Прежде, чем продолжить работу, обратитесь вновь к анализируемому фрагменту беседы. Ниже приводится взгляд на телефонную беседу со стороны двух наблюдателей. Им предлагалось ответить на те же вопросы, что и вам. С чем вы согласны, с чем — нет? Особо отметим, что это — взгляд не экспертов, «критиков», а взгляд «подготовленных зрителей» — молодых психологов, сфера интересов которых лежит в иных областях, нежели психологическое консультирование. Комментарии были любезно высказаны после двухразового прослушивания аудиозаписи анализируемого фрагмента. Протоколирование осуществлялось с использованием магнитофона, при расшифровке проведено незначительное редактирование.

Наблюдатель 1: 1.

О характере складывающихся отношений и уровне контакта. Первое возникшее чувство, что консультант в данном случае сразу занял доминирующую позицию в диалоге. Это проявлялось в формулировке вопросов, такой энергичной, торопящей, опережающей события манере, повышенном тоне. Проявлялось как бы в «подстежке» — «так!». Жесткие, однозначные реплики и очень быстрые переходы. Абонент не совсем успевал ориентироваться, так как задаваемые вопросы лежали в разной плоскости, и за короткий промежуток времени мозаичная картина начинала вырисовываться. Но эта картина была мозаичной, каждая линия начиналась, но не получала развитие. Каждую из линий можно было бы продолжить, но тут же шел поворот к другой стороне. Поэтому абонент, встав перед необходимостью отвечать на вопросы, лежащие в разных плоскостях, не мог ответить, раскрыть содержание каждого вопроса. Из-за темпа, ритма, тона происходила «сбивка». С другой стороны, у абонента была явно выжидательная позиция. Она ждала вопросов для продолжения беседы. Может быть, тактика и была оправдана. Абонент не давал развернутых ответов на вопросы. Но на данном этапе даже в ситуации быстрых переходов (или благодаря им. — К.) некоторая картина начинает складываться. Причем заметна динамика: от односложных («мальчик — кто») к более развернутым ответам. И потом она включилась в беседу. А уровень контакта можно оценить по нарастающей линии: от некоторого непонимания и, возможно, неготовности к пониманию — к усиливающемуся взаимопониманию. 2.

О чувствах от рассказа (истории). То, что рассказывает абонент, и как она это делает, рождает у меня ощущение незрелости. Невелик ее возраст! У меня существует предубеждение: сам факт обращения с такой проблемой говорит о личностной незрелости. У меня усиливается чувство покровительства (сравните с рассуждениями консультанта о коммуникативной позиции «старшего брата». — К.). Поэтому я говорил бы в такой же тональности, как и консультант. 3.

Как бы Вы могли описать чувства, которые испытывает абонент? Обращение ее было искренним: она действительно не знает, как найти выход из создавшейся ситуации. С другой стороны, она и не слишком большие надежды в ее разрешении возлагает на «Телефон Доверия». Это — не развлекательный звонок. Абонент искренне хотел поделиться без ожидания конструктивной помощи, поскольку ситуация ей кажется неразрешимой. 4.

Попытайтесь сформулировать (домыслить) «проблему» абонента. Я встретилась с молодым человеком, который, как мне кажется, отвечает моим идеалам. Он — хороший! Чувствую всеми фибрами своей души — он тот самый, которого я ждала. И, казалось бы, он должен заметить меня. Ведь я его ждала. Он мне предназначен. И здесь появляется как бы «жена». Он даже не расписался! Она становится препятствием мне в обладании им. А я хочу! Хочу быть рядом с ним, видеть и чувствовать. Не хочу ни с кем делить. Почему так в жизни случается: только находишь свое, а эта ниша оказывается занятой? Черт побери! А с другой стороны, у меня злость к ней («жене» — К.). Почему он меня раньше не заметил? Ведь так хорошо могло быть. Я даже готова абсолютно разделить с ним все беды и радости... Да и на него досада: как меня с моим чувством можно было не заметить?! 5.

О возрасте. По моим представлениям, человек с более богатым жизненным опытом нашел бы средства для того, чтобы разрешить эту проблему самостоятельно; с другой стороны, человек мог бы понимать, что обращение на «Телефон Доверия» не изменит ситуацию. Она обращается в силу аффекта, подспудно понимая, что ситуация неразрешима. Возраст — 16—17 лет. 6.

Об усилиях консультанта. Столкнувшись с недостаточной активностью абонента и недостатком опыта такого диалога, консультант пытается найти внешние зацепки для раскрытия ее проблемы: «Как Вы познакомились?», «Как складывались отношения?». Это нужно для того, чтобы втянуть в разговор. При этом существо проблемы не затрагивается, однако возможен опосредованный выход к ней через описание ряда действий. Не психологические состояния, а фактология. С другой стороны, темп вопросов помогает обозначить первичный контакт. Человеку некогда думать, что он говорит консультанту, а надо сформулировать ответ на прямо поставленный вопрос. Поэтому человек невольно для себя включается в беседу. Переход с этого уровня к психологическим основаниям проблемы таким образом облегчается. 7.

Представления о том, как будет складываться беседа дальше. Так как я вижу, что контакт и близость нарастают, думаю, что будет более глубокий уровень анализа или даже изложения, описания абонентом своих психических состояний. Если эта линия состоится, тогда консультант сможет оперировать этим материалом и простраивать дальше беседу таким образом,, чтобы вскрыть моменты, которые позволят выйти или наиболее комфортно чувствовать себя абонентом в проблемной ситуации. Думаю, что шаг к анализу переживаний, психических состояний абонента будет сделан. Залогом тому служит желание развивать беседу. 8.

О языке. Здесь не до языковых изысков и красивых форм. Она обращается в не совсем равновесном эмоциональном состоянии. В целом: от первоначальной скудости и однозначных ответов к большей развернутости. Нормальный язык нормального здравомыслящего человека (?! — К.). Это язык человека, который не общается на таком уровне в своем кругу. С другой стороны, абонент достаточно хорошо ориентируется в ведении беседы на «официальном» уровне. Нет, не так. На том уровне, который предлагается, может говорить нормально. 9.

Субъективная сложность разговора для меня, если бы я был консультантом? У меня не сложилось представление о том, что абонент до конца верит в возможности «Телефона». Поэтому не было бы большого груза ответственности, что от моего слова зависит все. Мне кажется, она не находится в таком состоянии, что не может себя контролировать. Я себя бы не чувствовал на пике ответственности за последствия моих слов. Но с другой стороны, задача, которую предстоит решить... В роли консультанта я бы дал больше возможности поговорить ей сначала, попросил бы сформулировать ее существо проблемы: на каждый вопрос я бы дал больше времени для ответа, чтоб не ограничивать репликами, брошенными друг в друга.

Наблюдатель 2: 1.

О характере складывающихся отношений. Во время обращения отмечается некоторая настороженность со стороны клиента по отношению к консультанту. Это и понятно: ведь, приходя в консультацию (думаю, здесь аналогичный случай), клиент проверяет реакцию социума на свою проблему. Девушка говорит об интимных вещах, говорит это незнакомому человеку. Отсюда настороженность и страх. Консультант приглашает ее к разговору. Первые его реплики — на то, чтобы снизить тревожность, «напряг». Игривая фраза консультанта: «Кто этот счастливчик?». Думал, как бы я ответил: «Я влюбилась!» — «Поздравляю». Понятно, что любовь— чувство, приносящее страдание, с другой стороны — это святое. В этом фрагменте особой динамики в отношениях я не заметил, хотя некоторое повышение доверия было. Консультант целенаправленно работал на повышение доверия к своей персоне. Абонента немного разговорили, но оставалось зацикливание. Относительно методичных вопросов и просьб рассказать поподробнее у меня возникло ощущение, что если еще некоторое время продолжать в таком духе, то абонент даст несколько ответов, а потом обязательно спросит, ну и что же ей делать. Это некоторая затруднительная ситуация, нежелательная для психотерапевтической беседы. 2.

Чувства от рассказа. Снисходительность — помесь симпатии и неуважения. Больше неуважения, чем симпатии. Сочувствие. Ситуация очень узнаваема, что называется «втюриться в мужика с бабой». Мучительно это, я понимаю. Тут нет выхода на уровень действия. Нужно созреть, пережить. Почему-то у меня не сложилось впечатление, что для ее партнера — это всерьез. Возможно ошибаюсь, но на мой взгляд — отношение из серии «попользовался и бросил». 3.

О чувствах абонента. Растерянность, переходящая в безысходность и отчаяние. — «Что делать?!» — Тупиковая ситуация для нее. — «Я не могу без него, а с ним...» — Само радостное содержание любви отходит на десятый план. На первом месте — состояние, когда хочется рвать и биться головой об стену. Думаю, что переживает ситуацию достаточно сильно: по ночам не спит, зацикливания на всем этом, образ, стоящий перед глазами. 4.

Проблема абонента его глазами. Для меня это сложно. Думаю, что это не просто: «Я хочу мальчика...» Компонент одиночества. Может быть: «Мне так хочется, чтобы кто-нибудь меня любил, мне очень хочется». Или: «Я очень кого-нибудь хочу любить и быть счастливой в любви». 5.

О возрасте. Не более шестнадцати—восемнадцати. Может быть, старше, но тогда уж очень инфантильная личность. Судя по языку — «мальчик». 6.

О языке. Она взволнована, поэтому фразы короткие, ломаные, невыстроенные. Все феномены разговорной речи усилены. Перебивает. В целом можно отметить достаточно бедный словарный запас. Низкая рефлексивность находит отражение в речи. Неустойчивость к парадоксам? Абонент не понимает скрытого юмористического подтекста. — «Ну как кто, мальчик — кто». — Это «удочка», закинутая консультантом. Для нее же это просто странный вопрос. Все бедно и блекло. 7.

Об усилиях консультанта. Сбавить «напряг», волнение, тревогу, связанные с ситуацией обращения. Это удалось. Вопросы на уровне действия: что происходило. За этим попытка получить информацию о ситуации, выиграть время, насадить свой ритм беседы. Втянуть в беседу, а потом абонент сама по себе расскажет. Просто рассказывание тоже терапевтично, даже если абонент не будет касаться своих чувств, описывая фактически происходящее, вспоминая наиболее значимые моменты, выдавая свои оценочные реакции. Жанр «психотерапевтического минимализма»: стать слушателем. 8.

О прогнозе беседы. Вполне ожидаемо, что абонент будет время от времени повторять: «Ну что же мне делать?» Думаю, что консультант перейдет к работе с акцентированием чувств, стоящих за действиями. Взгляд на любовные отношения и любовь, отношение к данному молодому человеку. Будет поднята тема, как ей кажется, как он к ней относится. Тоже на уровне чувств. Прояснение переживаний и эмоций, стоящих «за». Особых психотерапевтических «глубин» и использования особых техник здесь не будет. Положит трубку в лучшем настроении, нежели перед звонком. Пролонгированно эта беседа вряд ли что-нибудь даст.

Выше мы познакомились с комментариями двух наблю- дателей-супервизоров после прослушивания фрагмента. Восприятие их во многом отличается. С некоторыми интерпретациями консультант не может согласиться. Вместе с тем представляется, что их видение способствует созданию более целостного представления о первоначальном этапе беседы — этапе установления контакта. Наблюдения носят оценочный характер, что в некотором смысле было спровоцировано консультантом подбором соответствующих вопросов да и самим стилем сотрудничества. За этим стоит попытка максимально сблизить позиции наблюдателя и консультанта.

Итак, подведем итоги. В этом разделе мы остановились на анализе фрагмента начала телефонной беседы. Наш замысел состоял в том, чтобы максимально расширить возможности понимания абонента и развития беседы на первом этапе. Причем для нас было важно показать не только то, что мы видим, но и почему, благодаря каким механизмам осуществляется этот процесс. Его интерпретационная расшифровка, по нашей мысли, заставит и читателя обратить внимание на создание своих собственных, глубоко-индивидуальных психотехнических приемов погружения в пульсирующий диалог психологической беседы.