Среди предложенных отечественными учеными оригинальных гипотез, объясняющих наблюдаемые при шизофрении изменения познавательных про­цессов, необходимо упомянуть идею И.М.Фейгенберга о нарушениях «веро­ятностного прогнозирования» (Фейгенберг, 1972), и концепцию нарушений селективности при актуализации информации Ю.Ф.Полякова и его соавторов (Поляков с соавт., 1972-1991).
И.М.Фейгенберг для оценки процесса адаптации организма к среде ис­пользовал ряд эвристичных понятий, которые были введены в физиологию Н.А.Бернштейном. Среди них понятия активности, обратной связи и «образа потребного будущего». И.М.Фейгенберг предлагал рассматривать организм не как пассивный реципиент внешних воздействий, отвечающий на них рефлек­торно-механистически, но как более сложный, использующий механизм веро­ятностного прогнозирования, когда человек (или другой организм) способен осуществлять преднастройку, подготовку к будущим действиям. Это тем бо­лее применимо к сложным действиям, когда в ситуации неясного прогноза вступает в действие вероятностное прогнозирование, основанное на прошлом опыте. Тем самым память приобретает основное значение для подготовки к действиям, причем речь идет о памяти индивидуальной, можно сказать, субъ­ективной.
Заинтересовавшись шизофренией, и применив к ней свою концепцию, И.М.Фейгенберг трактовал заболевание как расстройство способности прогно­зировать будущее, когда больные при решении задач выбирают не вероятный исход, но любой, случайный, включая маловероятный. Нарушения вероятно­стного прогнозирования предлагались в качестве объяснительного механизма если не самого заболевания, то изменений в мышлении и поведенческом реа­гировании больных. Если учесть факт высокой значимости запоминания в возможности осуществления механизма вероятностного прогнозирования, то ясно, что автор провозглашает невозможность для больных использования ра­нее полученного индивидуального опыта (или искажения этого опыта). Со­временные исследования вновь и вновь подтверждают изменения мнестиче- ской деятельности при шизофрении, равно как и нарушений усвоения соци­ального опыта. Это позволяет оценить идеи И.М.Фейгенберга как опережаю­щие свое время, и говорить о раскрытии им как минимум одного из важных психологических механизмов, объясняющих нарушения психической деятель­ности при шизофрении.
Идеи о трудностях актуализации прошлого опыта близки и другой кон­цепции, предложенной группой исследователей, на протяжении ряда лет изу­чавших экспериментально-психологическими методами данное заболевание под руководством Ю.Ф.Полякова (Поляков с соавт., 1972-1991 г.г.).
Ю.Ф.Поляков видел важнейшей задачей патопсихологии участие в обширных мультидисциплинарных исследованиях шизофрении, где данное заболевание трактовалось в соответствии с концепцией А.В.Снежневского. Последний, описывая клинику разнообразных форм шизофрении, сделал ряд выводов о стереотипах течения психозов, общепатологических закономерностях разви­тия болезненного состояния, протекающего в виде последовательной смены синдромов, с постепенным их усложнением (Снежневский, 1978). В вопросе о генезе заболевания, природа которого виделась эндогенной, предполагалось найти частный механизм возникновения болезненных изменений, и поиски велись на уровне анализа биохимических, нейрофизиологических, позже - генных аберраций (оставаясь в пределах эндогении). Ю.Ф.Поляков при таком положении дел задачей психологического исследования считал поиск ответа на вопрос о том, «как нарушены закономерности протекания (структуры) са­мих психических процессов» при данном заболевании (Экспериментально­психологические ..., 1982, с.7). Им утверждалась необходимость поиска «тех общих звеньев (факторов) в структуре разных познавательных процессов, изу­чение которых обусловливает закономерное нарушение этих процессов», для чего предполагалось изучить «в каких звеньях (звене) и как нарушается проте­кание разных психических процессов, что общего в закономерностях их изме­нения» (там же, с.14). Многолетние поиски привели исследователей к нахож­дению «общего» для всех познавательных процессов, присущих больным, и отличающих их от здоровых. Общее было обозначено как «избирательное привлечение (актуализация) сведений из памяти на основе факторов прошлого опыта», когда больным шизофрений присущи «изменение системы привле­каемых знаний, расширение круга сведения за счет так называемых «латент­ных», практически мало значимых, признаков, наряду с тенденцией к уравни­ванию вероятностей их актуализации» (там же, с. 15).
Не останавливаясь на концепции подробно вследствие ее широкой из­вестности, отметим, что она оказалась близка к моделям ряда западных авто­ров, в частности - к концепции «сверхвключенного» мышления (over-inclusive thought) (Cameron, 1939), к идеям о регрессе мышления (или «вербального по­ведения» - в соответствии с терминологией авторов) у больных шизофренией (Chapman, Chapman, 1973). Западные авторы предлагали причинные объясне­ния выявляемым феноменам: N.Cameron видел основой «сверхвключенного» мышления нарушения межличностного взаимодействия, тогда как L.J.Chapman и J.P.Chapman - дефициты собственно когнитивные. Ю.Ф.Поляков не отвечал на вопрос о генезе данной особенности (Поляков, 1972), полагая поиск ее причин задачей следующего этапа исследований, и обязательно в контексте данных других наук. Важно, что данные эмпириче­ских исследований подтвердили наличие обозначенной особенности у боль­шинства больных шизофренией, позже - аналогичные изменения в восприятии и мышлении у родственников больных шизофренией первой степени родства. В связи с последним обстоятельством уравнивание вероятностей актуализации стандартных и нестандартных признаков было определено в качестве пред­располагающей к болезни характеристики, аномалии, конституциональной по сути, но являющейся фактором риска по шизофрении.
В дальнейшем фокус исследовательского интереса группы ученых, воз­главляемой Ю.Ф.Поляковым, стал постепенно изменяться, и в первую очередь возник интерес к связи нарушений избирательности при протекании психиче­ских процессов с нарушениями общения у больных шизофренией. В ряде ра­бот было доказано, что больные шизофренией испытывают трудности в пони­мании эмоциональных состояний другого человека, в ситуации неопределен­ности и при восприятии социальных объектов эмоциональные ситуации и стимулы воспринимают формально и рационально, игнорируя их эмоциональ­ное содержание (Щербакова, Хломов, Елигулашвили, 1982). Ряд самостоя­тельных исследований (Елигулашвили, 1982; Хломов, 1984; Карловская, 1986) уверенно свидетельствовали о том, что при шизофрении недостаточно выражена направленность на партнера, на выполнение совместной деятельно­сти, отсутствует стремление быть понятым партнером, выявлены содержа­тельные (или структурные) дефициты речи в виде использования иных, неже­ли в норме, признаков объектов, иной язык описаний.
Параллельно В.П.Критская и Т.К.Мелешко проводили изучение нару­шений регуляции психической деятельности у больных шизофренией. Было показано для двух компонентов саморегуляции - побудительного и исполни­тельного, что первый диагностирован как наиболее ущербный у больных не­прерывнотекущей и приступообразной шизофренией, причем наибольший де­фицит регуляции обнаружен в тех видах деятельности, в структуре которых «значительную роль играют социальные факторы». Т.К.Мелешко в многосту­пенчатом исследовании доказала снижение способности у больных малопро­гредиентной формой шизофрении ориентироваться на собеседника в процессе решения совместной когнитивной задачи, а также, что имеющиеся у больных нарушения регуляции психической деятельности возникают преимущест­венно в тех ее видах, которые опираются на социальный опыт, связаны с со­циальной деятельностью, требующей ориентации на партнера (Критская, Ме- лешко, 1988). В подобной деятельности как раз и необходима опора на про­шлый социальный опыт, использование общепринятых норм, категорий и спо­собов действия, ориентировки на других людей.
Все указанные исследования отчетливо перекликаются с ранее упоми­наемыми работами ученых школы Б.В.Зейгарник, а итогом стало то, что в коллективной монографии В.П.Критской, Т.К.Мелешко, Ю.Ф.Полякова (1991) как ведущий компонент патопсихологического синдрома при шизофрении обозначено «нарушение потребностно-мотивационных характеристик соци­альной регуляции психической деятельности и поведения», проявляющееся в «снижении социальной направленности личности» (с клиническим аналогом - аутизмом). Как видно из цитаты, описание дано в терминах личностных осо­бенностей, но связано с нарушениями социального познания и социального функционирования, и такая логика изложения предполагает, что исполни­тельские функции страдают вслед за мотивационными, личностными на­рушениями.
В завершение отметим, что легкость актуализации латентных признаков объектов как ведущая для больных шизофренией особенность, подтвержден­ная широкомасштабными наблюдениями, вошла в перечень признаков «патопсихологического шизофренического симптомокомплекса» (Кудрявцев, 1999; Блейхер, с соавт., 2002), с одной стороны, и породила интерес к поиску генетически предопределенных особенностей познавательной деятельности. Последние продолжают интересовать исследователей сегодняшнего дня, имеющих в своем арсенале новые технологии для ответа на вопрос о генети­ческих, наследственных факторах в нарушениях познавательных процессов у больных шизофренией (Алфимова, 2006).
Указанные выше работы в некоторой части перекликаются с западными исследованиями нарушений социального познания, поэтому будут упомянуты ниже, в соответствующей главе. Здесь же необходимо заметить, что хотя в отечественных исследованиях нарушений социального познания при шизоф­рении имел место длительный перерыв, обусловленный проблемами, затро­нувшими самые разные сферы общественной жизни, в том числе и психологи­ческую науку и практику, в настоящее время эти исследования возобновились. За последние годы было опубликовано несколько работ, имеющих отношение к тематике нарушений социальной компетентности больных шизофренией (Левикова, 2010), эмоционального интеллекта (Плужников, 2010), ряда смеж­ных тем (Казьмина, 1997; Ибриегит, 1997; Исаева, 1999; Лотоцкая, Заика, 2001; Зверева с соавт., 2005-2010; Машонская, Щелкова, 2011; др.). К темати­ке нарушений социального познания, как и связанного с ним социального функционирования, проявили интерес отечественные ученые-психиатры, опубликовавшие ряд значимых работ (Практикум по психосоциальному лече­нию..., 2002; Гурович, Шмуклер, Сторожакова, 2004; Психиатрическая по­мощь больным шизофренией., 2007; Иванов, Незнанов, 2008; Первый психо­тический эпизод, 2010; др.).
Выводы по главе 1:
1. Анализ литературы показал, что уже в первых клинических концеп­туализациях шизофрении как отдельного заболевания, несмотря на биологи­ческую модель ее генеза, присутствуют указания на аутистическое мышление больных, за которым стоит отрыв личности от мира социальных объектов. Феноменологические клинические описания включают проявления наруше­ний социального поведения больных шизофренией, сложности взаимодейст­вия с социальными объектами.
2. Психоаналитические интерпретации шизофрении содержат указания на ряд личностных дисфункций и дефицитов, отражающих нарушения, иска­жения социального познания у больных. К их числу относятся идеи об аффек­тивном искажении образов Я и другого человека, о грубых механизмах психо­логической защиты, не позволяющих реалистично воспринимать мир соци­альных объектов и социальные взаимодействия, о нарушениях коммуникации как ключевой проблеме больных шизофренией, невозможности для них ин­тегрировать социальный опыт, о нарушениях идентичности психотического пациента, иные.
3. Эмпирически и прагматически ориентированные разработчики пер­вых бихевиоральных программ для пациентов с шизофренией акцентировали необходимость развития широкого спектра социальных навыков. В дальней­шем развитие коммуникативных навыков и социального поведения станови­лось все более очерченной мишенью для работы, не противоречащей моделям шизофрении, построенным на основе концепции нейрокогнитивного дефици­та.
4. Когнитивная психотерапия больных шизофренией, активно развива­ясь в последние годы, предложила ряд оригинальных интервенций для воздей­ствия на патологические установки больных шизофренией, на клиническую симптоматику (позитивную и негативного спектра). Значимой мишенью дан­ного вида интервенций также стали нарушения в области социального позна­ния больных шизофренией.
5. Центрированные на семье и интерперсональных отношениях концеп­ции генеза нарушений коммуникации при шизофрении стали частью интегра­тивной диатез-стрессовой модели данного расстройства, получившей много­численные эмпирические подтверждения. В диатез-стрессовой модели шизоф­рении наиболее значимая роль отводится социальному стрессу, нарушенным коммуникациям больных.
6. Концепция ангедонии как базового дефицита при шизофрении, при­надлежащая к концепциям аффективной причинности, также отражает имею­щиеся у больных шизофренией трудности социальных взаимодействиях, на­копление дефицита социального опыта, с последующим развитием нарушений социального познания. Это позволяет трактовать социальную ангедонию как важный мотивационный фактор нарушений социального познания у больных.
7. Культурно-историческая концепция Л.С.Выготского, представления о специфике высших психических функций, методология психологического ис­следования, разработанная в патопсихологии, и концепция патопсихологиче­ского синдромного анализа позволили квалифицировать нарушения мышле­ния при шизофрении как следствия более общих нарушений мотивационно­личностного аспекта деятельности. Также были доказаны нарушения комму­никативной направленности и рефлексивной регуляции мышления и социаль­ного поведения, их связи с накоплением дефицитов социального и культурно­го опыта и трудностей коммуникации при шизофрении.
8. Отечественные исследования нарушений психических процессов при шизофрении привели к появлению интереса к изучению нарушений социаль­ного познания при данном заболевании, осуществляемому в более широком контексте эмоциональных и мотивационных влияний. По мере накопления данных, утверждал себя взгляд на приоритетный характер нарушений и иска­жений восприятия лицевой экспрессии, эмоций других лиц, затруднений по­нимания социального взаимодействия, иных смежных дефицитов при шизоф-
рении; почему в качестве значимого компонента патопсихологического син­дрома при шизофрении было определено снижение социальной направленно­сти личности больного.