Слово зоонозы означает болезни животных (от гре­ческого слова zооn — животное и nozos - болезнь). В на­стоящее время зоонозными называют болезни, которыми человек заболевает в силу своей естественной восприим­чивости к некоторым болезням животных, причем зара­жение наступает в результате передачи возбудителей инфекции человеку от животного.
Родство человека с животным миром обусловило то обстоятельство, что наряду с человеческими инфекция­ми, к которым невосприимчивы животные, и болезнями животных, к которым невосприимчив человек, суще­ствуют болезни, к которым одинаково восприимчивы и человек и животные.
Из всех инфекционных болезней, которыми может бо­леть человек, на зоонозы приходится более 40%, т. е. они составляют почти половину всех болезней. При этом в последнее время обнаруживается тенденция перево­дить в категорию зооноз ряд болезней, ранее считавших­ся чисто человеческими.
Важнейшая эпидемиологическая особенность зооноз проявляется в передаче заразного начала от животного к человеку при отсутствии выраженного распространения зооноз среди людей. Эта эмпирически выявленная черта эпидемиологии зоонозных болезней широко- признается в науке и практике, оставаясь все же теоретически зага­дочной для большинства исследователей, затрагивающих вопрос о причине этого явления. Для объяснения его выдвигаются различные гипотезы (теории).
Так, Г. П. Руднев пишет: «Человек относительно мало восприимчив к сапу, и поэтому заболеваемость лю­дей наблюдается сравнительно редко»
¹ Г. П. Р у д п е в. Зоонозы, Монографии, 1950.
В монографии «Туляремия» под редакцией А. И. Не­стерова отмечено, что «возбудитель туляремии, будучи весьма вирулентным для многих восприимчивых к нему видов животных, весьма патогенен и для человека, хотя последний проявляет к туляремийной инфекции некото­рую естественную резистентность»
Отсутствие широкого распространения зоонозных ин­фекций среди людей связано, очевидно, по мнению неко­торых авторов, с малой восприимчивостью человека к этим инфекциям.
Однако эпидемиология и клиника зооноз подтверж­дают высокую восприимчивость людей ко многим зооноз­ным инфекциям. Так, вряд ли можно оспаривать абсо­лютную восприимчивость людей к чуме, желтой лихо­радке, лейшманиозу, туляремии, глистным и многим дру­гим болезням.
Именно среди зооноз очень часто встречается сочета­ние абсолютной восприимчивости людей к соответствую­щим болезням с очень слабой их распространенностью, спорадическим характером их появления среди людей и кажущейся неспособностью их передаваться от человека к человеку («отсутствие контагиозности» по старой тер­минологии, нередко охотно применяемой и современны­ми авторами).
И. Р. Брауде в статье «Туляремия с клинико-эпиде­миологической точки зрения» пишет: «человек не являет­ся источником инфекции (туляремии), видимо, возбуди­тель, проходящий через человеческий организм, теряет свою вирулентность, ввиду значительного естественного иммунореактивного сопротивления последнего»^{[12] [13]}. .
М. П. Покровская пишет: «Человек, заболевший ту­ляремией, как правило, не является источником зараже­ния для окружающих, так как в организме человека, по-видимому, вирулентность возбудителя уменьшает­ся» ^[14].
При рассмотрении вопроса о возможности заражения сибирской язвой от больного человека Г. А. Ивашенцов пишет: «Следует думать о возможности резкого сниже­ния или о потере вирулентности культур (сибирской язвы), прошедших через организм человека, в частности, по отношению к последнему».
Существующее мнение о потере вирулентности воз­будителя при прохождении через человеческий организм мало соответствует известным нам фактам и является результатом неправильной оценки эпидемиологических особенностей зоонозных инфекций. Даже априорно труд­но себе представить, что возбудители чумы, бешенства, сапа и ряда других зоонозных болезней, вызывающие у человека тяжелые заболевания, которые при некоторых болезнях дают 100% летальность, могут быть «мало ви­рулентными». Поэтому утверждение о «потере виру­лентности» возбудителя при прохождении через орга­низм человека ни на чем не основано, так как известно, что с диагностической целью в организм эксперименталь­ных животных вводят материал, выделенный от боль­ных людей, и в результате этого у животных наблюдает­ся типичная для данной инфекции картина заболевания с последующим выделением культуры от животного.
В случаях заболеваний людей чумой и туляремией общепринято подтверждать диагноз заражением выде­ленными от больного человека культурами или подозри­тельным материалом (кровь, гной из бубона, мокрота и т. д.) соответствующих животных (морская свинка, белая мышь), которые заболевают и гибнут от этих ин­фекций при тех же явлениях, какие наблюдаются и при заражении специфическим материалом любого другого происхождения.
Равным образом с целью диагностики сапа прибега­ют к биопробе на морской свинке. После внутрибрюшин­ного введения отделяемого сапной язвы, содержимого пустул или другого заразного материала у самцов мор­ских свинок через трое суток развивается типичный ор- хит с последующим выделением вполне вирулентной культуры из воспаленного яичка.
О. С. Емельянова отмечает, что длительное пребыва­ние в организме и пассажи через чувствительных живот­ных не снижают вирулентности туляремийных бакте­рий ^!. ^[15]
Конечно, те авторы, которые подобно Г. А. Ивашен- цову говорят о потере возбудителем вирулентности после прохождения его через человеческий организм только для человека, удачно себя застраховывают от легкого опровержения. Ибо экспериментально проверить обосно­ванность подобного утверждения при обычных условиях почти невозможно.
Поэтому тем большее значение имеет то обстоятель­ство, что известны случаи заражения человека от чело­века бруцеллезом (с молоком матери), желтой лихорад­кой, бешенством, сапом, сибирской язвой и многими дру­гими зоонозными болезнями-Все это может служить под­тверждением того, что при прохождении через организм человека возбудители зоонозных болезней не утрачивают своей вирулентности также и в отношении человека.
Таким образом, две теории, наичаще применяемые для объяснения слабой распространяемости зоонозных болезней среди человеческого населения,—-теория малой восприимчивости человека к болезням животных и тео­рия потери возбудителями этих болезней вирулентно­сти — не имеют достаточных обоснований для призна­ния их правильности,
Все это происходит потому, что авторы, придержи­вающиеся подобных теорий, не уделяют внимания тому, как осуществляется процесс заражения человека от жи­вотного.
В действительности возможность или трудность пе­редачи зоонозных инфекций от человека к человеку за­висит от механизма передачи возбудителей (Л. В. Гро- машевский). '
Большинство зоонозных инфекций не приобретает среди людей широкого распространения только потому, что между людьми не существует той формы передачи заразного начала, которая имеет место при передаче его от животного к человеку. Но при возможности установ­ления такого механизма передачи зоонозные болезни становятся антропонозными, легко распространяясь среди людей тем механизмом передачи, который сущест­вует в человеческой патологии.
Большое разнообразие животных, с которыми чело­век соприкасается в процессе хозяйственной деятельно­сти и в быту, определяет и то разнообразие заразных болезней, источником которых являются животные.
Моменты социального порядка являются мощным фактором эпидемического процесса, влияя на более частое или менее частое общение человека с источником и переносчиком инфекции. Охота на водяных крыс, та- рабаганов и других грызунов определяет время и усло­вия переноса туляремии и чумы на человека. Общеиз­вестна связь заболеваемости сибирской язвой и други­ми зоонозами с убоем скота и обработкой животных продуктов.
Такие зоонозы, как чума, желтая лихорадка, лейш­маниоз, шистозомоз, дифилоботриоз, парша и стригущий лишай легко утрачивают свой зоонозный характер в связи с установлением того механизма передачи, кото­рый обеспечивает легкость распространения инфекции среди людей. Недаром эти болезни на протяжении сто­летий расценивались как типичные заразные болезни че­ловека (антропонозы) и зоонозная природа их установ­лена лишь в последнее время, нередко к крайнему удив­лению представителей медицинской науки.
Чума является типичной зоонозной инфекцией и рас­пространена на огромном пространстве земного шара в виде энзоотии среди грызунов. Носителями возбудите­лей этой инфекции и источником ее распространения для человека являются многочисленные виды степных грызунов, среди которых наибольшее значение имеют суслики, песчанки и сурки (тарабаганы), а также кры­сы, особенно черные крысы. Эпидемическим вспышкам чумы среди людей как правило, предшествуют эпизо­отии среди грызунов. Первые случаи заражения челове­ка от больных чумой грызунов наступают в результате переноса возбудителей эктопаразитами (блохи, другие кровососущие членистоногие) или внедрения их в пов­режденные наружные покровы (охота на грызунов и связанные с ней манипуляции). Поэтому они имеют ясно выраженный зоонозный характер, клинически протекают всегда вначале в форме бубонной чумы и сами по себе, пока они сохраняют чисто бубонную форму, практически почти не "Заразны, как это характерно для зоонозных инфекций.
В благоприятно протекающих случаях бубонной чу­мы, со слабой бактериемией, человек в процессе болезни иммунизируется и выздоравливает. Но в тех случаях бубонной чумы, когда имеет место интенсивная бактерн- емия, микробы с током крови заносятся во все органы, и бубонная чума может осложниться вторичной чумной пневмонией (легочная форма чумы).
Развитие такого осложнения резко повышает эпиде­миологическую опасность больного. При кашле, разго­воре разбрызгиваются капельки слюны и мокроты, со­держащие большое количество чумных палочек, что при­водит к капельному механизму передачи чумы и обу­словливает интенсивную заразительность человека, боль­ного легочной чумой.
С появлением первого случая заболевания легочной чумой среди людей возникает эпидемия первичной ле­гочной чумы, которая в дальнейшем развитии незави­сима от эпизоотии среди грызунов.
Таким образом, типичная зоонозная инфекция приоб­ретает все характерные черты инфекции дыхательных путей человека, а легкость и быстрота механизма пере­дачи инфекции от человека человеку при наличии 100% восприимчивости людей к чуме приводит к эпидемиче­скому распространению этой инфекции среди населения. Возбудитель чумы при этом полностью сохраняет свою вирулентность, и если бубонная чума от человека к че­ловеку почти не передается в связи с отсутствием не­обходимого для этого механизма передачи заразного на­чала, то легочная чума легко передается от человека человеку благодаря наличию такого механизма пере­дачи, который 'обеспечивает распространение ее среди людей.
Итак, при наличии соответствующего механизма пе­редачи, эта зоонозная инфекция легко становится типич­ной антропонозной инфекцией.
Другим ярким примером, подтверждающим возмож­ность распространения зооноз среди людей при наличии соответствующего механизма передачи заразного нача­ла, является желтая лихорадка. Основным источником желтой лихорадки являются обезьяны, обитающие в ле­сах Западной Африки. Среди обезьян инфекция пере­дается различными видами свободно живущих лесных комаров рода Аёскэ. Расположение человеческого жилья вблизи лесов или углубление человека в лес во время охоты дает возможность комарам нападать на челове­ка, как на новый источник питания, и заражать его жел­той лихорадкой. Наличие в жилье человека комара
Лёбеэ aegypti (представителя одного из многочисленных видов аэдес, приспособившегося в процессе эволюции к условиям человеческого быта, хозяйства и системати­ческому питанию кровью человека) обеспечивает пере­дачу желтой лихорадки от больного человека окружаю­щим его здоровым людям. Таким образом принесенная из леса зоонозная инфекция, при наличии соответствую­щего механизма и факторов передачи в жилье человека, стала человеческой инфекцией.
Всеобщая восприимчивость людей к желтой лихо­радке и легкость передачи инфекции летающими насе­комыми приводят к широкому распространению этой ин­фекции среди людей.
Расширение в начале XVII века морских путей сооб­щения между странами Старого и Нового света и рас­пространение работорговли привели к тому, что и люди, больные желтой лихорадкой, и комар Аёбеэ aegypti, завозимые в другие страны водным транспортом, ста­новятся факторами распространения желтой лихорадки за пределами ее первоначального очага.
Прибрежные страны Северной, Центральной и Юж­ной Америки, которые лежат по обе стороны экватора между 42° северной и 40° южной широты, в пределах ко­торых благоприятные климатические условия обеспечи­вают размножение и выживание комара Аёбеэ aegypti в течение круглого года, потеряли от желтой лихорадки, завезенной в Америку колонизаторами и работорговцами из Африки, сотни тысяч человек.
Передача желтой лихорадки от человека к человеку комарами Аёбеэ aegypti осуществляется настолько легко, что в течение нескольких веков желтая лихорадка рас­сматривалась как чисто антропонозная (человеческая) инфекция. И только в XX веке было доказано, что эта хорошо известная человеческая инфекция является зоо­нозной.
Так и в' этом случае дикая зооноза превращается в человеческую инфекцию, как только вступает в действие необходимый для передачи ее возбудителя механизм передачи.
Зоонозный характер таких инфекций как лейшма­ниоз, шистозомоз и дифилоботриоз доказан лишь в са­мое недавнее время. До того никто не сомневался в чи­сто антропонозном характере этих болезней. И в дан-
ном случае основой такого представления явился меха­низм передачи их возбудителей, который не исключает широкого распространения их среди людей.
Н. И. Латышевым доказано, что природным источ­ником сельского типа лейшманиоза для людей является несколько видов диких степных грызунов (песчанка, сус­лик). Живущие в норах этих грызунов москиты, зара­женные лейшманиями в результате питания кровью гры­зунов, перелетая в населенные пункты в поисках пищи, широко заражают там восприимчивое человечес­кое население. Однако решение вопроса в пользу зоо­нозной природы лейшманиоза не устраняет возможности передачи этой инфекции от человека к человеку. В го­родах источником кожного лейшманиоза является боль­ной человек, и передача этой инфекции от человека к человеку осуществляется москитами без всякого участия грызунов, как источника инфекции. Поэтому лейшма­ниоз, несмотря на ряд характерных для зооноз эпиде­миологических особенностей, до недавнего времени рас­ценивался как естественная болезнь человека.
К инфекциям, которые утратили свой зоонозный ха­рактер в связи с установлением между людьми есте­ственного для этих инфекций механизма передачи, сле­дует отнести шистозомоз и дифилоботриоз. На основа­нии того, что шистозомоз известен как болезнь многих видов животных (свиньи, рогатый скот, лошади), его безусловно слйдует отнести к зоонозам. Однако в на­стоящее время основная роль в распространении шисто- моза на земном шаре принадлежит человеку, поражен­ному этой инфекцией. По существующим данным, до 300 миллионов человек поражены этой тяжелой инфек­цией, получившей широкое распространение в пределах тропиков и субтропиков. Видную роль в качестве меха­низма передачи возбудителей шистозомоза играет купа­ние в открытых водоемах, широко распространенное в теплых странах. При этом происходит массовое зара­жение водоема яйцами паразита, выбрасываемыми за­раженными людьми во время купания при дефекации и мочеиспускании. Заражение здоровых людей зрелыми церкариями, проникающими через кожу, происходит при купании их в этих же водоемах. Так как аналогичный механизм передачи обусловливает распространение ши­стозомоза среди животных (загрязнение пресноводных водоемов во время водопоев выделениями зараженных животных и последующее заражение церкариями через наружные покровы), то, сохраняясь в той же форме при­менительно к человеку, этот механизм легко переводит зоонозную инфекцию в антропонозную. В историческом аспекте человек имеет все основания расценивать шисто- зомоз как зоонозную инфекцию, ибо при историческом появлении человека он застал животный мир в разви­том состоянии, одержимый естественно ему присущими паразитарными болезнями, среди которых несомненно уже в то время был представлен и шистозомоз. В наше время занимаемое человеком положение на земном шаре и увеличение численности населения способствуют рас­пространению шистозомоза среди людей. Необходимой предпосылкой для этого было то, что свойственный дан­ной инфекции механизм передачи действует среди людей не хуже (если не лучше), чем среди животных.
Значительное распространение дифилоботриоза в се­верном полушарии вдоль рек, текущих в Северный Ле­довитый океан, и наличие в природе этой части земного шара большого числа естественных хозяев ленточных червей, близких к широкому лентецу, позволяют при­числить дифилоботриоз к зоонозам. Яйца паразита по­падают в воду с испражнениями основного хозяина (тю­леня, моржа). Здесь выходящая из них личинка проходит сложный цикл развития в теле своих двух последователь­ных промежуточных хозяев и в последнем из них (рыба) превращается в плероцекоид — зрелую личиночную форму паразита, способную дать при попадании в кишечник ос­новного хозяина половозрелую форму. Последующее за­ражение животных или человека, поселившегося на бе­регу рек,'" происходит при употреблении в пищу рыбы, зараженной плероцеркоидом. Не исключена возмож­ность, что главным хозяином широкого лентеца являют­ся птицы, питающиеся рыбой, что, по-видимому, полу­чило в последнее время новое подтверждение.
В дальнейшем, в прибрежных местах со значитель­ной плотностью человеческого населения, основную роль в загрязнении водоемов яйцами широкого лентеца с по­следующим заражением рыб играет больной дифилобот- риозом человек. Таким образом, распространение дифи­лоботриоза среди местного населения в современную эпоху происходит при употреблении в пищу рыбы, за­раженной личинками широкого лентеца в результате получения заразного материала преимущественно от че­ловека, а не от животных. Мало того, процесс превра­щения этой зоонозной инфекции в антропонозную идет еще дальше. Очаги дифилоботриоза, возникающие в ме­стах, отдаленных от северного бассейна, являются ре­зультатом завоза этой инфекции из ее первичного очага зараженным человеком. Дальнейшее распространение ее среди людей, как чисто человеческой инфекции, совер­шается уже без участия в этом процессе основных хо­зяев из мира животных, но, конечно, с обязательным участием промежуточных хозяев (рачок, рыба), входя­щих в состав естественного механизма передачи этой болезни.
До недавнего времени парша и стригущий лишай рас­сматривались, как антропонозные инфекции, которые легко передаются от человека к человеку при несоблю­дении элементарных гигиенических требований. Однако зоонозный характер этих инфекций в настоящее время доказан.
Известно, что паршой и стригущим лишаем болеют мыши, крысы, а от них заражаются кошки, собаки, кро­лики, лошади (редко), куры и другие животные, которые могут быть источником этой инфекции для человека. Но все же в современной жизни человек легче заражается паршой или стригущим лишаем от человека, чем от мы­ши, так как существующий механизм передачи этих ин­фекций обеспечивает легкую передачу их от одного че­ловека к другому.
Итак, рассмотренная нами группа инфекционных бо­лезней, имеющая свой основной источник в природе среди различных представителей животного мира, бес­спорно с полным основанием должна быть отнесена в категорию зооноз. Но в силу того, что механизм переда­чи их возбудителей, приводящий к заражению человека от больного животного, продолжает действовать и при передаче возбудителя от человека к человеку в неиз­менной или эквивалентной форме, эти болезни носят одновременно резко выраженный антропонозный харак­тер. У некоторых из них этот момент представляется даже преобладающим. В подобных случаях общепри­нятое эмпирическое представление об этих болезнях не отличает их от чисто человеческих инфекций, а
открытие их зоонозной природы является результатом квалифицированного научного исследования.
Такие инфекции, как бруцеллез, бешенство, туляре­мия, сап, сибирская язва от человека к человеку пере­даются редко в связи с тем, что механизм передачи их возбудителей, обеспечивающий заражение человека от животного, от человека к человеку трудно осуществляет­ся или обычно не осуществляется.
Пути и способы заражения человека заставляют го­ворить о бруцеллезе, как о своеобразной алиментарной зоонозной инфекции. Еще до сих пор широко распро­странено мнение, что больной бруцеллезом человек не может быть источником инфекции для окружающих его людей. '
В настоящее время уже известно, что больной бру­целлезом человек во время бактериемического периода выделяет во внешнюю среду с мочой, калом, молоком (у кормящих матерей) возбудителей болезни и может быть источником инфекции для окружающих его лиц при наличии соответствующего данной инфекции меха­низма передачи заразного начала.
Следует отметить, что такой механизм передачи ин­фекции осуществляется не так легко, как заражение человека при широком употреблении молока и молочных продуктов от больных бруцеллезом животных или в результате ухода за животными, пораженными бру­целлезом.
Случаи заражения от больных бруцеллезом людей описаны в литературе А. П. Выговским (1939) ', Степа­новым (1946), заражение детей через материнское моло­ко Мучи (1,934). Некоторыми авторами (Ю. И. Весели, 1936) <sup>[16] [17] приводятся случаи заражения людей бруцелле­зом якобы половым путем.
Таким образом, случаи заражения бруцеллезом от больного человека возможны, но встречаются редко, во всяком случае значительно реже, чем заражения от животного. Основной причиной этого несомненно слу­жит характер механизма передачи инфекции, свойствен­ный этой болезни.
К числу болезней с резко выраженным зоонозным характером, но способных иногда передаваться и от человека к человеку, может быть отнесено также бе­шенство. Резервуаром вируса в природе являются бе­шеные волки и шакалы, от которых инфекция передает­ся собакам, а затем от собаки к человеку. Механизмом передачи возбудителя является при этом укус больного животного. От места укуса вирус бешенства по нервным путям через центральную нервную систему достигает слюнных желез, что обеспечивает механизм передачи инфекции среди животных и от животного к человеку.
Передаваясь укусом бешеного животного, в поведе­нии которого акт кусания является обычным физиоло­гическим актом, бешенство может существовать в при­роде как инфекция среди животных, главным образом, из семейства собачьих (волки, шакалы). Отсутствие в поведении человека акта кусания (т. е. соответствую­щего механизма передачи) приводит к трудности пе­редачи инфекции от человека к человеку. Заражение бешенством от человека в связи с наличием в его слюне вируса бешенства полностью не исключается, хотя и является чрезвычайно редким. В литературе описаны единичные случаи заражения бешенством от человека (Колле, Крауз и Уленгут; Пальмирский и Карловский,
О. П. Матвеев).
Рассматривая вопрос о больном туляремией челове­ке, как источнике инфекции для окружающих его лю­дей, нетрудно понять, что между людьми не существует той формы передачи заразного начала, которая сущест­вует во время промысла на крыс или при обмолоте зер­новых культур и некоторых других типах туляремийных эпидемий. При этом возможные механизмы передачи инфекции от человека к человеку по существу почти не изучены.
В этом отношении представляет интерес сообщение Вельбехера о заражении туляремией патологоанатома при вскрытии трупа человека, умершего от туляремий- ной инфекции. Заболевание наступило через 60 часов после заражения и протекало с наличием язвы на месте проникновения возбудителя и регионарным лимфадени­том (цитируется по А. Н. Беринской) ’.
‘А. Н. Б ер и иск а я, Клиника туляремии, Монография.
Как известно, не исключена возможность заражения сапом и сибирской язвой от больного человека, о чем говорит хотя бы строгость правил, которыми обставляет­ся госпитализация людей, больных этими болезнями. Однако заражение ими от людей случается очень ред­ко. Зависит это опять-таки от того, что с больным сибир­ской язвой человеком никто не проделывает тех мани­пуляций, которые человек проделывает с больным си­бирской язвой или сапом животным, что ведет к зара­жению (убой или прирезывание животного, снятие шкуры, разделка туши, обработка животных продуктов при сибирской язве, попадание гноя на кожные ссади­ны при сапе). Таким образом, особенности механизма передачи, а не малая восприимчивость человека или слабая вирулентность возбудителя, обусловливают осо­бенность зоонозных болезней, заключающуюся в слабой заразности больного человека для окружающих.
Следует также отметить и такие зоонозные инфек­ции, при которых заражение человека от человека вовсе не наблюдается, и выяснить причину этого. Характерной в этом отношении является группа клещевых зоонозных инфекций — клещевой весенне-летний энцефалит, клеще­вые риккетсиозы, клещевые формы возвратного тифа. Заболевание человека этими инфекциями происходит при случайном питании клеща кровью человека. Но для того, чтобы клещ мог осуществить перенос инфекции от одного' человека к другому, необходимо, чтобы клещ сосал кровь человека, больного одной из инфекций этой группы, чтобы, став носителем инфекции, он при новом сосании (многие клещи сосут кровь лишь один раз в год) снова напал на человека, являющегося для клеща случайным объектом питания, и вызвал его заражение. Не трудно понять, что такой механизм передачи, даже если бы он был осуществлен в эксквизитном случае, вероятность чего практически отсутствует, не мог бы быть выявлен в естественных условиях никаким об­следованием. В то же время известные в практике слу­чаи лабораторных заражений работников штаммами возбудителей «клещевых» инфекций человеческого про­исхождения свидетельствуют о полной восприимчивости к ним неиммунного человека и полноценной вирулент­ности возбудителей после прохождения их через челове­ческий организм.
Таким образом, все зоонозные инфекции по степе­ни легкости осуществления передачи инфекции от че­ловека к человеку могут быть разделены на три группы.
В первую группу входят те болезни, при которых передача инфекции от человека к человеку осущест­вляется очень легко, так как в человеческом коллективе действуют соответствующие механизмы передачи, обес­печивающие перенос возбудителей от зараженного че­ловека на окружающих его лиц. У этих болезней зоо­нозный характер легко стирается, а сами болезни эмпи­рически легко воспринимаются и трактуются как чисто человеческие инфекции. К этой группе из числа важней­ших зоонозных инфекций относятся: чума, желтая ли­хорадка, лейшманиоз, дифилоботриоз, шистозомоз, пар­ша, стригущий лишай, денге, паппатачи, ришта, сонная болезнь, филяриозы.
Ко второй группе можно отнести те зоонозы, при которых передача инфекции от человека к человеку ограничена из-за трудно осуществимого механизма пе­редачи в человеческом коллективе. Все же при этом воз­можность заражения человека от человека не исключена и встречается в виде эксквизитных случаев. К этой группе можно отнести бруцеллез, бешенство, сап, си­бирскую язву, ящур, туляремию, столбняк, газовую ган­грену, инфекционную желтуху, водяную лихорадку, саль­монеллезы, вакцину, пситтакоз.
И, наконец, в третью группу могут быть отнесены те инфекции, случаи заражения которыми от человека не наблюдаются из-за невозможности осуществления меха­низма передачи их от человека к человеку или из-за практической невозможности проследить за таким ме­ханизмом передачи. К этой группе инфекций можно отнести фасциолез, трихинеллез, эхинококкоз, содоку, ботулизм, актиномикоз, клещевые риккетсиозы и спиро- хетозы, крысиный (блошиный) риккетсиоз, клещевой весенне-летний энцефалит, японский летне-осенний энце­фалит, болезнь Чагаса, болезнь Кариона.
В заключение надо еще раз подчеркнуть, что рацио­нальное объяснение основной эпидемиологической осо­бенности болезней животных, передающихся человеку, проявляющейся в ограниченной способности их переда­ваться от человека к человеку, может быть найдено
лишь при изучении и оценке механизма передачи их возбудителей.
Причиной того, что многие авторы оказываются бес­помощными в разрешении этой «загадки», служит то, что они самый факт воспринимают чисто эмпирически, а для объяснения прибегают к гипотезам, не имеющим для се­бя никакой основы в действительной жизни.
ВЫВОДЫ
1. Важнейшим признаком, характеризующим зооноз­ные болезни, считается их неспособность передаваться от человека к человеку при сравнительной легкости пе­редачи их от животного человеку.
2. Указанное свойство зоонозных болезней остается неразгаданным большинством авторов, которые о нем упоминают, в силу чего для его объяснения предлагают­ся различные теории (гипотезы), носящие эмпирический характер. Предлагаемые гипотезы обычно основываются на воображаемых особенностях человеческой восприим­чивости или особом характере патогенных свойств (ви­рулентности) возбудителя.
3. Единственно обоснованной объективными данными должна быть признана теория, ставящая указанную осо­бенность зоонозных болезней в зависимость от характе­ра того механизма передачи, которым передается дан­ная болезнь.
4. Тщательный анализ способов, условий и характе­ра распространения зоонозных болезней позволяет рас­пределить их на следующие три группы:
а) к первой группе относятся те зоонозы, которые от животного к животному или от животного к челове­ку передаются таким механизмом передачи, который в том же виде или в виде его эквивалента может успешно осуществлять и перенос возбудителя от человека к че­ловеку; эти зоонозы, переданные от животного к чело­веку, в дальнейшем по характеру своего распростране­ния среди человеческого населения неотличимы от ан­тропонозных болезней (например, желтая лихорадка, дифилоботриоз и др.);
б) ко второй группе — зоонозы, при которых меха­низм передачи, обусловливающий передачу возбудите­ля от животного к животному или от животного к чело-
11*
веку, может лишь в исключительных случаях осущест­влять передачу возбудителя от человека к человеку; та­кие зоонозы лишь в редких случаях сопровождаются заражением человека от больного человека, обычно со­храняя характер типичных зоонозных инфекций (напри­мер, бешенство, сибирская язва и т. д.);
в) к третьей группе — зоонозы, при которых свой­ственный им механизм передачи не может быть вовсе осуществлен при передаче их от человека к человеку (например, трихинеллез, клещевой весенне-летний энце­фалит и т. д.), или, даже в случае его осуществления, не мог бы быть прослежен (например, все болезни, переда­ваемые клещами, фасциолез и т. п.); при этих зоонозах случаи заражения человека от человека неизвестны.</sup>