ХОЛЕРА В СССР В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
После 1926 г. на территории СССР холера не обнаруживалась и болезнь считалась ликвидированной. Возникшая в 1938 г. вспышка холеры в Хабаровске и 4 случая заболевания в 1939 и 1940 гг. в Киеве и Ленинграде имели своеобразное происхождение и не зависели ни от каких-либо скрытых очагов внутри страны, ни от заноса извне. Как показали результаты эпидемиологического обследования, причиной вспышки холеры в Хабаровске послужила авария в Дальневосточном институте эпидемиологии и микробиологии, а в Киеве и Ленинграде — внутрилабораторное заражение лиц, занятых на производстве холерных бактерийных препаратов. В Хабаровске 9 июня 1938 г. у местного жителя был диагностирован первый случай холеры. Организация своевременной и полной госпитализации больных, страдающих желудочно-кишечными расстройствами, изоляция всех контактировавших с ними в очагах, широкое лабораторное обследование на вибриононоси- тельство позволили выявить 57 случаев заболевания холерой. Вспышка продолжалась 49 дней — вплоть до 23 июля. Все первые больные были непосредственно связаны с районом Нижнего Базара, расположенным у затона Амура, куда впадала небольшая мелководная речка Плюснинка. Накануне вспышки в канализацию случайно была вылита суспензия холерных вибрионов из разбившейся колбы. Между большинством заболевших удалось установить эпидемиологическую связь. По времени вспышка совпала с периодом военных операций на озере Хасан. Однако тщательный санитарный надзор за передвижениями людских потоков на водном и железнодорожном транспорте и проведение всего комплекса противохолерных мероприятий позволили локализовать и ликвидировать вспышку в городе и его окрестностях, не допустив выноса инфекции из очага.
Великая Отечественная война вызвала громадные передвижения воинских контингентов и гражданского населения, создала неимоверно тяжелые условия жизни. Уже через 2 мес войны — 19 августа 1941 г.—были выявлены первые бактериологически подтвержденные случаи холеры в Харькове среди личного состава строительного батальона. Эпидемиологическим обследованием установлена непосредственная связь их с зак
люченными пересыльной тюрьмы во время совместного строительства аэродрома. В течение 15 дней (до 2 сентября) болезнь поразила 30 заключенных, 7 военнослужащих и четырех гражданских лиц. Проведение комплекса противоэпидемических мероприятий обеспечило быструю локализацию и ликвидацию вспышки среди военнослужащих и гражданского населения; несмотря на экстренную эвакуацию, выноса инфекции за пределы города с этими контингентами не установлено. Однако в тюрьмах среди ослабленных лиц, по всей вероятности, остались невыявленными вялотекущие заболевания холерой, диагностируемые преимущественно как пеллагра, нередко оканчивающиеся летально. Как показали последующие эпидемиологические события, это послужило основной причиной дальнейшего распространения инфекции среди заключенных.
Конкретные пути проникновения холеры в Харьковскую тюрьму выяснить не удалось, но эпидемиологический анализ фактических данных того периода позволяет высказать определенные предположения. Они основаны на том, что первые случаи смерти от похожих на холеру заболеваний наблюдались среди заключенных, прибывших в Харьков из Сальянского лагеря в Азербайджанской ССР. В этом лагере в 1941 г. отмечалась высокая летальность от желудочно-кишечных заболеваний, проходивших под диагнозом «пеллагра». Сюда поступали заключенные из различных районов Средней Азии, в том числе из районов, расположенных на границе с Афганистаном, где, по данным пограничной службы, во второй половине 1941 г. возникла эпидемия холеры. К этому времени существенно улучшилась связь центральных районов Афганистана с северными, непосредственно прилегающими к границам СССР. Немецкий исследователь Н.Е. .11^2 (1982) полагает, что строительство шоссейных дорог и мостов в нагорье Ирана облегчило проникновение холеры из Индии в Россию во время второй мировой войны. Нельзя также исключить версию о возможности заноса холеры в Харьковскую пересыльную тюрьму пленными немцами.
Тяжелая военная обстановка не позволила провести эффективные противохолерные мероприятия в местах заключения, что способствовало сохранению инфекции в них на протяжении конца 1941 г. и первой половины 1942 г.
В связи с летним наступлением немцев в 1942 г. и эвакуацией Харькова заключенные были отправлены в Сталинград. По официальным данным Народного комиссариата здравоохранения СССР, первые случаи заболевания холерой были выявлены в Сталинграде 18 июля 1942 г. среди местного населения и военнослужащих. Тщательные поиски источников инфекции вновь пришлось вести в исправительно-трудовых колониях (НТК), где еще в июне среди заключенных отмечался значительный рост смертности от пеллагры. Бактериологическое исследование материала от трупов лиц, погибших якобы от этой болезни, позволило обнаружить возбудителя холеры. Надо полагать, что вместе с заключенными из Харькова холера проникла в тюрьму еще в июне, но вплоть до 24 июля оставалась нераспознанной вследствие атипичного клинического течения болезни среди ослабленного контингента. Частое перемещение заключенных пешком через Кировский и Ворошиловский (ныне Советский) районы города, проживание вольнонаемного персонала ИТК в этих же районах способствовали заражению военных и гражданских лиц. Всего было выявлено 112 заболевших холерой: 86 заключенных (76,8%), 20 военнослужащих (17,8%) и 6 гражданских лиц (5,4%). Вспышка холеры среди этих контингентов протекала по-разному. Если в осажденном городе ее удалось ликвидировать в течение 10 дней как в войсках, так и среди гражданского населения, то в местах заключения эпидемическая ситуация сложилась совершенно иначе. Высокая смертность считалась обычным явлением и этиологически связывалась с пеллагрой. Больные не изолировались, бактериологическое обследование их не осуществлялось, и заболевания холерой в лагерях продолжались до 17 августа. Приближение немецких войск к Сталинграду потребовало экстренной эвакуации, в том числе лагерей заключенных еще задолго до установления этиологии вспышки. Этапы заключенных направляли по Волге в Астрахань, Казань и Саратов, что явилось основной причиной дальнейшего распространения инфекции по стране в 1942 г. (рис. 1).
В волжских городах больные холерой появились почти одновременно. В Астрахани 2 августа заболел рабочий водного транспорта, имевший непосредственную связь с заключенными, эвакуированными из Сталинграда, в пункте их прибытия. Дальнейшее обследование заключенных различных участков астраханского лагеря выявило высокую смертность от острых кишечных заболеваний в течение июня и особенно июля 1942 г. Только на основании результатов бактериологических исследований была установлена их холерная этиология. Поздняя расшифровка природы вспышки этих заболеваний способствовала распространению инфекции среди местного населения, с которым заключенные контактировали во время работы в затоне и на различных заводах города. В результате за 3 мес здесь переболели 254 человека. Вспышка тянулась довольно долго вследствие несвоевременного проведения противохолерных мероприятий.
В Казани холера впервые диагностирована 5 августа у заключенных, эвакуированных из Сталинграда 19 июля, когда болезнь там оставалась еще нераспознанной. В пути на барже 8 человек умерли и были похоронены в Вольске без бактери-
ологического обследования. Эксгумация и вскрытие 2 трупов через 2 нед уже не позволили выделить возбудителя холеры. В Казани обследование партии заключенных с баржи же сразу позволило выявить больных холерой. Оперативно принятые меры обеспечили локализацию инфекции в лагере. Вспышка ограничилась 45 случаями, из которых 33 подтверждены бактериологически. Из местных жителей заболела лишь санитарка, заразившаяся в госпитале при уходе за больными холерой.
Однако полностью избежать выноса инфекции за пределы данного очага не удалось: 3 сентября в Куйбышеве был выявлен больной холерой военнослужащий, несший охрану лагеря заключенных в Казани.
В Саратовской области оказались пораженными основные транспортные узлы (Саратов, Энгельс, Красный Кут, Балашов), куда по Волге и железнодорожной магистрали шел поток раненых и эвакуированных из Астрахани и Сталинграда. В г.Ба- лашов холера была занесена бортмехаником самолета из Гурьева. Вспышка, начавшись 11 августа, характеризовалась быстрым нарастанием числа заболевших с максимумом в пятой пятидневке августа и охватила 83 человека. Диагноз холеры в 97,5% случаев подтвержден бактериологически. Широкое использование лабораторных исследований позволило выявить значительное количество (34%) легких клинических форм болезни. В сентябре в Саратовской области регистрировали единичные случаи холеры (рис. 2).
Инфекция в Саратовской области распределялась следу-
ющим образом: в местах заключения — 36,1%, среди гражданского населения — 42,2%, в системе госпиталей — 9,6% и среди военных контингентов — 12,1%. Эпидемия приняла наиболее интенсивный характер среди заключенных (60 случаев на 10 000 человек). Заболевали преимущественно мужчины в возрасте от 16 до 55 лет.
Еще до появления холеры среди гражданского населения болезнь длительное время протекала скрыто под диагнозом «пеллагра» в местах заключения в Саратове и сопровождалась высокой летальностью (56,7%). Поздняя диагностика холеры в лагерях заключенных послужила основной причиной распространения инфекции на различных объектах, где работающие заключенные тесно контактировали с населением города. Об этом же свидетельствовал факт заноса инфекции в г.Чкалов с этапами заключенных. Отдельные больные холерой были сня-
Характеристики вспышек холеры в СССР в 1942 г.
ты с воинских эшелонов, следовавших из Сталинграда и Астрахани. Организованная система противоэпидемических мероприятий по нейтрализации источников и путей передачи инфекции обеспечила ликвидацию вспышки холеры в сравнительно короткие сроки.
Дальнейшее распространение холеры в стране непосредственно связано с направлением потока эвакуируемых из Астрахани на Кавказ, в Приуралье и в Среднюю Азию. В табл. 3 представлены данные о последовательности возникновения, длительности и интенсивности эпидемических вспышек в отдельных регионах СССР в 1942 г. Надо полагать, что они едва ли отражали истинную картину, поскольку причины высокой летальности от острых желудочно-кишечных заболеваний среди эвакуируемых по Каспийскому морю не были установлены. Морским путем холеру завезли в г.Гурьев. Эпидемия, начавшись в группе заключенных (102 случая), быстро перекинулась на эвакуированных (130 случаев), распространилась среди местных жителей (144 случая) и проникла в гарнизоны военнослужащих (34 случая). Массовое скопление людей ухудшило санитарное состояние города, привело к переуплотнению жилищ, а отсутствие помещений для госпитализации больных существенно снижало качество противоэпидемических мероприятий. Это способствовало развитию не только длительной и самой большой вспышки холеры в стране, но и заносу инфекции гражданским населением и военнослужащими, пользовавшимися речным, железнодорожным и авиационным транспортом далеко за пределы города. В течение сентября и начала октября холера была завезена в Доссор (4 случая), на станцию Искине (3 случая), пристань Яманка (5 случаев). По р.Урал она двинулась вместе с эвакуированными в приуральские поселки Серебряково (2 случая) и Калмыкове (27 случаев), входящих в состав Западно-Казахстанской области. На железнодорожных станциях Соль-Илецк и г.Чка- лов неоднократно из поездов с ранеными бойцами, прибывшими из Гурьева, снимали заболевших холерой. Еще раньше эту инфекцию обнаружили в г.Чкалове в эшелонах заключенных, отправленных из г.Саратова. Несмотря на то что с 17 августа по 5 октября 1942 г. по железной дороге в г.Чкалов прибыло 43 больных, своевременно проведенные противоэпидемические мероприятия предупредили возникновение местных очагов инфекции.
Поток эвакуируемых на Кавказ проходил через г.Махачкала. В этом городе было госпитализировано 243 больных холерой, прибывших пароходами из Астрахани. Среди местных городских жителей выявлено только 8 случаев, имевших эпидемиологическую связь с пристанями. Однако дальнейшее продвижение инфекции остановить не удалось. Она проникла на Ленинакертскую трассу, поразив там с 28 сентября по 10 октября 65 человек из трудовой армии. В этот же период на станциях Хасавьюрт и Тбилиси были сняты с поездов по одному больному холерой.
Другим важным эвакуационным направлением по Каспийскому морю был путь судами из Астрахани через Махачкалу в г.Красноводск Туркменской ССР. Этот портовый город, в мирное время насчитывающий всего 25 000 населения, играл основную роль в приеме людских потоков и дальнейшем направлении их по железной дороге в республики Средней Азии Ежедневно морем сюда прибывало 10—12 тыс. эвакуированных, а пропускная способность железнодорожного транспорта ограничивалась 4000 человек. Город оказался до крайности перенаселенным, питьевой воды из-за малой мощности опреснительной установки не хватало, что весьма осложнило эпидемиологическую ситуацию. Первые случаи холеры были выявлены среди местного населения 21 сентября 1942 г. и послужили сигналом для обследования красноводских мест заключения, где было обнаружено основное число заболевших холерой. Из 149 учтенных больных лишь четверо оказались в группе эвакуированных. Совершенно очевидно, что раннее выявление холеры в сложившейся обстановке было крайне затруднено и дальнейшее распространение инфекции происходило именно с эвакуированными по железной дороге в города Чарджоу, Ашхабад, Мары, Самарканд и на станцию Арысь (Казахская ССР).
Последний очаг холеры возник в поселке Рузаевка Мордовской АССР 3 декабря, когда уже почти около месяца регистрация больных холерой в стране прекратилась. Первым заболевшим оказался освобожденный из заключения, прибывший из Куйбышевской области. Диагноз холеры был установлен у него посмертно на основании бактериологического исследования трупного материала. От этого больного заразилась санитарка больницы, которая в свою очередь явилась источником инфицирования 2 членов своей семьи. При этом один из них (муж) послужил источником инфекции на производстве.
Приведенный фактический материал подтверждает особое значение мест заключения, которое они имели в первые годы войны в плане длительного сохранения и распространения холеры на территории страны. Всего было поражено 30 населенных пунктов, расположенных преимущественно на побережье Каспийского моря, в Поволжье и Средней Азии (рис. 3).
Явившись продолжением харьковской вспышки холеры 1941 г., холера в 1942 г. двигалась вместе с этапами заключенных и эвакуированным населением по водным и железнодорожным путям, поражая в основном крупные административные центры и транспортные узлы. Уровень заболеваемости зависел от санитарной обстановки, а также от своевременно-
Рис. 3. Численность заболевших холерой в разных населенных пунктах
СССР в 1942 г.
Условные обозначения: • 1—25 человек; • 26—50 человек; #51 — 100 человек; а Ю1—200 человек; А 201—300 человек; более 300 человек.
ста и качества проводимых противохолерных мероприятий. В ряде населенных пунктов удалось избежать формирования местных очагов, несмотря на неоднократный завоз инфекции из пораженных областей.
Эпидемии холеры возникали в 1942 г. и на временно оккупированной территории Украинской ССР [Millberger HJ.Th., 1966]. Отчетные документы немецких военных гигиенистов были утрачены весной 1945 г. в Берлине, однако отдельные публикации позволяют до некоторой степени восстановить эпидемические события того периода. В сентябре 1942 г. в окрестностях Макеевки в Донбассе было выявлено около 100 больных, от которых удалось выделить типичные штаммы возбудителя холеры, подтвержденные проф. Schütz из Геттингена и проф. Boecker из Института Роберта Коха в Берлине. Первый случай был диагностирован на основании бактериологического исследования материала, полученного от эксгумированного трупа. Умерший служил охранником лагеря советских военнопленных в шахтерском поселке Холодная Балка. Лабораторное исследование кала всех обитателей лагеря дало отрицательные результаты. Хотя вынос инфекции из лагеря был практически невозможен, через 14 дней среди жителей поселка появились больные с характерной клинической картиной холеры, число которых постепенно возрастало. При этом отмечалась высокая очаговость инфекции. Обследование ближайшего окружения заболевших позволило выявить бессимптомных вибриононо- сителей. Более 80% пациентов, находившихся в изоляторе, погибли. В 3 случаях наблюдали так называемую сухую холеру, закончившуюся летально в течение нескольких часов.
В самом начале вспышки, когда лечение больных еще не было налажено, по распоряжению военных властей все деревни были оцеплены специальной стражей, но многим жителям удавалось проникать ночью через такой кордон. По прошествии 3 нед в г.Ростове и Ровеньках были обнаружены больные с диагнозом «холера», подтвержденным в бактериологической лаборатории санитарного поезда. По всей вероятности, это явилось результатом заноса холеры беженцами из очага в поселке Холодная Балка. В Ростове эпидемия приняла большие размеры из-за наличия водного пути передачи возбудителя.
Вспышки холеры наблюдались на Украине и в 1943 г. R. Pollitzer (1959) ссылается на сообщение Heilmeyer на конгрессе терапевтов, состоявшемся 10—14 октября 1943 г. в Вене, о том, что в немецких оккупационных войсках на Украине заболело холерой 78 человек, но летальность среди них была незначительной, а бактериологическое обследование контактировавших с больными позволило выявить лишь легкие клинические формы болезни.
В апреле 1943 г. впышка холеры возникла среди советских военнопленных в концентрационном лагере близ Кировограда [Friza F., Rotter К., 1966]. Под наблюдением авторов публикации находилось 35 больных, из которых 29 умерли. В качестве наиболее вероятного источника инфекции рассматривались 2 клинически здоровых вибриононосителя, которые были выявлены при бактериологическом обследовании 3000 пленных. Все выделенные культуры идентифицированы 19 апреля 1943 г. в институте Р.Коха в Берлине как классические холерные вибрионы серовара Огава. Спустя некоторое время заболевания холерой отмечались в районе г.Николаева. По данным H.J.Th.Millberger (1966), исполнявшего обязанности руководителя Института общей и военной гигиены военно-медицинской академии в Берлине, в последний год войны других эпидемий холеры в прифронтовой полосе немецких армий зарегистрировано не было.
Таким образом, классическая азиатская холера в течение 1926—1960 гг. неоднократно выходила за пределы своего эндемического южно-азиатского очага, поражая не только близлежащие страны, но и проникая на европейский и африканский континенты. Вторая мировая война принесла народам колоссальные бедствия, на этом фоне эпидемические осложнения по холере остались малозамеченными и не получили должного освещения в литературе.
По мнению H.E.Jusatz (1982), распространение холеры из Южной Азии на восток и запад в период с 1934 по 1948 г. следует рассматривать как самостоятельную VII пандемию. При этом он исходит из того, что, во-первых, в это время инфекция, кроме традиционных путей распространения, была занесена на дальние расстояния с помощью авиации, минуя промежуточные очаги. Во-вторых, для скорейшего купирования вспышек холеры в системе противохолерных мероприятий в пораженных странах (Афганистан, Вьетнам, Иран, Индокитай, Китай, Маньчжурия) широкое применение получила специфическая профилактика корпускулярными вакцинами, проводимая по инициативе секции гигиены Лиги Наций. В 1938 г. в Афганистане было иммунизировано почти 500 000 человек. Во время эпидемии холеры во Вьетнаме, продолжавшейся с сентября 1937 г. по октябрь 1938 г., из 15 млн населения страны было привито 12,5 млн. В крупных городах Китая в 1946 г. от 54 до 98% жителей подверглись профилактическим прививкам. Дальнейший ход событий свидетельствовал о быстром снижении уровня заболеваемости холерой в мире.
Следовательно, объективно оценивая эпидемиологическую ситуацию на земном шаре, нельзя не признать, что и после VI пандемии холера в некоторых странах принимала характер массовых эпидемических вспышек. Однако все они охватывали относительно ограниченные территории и, как правило, были связаны с заносом этой инфекции из основного эндемического очага. Вторая мировая война, безусловно, существенно повлияла на особенности распространения и динамику развития эпидемий, но это не идет ни в какое сравнение с масштабами эпидемических осложнений во время первой миро
вой войны. Поэтому нет достаточно веских оснований для оценки вспышек холеры в течение 14-летнего периода с 1934 по 1948 г. в качестве самостоятельной пандемической волны.
Неуклонное снижение уровня заболеваемости и смертности от холеры позволило экспертам ВОЗ заявить на Всемирной ассамблее в 1958 г., что эта инфекция больше не представляет реальной угрозы для человечества и идет на «спонтанное исчезновение». Однако уже через 3 года шествие холеры по ряду стран началось вновь, и вопросы организации борьбы с ней выросли в новую международную проблему здравоохранения.
Великая Отечественная война вызвала громадные передвижения воинских контингентов и гражданского населения, создала неимоверно тяжелые условия жизни. Уже через 2 мес войны — 19 августа 1941 г.—были выявлены первые бактериологически подтвержденные случаи холеры в Харькове среди личного состава строительного батальона. Эпидемиологическим обследованием установлена непосредственная связь их с зак
люченными пересыльной тюрьмы во время совместного строительства аэродрома. В течение 15 дней (до 2 сентября) болезнь поразила 30 заключенных, 7 военнослужащих и четырех гражданских лиц. Проведение комплекса противоэпидемических мероприятий обеспечило быструю локализацию и ликвидацию вспышки среди военнослужащих и гражданского населения; несмотря на экстренную эвакуацию, выноса инфекции за пределы города с этими контингентами не установлено. Однако в тюрьмах среди ослабленных лиц, по всей вероятности, остались невыявленными вялотекущие заболевания холерой, диагностируемые преимущественно как пеллагра, нередко оканчивающиеся летально. Как показали последующие эпидемиологические события, это послужило основной причиной дальнейшего распространения инфекции среди заключенных.
Конкретные пути проникновения холеры в Харьковскую тюрьму выяснить не удалось, но эпидемиологический анализ фактических данных того периода позволяет высказать определенные предположения. Они основаны на том, что первые случаи смерти от похожих на холеру заболеваний наблюдались среди заключенных, прибывших в Харьков из Сальянского лагеря в Азербайджанской ССР. В этом лагере в 1941 г. отмечалась высокая летальность от желудочно-кишечных заболеваний, проходивших под диагнозом «пеллагра». Сюда поступали заключенные из различных районов Средней Азии, в том числе из районов, расположенных на границе с Афганистаном, где, по данным пограничной службы, во второй половине 1941 г. возникла эпидемия холеры. К этому времени существенно улучшилась связь центральных районов Афганистана с северными, непосредственно прилегающими к границам СССР. Немецкий исследователь Н.Е. .11^2 (1982) полагает, что строительство шоссейных дорог и мостов в нагорье Ирана облегчило проникновение холеры из Индии в Россию во время второй мировой войны. Нельзя также исключить версию о возможности заноса холеры в Харьковскую пересыльную тюрьму пленными немцами.
Тяжелая военная обстановка не позволила провести эффективные противохолерные мероприятия в местах заключения, что способствовало сохранению инфекции в них на протяжении конца 1941 г. и первой половины 1942 г.
В связи с летним наступлением немцев в 1942 г. и эвакуацией Харькова заключенные были отправлены в Сталинград. По официальным данным Народного комиссариата здравоохранения СССР, первые случаи заболевания холерой были выявлены в Сталинграде 18 июля 1942 г. среди местного населения и военнослужащих. Тщательные поиски источников инфекции вновь пришлось вести в исправительно-трудовых колониях (НТК), где еще в июне среди заключенных отмечался значительный рост смертности от пеллагры. Бактериологическое исследование материала от трупов лиц, погибших якобы от этой болезни, позволило обнаружить возбудителя холеры. Надо полагать, что вместе с заключенными из Харькова холера проникла в тюрьму еще в июне, но вплоть до 24 июля оставалась нераспознанной вследствие атипичного клинического течения болезни среди ослабленного контингента. Частое перемещение заключенных пешком через Кировский и Ворошиловский (ныне Советский) районы города, проживание вольнонаемного персонала ИТК в этих же районах способствовали заражению военных и гражданских лиц. Всего было выявлено 112 заболевших холерой: 86 заключенных (76,8%), 20 военнослужащих (17,8%) и 6 гражданских лиц (5,4%). Вспышка холеры среди этих контингентов протекала по-разному. Если в осажденном городе ее удалось ликвидировать в течение 10 дней как в войсках, так и среди гражданского населения, то в местах заключения эпидемическая ситуация сложилась совершенно иначе. Высокая смертность считалась обычным явлением и этиологически связывалась с пеллагрой. Больные не изолировались, бактериологическое обследование их не осуществлялось, и заболевания холерой в лагерях продолжались до 17 августа. Приближение немецких войск к Сталинграду потребовало экстренной эвакуации, в том числе лагерей заключенных еще задолго до установления этиологии вспышки. Этапы заключенных направляли по Волге в Астрахань, Казань и Саратов, что явилось основной причиной дальнейшего распространения инфекции по стране в 1942 г. (рис. 1).
В волжских городах больные холерой появились почти одновременно. В Астрахани 2 августа заболел рабочий водного транспорта, имевший непосредственную связь с заключенными, эвакуированными из Сталинграда, в пункте их прибытия. Дальнейшее обследование заключенных различных участков астраханского лагеря выявило высокую смертность от острых кишечных заболеваний в течение июня и особенно июля 1942 г. Только на основании результатов бактериологических исследований была установлена их холерная этиология. Поздняя расшифровка природы вспышки этих заболеваний способствовала распространению инфекции среди местного населения, с которым заключенные контактировали во время работы в затоне и на различных заводах города. В результате за 3 мес здесь переболели 254 человека. Вспышка тянулась довольно долго вследствие несвоевременного проведения противохолерных мероприятий.
В Казани холера впервые диагностирована 5 августа у заключенных, эвакуированных из Сталинграда 19 июля, когда болезнь там оставалась еще нераспознанной. В пути на барже 8 человек умерли и были похоронены в Вольске без бактери-
Рис. 1. Основные пути распространения холеры на территории СССР в 1942 г. |
ологического обследования. Эксгумация и вскрытие 2 трупов через 2 нед уже не позволили выделить возбудителя холеры. В Казани обследование партии заключенных с баржи же сразу позволило выявить больных холерой. Оперативно принятые меры обеспечили локализацию инфекции в лагере. Вспышка ограничилась 45 случаями, из которых 33 подтверждены бактериологически. Из местных жителей заболела лишь санитарка, заразившаяся в госпитале при уходе за больными холерой.
Рис. 2. Динамика заболеваемости холерой в Саратовской области в 1942 г. По оси абсцисс — пятидневки, по оси ординат — число заболевших. |
Однако полностью избежать выноса инфекции за пределы данного очага не удалось: 3 сентября в Куйбышеве был выявлен больной холерой военнослужащий, несший охрану лагеря заключенных в Казани.
В Саратовской области оказались пораженными основные транспортные узлы (Саратов, Энгельс, Красный Кут, Балашов), куда по Волге и железнодорожной магистрали шел поток раненых и эвакуированных из Астрахани и Сталинграда. В г.Ба- лашов холера была занесена бортмехаником самолета из Гурьева. Вспышка, начавшись 11 августа, характеризовалась быстрым нарастанием числа заболевших с максимумом в пятой пятидневке августа и охватила 83 человека. Диагноз холеры в 97,5% случаев подтвержден бактериологически. Широкое использование лабораторных исследований позволило выявить значительное количество (34%) легких клинических форм болезни. В сентябре в Саратовской области регистрировали единичные случаи холеры (рис. 2).
Инфекция в Саратовской области распределялась следу-
ющим образом: в местах заключения — 36,1%, среди гражданского населения — 42,2%, в системе госпиталей — 9,6% и среди военных контингентов — 12,1%. Эпидемия приняла наиболее интенсивный характер среди заключенных (60 случаев на 10 000 человек). Заболевали преимущественно мужчины в возрасте от 16 до 55 лет.
Еще до появления холеры среди гражданского населения болезнь длительное время протекала скрыто под диагнозом «пеллагра» в местах заключения в Саратове и сопровождалась высокой летальностью (56,7%). Поздняя диагностика холеры в лагерях заключенных послужила основной причиной распространения инфекции на различных объектах, где работающие заключенные тесно контактировали с населением города. Об этом же свидетельствовал факт заноса инфекции в г.Чкалов с этапами заключенных. Отдельные больные холерой были сня-
Характеристики вспышек холеры в СССР в 1942 г.
Таблица 3
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
ты с воинских эшелонов, следовавших из Сталинграда и Астрахани. Организованная система противоэпидемических мероприятий по нейтрализации источников и путей передачи инфекции обеспечила ликвидацию вспышки холеры в сравнительно короткие сроки.
Дальнейшее распространение холеры в стране непосредственно связано с направлением потока эвакуируемых из Астрахани на Кавказ, в Приуралье и в Среднюю Азию. В табл. 3 представлены данные о последовательности возникновения, длительности и интенсивности эпидемических вспышек в отдельных регионах СССР в 1942 г. Надо полагать, что они едва ли отражали истинную картину, поскольку причины высокой летальности от острых желудочно-кишечных заболеваний среди эвакуируемых по Каспийскому морю не были установлены. Морским путем холеру завезли в г.Гурьев. Эпидемия, начавшись в группе заключенных (102 случая), быстро перекинулась на эвакуированных (130 случаев), распространилась среди местных жителей (144 случая) и проникла в гарнизоны военнослужащих (34 случая). Массовое скопление людей ухудшило санитарное состояние города, привело к переуплотнению жилищ, а отсутствие помещений для госпитализации больных существенно снижало качество противоэпидемических мероприятий. Это способствовало развитию не только длительной и самой большой вспышки холеры в стране, но и заносу инфекции гражданским населением и военнослужащими, пользовавшимися речным, железнодорожным и авиационным транспортом далеко за пределы города. В течение сентября и начала октября холера была завезена в Доссор (4 случая), на станцию Искине (3 случая), пристань Яманка (5 случаев). По р.Урал она двинулась вместе с эвакуированными в приуральские поселки Серебряково (2 случая) и Калмыкове (27 случаев), входящих в состав Западно-Казахстанской области. На железнодорожных станциях Соль-Илецк и г.Чка- лов неоднократно из поездов с ранеными бойцами, прибывшими из Гурьева, снимали заболевших холерой. Еще раньше эту инфекцию обнаружили в г.Чкалове в эшелонах заключенных, отправленных из г.Саратова. Несмотря на то что с 17 августа по 5 октября 1942 г. по железной дороге в г.Чкалов прибыло 43 больных, своевременно проведенные противоэпидемические мероприятия предупредили возникновение местных очагов инфекции.
Поток эвакуируемых на Кавказ проходил через г.Махачкала. В этом городе было госпитализировано 243 больных холерой, прибывших пароходами из Астрахани. Среди местных городских жителей выявлено только 8 случаев, имевших эпидемиологическую связь с пристанями. Однако дальнейшее продвижение инфекции остановить не удалось. Она проникла на Ленинакертскую трассу, поразив там с 28 сентября по 10 октября 65 человек из трудовой армии. В этот же период на станциях Хасавьюрт и Тбилиси были сняты с поездов по одному больному холерой.
Другим важным эвакуационным направлением по Каспийскому морю был путь судами из Астрахани через Махачкалу в г.Красноводск Туркменской ССР. Этот портовый город, в мирное время насчитывающий всего 25 000 населения, играл основную роль в приеме людских потоков и дальнейшем направлении их по железной дороге в республики Средней Азии Ежедневно морем сюда прибывало 10—12 тыс. эвакуированных, а пропускная способность железнодорожного транспорта ограничивалась 4000 человек. Город оказался до крайности перенаселенным, питьевой воды из-за малой мощности опреснительной установки не хватало, что весьма осложнило эпидемиологическую ситуацию. Первые случаи холеры были выявлены среди местного населения 21 сентября 1942 г. и послужили сигналом для обследования красноводских мест заключения, где было обнаружено основное число заболевших холерой. Из 149 учтенных больных лишь четверо оказались в группе эвакуированных. Совершенно очевидно, что раннее выявление холеры в сложившейся обстановке было крайне затруднено и дальнейшее распространение инфекции происходило именно с эвакуированными по железной дороге в города Чарджоу, Ашхабад, Мары, Самарканд и на станцию Арысь (Казахская ССР).
Последний очаг холеры возник в поселке Рузаевка Мордовской АССР 3 декабря, когда уже почти около месяца регистрация больных холерой в стране прекратилась. Первым заболевшим оказался освобожденный из заключения, прибывший из Куйбышевской области. Диагноз холеры был установлен у него посмертно на основании бактериологического исследования трупного материала. От этого больного заразилась санитарка больницы, которая в свою очередь явилась источником инфицирования 2 членов своей семьи. При этом один из них (муж) послужил источником инфекции на производстве.
Приведенный фактический материал подтверждает особое значение мест заключения, которое они имели в первые годы войны в плане длительного сохранения и распространения холеры на территории страны. Всего было поражено 30 населенных пунктов, расположенных преимущественно на побережье Каспийского моря, в Поволжье и Средней Азии (рис. 3).
Явившись продолжением харьковской вспышки холеры 1941 г., холера в 1942 г. двигалась вместе с этапами заключенных и эвакуированным населением по водным и железнодорожным путям, поражая в основном крупные административные центры и транспортные узлы. Уровень заболеваемости зависел от санитарной обстановки, а также от своевременно-
|
Рис. 3. Численность заболевших холерой в разных населенных пунктах
СССР в 1942 г.
Условные обозначения: • 1—25 человек; • 26—50 человек; #51 — 100 человек; а Ю1—200 человек; А 201—300 человек; более 300 человек.
ста и качества проводимых противохолерных мероприятий. В ряде населенных пунктов удалось избежать формирования местных очагов, несмотря на неоднократный завоз инфекции из пораженных областей.
Эпидемии холеры возникали в 1942 г. и на временно оккупированной территории Украинской ССР [Millberger HJ.Th., 1966]. Отчетные документы немецких военных гигиенистов были утрачены весной 1945 г. в Берлине, однако отдельные публикации позволяют до некоторой степени восстановить эпидемические события того периода. В сентябре 1942 г. в окрестностях Макеевки в Донбассе было выявлено около 100 больных, от которых удалось выделить типичные штаммы возбудителя холеры, подтвержденные проф. Schütz из Геттингена и проф. Boecker из Института Роберта Коха в Берлине. Первый случай был диагностирован на основании бактериологического исследования материала, полученного от эксгумированного трупа. Умерший служил охранником лагеря советских военнопленных в шахтерском поселке Холодная Балка. Лабораторное исследование кала всех обитателей лагеря дало отрицательные результаты. Хотя вынос инфекции из лагеря был практически невозможен, через 14 дней среди жителей поселка появились больные с характерной клинической картиной холеры, число которых постепенно возрастало. При этом отмечалась высокая очаговость инфекции. Обследование ближайшего окружения заболевших позволило выявить бессимптомных вибриононо- сителей. Более 80% пациентов, находившихся в изоляторе, погибли. В 3 случаях наблюдали так называемую сухую холеру, закончившуюся летально в течение нескольких часов.
В самом начале вспышки, когда лечение больных еще не было налажено, по распоряжению военных властей все деревни были оцеплены специальной стражей, но многим жителям удавалось проникать ночью через такой кордон. По прошествии 3 нед в г.Ростове и Ровеньках были обнаружены больные с диагнозом «холера», подтвержденным в бактериологической лаборатории санитарного поезда. По всей вероятности, это явилось результатом заноса холеры беженцами из очага в поселке Холодная Балка. В Ростове эпидемия приняла большие размеры из-за наличия водного пути передачи возбудителя.
Вспышки холеры наблюдались на Украине и в 1943 г. R. Pollitzer (1959) ссылается на сообщение Heilmeyer на конгрессе терапевтов, состоявшемся 10—14 октября 1943 г. в Вене, о том, что в немецких оккупационных войсках на Украине заболело холерой 78 человек, но летальность среди них была незначительной, а бактериологическое обследование контактировавших с больными позволило выявить лишь легкие клинические формы болезни.
В апреле 1943 г. впышка холеры возникла среди советских военнопленных в концентрационном лагере близ Кировограда [Friza F., Rotter К., 1966]. Под наблюдением авторов публикации находилось 35 больных, из которых 29 умерли. В качестве наиболее вероятного источника инфекции рассматривались 2 клинически здоровых вибриононосителя, которые были выявлены при бактериологическом обследовании 3000 пленных. Все выделенные культуры идентифицированы 19 апреля 1943 г. в институте Р.Коха в Берлине как классические холерные вибрионы серовара Огава. Спустя некоторое время заболевания холерой отмечались в районе г.Николаева. По данным H.J.Th.Millberger (1966), исполнявшего обязанности руководителя Института общей и военной гигиены военно-медицинской академии в Берлине, в последний год войны других эпидемий холеры в прифронтовой полосе немецких армий зарегистрировано не было.
Таким образом, классическая азиатская холера в течение 1926—1960 гг. неоднократно выходила за пределы своего эндемического южно-азиатского очага, поражая не только близлежащие страны, но и проникая на европейский и африканский континенты. Вторая мировая война принесла народам колоссальные бедствия, на этом фоне эпидемические осложнения по холере остались малозамеченными и не получили должного освещения в литературе.
По мнению H.E.Jusatz (1982), распространение холеры из Южной Азии на восток и запад в период с 1934 по 1948 г. следует рассматривать как самостоятельную VII пандемию. При этом он исходит из того, что, во-первых, в это время инфекция, кроме традиционных путей распространения, была занесена на дальние расстояния с помощью авиации, минуя промежуточные очаги. Во-вторых, для скорейшего купирования вспышек холеры в системе противохолерных мероприятий в пораженных странах (Афганистан, Вьетнам, Иран, Индокитай, Китай, Маньчжурия) широкое применение получила специфическая профилактика корпускулярными вакцинами, проводимая по инициативе секции гигиены Лиги Наций. В 1938 г. в Афганистане было иммунизировано почти 500 000 человек. Во время эпидемии холеры во Вьетнаме, продолжавшейся с сентября 1937 г. по октябрь 1938 г., из 15 млн населения страны было привито 12,5 млн. В крупных городах Китая в 1946 г. от 54 до 98% жителей подверглись профилактическим прививкам. Дальнейший ход событий свидетельствовал о быстром снижении уровня заболеваемости холерой в мире.
Следовательно, объективно оценивая эпидемиологическую ситуацию на земном шаре, нельзя не признать, что и после VI пандемии холера в некоторых странах принимала характер массовых эпидемических вспышек. Однако все они охватывали относительно ограниченные территории и, как правило, были связаны с заносом этой инфекции из основного эндемического очага. Вторая мировая война, безусловно, существенно повлияла на особенности распространения и динамику развития эпидемий, но это не идет ни в какое сравнение с масштабами эпидемических осложнений во время первой миро
вой войны. Поэтому нет достаточно веских оснований для оценки вспышек холеры в течение 14-летнего периода с 1934 по 1948 г. в качестве самостоятельной пандемической волны.
Неуклонное снижение уровня заболеваемости и смертности от холеры позволило экспертам ВОЗ заявить на Всемирной ассамблее в 1958 г., что эта инфекция больше не представляет реальной угрозы для человечества и идет на «спонтанное исчезновение». Однако уже через 3 года шествие холеры по ряду стран началось вновь, и вопросы организации борьбы с ней выросли в новую международную проблему здравоохранения.
Источник: Под ред. В. И. Покровского, «Холера в СССР в период VII пандемии» 2000