Создание научной психологии в середине прошлого века началось с разработки методов исследования, позволяющих добывать объективные факты, на основе которых может строиться научная теория. В первую очередь это эксперимент, сравнительный метод, а также методы опроса, к числу которых относится анкета и интервьюирование. Источником этих методов была параллельно развивающаяся социология и практика массовых опросов населения для сбора статистических данных. Одним из первых в психологическом исследовании анкету применил Ф. Гальтон для изучения генеза умственных способностей и условий развития ученых, несколько позже А. Бине была разработана анкета для исследования интеллекта детей.

1 Вахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 363.

С. Холл активно пользовался анкетным методом в рамках генетической психологии (для изучения юношеского возраста).

Возможности и задачи метода с самого начала осознавались достаточно четко. Методы опроса, в отличие от применяемых в то время экспериментальных процедур, направленных на изучение элементарных психических процессов, позволяли исследовать достаточно сложные психические явления, такие как личность человека, его идеалы, представления о ценностях, установки, творческое воображение и т. п. Эти методы могли выполнять разведывательную работу на начальных этапах исследования. С самого начала предполагалось использовать интервьюирование и особенно анкетирование для изучения проблем, требующих сравнения данных, касающихся многих индивидов, например, в области дифференциальной психологии, различий между полами, нациями, классами и т. п. Основной областью применения методов опроса в дальнейшем (в особенности для решения исследовательских задач) стала социальная психология, наиболее близко связанная с социологией, в рамках которой была разработана специальная техника интервьюирования.

Что же такое интервьюирование? Методы опроса, возникшие из таких естественных ситуаций, как разговор, беседа между двумя людьми, тем не менее в корне отличаются от обыденного разговора и призваны служить задаче получения объективных научных фактов. Почему обычный разговор не удовлетворяет исследователей и каковы основные составляющие метода интервью? Чтобы понять логику метода, смысл предъявляемых к нему требований и выполняемых процедур, необходимо разобраться в вопросе об идеале научности для его создателей и их представлениях о природе психических, точнее психологических, явлений.

По сути, та же схема Э—>11, которая лежала в основе экспериментального метода, и благодаря которой стало возможно введение традиционного эксперимента в психологию, была положена и в основу метода интервьюирования. Она выражает определенное понимание предмета психологического исследования, сущность психологических явлений и причин, их порождающих: психологические явления суть реакции индивида (И) на стимулы внешней среды (в). Эта схема открыла путь в психологию сложившимся в естествознании способам исследования мышления, так как была стерта грань между объектом естественных наук и объектом изучения в психологии: психологическая действительность была задана в виде естественного процесса. В ситуации интервьюирования в качестве стимула (Э) выступает вопрос интервьюера, а в качестве реакции (И) — ответ респондента или интервьюируемого.

Учитывая вышеизложенное, становится понятен и смысл многих требований, предъявляемых к интервью, принципов его организации и способов описания. Прежде всего ясно, почему центральным моментом метода и его основным инструментом выступает вопрос. Изолированные вопросы выступают в роли независимых переменных. Выводы о связи независимой и зависимой переменных можно делать на основании обобщения большого числа количественных исследований; только в этом случае, опираясь на законы статистики, можно говорить о случайном совпадении типа вопроса и типа ответа. Поэтому применяются массовые опросы, а установленные в результате закономерности носят случайный характер. Однако, чтобы можно было обобщать, данные должны быть сравнимы. Сравнимость или сопоставимость данных — одно из основных требований, предъявляемых к методу опроса. Сопоставимости можно добиться полной стандартизацией вопросов, ответов и всей ситуации проведения интервью. Э. Ноэль, автор книги, посвященной методике массовых опросов, и директор Института демоскопии в ФРГ, пишет: «На первом месте ранговой шкалы ценностей, которую всегда следует иметь в виду при планировании исследования, находятся: сопоставимость, единообразие обследования и альтернатив ответов, унифицированное фиксирование реакций и признаков...»1 и далее: «На первом месте стоит требование “инвариантности”. В ходе обследования ничто не должно меняться; единообразие, сопоставимость процесса сбора данных — это предварительное условие счета...»2.

Другим условием возможности вывода о наличии однозначной связи между изучаемыми явлениями является отсутствие действия в тот же момент времени еще каких-либо факторов или сил, единственным действующим раздражителем должен выступить вопрос интервьюера. Для выполнения этого условия прибегают к изоляции изучаемых явлений тем или иным образом, а также к максимальному упрощению и стандартизации всех существующих условий. Так, интервью представляет собой не замкнутое целое, а сумму вопросов; близкие по тематике вопросы часто отделяются друг от друга или большим временным интервалом или так называемыми «гасящими», «амортизирующими» вопросами. Это делается для предотвращения влияния только что обсуждавшихся тем на последующие. Например, между двумя сериями вопросов об установке по отношению к программе радиовещания опрашиваемому предъявляют картинку, на которой изображены одноквартирные дома, и просят его сказать, какой из них ему больше всего хотелось бы иметь3.

Наибольшие трудности возникают при попытке контролировать сам процесс интервьюирования. Задача состоит в уменьшении субъективности результатов, вводимой субъектами, участниками интервью. В этом и состоит смысл ряда предлагаемых правил и процедур: задаются определенные правила поведения интервьюера, ему вменяется нейтральное поведение, обязательно точное дословное воспроизведение вопросов и их последовательности, отсутствие разъяснений по поводу вопросов, индивидуального подхода и изменений в интервью в целях приспособления к уровню образования, словарному запасу и т. п. опрашиваемого, предлагается даже соблюдать одинаковый временной интервал, в течение которого интервьюируемый обдумывает ответ на вопрос.

А как быть с «субъективным фактором» интервьюируемого? Как убрать разночтение вопросов, тот индивидуальный смысл, который может придать им опрашиваемый, и т. п.? Эта проблема имеется в виду, когда выдвигается требование достоверности сообщаемой информации; она решается прежде всего путем отбора опрашиваемых. Такой принцип позволяет исключать из результатов целый ряд данных и фактов (недостоверную информацию). Производится оценка компетенции интервьюируемого, уровня его общей культуры и кругозора. Длительная процедура вопросов анкеты, включая и пробные вопросы, позволяет чисто эмпирически подобрать определенные вопросы и их формулировки, которые одинаково понимаются определенной группой людей. Опрашиваемых просят самим оценить достоверность своих ответов. Так, В. А. Ядов отмечает, что люди с высоким уровнем образования способны оценивать вероятную достоверность своих сведений, тогда как респонденты с низким уровнем образования не могут этого делать4. Применяют вопросы, которые могут уточнять детали о предмете информации или проверить на добросовестность. Примером служит «шкала лжи» теста Айзенка. Вот эти вопросы: «Полностью ли Вы свободны от всяких предрассудков?»; «Любите ли Вы иной раз прихвастнуть?»; «Всегда ли Вы сразу отвечаете на письма?»; «Приходилось ли Вам иногда говорить неправду?» и т. п.

Еще раз уточним, кто же и что же отсеивается в результате этих и некоторых других процедур? Нередко люди описывают события как очевидцы, не будучи ими; выносят оценки, не зная предмета; высказывают мнение, не заботясь об аргументах. Задача социолога — произвести тщательный отбор информаторов5. С юридической точки зрения это может рассматриваться как искажение информации, но с психологической точки зрения — это безусловные факты, факты жизни человека «здесь и теперь» в ситуации интервьюирования.

Мы описали вкратце явную логику метода, связанную с традиционной схемой экспериментального исследования, но есть и неявная его логика: это приемы установления контакта с интервьюируемым, обеспечение приемлемого мотива участия в интервью, правила последовательности вопросов и их формулировки.

Были получены и объективные факты, выявляющие активность испытуемого и экспериментатора в ходе их взаимодействия. Так, Р. Розенталь установил, что даже в тщательно контролируемых экспериментальных исследованиях экспериментатор неосознанно различными путями старается повлиять на поведение своих испытуемых в направлении подтверждения своих гипотез. С другой стороны, было доказано, что испытуемый дает ответы в зависимости от своего восприятия интервьюера или экспериментатора. Дж. Матараззо и А. Вайнс показали, что уже небольшие изменения (несодержательного характера) в вербальном поведении интервьюера модифицируют и речь интервьюируемых. Следовательно, на поведение респондентов влияет не только содержание речи интервьюера, но и ее формальные характеристики. Эти и ряд других исследований по существу фиксировали факты общения, активного субъективного отношения участников интервью друг к другу.

Какова же была реакция исследователей на эти факты? Можно наблюдать две диаметрально противоположные реакции. Первая позиция суть последовательное проведение традиционной и описанной выше точки зрения: эта позиция борьбы с общением и диалогом в ситуации исследования с целью тем или иным способом исключить или, по крайней мере, уменьшить действие указанных «факторов»-помех. При этом реальность общения двух людей и существования субъекта рассматривается лишь как очередной побочный фактор, наряду с другими факторами, и не замечается принципиально иной, содержательной связи между ними, состоящей в том, что ответ интервьюируемого возникает не как непосредственная реакция на вопрос интервьюера, а порождается им как субъектом деятельности и общения. Можно, конечно, свести процедуры порождения ответа и осмысления вопроса в ситуации к действию «факторов», но как избавиться от таких «факторов»? Столь же наивными средствами ведется борьба с общением: раз интервьюер оказывает влияние на интервьюируемого, то следует убрать интервьюера и проводить опрос с помощью ЭВМ, тем самым обеспечив предельную стандартизацию и контролируемость ситуации проведения интервью.

Другая точка зрения или позиция выражается в попытках рассмотреть интервью в новых теоретических аспектах — как социально-психологический феномен. Этот новый подход оказался продуктивным и позволил не только по-новому осмыслить метод интервьюирования, но и по-новому его организовать. То, что выступало прежде деформирующими или внешними моментами (процесс установления контакта и определенных взаимоотношений между респондентом и интервьюером, взаимопонимание, способы и средства общения, роли и тактики интервью и т. п.), стало центральным моментом метода. Таким образом, общение из побочного артефакта ситуации интервьюирования превратилось в средство получения данных в ходе интервью, а сознательная его организация выступила как специальная задача интервьюера.

Процесс интервьюирования в соответствии с популярными психологическими концепциями рассматривается как процесс интеракции, или взаимодействия, как процесс коммуникации и социальной перцепции, или социального восприятия. Данный подход стимулировал большое количество конкретных исследований, посвященных изучению процесса интервьюирования .