ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ЦЕННОСТЬ ДЕТЕЙ
Если дети имеют определенное назначение в нашей жизни, то, следовательно, их функциональная ценность может свидетельствовать о потребности в них.
В рамках философского подхода понятие «ценность» рассматривался как вариант значимых для субъекта отношений к объекту. Разделяя такое понимание ценности, мы попытались выразить качественную и определить количественную меру ценности детей для личности и таким способом выявить степень потребности в них. Качественная сторона ценности детей в нашем основном обследовании была выражена через их различные социально-психологические функции в семье и личной жизни человека. Количественная сторона определялась числом детей, при котором, по мнению опрашиваемых, осуществима та или иная функция.
Функции детей бывают основными и второстепенными, актуализированными и неактуализированными в сознании индивида, современными иархаичными[2]. Потребность в детях связана, как отмечалось, со многими потребностями личности, а следовательно, функции детей в жизнедеятельности индивида и семьи также многозначны. В литературе, посвященной репродуктивным установкам и поведению, обсуждались различные функции детей: в контексте экономических интересов семьи и личности, когда дети рассматриваются как кормильцы, опора в старости и помощники в домашнем хозяйстве; в контексте супружеских отношений, где дети выступают как условие прочности брака; в рамках целенаправленного поведения личности, где дети расцениваются как смысл жизни и объект приложения различных потенциалов личности - педагогического, коммуникативного, интеллектуального, творческого и т. д.; в сфере эмоций и чувств, в связи с чем дети оцениваются как источник и объект проявления гуманизма, любви и др.
В своем исследовании мы ограничились наблюдением основных социально-психологических функций в жизнедеятельности семьи и личности, предложив респондентам набор суждений, раскрывающих содержание каждой из них. Отвечающие на анкету должны были указать, при каком числе детей в семье эти суждения справедливы более всего.
Первая группа суждений свидетельствовала о том, что дети необходимы для того, чтобы семья была прочной, радостной и полноценной, здесь функция детей заключается в том, что они придают гармонию супружеской жизни. Вторая функция детей - самореализация личности родителей. При этом дети и необходимое их число в семье оценивались респондентами как средство проявления и воплощения отцовских и материнских потенциалов, качеств воспитателя, как объект, в котором можно было продолжить свои лучшие черты. Эго-защитная - третья социально-психологическая функция детей в семье. Она выражается в том, что по высказываниям опрашиваемых можно было судить о числе детей, при котором человек не опасается одиночества в старости и неуютности жизни. К социализации - четвертой выделенной нами функции - были отнесены суждения относительно наилучшего числа детей в семье, при котором возможно их правильное воспитание.
Названные социально-психологические функции детей имеют положительный смысл для семьи и личности. Однако рождение ребенка влечет за собой и некоторые негативные следствия, а с этим сопряжен тот факт, что появление детей связывается с отрицательными их функциями. Естественно, что репродуктивное поведение семьи осуществляется с учетом негативных сопутствующих обстоятельств. Приватизация супружеской жизни - пятая социально-психологическая функция детей в семье, в соответствии с которой они рассматриваются как причина обремененности супругов (или одного из них) семейными заботами и полного или частичного выключения их из сфер общественной, культурной жизни, отказа от любимых дел, круга друзей. Дети нередко способны выполнять и роль катализатора осознания жизненных условий (шестая функция). При этом предполагалось, что наличие того или иного числа детей в в семье может обострить в сознании супругов неудовлетворенность условиями быта, материальными недостатками, напряженными семейными отношениями, занятостью женщин на производстве, обременительностью домашней работы.
Как уже говорилось, для того чтобы измерить проявление названных функций, респондентам предлагались суждения о различных сторонах жизни. Вспоминая личный опыт, опыт родных и друзей, суждения, чтобы они стали справедливыми, надо было закончить, указав, сколько же детей должно быть в семье. Например, функция детей как катализатора осознания жизненных условий выявлялась с помощью таких незаконченных "высказываний: «не ущемляя себя материально, можно иметь семью, в которой...», «нервы супругов, как правило, начинают сдавать, если в семье...», «работающая женщина не перегружена домашними делами, если в семье...» и т. д. Респондент выбирал наиболее подходящий для него вариант ответа - нет детей, есть один ребенок, двое, трое и более детей, число детей не имеет значения. Предусматривался также и такой вариант: «затрудняюсь ответить».
Как известно, потребность в детях люди определяют с разных позиций, но с одних чаще, с других - реже. Поэтому уместно проследить распространенность тех или иных
оценочных суждений. Наиболее часты суждения о необходимости того или иного числа детей в семье для их правильного воспитания, т. е. функция социализации личности (67% к числу опрошенных), самореализации личности (67%), достижения гармонии супружеской жизни (61%). Более половины опрошенных (58%) рассматривают то или иное число детей в семье как причину ухода супругов в семейные заботы и, следовательно, полного или частичного выключения из сферы общественно-культурной жизни (функция приватизации жизни супругов). Реже дети рассматриваются как «катализатор осознания жизненных условий» (41%).
Надо отметить, что частота отдельных высказываний, относимых к той или иной функции детей, еще не является количественной мерой самой функции. Каждая функция нами вычислялась раздельно, для чего по суждениям, отнесенным к данной функции, определялось среднее число детей, указанное респондентами. Кроме того, был получен индексный показатель «функциональной ценности детей» который является среднеарифметическим значением из всех вместе взятых функций.
Итоги опроса, с одной стороны, свидетельствуют, что индексный показатель «функциональной ценности детей» (1,82) отличается от характеристик репродуктивной установки, а именно: от мнений об идеальном числе детей в семье (для тех же опрошенных оно равно 2,1), о желаемом числе детей в семье (2,04), от среднего планируемого числа детей в семье (1,65), от имеющегося числа детей в семье (1,06). Это дает основание утверждать, что ценность детей, выраженная через их функции, дополняет характеристику репродуктивной установки людей.
С другой стороны, показатели отдельно взятых функций позволяют исследователю как бы проникнуть в структуру репродуктивной установки и увидеть, какие функции детей принимаются респондентами во внимание, когда они высказывают различные суждения на эту тему. Так, идеальное и желаемое число детей в семье у различных групп опрошенных высоко коррелирует[3] с показателями функций «гармонии», «самореализации», «эгозащиты» и «социализации», а планируемое и имеющееся число детей - с функциями «приватизации» и «катализатора».
Обозначенные нами функции по-разному связаны между собой, о чем свидетельствует показатель корреляции. Так, среднее число детей, необходимое для реализации их функции, очень часто совпадает у различных социально-профессиональных групп, если сравнивать следующие пары функций: «гармония» и «самореализация личности» (0,92), «гармония» и «эгозащита» (0,82), «самореализация личности» и «эгозащита» (0,72), «социализация» и «самореализация личности» (0,81), «социализация» и «гармония» (0,84). Среднее число детей, необходимое для реализации их функций, заметно различается (коэффициент корреляции в пределах от -0,24 до -0,33), если сопоставлять такие функции, как «катализатор осознания жизненных условий» и «социализация», «эгозащита» и «катализатор осознания жизненных условий», «гармония» и «приватизация жизненных условий».
Есть случаи разнонаправленной оценки отдельных функций детей. Существенная обратная корреляционная зависимость отмечена между такими функциями, как «катализатор осознания жизненных условий» и «самореализация личности» (-0,93), «приватизация супружеской жизни» и «эго-защитная» функция (-0,53}, «социализация» и «приватизация супружеской жизни» (-0,45). Таким образом, в представлениях личности о детях сталкиваются различные оценки их функциональной роли, и нередко эти оценки противоречивы, что, очевидно, порождает диссонанс в потребности в детях. В то же время в сознании личности запечатлены такие функции детей, которые подкрепляют друг друга и, очевидно, тем самым усиливают мотивацию деторождении.
Исследование показало, что в среднем и мужчины, и женщины считают, что наличие двоих детей в семье {точнее, 1,82) уже достаточно с учетом их социально-психологических функций (табл. 4).
Как видно из табл. 4, не только в среднем по всем функциям, но и в оценке каждой функции ребенка в семье между мужчинами и женщинами существует большая степень согласия. Исключение составляют лишь мнения, что гармония супружеской жизни не зависит от числа детей в семье. Среди женщин такое высказали 30,7% опрошенных, а среди мужчин - 23,7% (разница не случайна, рlt;0,05).
Таблица 4
Среднее число детей в семье в зависимости от их социально-психологических функций,
и доля опрошенных, считающих, что функция детей не зависит от их числа в семье, %
Однако надо отметить, что с возрастом респондентов заметно меняются их суждения о числе детей. Картина весьма схожа и у мужчин, и у женщин. Так, у женщин индексный показатель «функциональной ценности детей» сравнительно высок в возрасте до 20 лет (1,85) и в 21-24 года (1,85), затем он снижается к возрасту 25-39 лет (1,75) и вновь возрастает до 1,86 у лиц в возрасте от 40 до 44 лет и до 1,99 - в самых старших рассмотренных нами детородных возрастах (45-49 лет).
В зависимости от возраста респондентов меняются и показатели отдельных функций детей. Например, функция «гармонии супружеской жизни», по мнению женщин в возрасте до 20 лет и 21-24 года, осуществима при числе детей 2,13-2,11, женщины 25-29 лет называют в среднем число детей 1,99, с повышением возраста респонденток число детей вновь увеличивается и достигает 2,28 в группе опрошенных 45-49 лет.
Аналогичная зависимость - увеличение числа детей в крайних возрастных группировках и уменьшение в возрасте 25-39 лет обнаружена в оценке женщинами таких функций детей, как «приватизация супружеской жизни» и «катализатор осознания жизненных условий» (последняя в возрасте до 24 лет составляет 1,16-1,07 детей, в 25-39 лет - от 0,86 до 0,95, а в 40-49 лет - от 1,16 до 1,06).
Очевидно, изменение количественного выражения указанных функций связано с тем, что с возрастом меняются представления человека о некоторых ролях детей в семейной и личной жизни. В молодости, когда собственные семьи только формируются, эти представления оптимистичны, и кажется, что детей должно быть больше. В средних возрастах - периоде активного труда и общения - происходит адаптация человека к условиям существования, что влечет изменение его психологических оценок. В старших возрастах снова меняется психология человека, и количественная мера ценности детей вновь начинает возрастать, однако причина тому уже опыт и зрелость, осознание смысла прожитой жизни.
А вот при оценке таких функций, как «самореализация», «эгозащита», «социализация», среднее число детей в семье не зависит от возраста. Видимо, это можно объяснить тем, что здесь человек руководствуется в большей мере нормативными представлениями о составе семьи и в меньшей степени принимает во внимание конкретные жизненные условия.
Отмечена большая вариабельность индексного показателя «функциональной ценности детей» у различных социально-профессиональных групп: наибольшая оценка - у студентов (1,91), наименьшая - у рабочих квалифицированного труда (1,35), у инженерно-технических работников (1,45), у преподавателей вузов и техникумов (1,54). Особенности разных групп опрошенных проявляются и в оценке отдельных функций. Обращает на себя внимание тот факт, что квалифицированные рабочие, ИТР, преподаватели вузов и техникумов указывают число детей явно ниже среднего для всех групп при оценке таких функций, как «гармония», «самореализация», «эгозащитная», «социализация». Оценивая детей с точки зрения «приватизации супружеской жизни», эти же группы дают оценку заметно выше средней для всех опрошенных. Отсюда можно сделать вывод, что квалифицированные рабочие, ИТР и преподаватели примерно одинаково рассматривают большинство функций детей в контексте семейной и личной жизни. Творческие работники отличаются от средней тенденции тем, что показывают меньшее число детей при оценке их как цементирующей основы семьи, как причины ухода в семейные заботы, как катализатора осознания жизненных условий. Группа учителей и врачей проявила свою индивидуальность в том, что ее представители указали наибольшее число детей, необходимое для реализации «эгозащитнои» их функции (2,42), а творческие работники в отличие от остальных групп опрощенных назвали наименьший показатель (0,89) при оценке функции «катализатора».
Ряд функций детей расценивался представителями социально-профессиональных групп очень неравномерно. Количественное выражение функции детей как средства достижения гармонии супружеской жизни колеблется от 1,15 у квалифицированных рабочих до 2,15 у работников сферы обслуживания. В тех случаях, когда дети оценивались с позиции самореализации личности отца и матери, среднее число детей в семье колебалось в тех же пределах: от 1,15 у квалифицированных рабочих до 2,16 у учителей и врачей. При оценке эгозащитнои функции минимальное выражение ее отмечено также у квалифицированных рабочих (1,69), а максимальное (2,42) - у учителей и врачей. Творческие работники считают, что достаточно даже одного ребенка (0,92), чтобы это явилось причиной ухода супругов в семейные заботы и полного или частичного их выключения из сфер общественной, культурной жизни, отказа от любимых дел и круга друзей (функция «приватизации»), а по мнению студентов, чтобы сложилось такое положение, нужно иметь значительно большее число детей (в среднем 1,5). В тех случаях, когда дети выступают в качестве катализатора осознания жизненных условий, наибольшая их оценка встретилась у студентов и домашних хозяек (1,24), а наименьшая - у творческих работников (0,89), причем амплитуда колебания этого показателя оказалась небольшой - равной 0,35. Значительно больше амплитуда колебаний (0,59) в зависимости от принадлежности к той или иной социально-профессиональной группе в суждениях тех опрошенных, которые считают, что число детей в семье прежде всего должно определяться с позиций их воспитания (функция «социализации»).
Несмотря на очевидные различия в количественном выражении тех или иных функций детей у социально-профессиональных групп, последовательность функций (их иерархия по количественному показателю) может совпадать у тех же опрошенных. Для того чтобы определить, настолько в целом различается последовательность функций детей у представителей тех или иных слоев населения, были рассчитаны коэффициенты ранговой корреляции. Наиболее типична последовательность оценок различных функций у инженерно-технических работников, творческих работников и неквалифицированных рабочих. Порядок распределения величин числа детей, необходимого для выражения их функций, у названных групп высоко коррелирует как между собой, так и с остальными сопоставляемыми социально-профессиональными группами.
Близки к такому распределению оценок мнения о функциях детей у служащих государственных учреждений и студентов. Менее подвержены влиянию обнаруженной закономерности в оценке детей квалифицированные рабочие - количественное выражение функции детей у них слабо коррелирует с распределением оценок у всех других групп (0,59-0,21), кроме учителей и врачей (0,81). Суждения преподавателей о значимости той или иной функции детей в семье во многом совпадают с суждениями инженерно-технических работников, а с мнениями остальных социально-профессиональных групп расходятся. У домашних хозяек и лиц, занятых в сфере бытового обслуживания, наиболее не совпадают оценки функций детей с оценками, данными преподавателями, учителями и врачами, а у преподавателей - с учителями и врачами.
Как видим, относительное положение различных функций детей у тех или иных социально-профессиональных групп совпадает в большей или меньшей степени. Таким образом, одни группы примерно одинаково видят значение различных функций детей, другие - несколько различно.
Обнаруженные несовпадения оценок, как нам кажется, можно объяснить тем, что в крупном промышленном городе еще сохраняются различия в жизненных условиях, восприятии этих условий, характере трудовой деятельности, ценностных ориентациях тех или иных слоев. Это и выражается в том, что отдельным функциям детей некоторые социально-профессиональные группы придают несколько иное значение.
Сложнее объяснить совпадение мнений о функциональной роли детей у тех групп, которые традиционно рассматривались как «полярные». Например, нами было показано, что весьма совпадает последовательность оценок у творческих работников и неквалифицированных рабочих, учителей, врачей и квалифицированных рабочих. Представляется, что здесь мы сталкиваемся с частным проявлением социально-психологического уподобления: одни слои общества (неквалифицированные рабочие) перенимают некоторые оценочные стандарты других слоев (творческих работников, учителей, врачей), которые являются для них образцом, авторитетом в ряде областей жизнедеятельности. Разумеется, принятие оценочного стандарта не всегда сопровождается принятием стандарта поведения. Очевидно, одни группы населения выступают в роли носителей образцов репродуктивных установок, а другие перенимают их.
Подводя итог сказанному, отметим, что количественная и качественная характеристики функциональной ценности детей в жизни семьи и личности дают дополнительные сведения о потребностях личности в детях и позволяют дифференцировать социально-профессиональные и возрастные группы населения крупного города. Обращает на себя внимание отчетливая тенденция: по мере усиления социально-психологического содержания функций увеличивается число детей, необходимых индивиду и семье для того, чтобы эти функции осуществлялись. Напротив, если функция детей сопряжена в какой-то степени с экономическими и бытовыми сторонами жизни, то ее численный показатель снижается. На наш взгляд, данное обстоятельство дает основание высказать предположение, о социально-психологической обусловленности увеличения рождаемости в будущем.
В социалистическом обществе по мере удовлетворения материальных запросов и развития человеческой личности социальные, эстетические, интеллектуальные и прочие духовные потребности, развиваясь безгранично, будут в значительной степени связаны с детьми. Точнее, с определенным числом детей, которое может удовлетворить эти потребности. При условии необходимости простого и расширенного воспроизводства населения, дальнейшего поступательного развития общества, роста благосостояния советских людей, улучшения условий труда и бытового обслуживания социально-психологическая ценность детей в семье будет возрастать. И это может привести, по нашему мнению, к распространению семей с 3-4 детьми. Подобную точку зрения разделяют и другие исследователи. Если условия жизни улучшаются, то брачная пара в социалистическом обществе может реагировать на это увеличением числа детей. А может она реагировать таким образом потому, что у человека в нашем обществе есть потенциальная потребность в среднедетной семье. Укажем основные аргументы, которые касаются социально-психологических функций детей и которые подкрепляют нашу гипотезу.
1. Социалистическое общество основано на принципах гуманизма, дети здесь окружены вниманием и заботой государства. При подобных условиях имеется благоприятная почва для воспитания поколений чадолюбивых людей. Такое воспитание все более органично вплетается в процесс социализации современного человека и ни в коей мере не является искусственным элементом демографической политики. Все возрастающая ценность детей в социалистическом обществе - одна из его специфических особенностей.
2. Сознание большинства людей приемлет идею о возможном увеличении детности, что есть важное условие изменения репродуктивного поведения в будущем. Так, ряд исследований зафиксировал, что идеальное и желаемое число детей, указываемое респондентами, как правило, превышает имеющееся. По нашим данным, как было показано, престижной, например, для инженерно-технических работников является семья, в которой в среднем более двух детей.
3. Увеличение детности будет обусловлено необходимостью сохранения гармонии между компонентами, образующими потребность личности в детях, - чадолюбием и социально мотивированной необходимостью семьи в детях. Соотношения между этими компонентами могут быть диссонантными, когда, например, сложившиеся традиции многодетности не соответствуют социально-экономическим условиям жизни семьи или потребностям общества, и согласованными. Согласование отношений может проявляться при различном стандарте детности. При малодетности - такой тип согласования имеет место сейчас во многих высокоразвитых странах и характеризуется тем, что установки родителей и необходимость общества в малодетной семье в основном совпадают. Но это временное явление, поскольку низкая рождаемость постепенно сужает воспроизводство населения, следовательно, гармония компонентов, составляющих потребность в детях, в будущем нарушится (общество уже сегодня ощущает отрицательные последствия низкой рождаемости). При среднедетности - такой тип согласования ожидается при условии дальнейшего развития чадолюбия, повышения благосостояния и при одновременной ориентации общества на поддержание простого или несколько расширенного воспроизводства населения. При многодетности - тип согласования, когда высокая степень чадолюбия граждан общества не встречает препятствий в условиях жизни семьи и демографической политике. Однако массовая многодетность может вызвать нежелательные последствия.
Наиболее перспективным при социализме стандартом семьи, который обеспечивал бы в будущем гармонию компонентов потребности в детях, необходимо признать среднедет-ность. Очевидно, по мере развития общественных отношений противоречие между качеством и количеством детей в семье будет постепенно устраняться, семья получит возможность иметь требуемое для нормального функционирования общества число детей, в то же время отвечающее его качественным нормам.
4. По мере роста духовных потребностей, распространения типа «всесторонне развитой» личности все более необходимой и естественной для человека будет потребность в
расширении сфер активной деятельности, стремлении «передать себя людям», в общении с другими найти источники постоянной заботы и радости. Коммуникативный, педагогический, организаторский, гностический (познавательный), художественный, интеллектуальный и другие потенциалы личности возрастут. Это значит, что увеличится тяга к объектам, необходимым для их реализации, — содержательным увлечениям, интеллектуальным видам деятельности, интересным и отзывчивым людям. Не исключено, что потребности всесторонне и гармонически развитой личности будут прежде всего тесно связываться с семьей, детьми, вследствие чего увеличится рождаемость.
5. По мере распространения современного урбанизированного образа жизни, сопровождающегося информационными и эмоциональными перегрузками, все больше возрастает роль микросреды, непосредственного окружения, в котором человек мог бы восстановить свои силы, получить эмоциональную поддержку, содержательно провести досуг. Наилучшим образом удовлетворить эти потребности человек может в кругу семьи. Семья - универсальный нейтрализатор психического напряжения. Однако здесь следую подчеркнуть, что речь идет не о том, что она выполняет роль некоего «громоотвода», искусственной «терапевтической среды», что присуще буржуазным семьям, защищающим личность от разрушительного влияния общества. В буржуазном обществе семья выступает как средство компенсации существующего в обществе соперничества, жесткой конкуренции и прочих негативных социальных явлений. При таких условиях семья противопоставляется обществу и призывается обеспечить безопасность личности.
Говоря о значения советской семьи для личности, мы имеем в виду тот неоспоримый факт, что семья для ее членов является источником духовных сил, положительных эмоций, она оказывает поддержку личности на всем жизненном пути. В будущем ее количественный состав все больше будет зависеть от потребности "личности в общении, обмене информацией, стремлении доминировать, демонстрировать свои знания и мнения относительно различных сторон жизни. В наших предварительных исследованиях обнаружена
положительная связь между числом детей в семье и экстравертированностью родителей, особенно матерей, т. е. "общительностью, легкостью вступления в контакты с окружающими.
Чем эрудированнее супруги-родители, чем больше психическое напряжение, которое они испытывают на производстве, тем больше будет у них психологически мотивированной потребности в детях как партнерах в общении. Контакты с членами своей семьи установить легче, чем в других видах взаимодействия: не надо с этой целью куда-либо идти, преодолевать всякого рода психологические препятствия, связанные с необходимостью общаться с малознакомыми или малоприятными собеседниками. Общение и семье позволяет индивиду полнее выразить себя - здесь мы почти ничего не таим друг от друга, говорим свободно, рассчитываем на взаимопонимание, что реже случается в общении с посторонними. Общение в семье в большей части лишено праздности, «информационного шума», поскольку не продиктовано необходимостью «поддерживать разговор», как это часто имеет место в других сферах взаимодействия. Здесь оно более лаконично и функционально содержательнее, поскольку в его процессе происходит воспитание, «эмоциональная настройка» членов семьи. Общаясь, дети и родители принимают важные решения и т. п. Наконец, в общении родных проявляется особая атмосфера психологической поддержки, взаимной ответственности, веры в свои силы. Не случайно эгозащитная функция детей для индивида оказалась наиболее выраженной: человеку неприятно чувство одиночества, и особенно в пожилом возрасте.
Разумеется, речь идет не о том, что общение в семье в какой-то степени заменит другие виды контактов. Этого никогда не случится, и в этом не возникнет необходимости. Но оно имеет одно психологическое преимущество - дает возможность человеку быть самим собой, расслабиться и в то же время получить максимум бескорыстной поддержки и душевного тепла.
6. Среднедетная семья более успешно решает проблемы социализации личности. Здесь каждый ребенок быстрее и эффективнее учится любить и уважать ближнего, считаться с
интересами другого человека, понимать его душевные состояния, оказывать эмоциональную поддержку. «Тонкость ощущения человека, эмоциональная восприимчивость, впечатлительность, чуткость, чувствительность, сопереживание, проникновение в духовный мир другого человека,-писал В. А. Сухомлинский, - все это постигается прежде всего в семье, во взаимоотношениях с родными. Тут нужно искать эмоционально-эстетический корень благородной духовной потребности в человеке». В обстановке среднедетной семьи лучше формируются не только коллективные качества, но и индивидуальные, такие, как умение преодолевать трудности, находчивость, самостоятельность, деловитость, экономичность. Дефицит материальных благ, попечительства со стороны старших, большой диапазон альтернативных ситуаций, встречающихся в такой семье, - все это повышает жизнестойкость ее членов. Здесь больше общения, эмоциональных контактов, поэтому повышается вероятность вырастить отзывчивого человека.
7. Размеры среднедетной семьи (5-6 человек, считая отца и мать) близки к оптимальной (с психологической точки зрения - малой) группе. Как известно, такая группа имеет наилучшие показатели эффективности совместно выполняемой деятельности, психологического климата, «управляемости». Что касается среднедетной семьи, то, как малая группа, она обладает также рядом других достоинств. Здесь ярче проявляется система субъективной (внутренней) обусловленности группового поведения, т. е. роль индивидуальных особенностей членов семьи, их настроений, примеров. Здесь нет столь жестко фиксированных отношений между членами, как в ма-лодетной семье.
При наличии, например, одного ребенка отношения «мать-ребенок», «отец-ребенок» в каждой семье обретают определенный стереотипный характер. Поскольку система таких отношений ограничена количеством членов семьи, она во многом лишена внутренних сил коррекции и развития. В семье, где более одного ребенка, отношения детей и родителей складываются, как правило, различно, в зависимости от индивидуальных особенностей участников взаимодействия. Следовательно, диапазон этих отношений шире, а
сами отношения могут осознаваться членами семьи и на этой основе оптимизироваться.
В среднедетной семье ярче, чем в малодетной, выражена «иерархия» семейных отношений, поскольку здесь длиннее «иерархическая цепочка», образуемая ее членами: например, глава семьи (мать или отец), второй родитель, старший, средний и младший ребенок. Такая «иерархия» позволяет решать ряд житейских проблем, конфликтные ситуации методом распределения, дробления и переадресовки функции, что означает существенную экономию физических сил и эмоций. Чем длиннее «иерархическая цепочка» семьи, тем четче и многограннее проявляются в ней могучие средства регуляции групповых отношений - социальный контроль, групповое мнение, при которых воля и разум большинства управляют поведением индивида; тем больше возможностей для социально-психологической регуляции поведения (конформизм, идентификация, подражание и т. д.).
«Эффект малой группы» в среднедетной семье выражается и в том, что повышается степень психологической ответственности перед детьми со стороны родителей, т. е. повышается их контроль за собственным поведением, более рационально организуется домашняя работа. В конечном счете от численного состава семьи зависят результаты взаимного приспособления.
С другой стороны, чем больше семья, тем ярче выражена объективная (внешняя) обусловленность ее жизнедеятельности, т. е. совокупность воздействий, исходящих из природной и преимущественно социальной среды. С увеличением размеров семьи оживленнее и многообразнее становится информационный обмен с внешним миром, ведь каждый её член привносит свои проблемы, впечатления, сведения об окружающей действительности, элементы образа жизни общества. Дефицит субъективной и объективной детерминации, вероятность которого возрастает с уменьшением размеров семьи, может вызывать «социально-психологические барьеры общения», т. е. разного рода трудности и состояние напряженности в ходе групповой деятельности.
8. Семья, где двое и более детей, - своеобразная система «самообслуживания» и передачи опыта. Старшие сле-
дят за младшими, значительно облегчая заботы родителей. Проводя совместно досуг, дети увлекают друг друга игрой, занимаются творчеством, состязаются в силе, ловкости и уме. Они постоянно играют различные роли друг перед другом, демонстрируя свой опыт и знания.
9. По мере укрепления гуманистической морали и утверждения чадолюбия как жизненной нормы социалистического общества, видимо, исключительным явлением станет единственный ребенок в семье, которого родители сознательно лишили детских забав в обществе родных братьев или сестер, затем родственной поддержки в жизни. «Концентрация родительской любви на одном ребенке - страшное заблуждение»,- писал А. С. Макаренко. Нам кажется, дело здесь не только в ущербности малодетной семьи как воспитательного коллектива - он слишком узок, малоэффективен. Концентрация внимания на единственном ребенке механически порождает отчуждение личности воспитуемого. Для психологии человека будущего окажется неприемлемой разновидность духовной робинзонады, когда со смертью родителей их ребенок теряет всякую связь с родной семьей, не имея ни брата, ни сестры. Уже сегодня актуален вопрос об одиночестве в семье единственного ребенка.
Вероятность среднедетной семьи увеличится, поскольку репродуктивным поведением семьи будет «управлять» не только потребность родителей в детях, но и потребность самого ребенка в старших и младших братьях и сестрах, необходимость продления рода. К этому следует добавить, ч
В рамках философского подхода понятие «ценность» рассматривался как вариант значимых для субъекта отношений к объекту. Разделяя такое понимание ценности, мы попытались выразить качественную и определить количественную меру ценности детей для личности и таким способом выявить степень потребности в них. Качественная сторона ценности детей в нашем основном обследовании была выражена через их различные социально-психологические функции в семье и личной жизни человека. Количественная сторона определялась числом детей, при котором, по мнению опрашиваемых, осуществима та или иная функция.
Функции детей бывают основными и второстепенными, актуализированными и неактуализированными в сознании индивида, современными иархаичными[2]. Потребность в детях связана, как отмечалось, со многими потребностями личности, а следовательно, функции детей в жизнедеятельности индивида и семьи также многозначны. В литературе, посвященной репродуктивным установкам и поведению, обсуждались различные функции детей: в контексте экономических интересов семьи и личности, когда дети рассматриваются как кормильцы, опора в старости и помощники в домашнем хозяйстве; в контексте супружеских отношений, где дети выступают как условие прочности брака; в рамках целенаправленного поведения личности, где дети расцениваются как смысл жизни и объект приложения различных потенциалов личности - педагогического, коммуникативного, интеллектуального, творческого и т. д.; в сфере эмоций и чувств, в связи с чем дети оцениваются как источник и объект проявления гуманизма, любви и др.
В своем исследовании мы ограничились наблюдением основных социально-психологических функций в жизнедеятельности семьи и личности, предложив респондентам набор суждений, раскрывающих содержание каждой из них. Отвечающие на анкету должны были указать, при каком числе детей в семье эти суждения справедливы более всего.
Первая группа суждений свидетельствовала о том, что дети необходимы для того, чтобы семья была прочной, радостной и полноценной, здесь функция детей заключается в том, что они придают гармонию супружеской жизни. Вторая функция детей - самореализация личности родителей. При этом дети и необходимое их число в семье оценивались респондентами как средство проявления и воплощения отцовских и материнских потенциалов, качеств воспитателя, как объект, в котором можно было продолжить свои лучшие черты. Эго-защитная - третья социально-психологическая функция детей в семье. Она выражается в том, что по высказываниям опрашиваемых можно было судить о числе детей, при котором человек не опасается одиночества в старости и неуютности жизни. К социализации - четвертой выделенной нами функции - были отнесены суждения относительно наилучшего числа детей в семье, при котором возможно их правильное воспитание.
Названные социально-психологические функции детей имеют положительный смысл для семьи и личности. Однако рождение ребенка влечет за собой и некоторые негативные следствия, а с этим сопряжен тот факт, что появление детей связывается с отрицательными их функциями. Естественно, что репродуктивное поведение семьи осуществляется с учетом негативных сопутствующих обстоятельств. Приватизация супружеской жизни - пятая социально-психологическая функция детей в семье, в соответствии с которой они рассматриваются как причина обремененности супругов (или одного из них) семейными заботами и полного или частичного выключения их из сфер общественной, культурной жизни, отказа от любимых дел, круга друзей. Дети нередко способны выполнять и роль катализатора осознания жизненных условий (шестая функция). При этом предполагалось, что наличие того или иного числа детей в в семье может обострить в сознании супругов неудовлетворенность условиями быта, материальными недостатками, напряженными семейными отношениями, занятостью женщин на производстве, обременительностью домашней работы.
Как уже говорилось, для того чтобы измерить проявление названных функций, респондентам предлагались суждения о различных сторонах жизни. Вспоминая личный опыт, опыт родных и друзей, суждения, чтобы они стали справедливыми, надо было закончить, указав, сколько же детей должно быть в семье. Например, функция детей как катализатора осознания жизненных условий выявлялась с помощью таких незаконченных "высказываний: «не ущемляя себя материально, можно иметь семью, в которой...», «нервы супругов, как правило, начинают сдавать, если в семье...», «работающая женщина не перегружена домашними делами, если в семье...» и т. д. Респондент выбирал наиболее подходящий для него вариант ответа - нет детей, есть один ребенок, двое, трое и более детей, число детей не имеет значения. Предусматривался также и такой вариант: «затрудняюсь ответить».
Как известно, потребность в детях люди определяют с разных позиций, но с одних чаще, с других - реже. Поэтому уместно проследить распространенность тех или иных
оценочных суждений. Наиболее часты суждения о необходимости того или иного числа детей в семье для их правильного воспитания, т. е. функция социализации личности (67% к числу опрошенных), самореализации личности (67%), достижения гармонии супружеской жизни (61%). Более половины опрошенных (58%) рассматривают то или иное число детей в семье как причину ухода супругов в семейные заботы и, следовательно, полного или частичного выключения из сферы общественно-культурной жизни (функция приватизации жизни супругов). Реже дети рассматриваются как «катализатор осознания жизненных условий» (41%).
Надо отметить, что частота отдельных высказываний, относимых к той или иной функции детей, еще не является количественной мерой самой функции. Каждая функция нами вычислялась раздельно, для чего по суждениям, отнесенным к данной функции, определялось среднее число детей, указанное респондентами. Кроме того, был получен индексный показатель «функциональной ценности детей» который является среднеарифметическим значением из всех вместе взятых функций.
Итоги опроса, с одной стороны, свидетельствуют, что индексный показатель «функциональной ценности детей» (1,82) отличается от характеристик репродуктивной установки, а именно: от мнений об идеальном числе детей в семье (для тех же опрошенных оно равно 2,1), о желаемом числе детей в семье (2,04), от среднего планируемого числа детей в семье (1,65), от имеющегося числа детей в семье (1,06). Это дает основание утверждать, что ценность детей, выраженная через их функции, дополняет характеристику репродуктивной установки людей.
С другой стороны, показатели отдельно взятых функций позволяют исследователю как бы проникнуть в структуру репродуктивной установки и увидеть, какие функции детей принимаются респондентами во внимание, когда они высказывают различные суждения на эту тему. Так, идеальное и желаемое число детей в семье у различных групп опрошенных высоко коррелирует[3] с показателями функций «гармонии», «самореализации», «эгозащиты» и «социализации», а планируемое и имеющееся число детей - с функциями «приватизации» и «катализатора».
Обозначенные нами функции по-разному связаны между собой, о чем свидетельствует показатель корреляции. Так, среднее число детей, необходимое для реализации их функции, очень часто совпадает у различных социально-профессиональных групп, если сравнивать следующие пары функций: «гармония» и «самореализация личности» (0,92), «гармония» и «эгозащита» (0,82), «самореализация личности» и «эгозащита» (0,72), «социализация» и «самореализация личности» (0,81), «социализация» и «гармония» (0,84). Среднее число детей, необходимое для реализации их функций, заметно различается (коэффициент корреляции в пределах от -0,24 до -0,33), если сопоставлять такие функции, как «катализатор осознания жизненных условий» и «социализация», «эгозащита» и «катализатор осознания жизненных условий», «гармония» и «приватизация жизненных условий».
Есть случаи разнонаправленной оценки отдельных функций детей. Существенная обратная корреляционная зависимость отмечена между такими функциями, как «катализатор осознания жизненных условий» и «самореализация личности» (-0,93), «приватизация супружеской жизни» и «эго-защитная» функция (-0,53}, «социализация» и «приватизация супружеской жизни» (-0,45). Таким образом, в представлениях личности о детях сталкиваются различные оценки их функциональной роли, и нередко эти оценки противоречивы, что, очевидно, порождает диссонанс в потребности в детях. В то же время в сознании личности запечатлены такие функции детей, которые подкрепляют друг друга и, очевидно, тем самым усиливают мотивацию деторождении.
Исследование показало, что в среднем и мужчины, и женщины считают, что наличие двоих детей в семье {точнее, 1,82) уже достаточно с учетом их социально-психологических функций (табл. 4).
Как видно из табл. 4, не только в среднем по всем функциям, но и в оценке каждой функции ребенка в семье между мужчинами и женщинами существует большая степень согласия. Исключение составляют лишь мнения, что гармония супружеской жизни не зависит от числа детей в семье. Среди женщин такое высказали 30,7% опрошенных, а среди мужчин - 23,7% (разница не случайна, рlt;0,05).
Таблица 4
Среднее число детей в семье в зависимости от их социально-психологических функций,
и доля опрошенных, считающих, что функция детей не зависит от их числа в семье, %
|
|
|
|
|
Процент опрошенных, |
||
|
|
|
|
|
считающих, что функция |
||
|
|
Среднее число детей |
|
детей |
|||
|
Функция детей |
|
|
|
не зависит от их числа |
||
|
|
|
|
|
|
в семье |
|
|
|
По мнению |
По мнению |
||||
|
|
всех |
мужчин |
женщин |
всех |
мужчин |
женщин |
|
Гармония супружеской |
2,07 |
2,10 |
2,04 |
27,2 |
23,7 |
30,7 |
|
жизни |
|
|
|
|
|
|
|
Самореал изация |
2,16 |
2,18 |
2,13 |
23,7 |
22,4 |
24,8 |
|
личности родителей |
|
|
|
|
|
|
|
Эгозащита |
2,34 |
2,35 |
2.32 |
18,0 |
18,2 |
17,8 |
|
Приватизация |
1,15 |
1,19 |
1.11 |
24,7 |
25,5 |
23,9 |
|
супружеской жизни |
|
|
|
|
|
|
|
Катализатор осознания |
1,00 |
1,00 |
0,99 |
14,2 |
13,7 |
14,7 |
|
жизненных условии |
|
|
|
|
|
|
|
Социализация |
2,20 |
2,20 |
2,20 |
23,6 |
22,5 |
24,7 |
|
В среднем |
1,82 |
1,84 |
1,81 |
21,9 |
21,0 |
22,8 |
Однако надо отметить, что с возрастом респондентов заметно меняются их суждения о числе детей. Картина весьма схожа и у мужчин, и у женщин. Так, у женщин индексный показатель «функциональной ценности детей» сравнительно высок в возрасте до 20 лет (1,85) и в 21-24 года (1,85), затем он снижается к возрасту 25-39 лет (1,75) и вновь возрастает до 1,86 у лиц в возрасте от 40 до 44 лет и до 1,99 - в самых старших рассмотренных нами детородных возрастах (45-49 лет).
В зависимости от возраста респондентов меняются и показатели отдельных функций детей. Например, функция «гармонии супружеской жизни», по мнению женщин в возрасте до 20 лет и 21-24 года, осуществима при числе детей 2,13-2,11, женщины 25-29 лет называют в среднем число детей 1,99, с повышением возраста респонденток число детей вновь увеличивается и достигает 2,28 в группе опрошенных 45-49 лет.
Аналогичная зависимость - увеличение числа детей в крайних возрастных группировках и уменьшение в возрасте 25-39 лет обнаружена в оценке женщинами таких функций детей, как «приватизация супружеской жизни» и «катализатор осознания жизненных условий» (последняя в возрасте до 24 лет составляет 1,16-1,07 детей, в 25-39 лет - от 0,86 до 0,95, а в 40-49 лет - от 1,16 до 1,06).
Очевидно, изменение количественного выражения указанных функций связано с тем, что с возрастом меняются представления человека о некоторых ролях детей в семейной и личной жизни. В молодости, когда собственные семьи только формируются, эти представления оптимистичны, и кажется, что детей должно быть больше. В средних возрастах - периоде активного труда и общения - происходит адаптация человека к условиям существования, что влечет изменение его психологических оценок. В старших возрастах снова меняется психология человека, и количественная мера ценности детей вновь начинает возрастать, однако причина тому уже опыт и зрелость, осознание смысла прожитой жизни.
А вот при оценке таких функций, как «самореализация», «эгозащита», «социализация», среднее число детей в семье не зависит от возраста. Видимо, это можно объяснить тем, что здесь человек руководствуется в большей мере нормативными представлениями о составе семьи и в меньшей степени принимает во внимание конкретные жизненные условия.
Отмечена большая вариабельность индексного показателя «функциональной ценности детей» у различных социально-профессиональных групп: наибольшая оценка - у студентов (1,91), наименьшая - у рабочих квалифицированного труда (1,35), у инженерно-технических работников (1,45), у преподавателей вузов и техникумов (1,54). Особенности разных групп опрошенных проявляются и в оценке отдельных функций. Обращает на себя внимание тот факт, что квалифицированные рабочие, ИТР, преподаватели вузов и техникумов указывают число детей явно ниже среднего для всех групп при оценке таких функций, как «гармония», «самореализация», «эгозащитная», «социализация». Оценивая детей с точки зрения «приватизации супружеской жизни», эти же группы дают оценку заметно выше средней для всех опрошенных. Отсюда можно сделать вывод, что квалифицированные рабочие, ИТР и преподаватели примерно одинаково рассматривают большинство функций детей в контексте семейной и личной жизни. Творческие работники отличаются от средней тенденции тем, что показывают меньшее число детей при оценке их как цементирующей основы семьи, как причины ухода в семейные заботы, как катализатора осознания жизненных условий. Группа учителей и врачей проявила свою индивидуальность в том, что ее представители указали наибольшее число детей, необходимое для реализации «эгозащитнои» их функции (2,42), а творческие работники в отличие от остальных групп опрощенных назвали наименьший показатель (0,89) при оценке функции «катализатора».
Ряд функций детей расценивался представителями социально-профессиональных групп очень неравномерно. Количественное выражение функции детей как средства достижения гармонии супружеской жизни колеблется от 1,15 у квалифицированных рабочих до 2,15 у работников сферы обслуживания. В тех случаях, когда дети оценивались с позиции самореализации личности отца и матери, среднее число детей в семье колебалось в тех же пределах: от 1,15 у квалифицированных рабочих до 2,16 у учителей и врачей. При оценке эгозащитнои функции минимальное выражение ее отмечено также у квалифицированных рабочих (1,69), а максимальное (2,42) - у учителей и врачей. Творческие работники считают, что достаточно даже одного ребенка (0,92), чтобы это явилось причиной ухода супругов в семейные заботы и полного или частичного их выключения из сфер общественной, культурной жизни, отказа от любимых дел и круга друзей (функция «приватизации»), а по мнению студентов, чтобы сложилось такое положение, нужно иметь значительно большее число детей (в среднем 1,5). В тех случаях, когда дети выступают в качестве катализатора осознания жизненных условий, наибольшая их оценка встретилась у студентов и домашних хозяек (1,24), а наименьшая - у творческих работников (0,89), причем амплитуда колебания этого показателя оказалась небольшой - равной 0,35. Значительно больше амплитуда колебаний (0,59) в зависимости от принадлежности к той или иной социально-профессиональной группе в суждениях тех опрошенных, которые считают, что число детей в семье прежде всего должно определяться с позиций их воспитания (функция «социализации»).
Несмотря на очевидные различия в количественном выражении тех или иных функций детей у социально-профессиональных групп, последовательность функций (их иерархия по количественному показателю) может совпадать у тех же опрошенных. Для того чтобы определить, настолько в целом различается последовательность функций детей у представителей тех или иных слоев населения, были рассчитаны коэффициенты ранговой корреляции. Наиболее типична последовательность оценок различных функций у инженерно-технических работников, творческих работников и неквалифицированных рабочих. Порядок распределения величин числа детей, необходимого для выражения их функций, у названных групп высоко коррелирует как между собой, так и с остальными сопоставляемыми социально-профессиональными группами.
Близки к такому распределению оценок мнения о функциях детей у служащих государственных учреждений и студентов. Менее подвержены влиянию обнаруженной закономерности в оценке детей квалифицированные рабочие - количественное выражение функции детей у них слабо коррелирует с распределением оценок у всех других групп (0,59-0,21), кроме учителей и врачей (0,81). Суждения преподавателей о значимости той или иной функции детей в семье во многом совпадают с суждениями инженерно-технических работников, а с мнениями остальных социально-профессиональных групп расходятся. У домашних хозяек и лиц, занятых в сфере бытового обслуживания, наиболее не совпадают оценки функций детей с оценками, данными преподавателями, учителями и врачами, а у преподавателей - с учителями и врачами.
Как видим, относительное положение различных функций детей у тех или иных социально-профессиональных групп совпадает в большей или меньшей степени. Таким образом, одни группы примерно одинаково видят значение различных функций детей, другие - несколько различно.
Обнаруженные несовпадения оценок, как нам кажется, можно объяснить тем, что в крупном промышленном городе еще сохраняются различия в жизненных условиях, восприятии этих условий, характере трудовой деятельности, ценностных ориентациях тех или иных слоев. Это и выражается в том, что отдельным функциям детей некоторые социально-профессиональные группы придают несколько иное значение.
Сложнее объяснить совпадение мнений о функциональной роли детей у тех групп, которые традиционно рассматривались как «полярные». Например, нами было показано, что весьма совпадает последовательность оценок у творческих работников и неквалифицированных рабочих, учителей, врачей и квалифицированных рабочих. Представляется, что здесь мы сталкиваемся с частным проявлением социально-психологического уподобления: одни слои общества (неквалифицированные рабочие) перенимают некоторые оценочные стандарты других слоев (творческих работников, учителей, врачей), которые являются для них образцом, авторитетом в ряде областей жизнедеятельности. Разумеется, принятие оценочного стандарта не всегда сопровождается принятием стандарта поведения. Очевидно, одни группы населения выступают в роли носителей образцов репродуктивных установок, а другие перенимают их.
Подводя итог сказанному, отметим, что количественная и качественная характеристики функциональной ценности детей в жизни семьи и личности дают дополнительные сведения о потребностях личности в детях и позволяют дифференцировать социально-профессиональные и возрастные группы населения крупного города. Обращает на себя внимание отчетливая тенденция: по мере усиления социально-психологического содержания функций увеличивается число детей, необходимых индивиду и семье для того, чтобы эти функции осуществлялись. Напротив, если функция детей сопряжена в какой-то степени с экономическими и бытовыми сторонами жизни, то ее численный показатель снижается. На наш взгляд, данное обстоятельство дает основание высказать предположение, о социально-психологической обусловленности увеличения рождаемости в будущем.
В социалистическом обществе по мере удовлетворения материальных запросов и развития человеческой личности социальные, эстетические, интеллектуальные и прочие духовные потребности, развиваясь безгранично, будут в значительной степени связаны с детьми. Точнее, с определенным числом детей, которое может удовлетворить эти потребности. При условии необходимости простого и расширенного воспроизводства населения, дальнейшего поступательного развития общества, роста благосостояния советских людей, улучшения условий труда и бытового обслуживания социально-психологическая ценность детей в семье будет возрастать. И это может привести, по нашему мнению, к распространению семей с 3-4 детьми. Подобную точку зрения разделяют и другие исследователи. Если условия жизни улучшаются, то брачная пара в социалистическом обществе может реагировать на это увеличением числа детей. А может она реагировать таким образом потому, что у человека в нашем обществе есть потенциальная потребность в среднедетной семье. Укажем основные аргументы, которые касаются социально-психологических функций детей и которые подкрепляют нашу гипотезу.
1. Социалистическое общество основано на принципах гуманизма, дети здесь окружены вниманием и заботой государства. При подобных условиях имеется благоприятная почва для воспитания поколений чадолюбивых людей. Такое воспитание все более органично вплетается в процесс социализации современного человека и ни в коей мере не является искусственным элементом демографической политики. Все возрастающая ценность детей в социалистическом обществе - одна из его специфических особенностей.
2. Сознание большинства людей приемлет идею о возможном увеличении детности, что есть важное условие изменения репродуктивного поведения в будущем. Так, ряд исследований зафиксировал, что идеальное и желаемое число детей, указываемое респондентами, как правило, превышает имеющееся. По нашим данным, как было показано, престижной, например, для инженерно-технических работников является семья, в которой в среднем более двух детей.
3. Увеличение детности будет обусловлено необходимостью сохранения гармонии между компонентами, образующими потребность личности в детях, - чадолюбием и социально мотивированной необходимостью семьи в детях. Соотношения между этими компонентами могут быть диссонантными, когда, например, сложившиеся традиции многодетности не соответствуют социально-экономическим условиям жизни семьи или потребностям общества, и согласованными. Согласование отношений может проявляться при различном стандарте детности. При малодетности - такой тип согласования имеет место сейчас во многих высокоразвитых странах и характеризуется тем, что установки родителей и необходимость общества в малодетной семье в основном совпадают. Но это временное явление, поскольку низкая рождаемость постепенно сужает воспроизводство населения, следовательно, гармония компонентов, составляющих потребность в детях, в будущем нарушится (общество уже сегодня ощущает отрицательные последствия низкой рождаемости). При среднедетности - такой тип согласования ожидается при условии дальнейшего развития чадолюбия, повышения благосостояния и при одновременной ориентации общества на поддержание простого или несколько расширенного воспроизводства населения. При многодетности - тип согласования, когда высокая степень чадолюбия граждан общества не встречает препятствий в условиях жизни семьи и демографической политике. Однако массовая многодетность может вызвать нежелательные последствия.
Наиболее перспективным при социализме стандартом семьи, который обеспечивал бы в будущем гармонию компонентов потребности в детях, необходимо признать среднедет-ность. Очевидно, по мере развития общественных отношений противоречие между качеством и количеством детей в семье будет постепенно устраняться, семья получит возможность иметь требуемое для нормального функционирования общества число детей, в то же время отвечающее его качественным нормам.
4. По мере роста духовных потребностей, распространения типа «всесторонне развитой» личности все более необходимой и естественной для человека будет потребность в
расширении сфер активной деятельности, стремлении «передать себя людям», в общении с другими найти источники постоянной заботы и радости. Коммуникативный, педагогический, организаторский, гностический (познавательный), художественный, интеллектуальный и другие потенциалы личности возрастут. Это значит, что увеличится тяга к объектам, необходимым для их реализации, — содержательным увлечениям, интеллектуальным видам деятельности, интересным и отзывчивым людям. Не исключено, что потребности всесторонне и гармонически развитой личности будут прежде всего тесно связываться с семьей, детьми, вследствие чего увеличится рождаемость.
5. По мере распространения современного урбанизированного образа жизни, сопровождающегося информационными и эмоциональными перегрузками, все больше возрастает роль микросреды, непосредственного окружения, в котором человек мог бы восстановить свои силы, получить эмоциональную поддержку, содержательно провести досуг. Наилучшим образом удовлетворить эти потребности человек может в кругу семьи. Семья - универсальный нейтрализатор психического напряжения. Однако здесь следую подчеркнуть, что речь идет не о том, что она выполняет роль некоего «громоотвода», искусственной «терапевтической среды», что присуще буржуазным семьям, защищающим личность от разрушительного влияния общества. В буржуазном обществе семья выступает как средство компенсации существующего в обществе соперничества, жесткой конкуренции и прочих негативных социальных явлений. При таких условиях семья противопоставляется обществу и призывается обеспечить безопасность личности.
Говоря о значения советской семьи для личности, мы имеем в виду тот неоспоримый факт, что семья для ее членов является источником духовных сил, положительных эмоций, она оказывает поддержку личности на всем жизненном пути. В будущем ее количественный состав все больше будет зависеть от потребности "личности в общении, обмене информацией, стремлении доминировать, демонстрировать свои знания и мнения относительно различных сторон жизни. В наших предварительных исследованиях обнаружена
положительная связь между числом детей в семье и экстравертированностью родителей, особенно матерей, т. е. "общительностью, легкостью вступления в контакты с окружающими.
Чем эрудированнее супруги-родители, чем больше психическое напряжение, которое они испытывают на производстве, тем больше будет у них психологически мотивированной потребности в детях как партнерах в общении. Контакты с членами своей семьи установить легче, чем в других видах взаимодействия: не надо с этой целью куда-либо идти, преодолевать всякого рода психологические препятствия, связанные с необходимостью общаться с малознакомыми или малоприятными собеседниками. Общение и семье позволяет индивиду полнее выразить себя - здесь мы почти ничего не таим друг от друга, говорим свободно, рассчитываем на взаимопонимание, что реже случается в общении с посторонними. Общение в семье в большей части лишено праздности, «информационного шума», поскольку не продиктовано необходимостью «поддерживать разговор», как это часто имеет место в других сферах взаимодействия. Здесь оно более лаконично и функционально содержательнее, поскольку в его процессе происходит воспитание, «эмоциональная настройка» членов семьи. Общаясь, дети и родители принимают важные решения и т. п. Наконец, в общении родных проявляется особая атмосфера психологической поддержки, взаимной ответственности, веры в свои силы. Не случайно эгозащитная функция детей для индивида оказалась наиболее выраженной: человеку неприятно чувство одиночества, и особенно в пожилом возрасте.
Разумеется, речь идет не о том, что общение в семье в какой-то степени заменит другие виды контактов. Этого никогда не случится, и в этом не возникнет необходимости. Но оно имеет одно психологическое преимущество - дает возможность человеку быть самим собой, расслабиться и в то же время получить максимум бескорыстной поддержки и душевного тепла.
6. Среднедетная семья более успешно решает проблемы социализации личности. Здесь каждый ребенок быстрее и эффективнее учится любить и уважать ближнего, считаться с
интересами другого человека, понимать его душевные состояния, оказывать эмоциональную поддержку. «Тонкость ощущения человека, эмоциональная восприимчивость, впечатлительность, чуткость, чувствительность, сопереживание, проникновение в духовный мир другого человека,-писал В. А. Сухомлинский, - все это постигается прежде всего в семье, во взаимоотношениях с родными. Тут нужно искать эмоционально-эстетический корень благородной духовной потребности в человеке». В обстановке среднедетной семьи лучше формируются не только коллективные качества, но и индивидуальные, такие, как умение преодолевать трудности, находчивость, самостоятельность, деловитость, экономичность. Дефицит материальных благ, попечительства со стороны старших, большой диапазон альтернативных ситуаций, встречающихся в такой семье, - все это повышает жизнестойкость ее членов. Здесь больше общения, эмоциональных контактов, поэтому повышается вероятность вырастить отзывчивого человека.
7. Размеры среднедетной семьи (5-6 человек, считая отца и мать) близки к оптимальной (с психологической точки зрения - малой) группе. Как известно, такая группа имеет наилучшие показатели эффективности совместно выполняемой деятельности, психологического климата, «управляемости». Что касается среднедетной семьи, то, как малая группа, она обладает также рядом других достоинств. Здесь ярче проявляется система субъективной (внутренней) обусловленности группового поведения, т. е. роль индивидуальных особенностей членов семьи, их настроений, примеров. Здесь нет столь жестко фиксированных отношений между членами, как в ма-лодетной семье.
При наличии, например, одного ребенка отношения «мать-ребенок», «отец-ребенок» в каждой семье обретают определенный стереотипный характер. Поскольку система таких отношений ограничена количеством членов семьи, она во многом лишена внутренних сил коррекции и развития. В семье, где более одного ребенка, отношения детей и родителей складываются, как правило, различно, в зависимости от индивидуальных особенностей участников взаимодействия. Следовательно, диапазон этих отношений шире, а
сами отношения могут осознаваться членами семьи и на этой основе оптимизироваться.
В среднедетной семье ярче, чем в малодетной, выражена «иерархия» семейных отношений, поскольку здесь длиннее «иерархическая цепочка», образуемая ее членами: например, глава семьи (мать или отец), второй родитель, старший, средний и младший ребенок. Такая «иерархия» позволяет решать ряд житейских проблем, конфликтные ситуации методом распределения, дробления и переадресовки функции, что означает существенную экономию физических сил и эмоций. Чем длиннее «иерархическая цепочка» семьи, тем четче и многограннее проявляются в ней могучие средства регуляции групповых отношений - социальный контроль, групповое мнение, при которых воля и разум большинства управляют поведением индивида; тем больше возможностей для социально-психологической регуляции поведения (конформизм, идентификация, подражание и т. д.).
«Эффект малой группы» в среднедетной семье выражается и в том, что повышается степень психологической ответственности перед детьми со стороны родителей, т. е. повышается их контроль за собственным поведением, более рационально организуется домашняя работа. В конечном счете от численного состава семьи зависят результаты взаимного приспособления.
С другой стороны, чем больше семья, тем ярче выражена объективная (внешняя) обусловленность ее жизнедеятельности, т. е. совокупность воздействий, исходящих из природной и преимущественно социальной среды. С увеличением размеров семьи оживленнее и многообразнее становится информационный обмен с внешним миром, ведь каждый её член привносит свои проблемы, впечатления, сведения об окружающей действительности, элементы образа жизни общества. Дефицит субъективной и объективной детерминации, вероятность которого возрастает с уменьшением размеров семьи, может вызывать «социально-психологические барьеры общения», т. е. разного рода трудности и состояние напряженности в ходе групповой деятельности.
8. Семья, где двое и более детей, - своеобразная система «самообслуживания» и передачи опыта. Старшие сле-
дят за младшими, значительно облегчая заботы родителей. Проводя совместно досуг, дети увлекают друг друга игрой, занимаются творчеством, состязаются в силе, ловкости и уме. Они постоянно играют различные роли друг перед другом, демонстрируя свой опыт и знания.
9. По мере укрепления гуманистической морали и утверждения чадолюбия как жизненной нормы социалистического общества, видимо, исключительным явлением станет единственный ребенок в семье, которого родители сознательно лишили детских забав в обществе родных братьев или сестер, затем родственной поддержки в жизни. «Концентрация родительской любви на одном ребенке - страшное заблуждение»,- писал А. С. Макаренко. Нам кажется, дело здесь не только в ущербности малодетной семьи как воспитательного коллектива - он слишком узок, малоэффективен. Концентрация внимания на единственном ребенке механически порождает отчуждение личности воспитуемого. Для психологии человека будущего окажется неприемлемой разновидность духовной робинзонады, когда со смертью родителей их ребенок теряет всякую связь с родной семьей, не имея ни брата, ни сестры. Уже сегодня актуален вопрос об одиночестве в семье единственного ребенка.
Вероятность среднедетной семьи увеличится, поскольку репродуктивным поведением семьи будет «управлять» не только потребность родителей в детях, но и потребность самого ребенка в старших и младших братьях и сестрах, необходимость продления рода. К этому следует добавить, ч