XIX век нсшел в историю умных эпидемий как время относительного затишьг после жестоких вспышек этой болезни в предыдущие столетия. До 1894 г. во всех странах отмечаются лишь отдельные эпидемии или небольшие эпидемические вспышки в портовых городах.
Всего за XIX век в России зарегистрировано 15 эпидемий чумы. Большинство из них наблюдалось в южных и юго-восточных областях: на Кавказе (1798—1819, 1830, 1838—1843), Черноморском побережье и Бессарабии (1812, 1819, 1824—1825, 1829, 1835—1837), в Астраханской губернии (1806—1808, 1877—1879, 1899, 1900) (табл. 6).
Трижды в течение века чума появлялась в Одессе (1812, 1829, 1837), причем во всех случаях хорошо прослежена связь с заносом болезни через портовый карантин.
Эпидемии обычно не принимали широкого распространения и сравнительно быстро купировались проводимыми противоэпидемическими мероприятиями. Исключение составляют 20 чумных лет на Кавказе (1798—1819), где в связи с беспрестанными военными действиями и специфическими социально-бытовыми условиями жизни населения регулярно отмечались эпидемические вспышки чумы.
Болезнь ни разу не проникала из образовавшихся очагов в центральные районы страны, но в результате громоздких и часто бестолково проводимых противоэпидемических мероприятий возникшие эпидемии в значительной мере нарушали течение жизни и сопровождались большой смертностью.
С современной точки зрения происхождение чумных эпидемий в XIX веке легко может быть объяснено существованием природных энзоотических очагов болезни на юго-востоке России и Балканском полуострове. Но исследователи и эпидемиографы прошлого столетия, исходя из господствовавших тогда представлений о возможности только заносного происхождения чумы, затрачивали много усилий на установление прямых связей между эпидемиями на территории России и соседних стран. В некоторых случаях, когда речь шла об эпидемиях в портовых городах, это легко удавалось, однако происхождение большинства эпидемий чумы в России так и оставалось невыясненным.
Исходя из основной задачи своего изложения, мы намеренно ограничились изложением только истории чумных эпидемий в России и мер борьбы с ними, не касаясь при этом вопросов о происхождении чумы как проблемы, в значительной степени еще гипотетической и требующей специального изучения.
Первой в хронологическом отношении эпидемией чумы в России в XIX веке была продолжавшаяся в течение ряда лет чума па Кавказе. Ее начало относится еще к XVIII столетию.
На рубеже XIX века Кавказ представлял из себя «пестрый конгломерат мелких и мельчайших феодальных и родовых объединений, находящихся в постоянной вражде между собой и сильно отстававших в своем социальном развитии»

Табл. 6. Территории России, охваченные эпидемиями чумы в первой половине XIX века
В 1801 г. Грузия, бессильная противостоять военным притязаниям УРМии и Ирана, разоренная междоусобицей феодалов и постоянными набегами горцев, присоединилась к России. Обосновавшись в Тифлисе, Царское ^правительство приступило к энергичному расширению своих владений в Закавказье, проводя ряд войн и жестоко подавляя восстания крестьян.
' История СССР. Т. И, М„ 1940, стр. 43.
В этих условиях значительно возросли возможности распространения эпидемических болезней и трудности борьбы с ними. Первые случаи чумы появились в русских владениях в 1798 г. Предполагают, что их появление связано с заносом из Турции, где в это время была эпидемия чумы.
В 1802 г случаи чумы были обнаружены в Тифлисе, а затем и в ряде мест Восточной Грузии. Первое время за болезнью нс признавали эпидемических свойств. Только в июле 1803 г. врачебная управа Кавказской губернии утвердилась в мысли, что это действительно «моровая язва», и стал'а проводить соответствующие мероприятия. Введены были оцепления городов и селений, в Тифлисе, Душете и Моздоке учреждены карантины. Однако, несмотря на заставы и оцепления, жители пораженных болезнью мест разбегались, разнося заразу далеко за пределы первых очагов.
С 15 июня 1803 г. по 1 августа 1904 г на Кавказе заболело 1796 человек *. Но можно не сомневаться, что это далеко не полные данные, так как истинное положение вещей едва ли было известно даже и администрации.
12 августа 1804 г. было объявлено о прекращении «заразы», но вскоре чуму обнаружили на Северном Кавказе в Георгиевске, Александровской крепости, в аулах Большой и Малой Кабарды. В течение 1805 и 1806 гг. эпидемии чумы по существу не прекращались, а в декабре 1806 г. болезнь появилась в Астраханской губернии. Значительное распространение она получила среди горных племен. При появлении чумы в аулах горцы покидали их, уходя в горы.
В начале 1807 г. чума появилась в Памбукском округе, а уже в мар те в «4 уездах Кавказской губернии, в 11 местах гражданского ведомства» [350] [351]. В этом году распространение болезни приобрело особенно широкие масштабы. Эпидемии проявились во многих городах и селах Грузии и Северного Кавказа — Георгиевске, Моздоке, Владикавказе. «Константи- ногорские воды, — отмечал Варадинов, — по причине свирепствовавшей в Кавказской губернии заразы вовсе не были посещаемы»[352].
В Большой и Малой Кабарде от чумы вымерли целые племена горцев. Заболевания наблюдались также в пограничных турецких владениях.
Зимой 1807 г. эпидемия начала стихать, а в феврале 1808 г. военный губернатор доносил, что «зараза в Грузии совсем прекратилась». В течение 1808 и 1809 гг. в Кавказской губернии были отмечены лишь отдельные эпидемические вспышки.
Однако уже летом 1809 г. стали поступать донесения о распространении «моровой язвы» на турецко-кавказской границе и в Кабарде. Весной 1810 г. чума появилась в Тифлисе, Сигмах, Гори, Телаве, окрестных селах.
Распространению чумы в значительной мере способствовали военные действия. Вместе с войсками, возвращавшимися после осады Ахалциха, где свирепствовала эпидемия чумы, болезнь была занесена во многие населенные пункты Кавказа. В октябре эпидемия пошла на убыль, но в январе 1811 г. болезнь снова появляется сразу во многих местах Грузии и Дагестана. В феврале случаи заболевания зарегистрированы в Тифлисе, вначале лишь среди военнослужащих.
смертью.
Подробное описание этой эпидемии оставил Л. Пикулин [353] По его данным, с февраля по 20 сентября в Тифлисе только среди военнослужащих было 804 заболевания «язвой», которые в 562 случаях кончились
Для борьбы с эпидемией применялись строгие карантины. Пикулин признавал, что в борьбе с чумой большое значение имеет обязательное заявление о каждом заболевшем, быстрая изоляция больных, оцепление зараженных мест и карантины. Заражение, по его мнению, происходит от больного человека, от зараженных вещей и «через
ВОЗДУХ.
К январю 1812 г. болезнь в Грузии прекратилась, но уже в марте чума появилась в Моздоке и Кизляре, а в мае снова в Тифлисе. Количество заболевших было не велико: до 2 июля в Тифлисе умерло 30 человек. Чума наблюдалась также в Имеретин, Дагестане, в окрестностях Владикавказа. Эпидемия продолжалась до наступления зимы.
В 1813 г. чума снова зарегистрирована в ряде населенных пунктов Грузии, в Баку, Дагестане, в станицах и крепостях «по кавказской линии». Сильная эпидемия наблюдалась и в Тифлисе.
В 1814 г. случаи заболевания чумой были в ананурском гарнизоне, Моздоке, Владикавказе, в 1815 г. — в Дербенте и Грузии, в 1816 г.- в Ставрополе и Моздоке, в 1817 г. — в Абхазии.
После 1817 г. точных сведений о распространении чумы на Кавказе нет, но Варадинов указывал, что еще в 1819 г. чума наблюдалась в Кавказской губернии 2.
При появлении чумы пораженная болезнью территория оцеплялась воинскими частями и с нею прекращалось всякое сообщение. Также поступили и при появлении болезни в Тифлисе, только в 1810 и 1811 гг. жителям города разрешили выехать в окрестные села, но зато при возвращении они были подвергнуты карантину.
Во время эпидемии были запрещены всякие сборища и богослужения, закрыты рынки, бани. Зараженные вещи и даже дома, в которых жители умерли, сжигались. Медные деньги принимались не иначе, как после обмывания в уксусе.

При появлении болезни прекращался свободный проезд во внутренние губернии России. Выезд разрешался только после обязательного ка
мегцениях, в которых на высоте 2 аршин от пола развешивали вещи и товары. На пол ставили глиняные горшки с составом, выделяющим газ, после чего двери плотно закрывали. Окуривание продолжалось 24 часа, затем вещи проветривали 3 дня и выдавали хозяевам.
Состав для получения газа «перекисленной соляной кислоты» должен был изготовляться «медицинскими чиновниками по известной им пропорции составных веществ». Весьма возможно, что это был состав предложенный в книге Гитон де Морво. По крайней мере, по инструкции,' изданной в 1812 г. в связи с эпидемией чумы в Одессе ' и текстуально совпадающей с.цитируемым указом, состав делался по «системе" Гитон де Морво» 1 [354].
Для приготовления же газа «простой соляной кислоты» рекомендовалось взять 3 фунта поваренной соли и 1,5 фунта серной кислоты. Окуривание производилось в течение 24 часов, проветривание — 7 дней. Для очищения вещей и товаров третьей категории считалось достаточным нагреть их до температуры «обыкновенной бани» и потом в продолжение 2 недель проветривать на «вольном и свежем ветре».
«Люди, привозившие товары, должны быть подвергаемы окуриванию нагие и в продолжение времени очищения привезенных товаров, равно как одежды их и пожитков, от карантина должно им быть даваемо платье...»
В то же время оцепление и карантин далеко не всегда были достаточно эффективной мерой. Так, например, в 1810 г., когда войска были выведены из ахалцихского пашалыка, где свирепствовала чума, везде на дорогах, ведущих в Грузию, были учреждены карантины, а зараженные аулы оцеплены. Тем не менее весьма скоро чума появилась во многих грузинских селениях и в Тифлисе.
Несмотря па оцепления и заставы, в декабре 1806 г чума из Кавказской губернии была занесена на Волгу.
В прямой связи с эпидемией чумы на Кавказе находятся и чумные эпидемии 1806—1808 гг. в Астраханской и Саратовской губерниях. В 1806 г., когда чума распространилась по всему Северному Кавказу, случаи заболевания появились и в Астраханской губернии.
Однако до марта 1807 г. эпидемия ограничилась лишь двумя татарскими селениями.
Весной же 1807 г. болезнь стала постепенно продвигаться к Астрахани, в апреле она появилась в городе, а в мае — в поселке Красный Яр-
Летом 1808 г. эпидемия в Астраханской губернии начала стихать. Полное же благополучие наступило лишь в августе, когда было восстановлено нормальное сообщение с соседними губерниями
Всего в Астраханской губернии с декабря 1806 г. по май 1808 г. умерло от чумы 1186 человек и из них в самой Астрахани — 650 [355].
С чсмой боролись устройством карантинов, а вся Астраханская губерния была оцеплена военными кордонами. Но карантины были организованы плохо и попавшие туда «сомнительные» часто заражались там
ЧУМОЙ.              й
Не особенно помогали и оцепления. По крайней мере уже в ноябре

1807. г чума появилась в Саратовской губернии. Чума занесена, как говорится об этом в указе 1808 г., на судне, которое проследовало из Астрахани мимо Царицына и Камышина прямо в Саратов[356]. Несмотря на то, что судно шло «из столь опасного места, каково Астрахань», и в пути на борту его умерло несколько человек, оно благополучно миновало все карантины и прибыло в Саратов.

За это губернским властям делалось строгое внушение и предлагалось. «Пресечь без малейшего изъятия всякое сообщение Саратова и всех других зараженных мест со здоровыми местностями губернии, не впускать в соседние губернии ни людей, ни вещей, о чем объявить по всей Саратовской губернии».
Для проведения мер по борьбе с «язвой» в январе 1808 г. в Саратовскую губернию был командирован из Петербурга сановник в сопровождении двух врачей. Он оставил описание эпидемий чумы в Саратове в

1808. г.

Первые случаи чумы появились в ноябре 1807 г. но сначала болезнь считали «прилипчивой желчной горячкой», и только когда она стала распространяться дальше, ее признали «моровой язвой».
Всего чумой было поражено 10 населенных пунктов, в том числе Саратов. Количество заболевших было сравнительно невелико, с ноября 1807 г. по февраль 1808 г. заболел 101 человек и из них 91 умер. Эпидемия полностью прекратилась к началу февраля 1808 г., но только в августе были упразднены все карантины и восстановлено свободное сообщение с соседними губерниями.
Особое место среди эпидемий чумы в России в XIX веке занимают эпидемии в Бессарабии и среди русских войск в Молдавии и Валахии.
Ф. А. Дёрбек отметил, что в конце XVIII и начале XIX столетия эпидемии чумы почти не прекращались на Балканском полуострове.
Л. В. Громашевский высказал предположение, что на Балканах в прошлом существовали обширные природные очаги этой болезни, исчезнувшие потом в связи с сельскохозяйственным освоением земель. С этой точки зрения становится понятным, почему вступление русских войск в эти районы часто сопровождалось появлением среди них чумы.
Непосредственно с действием этого природного очага можно также связать эпидемии чумы и в Бессарабии. Первое в XIX веке упоминание о появлении чумы в этой области относится к 1819 г. Случаи заболеваний имели место в городах Браилове, Савке, Горичанах и Атанах. По.данным арадинова, чума скоро прекратилась и только в одном поселке было ¦есколько заболеваний в 1820 г.
^ Б 1824 г чума снова появилась в Бессарабии. В городке Тучково на Лунае в одной семье заболело и умерло 4 человека. Быстрая гибель боль- пых встревожила местные власти и этот дом вместе с соседними был оцеплен военным караулом. Через 3 дня в оцепленных домах появились новые заболевания, характер которых не вызывал сомнений в их чумной природе. Вскоре появились заболевания и среди солдат оцепления. Всего в Тучкове с ноября по февраль 1825 г заболело чумой 83 человека и из них умерло 75.
При появлении заболеваний были приняты экстренные меры. Кроме военных кордонов, все 14 домов были окружены глубоким рвом. Больных забирали в лазарет, тоже окруженный рвом и военным караулом Постели и платье больных сжигали, дома окуривали хлором, домашних животных убивали. Из лазарета выздоровевших после обмывания разведенной серной кислотой переводили в карантинный дом, где держали

24. 40 дней, затем подвергали вторичному «очищению» и только тогда отпускали как «неопасных». Умерших хоронили далеко в поле, густо засыпая негашеной известью. Карантин был наложен и на весь город. Его окружили воинскими частями, выезд был разрешен только по специальным пропускам после 16-дневного карантина. Город разделили на 4 участка, в каждом из которых был смотритель и врач, ежедневно обходившие дома своего участка.

3 февраля 1825 г. заболевания прекратились, но только 15 марта карантин был снят и полностью восстановлено сообщение с внешним миром.
Кроме Тучкова, в 1825 г. чума в Бессарабии была в колонии Барб и в Измаиле. Первые случаи заболеваний в колонии были обнаружены в январе, всего там заболело 30 человек, из которых 22 умерли. В феврале заболевания прекратились. О количестве заболевших в Измаиле сведений нет. При появлении чумы проводились те же мероприятия, что и в Тучкове.
В апреле 1828 г. Россия объявила войну Турции. Боевые операции начались одновременно на Балканском полуострове и на Кавказе. Стотысячная русская армия перешла р. Прут и заняла Дунайские княжества, в мае были заняты Браилов и Бухарест, а в октябре пала Варна.
Перед выступлением в поход русское командование на Балканах было предупреждено о неблагоприятной эпидемической обстановке на предполагаемом театре военных действий. В частности, врачам армии были разосланы «Практические замечания о чуме, о болезнях жаркому климату свойственных и перемежающих лихорадах», составленные Я- Виллие.
Однако едва начались военные действия, всякие предосторожности против чумы были забыты, а результаты не замедлили сказаться: в мае в Бухаресте было уже много чумных больных.
Среди врачей начались разногласия, некоторые из них не признавали болезнь за чуму, но все же решили принять меры, как против чумы. Была организована противочумная комиссия и по ее предложению город разделили на несколько участков, в каждый из которых был назначен врач и пристав: первый обязан осматривать заболевших, второй следить за исполнением санитарных правил. Для больных был организован специальный лазарет.
Жители обязывались немедленно заявлять о каждом заболевшем. Дома, где были заболевания, оцеплялись и окуривались хлором. На дво- рах и улицах жгли кучи навоза «для курения», деньги обмывали в уксусе, бродячих собак и кошек убивали.
Выезд из города разрешался только по удостоверению от врача. Войска были выведены из Бухареста, но среди них уже распространилась болезнь.
Чтобы предупредить занос чумы из действующей армии в Россию» вдоль Прута, Днестра и нижнего течения Дуная были установлены карантины. Въезд в Россию разрешался только после 21-дневного карантина и окуривания хлорным газом.
Летом эпидемия несколько утихла, но в августе возобновилась с новой силой, особенно в осаждавшем Журжу отряде. Из Бухареста болезнь распространилась в соседние деревни, и к осени было уже поражено более 30 населенных пунктов.
Были устроены чумные госпитали и карантины, в деревни назначены врачи и военные чиновники для наблюдения за исполнением всех предписываемых правил.
Многочисленные заболевания среди русских войск сильно встревожили командование, которое решило, что виной всему плохая работа врачей. Поэтому первая противочумная комиссия была распущена и на ее месте создана «Верховная противочумная комиссия», состоявшая исключительно из генералов и полковников.
Комиссия начала свою деятельность с того, что объявила виной всему невежество врачей, а поэтому все сделанное ими в борьбе с чумой, было поставлено под сомнение и отвергнуто. Ф. А. Дёрбек отмечал: «Тогда совершилось нечто совершенно невероятное; заседавшая в Яссах особая противочумная комиссия стала сомневаться, действительно ли болезнь, против распространения которой так долго и безуспешно боролись» была чума. Явился какой-то молдавский боярин, предложивший лечить чуму вином, икрой и луком, и предложение его было принято! Было предписано давать больным в военном госпитале ежедневно 1,5 фунта молдавского вина, V4 фунта икры и Уэ фунта луку! Один из членов ясской комиссии, очень заслуженный врач, доктор Иконников, положивший немало трудов в борьбе с чумой и сделавшийся, наконец, жертвой этой болезни, высказался неодобрительно о таком назначении и за это был удален из комиссии и заменен более покладистым доктором Геслингом. Когда из Букарештской верховной комиссии в ясскую комиссию прибыло уведомление о предстоящем прибытии инвалидов, заразившихся на пути чумой, навстречу инвалидам был выслан чиновник, который, осмотрев больных, решил, что они страдают не чумою, а бубоны у них зависят от венерической болезни, плохого питания, сырого климата и тяжелого похода, и это мнение чиновника было принято ясской комиссией. Вскоре начались разные послабления на карантинной линии на Пруте, и путешественников стали пропускать в Россию, довольствуясь простым окуриванием их. В это время упомянутый боярин опубликовал свой „ взгляд на чуму и ея пресечение" в особой брошюре, которая доктором Геслингом и комиссией была разослана врачам в армию! Одновременно появилось Другое, составленное одним из членов ясской комиссии, молдаванским агою, который советовал в самом начале болезни назначить свежевыжа- тыи сок из лошадиного помета в количестве 40—100 драхм, а за неимением такового, такое же количество деревянного масла! Председатель ясской 1.смиссии генерал Маевский также пустился в рассуждения о чуме и решил, что наблюдавшаяся болезнь не чума и все предложенные врачами меры против эпидемии — ерунда» '.
Чума между тем продолжала распространяться. Вместе с возвратив- имися на зимнюю квартиру войсками болезнь была занесена в Фокша- рЫ и Яссы и даже в Бессарабскую область. Эпидемия свирепствовала в Укареште, в Базарджике, Варне.
Кроме чумы, в армии было много больных «перемежающей лихорад- дизентерией и другими болезнями. Ежемесячное число больных в
Ф- А. Дёрбек. История чумных эпидемий в России. СПБ, 1905. 266—267..
госпиталях и в войсковых лазаретах с мая 1828 г. по май 1829 г., при средней численности армии в 144 060 человек, составляло 34 916 больных, а умирало 3031 человек [357].
Бессильная бороться против эпидемий часть военно-медицинской администрации пошла по следам ясской противочумной комиссии. Назначенный в феврале 1829 г новый генерал-штаб-доктор Витт начал с того, что стал отрицать существование чумы. Затрудняясь дать «этой болезни настоящее систематическое название», Витт придумывал для нее всевозможные мудреные наименования, вроде «нервно-тифозной и чумоподобной лихорадки», а в выпущенной через несколько лет книге он писал: «Описываемую здесь южную эпидемическую тифозную горячку, или так называемую Валахскую язву, нельзя назвать ни восточной чумой, ни другой какой-либо новой болезнью; но она в этом крае есть обыкновенная, от эпидемических и местных причин зависящая язва»[358]. В то же время он не отрицал ее заразительность, но она, по его мнению, ...была условна, подобно заразительности других эпидемических горячек, как-то: госпитальной, тюремной, корабельной и проч...». Подобное мнение гене- рал-штаб-докгора русской армии отнюдь не способствовало успешной борьбе с чумой в России.
В середине мая 1829 г. чума была в Варне, Галаце, Браилове, Чер- поводах, Каларашах, Бабадаге, Кюстенджи, Мангами, Базарджике, Ка- варне. Количество больных непрерывно росло. В мае 1829 г в госпиталях и войсках было 50 689 больных, в июне—55 856, в июле — 64 646, в августе — 89 017, в сентябре — 93 607.
Средняя ежемесячная смертность от болезней в армии составляла с мая 1829 г. по апрель 1830 г. 43,4 на каждую 1000 человек среднесписочного состава в месяц [359] [360].
Войсковые врачи героически боролись с эпидемией чумы, часто сами становясь жертвами этой белезни. Так в Варне из 41 врача чумой заболело 28 человек и умерло 20.
В качестве примера мероприятий, которые считали нужным проводить в военных гарнизонах при появлении чумы, могут быть мероприятия, рекомендованные доктором Н. Я. Чсрнобаевым при появлении болезни в крепости Кюстенджи. Он рекомендовал: 1) вывести здоровых людей гарнизона в поле; 2) в госпитале служителей одеть в предохранительное платье, пропитанное дегтем; 3) отделить в госпитале те палаты, в которых больные уже имели признаки чумы, приставив к ним караул; 4) прекратить частый перевод больных из одного отделения госпиталя в другое, смотря по роду болезни; 5) подозрительных с их платьем вывести в редут; 6) отделить тяжелобольных от вновь поступающих *.
Вместе с поступающими войсками, несмотря на карантины и очищения, чума перевалила через Балканские горы и в сентябре появилась в Айдосе, а в октябре — в стоящих вокруг Адрианополя войсках. В декабре здесь умирало от чумы ежедневно по 50—60 и даже 70 человек. Из 4700 больных, бывших в госпитале, осталось в живых 1200. а из охраняющего его батальона — только '/з состава. Умерло 8 врачей, в том числе и главный врач. Чума появилась и среди гражданского населения Адрианополя. Война закончилась в сентябре 1829 г. но русские войска оставались в Европейской Турции до июля 1830 г.
В марте—апреле 1830 г. эпидемия чумы среди русских войск начала стихать, и ко времени ухода их с Балкан были лишь единичные заболе-
вания.              _
Перед отправкой в Россию вся армия была подвергнута 42-дневному карантину и очищению. Тщательному очищению подвергались также все пораженные болезнью районы Молдавии, Валахии и Бессарабии. Жите- пи этих мест под присягой должны были заявить, что не будут скрывать ни больных, ни зараженных вещей. Затем был произведен поголовный осмотр и очищение. Вдоль болгарской границы и Прута была учреждена карантинная линия.
Всего во время этой войны в русской армии на Балканах с мая 1828 г. по июль 1830 г умерло от чумы 23 098 человек, а было убито и умерло от ран около 20 ООО[361]
3 Во время войны эпидемия чумы наблюдалась также и в Кавказской армии.
С 1819 по 1827 г. чумы в Грузии не было, но в соседних турецких владениях чумные эпидемии почти не прекращались. Зная об этом, командующий русскими войсками на Кавказе Паскевич принял некоторые меры. Был создан особый комитет, выработавший специальные правила для «предохранения войск от заразы и недопущения ее в Грузию». Правила были разосланы всем командирам военных частей и объявлены жителям. Было приказано также, чтобы сообщение с действующей армией происходило только через строго определенные пункты, где предполагалось учредить карантины.
После взятия Карса среди пленных турок обнаружены больные чумой, а через несколько дней заболевания появились и среди русских солдат. Все войска немедленно рассредоточились так, что между отдельными подразделениями, полками, батальонами, ротами и даже отдельными палатками оставлялось значительное свободное пространство. Все личные вещи и даже сбрую приказано было погрузить на 24 часа в проточную воду или па 48 часов в стоячую, а всему личному составу армии ежедневно купаться. Лошади и обоз также обмывались в реке. Солдатам запрещалось прикасаться к чему-либо голыми руками, и поэтому им были розданы перчатки, смазанные маслом или жиром. Всех «от фельдмаршала до барабанщика» ежедневно осматривали врачи, раздевая донага. Больных и сомнительных немедленно изолировали, а тех, кто жил с ними в палате, вместе с вещами удаляли за черту лагеря в карантин.
Эти рациональные и строго проводимые меры сыграли положительную роль: через 16 дней после первых заболеваний чума прекратилась, и войска смогли двинуться дальше. За то время заболело только 60 человек.
В Карсе же среди местных жителей и поставленного там гарнизона заболевания продолжались до ноября 1828 г. Своего максимума эпидемия достигла в августе, когда ежедневно заболевало до 70 человек. тове1МеСЯЦа сРеди местных жителей умерло от чумы более 2600 че-
Неемотря на принимаемые меры (карантины), вместе с партиями пленных чума была занесена в Грузию. Вначале она появилась в Горий- ком уезде, а в конце 1828 г. и в других уездах Грузии и Армении.
Однако дело ограничивалось спорадическими заболеваниями или сдельными небольшими эпидемическими вспышками.
^ С. Каминский и С. А. Новосельский. Потери в прошлые в lt;1756—1918). М., 1947, стр. 21.
Несомненно, положительную роль сыграли и проводимые мероприятия. При появлении чумы населенный пункт окружался военным караулом. Вся территория его подразделялась на участки, в каждый из которых назначался врач. Больные изолировались, а дома, где они жили обмывались, проветривались и затем заново оштукатуривались.
Из пораженных болезнью населенных пунктов войска выводились в лагерь. Все лица, выезжающие из Грузии в Россию, подвергались 2
раза 14-дневному карантину: первый раз — в Екатеринограде, второй
в Кизляре.
К концу 1829 г. эпидемия чумы полностью прекратилась в Грузии но еще в 1830 г. поступали сообщения о случаях чумы в Армянской области.
Пять раз в течение XIX века чума появлялась в Одессе, главном портовом городе на юге России. В августе 1812 г. были обнаружены первые случаи заболевания чумой в Одессе. Причина появления чумы была в последующем предметом расследования, произведенного по приказу из Петербурга. Созданная комиссия пришла к выводу, что чума занесена из Константинополя, откуда проникла в Одессу вследствие упущений одесского карантина. Карантинная контора категорически отрицала эту версию, но в дальнейшем большинство авторов склонны были считать, что чума занесена в Одессу через портовый карантин'
Эпидемия продолжалась с 15 августа 1812 г. по 18 февраля 1813 г. За это время заболело чумой 3500 человек и умерло 2018, но к этому еще нужно прибавить 335 умерших в военном госпитале и 302 — в крепостном карантине, а всего — 2655 человек.
Население в Одессе в то время составляло 25 000 человек, следовательно, от чумы в течение 7 месяцев умерло более Vio части населения, а заболело около 14% жителей.
Для борьбы с эпидемией в Одессе проводились следующие мероприятия: город был разделен на пять участков, и в каждый назначен врач и комиссар. Все присутственные места, а также церкви, театры, трактиры, бани были закрыты.
При выезде из города учреждены карантинные заставы. Желающие выехать из Одессы подвергались 24-дневному карантину, а лица, выезжающие с товаром,— 12-недельному. Жителям настрого приказано было немедленно извещать о случаях заболеваний чумой и рекомендовалось ежедневно мыться холодной водой с уксусом и 2 раза в день окуривать дома по методу Гитона де Морво.
Для больных были устроены специальные больницы, причем больные должны были изолироваться не позже чем через 2 часа после определения болезни врачами. Жители домов, в которых были случаи заболеваний, вывозились в крепость для обсервации, дома же их и вещи подвергались очищению. Умершие хоронились на особом кладбище. 1
Тем не менее этих мер показалось мало, и 22 октября 1812 г. в городе учрежден общий карантин. После этого жителям города вообще было запрещено выходить из домов или кого-либо принимать у себя. Воду и продукты развозили по дворам. Комиссары в своих участках должны были следить, чтобы жители не утаивали больных. Не желавшие подвергаться общему карантину могли выехать из Одессы через карантинную заставу.
Несмотря, однако, на оцепления и карантины, эпидемия чумы распространилась за пределы города. Случаи заболеваний были обнаружены в Тираспольском, Ольвиопольском и Херсонском уездах. Указом правительства вся область между Бугом и Днепром была объявлена «сомнительной» [362] По Днестру и Бугу выставлены военные караулы, внутри названных уездов учреждено несколько карантинных оцеплений и везде проводились те же меры, что и в Одессе. В этих уездах с сентября по декабрь 1812 г. умерло от чумы 1087 человек.
^              16 февраля 1813 г. Одесса была объявлена свободной от чумы, ка
рантин прекращен и произведен поголовный врачебный осмотр всего населения города: больных и подозрительных не оказалось. После этого жители под присягой были опрошены, не скрывают ли они вещей болевших или умерших от чумы, и произведена тщательная санитарная очистка всех домов.
В марте разрешено вывозить и ввозить в Одессу товары с соблюдением всех карантинных правил, причем «для более строгого удержания неблагонамеренных от недозволенных изворотов» у ворот карантинных застав были построены виселицы с надписью «Казнь за подлог».
30 января 1814 г. Херсонская губерния была окончательно признана полностью благополучной.
Кроме Одессы и близлежащих уездов, случаи чумы в эти годы имели место также в Таврической губернии. В августе 1812 г. чума была занесена в Феодосию, а оттуда проникла в Симферополь, Керчь, Еника- лы. Эпидемия прекратилась в 1813 г. Случаи заболевания чумой были также в Подольской губернии и за Бугом на границах с Киевской губернией. В Новороссийском крае в 1812—1813 гг. умерло от чумы 4558 человек. После 1812 г. чума еще несколько раз появлялась в Одессе. В июне 1823 г. с австрийского судна был снят чумной больной. Судно было подвергнуто окуриванию и поставлено на 14-дневную обсервацию на рейде. Экипаж осмотрен врачами и признан здоровым, больной же помещен в портовый карантин и выпущен после выздоровления и многократных очищений согласно всем карантинным правилам.
В 1829 г., несмотря на все принимаемые меры, наличие карантинных линий на Днестре, Пруте и Дунае, а также невзирая на строгие правила морских карантинов, чума снова проникла в пределы России. В мае на судне, прибывшем в Одессу из Кюстенджи, от чумы умерло ° Матроса, затем заболевания появились на другом судне, экипаж которого бывал на борту первого. В июле чума обнаружилась в предместье Одессы, а затем и в самом городе.
Как и в 1812 г., город был оцеплен военными кардонами и разделен на участки, в каждом из которых были врач и комиссар, больные помещались в чумную больницу, дома подвергались очищению. Эпидемия продолжалась в городе до января 1830 г. За это время заболело 288 человек, из которых умерло 219. 25 января 1830 г. карантин снят, и все жители, которых в то время насчитывалось в Одессе уже 53 000, были осмотрены врачами.
В 1835 г. чума снова появилась в одесском карантине: в пассажирском квартале заболел чумой один грек. Больной со всеми предосторожностями был переведен в чумной квартал, где 8 дней спустя умер. Вещи умершего были подвергнуты очищению, а все соприкасавшиеся с ним отделены в особый покой, переодеты в чистое платье и ежедневно осматривались карантинными врачами, а после 27-дневного карантина выпущены в город.
Как видно, на этот раз портовый карантин справился со своей задачей, но через 1'/г года, когда в Одессу из Турции опять была завезена чума, карантин не предупредил проникновение болезни в город. В сентябре 1837 г. с судна «Самсон» был снят труп жены шкипера, умершей в пути вскоре после отплытия из неблагополучного по чуме турецкого города. Карантинные врачи, осмотрев труп, пришли к выводу, что смерть наступила не от чумы, а от побоев. Тем не менее умершую похоронили на чумном кладбище, хоронивших поместили в чумной квартал карантина, а веши матросов подвергли очищению. После этого было разрешено производить выгрузку судна, и груз был отправлен в город. Спустя 2 недели заболели одновременно 2 матроса из экипажа «Самсон», и у них установили чуму. Только тогда карантинные власти спохватились, и весь экипаж был направлен в чумной квартал карантина, а судно подвергнуто очищению по всем правилам карантинного устава.
Вскоре заболела жена карантинного надзирателя и спустя 3 дня умерла, по смерть ее приписали «потехиальной горячке» и разрешили хоронить с соблюдением обычных обрядов. На похоронах собравшимся были раздарены, согласно обычаю, вещи покойной, но через несколько дней после похорон умер и муж. Его быстрая смерть привлекла к себе внимание, врачи осмотрели всех заболевших служащих и солдат карантина, и у нескольких из них обнаружили чумные бубоны.
Так, «через ограды карантина, признанного по своему устройству одним из превосходнейших в Европе», в город проникла чума ‘. Первые заболевания появились в предместьях Одессы, где жили семьи карантинной стражи.

22. октября 1837 г. Одесса объявлена неблагополучной по чуме. Город оцеплен двумя линиями караулов и разделен на 16 участков (кварталов), и в каждый из них назначены врач и комиссар. Все заболевшие и соприкасавшиеся с ними, как и весь батальон карантинной стражи, переведены в карантин. Присутственные места, школы, театры, рынки, а затем и церкви закрыты. Для торговли же съестными припасами, сеном и дровами отведены за заставами специальные места, огороженные двумя заборами.

При генерал-губернаторе для решения всех медицинских вопросов, связанных с эпидемией, учреждены медицинский совет — орган совещательный и медицинская комиссия — орган исполнительный (табл. 7). На членов медицинской комиссии возлагались обязанности осматривать больных и трупы умерших, присутствовать при отправке больных и подозрительных в карантин, а также участвовать в проведении всех противоэпидемических мероприятий непосредственно в очагах. Для снабжения неимущих жителей продовольствием, топливом, одеждой организована продовольственная комиссия.
Квартальные комиссары вместе с несколькими добровольцами из населения были обязаны обходить все дома своего квартала и при обнаружении больных вызывать к ним врача.
) Э.              ей Одессе в 1837 г. Одгсса, 1938.
При подозрении на чуму дом оцеплялся военным караулом и больного отправляли в чумной лазарет. Остальных жителей дома, если характер болезни вызывал еще сомнение, оставляли под наблюдением врача; если же сомнения не было, то их отправляли в карантин.
После этого производили очистку дома; личные вещи больного или -ме