то же время свидетельствует о том, что я не собираюсь защищаться. Эти психотерапевты решили не давать подробных комментариев. Их позиция основана на предположении, что: а) груп па после двух лет существования является достаточно сплоченной и устоявшейся; б) в группе нет слабых членов, подвер- ГЗЮЩИХСЯ риску в такой ситуации, и в) группа переходит от стадии идеализации к более реалистическому мышлению. Акцент ставится на тот факт, что хорошо устоявшаяся группа способна контейнировать молчание. Вторая группа психотерапевтов готова продолжить молчание до конца сессии и лишь тогда осуществить незначительное вмешательство. Например: (М) Ничего не скажу до конца сессии, и лишь потом, тихо: «Время вышло». (7) Комментарий психотерапевта. Группа существует давно, и мне кажется, у нее есть силы оставить ситуацию в подвешенном состоянии до следующей недели. Мое замечание показывает, что я все еще жив. (М) В этой ситуации я бы продолжал спокойно сидеть, а на последней минуте сказал бы: «До встречи на следующей неделе».(8) Комментарий психотерапевта. Я был бы недоволен этой сессией — но так уж все случилось. Если до сих пор я не осуществил необходимое вмешательство, то мне приходится полагаться на структуру группы, чтобы и дальше продолжать аналитический процесс. (Ж) Думаю, что перед тем, как все разойдутся по домам, я прерву молчание и замечу, например: «Так грустно, когда перечеркиваются большие надежды; я уже начинаю сомневаться, соберется ли вообще группа через неделю». (9) Комментарий психотерапевта. Указать на свои опасения. Обратить внимание на гнев будет сложно, если только кто-нибудь сам не отреагирует гневно — тогда этот гнев будет признан реальным и действительно существующим. Проблема участников состоит, похоже, в том, они не знают, на кого возложить всю вину; они в плохом расположении духа, так как их идеализированная группа (и идеализированный психотерапевт) перестала существовать. (М) «Будет наверняка полезно поделиться тем, что сейчас происходит в моем сознании. Я чувствую себя неуютно, и мне кажется, что группа блокирует свои чувства; вероятно, следующую сессию мы начнем с того, что попытаемся обсудить все это». (10) Комментарий психотерапевта. Мне не следовало бы так долго бездействовать; тем не менее разочарованность и враждебность со стороны группы делают меня беспомощным. Однако если участники обсудят свое поведение, то это препятствие может исчезнуть, равно как и их зависимость от меня. Впрочем, сегодня это уже поздно делать; однако я все равно должен что-то сказать, чтобы дать им заряд энергии и оптимизма перед тем, как они уйдут. Эти психотерапевты хотя и готовы выдержать продолжительное молчание, тем не менее хотят показать группе, что им небезынтересно происходящее в группе. В некоторых случаях это сопряжено с выявлением чувств, которые испытывает группа, указанием возможных причин, вызвавших такую ситуацию, а также надеждой на то, что группа сможет все-таки выйти из тупика. Третья группа психотерапевтов готова прибегнуть к более обстоятельному вмешательству. Некоторые из них заметили, что они вмешались бы гораздо раньше. Эти психотерапевты выражали сомнения, что они допустили бы столь продолжительное молчание, и оценивали ситуацию с оговоркой «раз уж так получилось». Например: (Ж) Не думаю, чтобы я допустила столь продолжительную паузу, оставив лишь три минуты. Раз уж так получилось, я скажу: «Вы все, очевидно, чувствуете себя брошенными мной, поскольку я не облегчила ваше положение. Гнев по отношению ко мне заслонил тот факт, что каждый из вас изолировался от других; вам поэтому кажется, что помощь может исходить только из одного источника, то есть от меня. Вы забыли, что вы — группа». (11) (Ж) «Кажется, вы сильно разочаровались в своей группе» (и друг в друге, и во мне). Я бы в подобной ситуации не допустила четырнадцатиминутной тишины. Зачем? (12) Комментарий психотерапевта. 1) П опытайтесь включиться в группу. 2) Попытайтесь отыскать причину неудовлетворенности участников. — В чем она заключается? Чего хотят участники? Может быть, я их не удовлетворяю или между участниками происходит что-то такое, что еще не вышло на поверхность? (Ж) Здесь, в Новой Зеландии, у вас НИКОГДА не будет четырнадцати минут тишины. Это не соответствует нашей культуре. У меня ни разу не было группы, которая смогла бы вынести тревогу такого рода. После трех-четырех минут тишины я бы уже попыталась завести их, спросив невзначай, как это молчание характеризует проблему, которую группа только что обсуждала. Я бы посмотрела в упор на отдельных участников, провоцируя их ответить, и, если молчание продолжится, прокомментировала бы их потребность в моем «контроле» и что-нибудь бы им предложила, какой-нибудь «ответ», какое- нибудь решение. Комментарий психотерапевта. (Возможно, поскольку группа существует уже два года, ее участники смогут прийти на следующую сессию и взяться за обсуждение этой проблемы.) Было бы полезно, как мне кажется, предложить что-то «позитивное» — например, сказать, что участники уже стали настолько опытными, что могут не надеяться на всемогущего психотерапевта, а способны обрести поддержку в группе, если это действительно группа. Группу более обстоятельных вмешательств можно разделить в зависимости от их содержания. Некоторые психотерапевты концентрируются на обращенной к ним агрессии, которую они рассматривают в качестве причины разочарования группы в психотерапии. Они применяют различные способы противодействия этой агрессии. Одни дают НвПОСреДСШеННуЮ интерпретацию молчания как формы агрессии, направленной против психотерапевта; другие просто указывают на то, что группа испытывает гнев, таким образом ведущие раскрывают этот гнев и фасилитируют общение; третьи позволяют группе самой справляться со своими чувствами, соответствующими ее стадии развития. Например: (Ж) Я бы, надеюсь, смогла определить эмоциональный градус этого молчания и, надеюсь, смогла бы распознать в нем гнев, депрессию, пассивность и т. д. — прежде всего гнев и депрессию. Затем, перед тем как завершить сессию, я бы заметила, например: «Кажется, вы испытываете слишком сильный гнев, разочарование и депрессию и потому не способны говорить. Чувство вашего разочарования во мне очень серьезно — вы как будто видите перед собой несостоятельного родителя, и что еще Хуже — первоначально все выглядело так обнадеживающе и многообещающе. Думаю, некоторые из вас просто разрываются между желанием заплакать и дать мне по зубам/избить/растерзать (в зависимости от уровня группы, ее языка и Культуры)». Затем я подождала бы ответа. Если никто не заговорит, я не стану больше прерывать молчания до конца сессии. Я бы наблюдала за невербальной реакцией, но ничего бы не комментировала. (13) (М) «Группа, похоже, в гневе. Вы, кажется, понимаете, почему вы оказались в такой ситуации, и теперь перед вами встает необходимость что-то изменить». (14) Комментарий психотерапевта. Оборотная сторона идеализации — гнев, если не злоба. Молчание в данной ситуации является, похоже, подавляемой агрессией. Мой комментарий был нацелен на то, чтобы вызвать проявление этого подавляемого гнева («бесполезный ублюдок!»). Тогда группа сможет высвободить свою энергию, страх, фрустрацию... (М) Я бы, возможно, сказал, подмигнув: «Ну и что дальше?» (15) Комментарий психотерапевта. Я хочу показать им, что то, что они испытывают, вполне закономерно, что из сложившейся ситуации есть выход и что я жду, пока они сами этот выход обнаружат. Надеюсь, мое замечание вызовет более открытое проявление гнева — если и не в оставшиеся три минуты, то на следующей сессии. (М) «Через несколько минут нам нужно будет закончить. Что же произошло, пока все молчали?» Если ответа не после дует: «Мне кажется, что группа в настоящий момент единодушно решила отказаться от меня за ненадобностью. Интересно, как вы себя при этом чувствуете». (16) Комментарий психотерапевта. Вместо того чтобы оставлять все как есть — хоть я и сам участвовал в этой стычке, — я бы предложил им проанализировать молчание, а также те мысли и чувства, которые оно выражает и вызывает. Признав гнев по отношению ко мне, я тем самым показываю, что он мне не страшен. (Ж) (Я бы не допустила четырнадцати минут тишины в конце занятия.) «Я обеспокоена тем, что происходит в группе. Сначала вы выражали широкий спектр ощущения обделенности, а сейчас проявляете сильные чувства разочарования, уязвленности и гнева. Я всерьез опасаюсь, что мы не сможем проработать их, поскольку они слишком интенсивны. Сегодня уже не остается времени, но через неделю мы должны к этому вернуться». (17) Комментарий психотерапевта. Высвобождение невыносимых, неразрешимых чувств кажется мне подходящим способом в них разобраться. Психотерапевт должен демонстрировать свою прежнюю включенность, вовлеченность в группу. На следующей неделе я посмотрю, насколько устойчивым оказалось их разочарование. В случае необходимости я буду действовать достаточно прямолинейно. (Ж) «Такое ощущение, что группа в гневе. Почему бы вам просто не поговорить об этом». Думаю, что если бы я была настроена более решительно, то так и продолжала бы молчать до конца сессии, с тем чтобы использовать эту ситуацию на следующей сессии; но, пожалуй, я все же сделала бы этот комментарий, чтобы "заставить" участников понять, что им предстоит как следует потревожиться». (18) Другие психотерапевты сконцентрировались прежде всего на депрессии, которую испытывают участники группы. Одни из них готовы указать на эту депрессию и помочь группе выйти из нее, тогда как другие считают, что группа достаточно сильна и может сама справиться с депрессивным состоянием и фасИЛИТИрОВНТЬ таким образом свое развитие. Среди ответов этих психотерапевтов были такие: (М) (а) Если это достаточно сплоченная группа и ни один из ее членов не подвергнется риску в случае моего невмешательства, то я ничего говорить не буду. (б) В противном случае я бы указал на их депрессию, произнеся констатирующим тоном: «Мы выглядим очень подавленно». (19) Комментарий психотерапевта. Если группа и ее члены достаточно сильны, то есть смысл в том, чтобы они сами, без помощи психотерапевта, боролись со своим депрессивным состоянием... (М) «Кажется, в воздухе пахнет депрессией: вы как будто разочаровались в групповой психотерапии и, похоже, опасаетесь, что она больше ничего вам дать не может». (20) Комментарий психотерапевта. Лично мне кажется сложным окончить сессию с таким чувством отторжения. По своему опыту я знаю, что реакция группы на мое замечание будет «маниакальной», впрочем, на ее использование уже не остается времени. Еще одна группа психотерапевтов отметила, что руководитель обязан указать группе те аспекты, которые следует анализировать, он должен нести особую ответственность за свои решения и действия на такой сессии и продемонстрировать свое присутствие в группе. Опять же, одни предпочли прибегнуть к вмешательству, а другие посчитали, что в данный момент оно будет неуместным. Например: (Ж) «Вы намерены показать, что я здесь не нужна. По-видимому, вы твердо решили, что здесь ничем уже помочь НеЛЬЗя! Гораздо удобней сказать, что все бессмысленно, чем взять на себя ответственность за преодоление того, что вам мешает... До встречи на следующей неделе». (21) Комментарий психотерапевта. В том, что я сказала, можно увидеть испытание их ответственности. Не уверена, что я стала бы дожидаться для этого конца сессии. (Ж) «Похоже, такое завершение сегодняшней сессии символизирует начало перемен в жизни группы — столкнув шись с разочарованностью и унынием (все когда-нибудь кончается — и групповые встречи, и сама жизнь), вы неохотно согласились с необходимостью нести за все личную ответственность». (22) (Ж) «Похоже, группа подошла к концу определенной фазы развития и готова перейти на новую стадию, когда исчезают иллюзии и осознается реальность. Естественно, на вас возлагается уже большая ответственность». (23) Комментарий психотерапевта. Важно увидеть в разочаровании признак роста и развития группы, а не ее неудачи. Некоторым из этих психотерапевтов ситуация, в которой оказалась группа и в которой участникам необходимо помочь взять на себя ответственность за решение проблем, казалась ни больше ни меньше как отражением экзистенциального парадокса самой жизни. Они посчитали, что наиболее удачным способом обратить внимание группы на эти экзистенциальные проблемы будет вмешательство на основе примера: (М) «У матери было два сына-близнеца — оптимист и пессимист. Первому мать подарила тонну навоза, а второму — золотые часы. Увидев подарок, оптимист подумал: "Раз здесь такая куча навоза, значит, где-то должна быть и лошадь". Пессимист же сказал (взглянув на часы): "Украдут! Непременно украдут...”» (24) Комментарий психотерапевта. Группа в такой ситуации сталкивается с сущностным парадоксом самой жизни. Я никогда не пытаюсь разрешить этот парадокс сам и не заставляю это делать группу — я просто даю им возможность его осознать. (М) «Был такой старый американский психотерапевт, который говорил, что лучший способ избежать психотерапии — это регулярные встречи с психотерапевтом!» (25) Комментарий психотерапевта. Я привожу собственную вольную ассоциацию. На мои слова трудно среагировать непосредственно; они заставляют группу взглянуть (еще раз) на обсуждавшиеся вопросы с другой ТОЧКИ зрения. В моем замечании содержится скрытая мысль, что важно не то, чем вы обладаете, а то, что вы с этим делаете. Это проблема экзистенциального характера. Мы увидели, что существует широкий спектр возможных реакций на данную ситуацию. Одни психотерапевты решили не комментировать молчание, позволив группе исходя из собственных возможностей самой справиться с ситуацией: так группа получает шанс выйти из своего депрессивного состояния, развить в себе чувство ответственности и взглянуть на реальность. Другие, наоборот, выражали сомнение в целесообразности продолжительного молчания. Большинство из руководителей были готовы вмешаться гораздо раньше и расценили четырнадцатиминутную тишину как бесполезную. Как показывают наши примеры вмешательства, молчание в группе и выбор момента вмешательства психотерапевта являются жизненно важными проблемами в психотерапии и требуют отдельного внимания.

Источник: Д. КеннардДж. Робертс Д. Уинтер, «ГРУПП-АНАЛИТИЧЕСКАЯПСИХОТЕРАПИЯ» 2002

А так же в разделе «Вмешательство, избранное респондентами »