Изучение процесса, форм, закономерностей и возможностей социаль­ного познания, условий и критериев его достоверности и истинности вызывает теоретический и практический интерес. Теоретические основы психологии социального познания были заданы в работах родоначальников отечественной психологии - Л.С.Выготского, С.Л.Рубинштейна, В.Н.Мясищева, Б.Г.Ананьева, Б.Ф.Ломова, других (см. Психологические исследования обще­ния, 1985). Как пишет О.Б.Чеснокова, сложность социального познания состо­ит в необходимости использования «не аристотелевской, но галилеевской» традиции научного мышления (Чеснокова, 1996), когда вместо опоры на фор­мально-логические умозаключения требуется учет процессуальных характе­ристик и функциональных зависимостей, с акцентом на анализе «отношений» (там же, с. 56). Указанный взгляд и тезис о важности «отношения» к воспри­нимаемой социальной реальности имеет особое значение в контексте изучае­мого в настоящем диссертационном исследовании предмета, поскольку все наблюдаемые в клинике психопатологических расстройств феномены прони­заны взаимовлияниями когнитивной (воспринимающей) и аффективной (оце­нивающей, выражающей субъективное отношение) сфер. Последнее сообра­жение требует обращения к идее Л.С.Выготского о единстве интеллекта и аф­фекта, к идеям В.Н.Мясищева о пристрастности отношений личности, и тако­вое единство когнитивной и аффективной сфер требует учета при обращении к проблематике социального познания.
Признанным теоретиком и исследователем в психологии социального познания стал А.А.Бодалев, всегда подчеркивавший специфичность социаль­ного познания, предметом которогоявляются субъектные характеристики че­ловека, вследствие чего восприятие другого человека во всех аспектах его личностных особенностей требует опыта взаимодействия, общения с ним. От­сюда были сформулированы требования к методу изучения социального по­знания: необходимо дать возможность проявиться существенным аспектам личности субъекта, избежать чрезмерно обобщенного подхода (Познание че­ловека человеком..., 2005). На основе данных положений был осуществлен широкомасштабный проект, в рамках которого активно изучались личностные влияния на восприятие другого человека (роль потребностей, ценностных ориентаций, черт характера), то есть особенности субъекта социального
познания (Бодалев A.A., Ольшанский В.Б., Украинская Л.В., Рябикина З.И.,
др-)-
В.А.Лабунская, продолжая направление А.А.Бодалева, предложила модель социально-перцептивной способности или «способности к интерпре­тации невербального поведения другого человека», включающей два блока: адекватной идентификации, понимания форм невербального поведения, и ре­гуляции взаимоотношений с другими людьми в социальных ситуациях путем использования невербального выражения эмоций (Лабунская, 1999). Обтттир- ные исследования показали относительную независимость названной способ­ности от иных качеств личности, что, по мнению автора, повышает значи­мость ее дальнейших исследований (Дроздова, 2003; Лабунская, 2005); вывод близок к представлениям об относительной независимости социального ин­теллекта (от иных когнитивных способностей и личностных черт). В.А.Лабунская предложила эвристичное разделение механизмов кодирования и интерпретации при понимании других (там же), что находит подтверждени­ем в данных современной нейронауки (Fiske, et а!., 2007). Автором создана методика «Диагностики уровня развития способности к адекватной интерпре­тации невербального поведения» (Лабунская, Менджерицкая, Бреус, 2001; Ла- бунская, 2009), активно использовавшаяся в исследованиях.
Исследования восприятия лица человека проводятся В.А.Барабанщиковым и его соавторами (Барабанщиков, 1998-2009). Экспери­ментальная модель, построенная на изучении восприятия фотоизображений лица, позволила выполнить ряд исследований (работы Т.Н.Малковой, С.М. Федосеенковой, Артемцевой Н.Г., Жегалло А.В., Ананьевой К.И., Майниной И.Н., др.), в которых была доказана специфичность восприятия человеческого лица, и неприменимость к этому объекту традиционных законов, описанных в гештальт-психологии. Выделены и описаны стили восприятии лица другого человека в условиях неполного изображения (окклюзии); и данные стилевые характеристики определены как нуждающиеся в дальнейшем изучении, вери­фикации, в том числе - в сфере клинической реальности.
Помимо восприятия социальных объектов, высокой специфичностью обладает и мышление, причастное к социальному познанию, определяемое как «гуманитарно-психологическое» (Познание человека человеком, 2005). В чис­ле отличительных его черт названы «диалогичность, тесная связь с защитны­ми механизмами, повышенная зависимость от потребностно-мотивационной и эмоциональной сферы личности, глубокая включенность в структуру самосоз­нания, специфика механизмов (эмпатия, проекция и др.), непосредственная включенность в контекст межличностного взаимодействия» (там же, с. 71); в основу изучения этого вида мышления предполагается поместить особую еди­ницу анализа - «содействие», которое представляет собой «единицу и форму всякого межличностного взаимодействия». Эмпирические исследования, предпринятые для изучения данного вида мышления, доказали его сложную структуру, были выделены «четыре относительно самостоятельных вида: аф­фективное, наглядно-содейственное, образное и вербальное» (там же, с. 73).
Оригинальная концепция «социального мышления» была предложена К.А.Абульхановой-Славской (Абульханова, 2002). В структуре социального мышления она выделила такие процедуры как проблематизация (исследована Г.Э. Белицкой), интерпретация (исследована А.Н. Славской), репрезентация (работы М.И. Воловиковой, В.В. Знакова, Н.Л. Смирновой, А.Н. Славской, Е.В. Пащенко, О.П. Николаевой, др.), категоризация. Разработка базового по­нятия проводится в более широком контексте концепции личности как субъ­екта деятельности, продолжая идеи категории субъекта, введенной С.Л.Рубинштейном, и связывая социальное мышление с широким классом личностных проявлений. Понятие социальное мышление в данном подходе трактуется широко, включает в себя фактически весь диапазон произвольного планирования, принятия решений, управления собственным поведением, реф­лексивный и иные аспекты; и таким образом все мышление человека призна­ется социальным. Подобная трактовка социального мышления и познаниявоз- можна, но применительно к задачам клинического исследования не может быть удовлетворительно операционализирована.
Еще одним значимым подходом в отечественной психологии социаль­ного познания стал предложенный Б.Ф.Ломовым перцептивно­коммуникативный, провозглашающий в качестве основополагающего поло­жение о неразрывной связи познания и общения и, соответственно, о важной роли общения в формировании перцептивного образа (Ломов, 1979-1984; Психологические исследования общения, 1985). В логике автора, общение следует рассматривать как «обмен» деятельностями, включая способы дейст­вия, результаты, представления, а также идеи, установки, интересы, чувства и т.д. Ключевойстановится роль совместной деятельности, которая предопреде­ляет категорию совокупного субъекта. Кроме того, Б.Ф.Ломов подчеркивал необходимость следования методологии системного и междисциплинарного подхода. Данные идеи не только отвечают сложности социального познания как области психологических феноменов, но и требуют своего учета при орга­низации исследования; при планировании настоящего исследования учитыва­лась необходимость системного рассмотрения изучаемого явления.
Проблема социального познания рассматривалась неоднократно не только в рамках общей, но и социальной психологии, как отечественными, так и зарубежными авторами (Fiske, Tajlor, 1994; Андреева, 2000). Г.М.Андреева подчеркивает многозначность терминов «социальное познание», «психология социального познания», или «social cognition», и полагает стоящую за ними предметную область относящейся к социальной психологии на основе модели межличностного общения, в котором выделяет перцептивную, коммуникатив­ную и интерактивную стороны. Есть и другие точки зрения, так, Б.A.Epeмeeв, прослеживая практику использования понятия «социальное пoзнaниe», уста­новил около 50 терминов, используемых социальными психологами для обо­значения различных вариантов психической активности в процессе социаль­ного отражения, что свидетельствует о значительной проблемности и недоста­точности теоретических разработок в данной области (Еремеев, 2004).
На основе концепции социального познания А.М.Андреевой разрабаты­валась модель компетентности в общенииЛ.А.Петровской, где автор говорила
о способности субъекта к продуктивному, творческому, субъект-субъектному общению (а не рутинному, манипулятивному). В соответствии с моделью, коммуникативная компетентность «включает в себя компетентность в обще­нии и по субъект-объектной, и по субъект-субъектной схемам, ... охватывает компетентность как в решении продуктивных, так и в решении репродуктив­ных задач, и ... распространяется как на внешний поведенческий уровень об­щения, так и на глубинный личностный уровень» (Петровская, 1989, с. 28). Данное направление исследований и тренинговой практики получило свое развитие на рубеже веков в ряде работ (Тимашкова, 2001; Буртовая, 2004; Па- харев, 2004; Мариничева, 2003; др.), хотя идеи Л.А.Петровской о приоритете субъект-субъектной, глубинной модели общения не всегда находили доста­точное отражение в публикациях.
Идеи субъектности и системного подхода стали важным основанием по­строения программынашего диссертационного исследования. Понятие «субъ­екта» и «субъектности» требуют использования принципа единства сознания и деятельности, поскольку субъект - это человек на высоком уровне своего раз­вития, «ставший» субъектом собственной активности, целостный, имеющей отчетливо автономную позицию, которому доступны произвольное «воление», и который «владеет» своей деятельностью, изменяя в процессе выполнения и саму деятельность, и окружающий мир, и себя (С.Л.Рубинштейн, А.В.Брушлинский, А.Н.Леонтьев, П.Я.Гальперин, В.В.Давыдов, К.А.Абульханова-Славская, А.В.Петровский и др.). Также субъект характери­зуется определенным ценностным отношением - как к самой деятельности, так и к ее предмету.
Какие же требования к логике исследования обусловливают приведен­ные выше теоретические положения? Во-первых, это необходимость изучения социального познание (и его частных аспектов, в том числе - нарушений) в конкретной, наблюдаемой деятельности, причем с использованием моделей, способных охватить не только узкий класс однородных феноменов (например, перцептивных), но предполагающих возможность оценки ряда параметров, характеризующих субъекта (его активность, инициативность, целевые и цен­ностные ориентации, отношение к своей деятельности). Кроме того, требова­ния системного подхода исключают использование отдельного измерения и «плоскостных» моделей (Ломов, 1984), и диктуют необходимость учета не­скольких аспектов (или уровней) любого психического процесса, свойства или состояния. Предполагается также учет факта пристрастности субъекта при осуществлении деятельности социального познания. Все эти соображения учитывались при организации настоящего исследования.