Концепция алекситимии как особого склада, особого комплекса аф­фективных и когнитивных нарушений, первоначально была предложена для описания пациентов, страдающих психосоматическими заболеваниями. Тер­мин «алекситимия», образованный из трех слов (а - означает отрицание, от­сутствие, lexis - слово, thymos - эмоция), был призван обозначить тот факт, что, по крайней мере, у части пациентов с психосоматическими расстройства­ми отмечаются серьезные трудности осознания и вербализации эмоций, пони­мания собственного эмоционального опыта, путаницы между эмоциональны­ми и телесными переживаниями. Обнаружение феномена алекситимии было подготовлено психоаналитически ориентированными авторами, видевшими у таких больных слабость некоторых функций эго (J.Ruesch, P.Marty, M.deM’uzan, др.), в окончательном варианте концепция была сформулирована P.Sifneos (Sifneos, 1973) и J.Nemiah (Nemiah, 1977).
Для пациентов с алекситимией установлены особенности в виде склонности описывать внешние детали вместо переживаний, отсутствия фан­тазийной продукции, фиксированное на внешних событиях и объектах, а не переживаниях, мышление, обращение к действию для выражения эмоций, из­бегание конфликта (см. Гаранян, Холмогорова, 2003); при этом эпизодически у них наблюдаются выраженные, недифференцированные аффективные бури, с разрядкой накопленных, неотреагированных эмоций. Для нас важно, что при алекситимии имеют место «коммуникативные затруднения», пациент «обла­дает сниженной способностью к эмпатии», «действует без спонтанности» и «проявляет мало мимической экспрессии» (Kleinberg, цит. по Г аранян, Холмо­горова, 2003, с. 130). Указанные пункты роднят концепцию алекситимии с концепциями социального и эмоционального интеллекта, что сегодняшние ав­торы прямо отмечают (Velasco, et al., 2006).
Освещение истории развития концепции алекситимии выходит за пре­делы настоящего обзора, но важно отметить, что она трактовалась различно: с позиций психоаналитических, в качестве результата научения, как результат генетических и нейрокогнитивных аберраций, и т.д. Родившись в психосома­тической медицине, алекситимия как модель разочаровала специалистов дан­ной области, поскольку были обнаружены многочисленные примеры высокого уровня алекситимии у больных других клинических групп - с химическими зависимостями, аффективными, соматоформными, невротическими расстрой­ствами, с посттравматическими состояниями (Parker, et al., 1993; Zeitlin, McNally, 1993; Cox, et al., 1995). Внесли свой вклад и кросскультуральные ис­следования, доказавшие культуральную обусловленность частоты встречаемо­сти алекситимии в популяции - в зависимости от традиций интерпретации не­благополучия и дискомфорта - как следствия психологических или соматиче­ских проблем (Leff, 1973).
Интересно, что феноменология алекситимии продолжает привлекать исследователей: установлены близость проявлений алекситимии с симптома­ми социальной фобии (Fukunishi, et al., 1997), аутизма (Frith, 2004;Fitzgerald, Molyneux, 2004; Hill, Berthoz, 2006), с неспособностью к получению удоволь­ствия - ангедонией (Sifneos, 1987). В последние годы импульс изучению алек­ситимии придали нейровизуализационные исследования (Bird, et al., 2006; Maggini, Raballo, 2004), причем данная тематика заинтересовала клиницистов, имена которых известны как активно изучающих нарушения при шизофрении - U.Frith, C.Frith, T.Singer, другие. Таким образом, идея о дефицитарности эмоциональной сферы, особенно - когнитивного аспекта эмоций, с сопутст­вующими нарушениями возможности саморегуляции, совладания с аффектив­но-обусловленными состояниями, роднят концепции алекситимии и эмоцио­нального интеллекта, а в некоторой части - и социального интеллекта. Ос­мысление и сопоставление терминов, эмпирическая верификациях сходных феноменов потому являются задачей актуальной, перспективной.