МАТЕРИ ИЗ ГРУППЫ РИСКА  

Депрессия. В целом эмоциональное развитие детей, воспитанных депрессивными матерями, менее благоприятно, чем развитие детей нормальных матерей или матерей с другими диагнозами. Нарушения раннего взаимодействия младенцев
и депрессивных матерей ведут впоследствии к проблемам развития у ребенка.
Исследование женщин с симптомами послеродовой депрессии показало, что в процессе спонтанных взаимодействий лицом к лицу их младенцы ведут себя менее позитивно по сравнению с младенцами недепрессивных матерей, и показывают небольшое изменение поведения при взаимодействии с матерью в ситуации симуляции депрессии. Наоборот, в ситуации взаимодействия с симулирующей депрессию матерью младенцы недепрессивных матерей либо пытались восстановить более позитивное взаимодействие, либо переживали стресс, отворачивались в сторону, протестовали.
В общем, поведение и эмоциональное состояние младенцев отражают поведение и состояние их депрессивных матерей. В спонтанных взаимодействиях депрессивные матери показывают вялые аффекты, меньший уровень активности и меньшее число ответов, соответствующих поведению младенцев. У депрессивных матерей наблюдаются больше отрицательных выражений лица и совсем немного положительных. Они меньше вокализуют, смотрят и прикасаются к своим младенцам , меньше имитируют и играют, выражения лица более нейтральны, однако они смотрят и говорят со своими младенцами так же много, как и в контрольной группе.
В процессе спонтанных взаимодействий младенцы депрессивных матерей были менее активны, обнаруживали меньше выражений удовлетворения, больше суеты. При взаимодействии лицом к лицу с депрессивными матерями младенцы показывали больше отрицательных выражений лица и мало положительных, часто отводили взгляд, проявляли протест и меньший уровень активности по сравнению с поведением детей в нормальной группе матерей и младенцев. Результаты исследований приводят к заключению, что младенцы депрессивных матерей также развивают депрессивный стиль реагирования. Однако не известно, являются ли депрессивные аффективные проявления у младенцев результатом отражения поведения матерей или результатом минимальной стимуляции со стороны матерей.
Оценка поведения детей неонатального возраста показала, что новорожденные депрессивных матерей имеют мень-
ший уровень активности и менее отзывчивы на социальную стимуляцию. Такие изменения в поведении новорожденных могут быть результатом как генетически опосредованной передачи депрессивного статуса от матери к ребенку, так и испытания повышенного стресса в течение беременности. Было выдвинуто предположение, что проблемы раннего взаимодействия матери и младенца усиливаются при предыдущем неблагоприятном влиянии на плод эмоционального состояния матери.
Младенцы депрессивных во время беременности матерей, проявлявших в новорожденный период уменьшение активности и ограничение ответов на социальную стимуляцию, в возрасте 3-х мес. сохраняют это поведение, показывают меньше выражений удовольствия и более беспокойны в процессе взаимодействия. Поскольку пренатальная депрессия матери продолжается и после рождения ребенка, то в поведении матери наблюдается меньше положительных выражений лица, она менее активна со своим младенцем, меньше имитирует и играет в игры. Однако по-прежнему не ясно, является ли проявление депрессии у младенца результатом длительной экспозиции депрессии матери или присуще ему от рождения.
Младенцы депрессивных матерей подавлены даже в том случае, если их матери не ведут себя в депрессивном стиле. Несмотря на то что многие исследователи выделяют в депрессивном поведении родителя неактивность и отдаленность, некоторые матери в большей степени проявляют навязывающий стиль взаимодействия. Вне зависимости от того, являются ли депрессивные матери отдаленными или навязывающими, их младенцы, по-видимому, более отвечают на негативное поведение матерей, в то время как младенцы недепрессивных матерей более отзывчивы на положительное родительское поведение, таким образом в обоих случаях отражая или подражая доминантному настроению своих матерей. В одном из исследований показано, что у депрессивных матерей процент времени раздражительности или невовлеченности во взаимодействие с младенцем был намного больше, а игры - намного меньше, чем у здоровых матерей. В свою очередь, младенцы депрессивных матерей больше проявляли протест или смотрели в сторону и меньше - вниматель-
ность, мало играли по сравнению с младенцами не депрессивных матерей. Столь подавленное поведение младенцев не ограничивается лишь взаимодействием с депрессивными матерями. Так, оценка взаимодействия трехмесячных младенцев с недепрессивными женщинами была низкая и похожая на оценку их взаимодействия с депрессивными матерями. Результаты показывают, что депрессивный стиль взаимодействия младенцев распространяется на их взаимодействие с недепрессивными взрослыми. Вне зависимости от причин постоянство проявления такого взаимодействия с разными партнерами является очень тревожным моментом.
Исследование женщин - представительниц низких социальных слоев, имевших множество проблем, включая высокий уровень хронической депрессии, показало, что в течение взаимодействия лицом к лицу они проявляли больше способностей к изменению, чем ожидалось. Не все были одинаково угнетены и молчаливы, однако проявления положительных аффектов и отзывчивость в целом были ниже, чем у нормальных матерей. Некоторые из матерей данной группы показали высокий уровень вовлеченности во взаимодействие, но проявляющуюся в первую очередь в форме навязывания поведения или раздражения, чего не наблюдалось у нормальных матерей. При наблюдении в естественной ситуации и спонтанном взаимодействии с детьми раздраженные и депрессивные матери проявляли тенденцию избегать своих младенцев, мало инициировали взаимодействие. В свою очередь, младенцы также были угнетены и редко проявляли положительные эмоции. При наблюдении в домашних условиях, когда младенцам было уже 12 ме$., та же группа женщин показала значительно больше скрытой враждебности и препятствий целенаправленному поведению младенцев по сравнению с контрольной группой нормальных матерей.
Обобщение результатов этих исследований обнаруживает, что существуют несколько паттернов взаимодействия депрессивных матерей и их младенцев, отличающихся, возможно, в зависимости от различий тяжести депрессивного состояния, хроничности и других факторов риска. Один характеризуется выравниванием аффекта, социальным отдалением и
понижением уровня энергии. Другой - более явным отрицательным аффектом и сопровождается враждебностью и помехами в процессе взаимодействия. Возможна еще одна подгруппа матерей, в которой поведение их чередуется от невовлечения во взаимодействие к навязыванию и перестимуляции.
Таким образом, депрессивный родитель характеризуется недостаточно соответствующим сигналам ребенка взаимодействием, может быть эмоционально отдален, враждебен, не всегда доступен. Все эти изменения поведения родителя могут задерживать развитие у младенца ощущения контроля, удовольствия, чувства безопасности в отношениях. Дополнительно ребенок может находиться под влиянием депрессивных чувств и. раздражительности через распространение негативных аффектов родителя.
Исследование развития детей первого года жизни у матерей, больных шизофренией, показало, что нарушение социального развития младенцев начинает проявляться с пятого месяца и характеризуется снижением эмоциональной выразительности при взаимодействии с матерью и другими взрослыми людьми. Отмечается, что у младенцев, матери которых больны шизофренией, сопровождающейся длительными депрессивными состояниями, улыбка не становится средством инициации общения. Клинические исследования детей родителей больных шизофренией показали, что патологические реакции на стрессовые ситуации, обусловленные ¦биологическими и социальными факторами, наблюдаются на всех этапах раннего онтогенеза. Наиболее общими и характерными особенностями младенцев этой группы риска являются дефициты развития в эмоциональной сфере, в общении и двигательной области.
В сравнительном исследовании родительского поведения больных женщин различных групп было показано, что матери с невротическими депрессивными расстройствами развивают своих детей хуже, чем матери с шизофренией или личностными расстройствами. Если у первой группы матерей были обнаружены значительные различия по сравнению с контрольной группой здоровых матерей, то у группы матерей, больных шизофренией, различий оказалось немного. Истории ро-
дов и функционирование новорожденных младенцев матерей с невротическими депрессивными расстройствами были хуже. Эта группа матерей показала наименьшую вовлеченность во взаимодействие с детьми в возрасте 4-х мес, их младенцы были наименее общительны. В 12 мес. различий между группами обнаружено не было, однако в 30 мес. невротически депрессивные матери сообщали о своих детях как о менее сотрудничающих, более депрессивных и эмоционально более эксцентричных. Авторы предполагают, что аффективные качества отношения родителя и ребенка, особенно депрессия и отчужденность, могут оказывать наиболее заметное влияние на взаимодействие матерей с их младенцами. Однако в целом на развитие ребенка большее влияние оказывает тяжесть и длительность материнской психопатологии, чем специфический диагноз.
Исследования показывают, что дети первого года жизни подвергаются риску развития и возникновению проблем, связанных с нарушениями в эмоциональной сфере, формированием небезопасной привязанности и сниженным уровнем функционирования в познавательной области в случае, если по крайней мере один из родителей имеет психиатрическую историю депрессии. Младенцы из семьи с родителем с биполярными аффективными нарушениями имеют еще больше проблем. Несмотря на меньшую вовлеченность во взаимодействие со сверстниками, они проявляют по отношению к ним более частую и интенсивную агрессию, по сравнению с контрольной группой детей. Дети из таких семей сильнее расстраиваются во время конфликтов, вовлекая в него других, и проявляют мало удовольствия после разрешения конфликта. Те же дети проявляют больше страха в ситуациях свободной игры, больше гнева в ситуациях свободной игры, при тестировании, в ответ на подход незнакомца.
Проявления небезопасной привязанности чаще наблюдаются среди детей матерей с большей депрессией, чем детей матерей с небольшой депрессией или без нее. Более того, атипичная небезопасная привязанность, в которую младенец смещается от тревожно-избегающего или тревожно-сопротивляющегося поведения, была обнаружена у матерей с тяжелой депрессией. В то же время есть дети депрессивных ма-
терей, у которых небезопасная привязанность не обнаружена, и дети нормальных матерей, которые характеризуются как небезопасно привязанные.
Несмотря на то что существуют значительные основания говорить о генетическом компоненте депрессивных расстройств, особенно в случае биполярного маниакально-депрессивного заболевания у родителя, большая часть исследователей описывают множество причин аффективных нарушений у младенцев. Среди них выделяют уязвимость младенца, возникающую вследствие изменения поведения и нарушения отношения родителя и ребенка. Предварительные данные показывают, что развитие младенца может пойти по нормальному пути в случае, если мать выздоравливает от постродовой депрессии. Так, показано, что матери, находящиеся в состоянии депрессии в течение первых шести месяцев после родов, имеют младенцев, которые развивают депрессивный стиль взаимодействия. Однако если к 6-ти мес. мать выходит из состояния депрессии, то и младенцы не депрессивны. Эти данные свидетельствуют как о глубоком влиянии депрессии матери на поведение младенцев, так и о гибкости и способности младенцев к адаптации. Не удивительно, что настроение младенца может измениться в соответствии с изменением настроения матери. В других случаях вмешательство, осуществляемое матерью с психическим заболеванием, способствует развитию младенцев. В целом матери детей с наибольшими достижениями в развитии проявляют больше положительных аффектов, эмоционально доступны, меньше уходят в себя, имеют друзей, более способны любить и проявляют активное желание поделить заботу о своих детях с другими воспитывающими ребенка взрослыми.
Плохоеродительскоеобращение. Плохое обращение представляет собой нарушение основной родительской функции - защиты ребенка. Оно выделяется в каждой культуре и может включать в себя множество различных форм поведения, включая физическое насилие (избиение), пренебрежение (не обеспечение адекватной пищей, медицинским уходом, присмотром со стороны взрослого). В некоторых случаях сюда включают использование матерью незаконных лекарств, наркотиков в течение беременности. Несмотря на то что различ-
ные виды плохого обращения по-разному могут повлиять на развитие ребенка, трудно очерчивать виды плохого обращения, поскольку часто физическое насилие, пренебрежение и дурное эмоциональное обращение происходят одновременно. У подвергавшихся плохому обращению детей наблюдаются недостаток иммунизации, беспорядочное лечение болезней, из-за неадекватного питания и пренебрежения родителями физическим уходом у них может быть слабое здоровье, анемия. Хотя реальное плохо обращающееся лицо является, вероятно, значимым для ребенка с точки зрения отношений привязанности, большинство исследований не обращают на него внимание и фокусируется на отношении матери и ребенка. Очевидно, что такие жизненные ситуации, как бедность, недостаток социальной поддержки, другие источники хронического стресса, могут настолько истощить психологические ресурсы родителя, что в этом случае возможны пренебрежение заботой о детях, насилие. Однако большинство родителей, испытывающих высокий уровень стресса, не обращаются плохо со своими детьми. Сравнение переживающих сильный стресс родителей, которые проявляли или не проявляли плохое обращение по отношению к своим детям, показало, что такое нарушение родительского поведения более вероятно, если родители переживали насилие в своем собственном детстве или со стороны супруга и если социальная поддержка была неудовлетворительная.
Исследование социальных связей матерей, сообщивших о плохом обращении с детьми и плохой заботе, показало, что адекватно ведущие себя матери имели намного больше поддержки и долгие, более удовлетворяющие социальные отношения, чем матери с плохим обращением к детям. Однако не все семьи плохого обращения были изолированы, некоторые из них имели широкие социальные контакты, но не формировали взаимных, долговременных отношений. Пренебрегавшие детьми матери имели главным образом кратковременные дружеские отношения, нечастые контакты с друзьями, очень частые контакты с родственниками и были неудовлетворены зависимостью от их поддержки. Многие плохо обращающиеся с детьми родители сообщали об опыте подобного обраще-
ния в детстве. Исследователи данного вопроса приходят к заключению, что серьезные изменения родительского поведения редко возникают без неблагоприятного детства. Вопрос о том, почему в одних семьях из поколения в поколение наблюдается плохое обращение с детьми, а в других нет, почему некоторые дети, выросшие в условиях плохого обращения со стороны родителей, ведут себя таким же образом, тогда как их братья и сестры не ведут, требует дополнительного объяснения.
Анализ исследований личности плохо обращающихся с детьми родителей показал сложность выделения стойкого набора черт. Более того, обнаружено, что существует лишь ограниченная связь между чертами личности и актуальным поведением родителя. В одной из работ рассматривались характеристики родителей до рождения детей, испытавших впоследствии плохое обращение. Оценка матерей этой группы, плохо обращавшихся с детьми в пренатальный период развития и в 3 мес. показала более высокую агрессию, оборони-тельность, тревожность, меньшую социальную желательность, меньшее поощрение взаимности и меньший уровень интеллекта по сравнению с матерями, которые обеспечивали заботу и уход за детьми, несмотря на бедность и стресс. Матери с дурным поведением отрицательно реагировали на опыт беременности и при описании себя с большей вероятностью пользовались выражениями пренебрежения. Обзор исследований плохо обращавшихся с детьми отцов показывает схожесть их профилей личности с профилями проявлявших такое же поведение матерей. Важными детерминантами нарушения родительского поведения были социальная изоляция, бедное взаимное приспособление супругов, неуправляемый стресс, низкая самооценка, история плохого обращения в собственном детстве.
Попытки ранней идентификации родителей, у которых потенциально возможно плохое обращение с детьми, были построены на результатах обсуждавшихся выше исследований и с точки зрения статистики были успешны. Однако необходимо отметить высокую вероятность обманчивости полученных данных. Как указывают авторы, фактически плохое обращение с ребенком является относительно редким, детермини-
рованным множеством факторов случаем, а по характеристикам личности и опыту детства плохо обращающиеся с детьми родители частично совпадают с непроявляющими такого поведения родителями.
Существуют данные о том, что плохо обращающиеся с детьми родители проявляют отклоняющееся родительское поведение и аффект во многих других обстоятельствах. По сравнению с воздерживающимися от такого поведения родителями эти матери проявляют больше гнева и раздражения, меньшую симпатию в ответ на показ видеофильмов с плачущими младенцами. Более вероятно, что они неправильно идентифицируют показанные на слайдах различные эмоциональные выражения лиц младенцев.
Показано, что такие матери проявляют тенденцию крайней нечувствительности к ним в раннем возрасте, чаще препятствуют целенаправленному поведению младенцев и проявляют больше скрытой враждебности. У них наблюдается уменьшение взаимодействия, включая большее физическое расстояние от ребенка, отсутствие аффективного выражения, долгие паузы между инициациями разговора и уменьшение контакта глаз. По сравнению с ними матери с нормальным родительским поведением более отзывчивы, показывают более любящее поведение, проявляют удовольствие и чуткость к целям младенцев. Плохо обращающиеся со своими детьми матери отличаются от родителей с нормальным поведением методами контроля над детьми в дошкольном возрасте, используя больше команд, утверждая власть и меньше проявляя позитивно ориентированные стратегии контроля. Было показано, что при использовании различных способов взаимодействия их поведение более навязчиво и непостоянно, аффективные проявления уплощены, попытки получить согласие ребенка менее гибки.
Некоторые исследователи предполагают, что особенности младенца, такие, как недоношенность и трудный темперамент (и наблюдаемые в этом случае раздражительность, неясность сигналов), могут способствовать проявлению у родителя плохого обращения. Было выдвинуто предположение, что недоношенный ребенок и связанные с ним проблемы ухода могут сильно истощать ограниченные ресурсы некоторых
матерей, что причины нарушения отношения находящихся в стрессовом состоянии родителей к детям могут быть связаны с ранним, длительным отделением недоношенных детей от матерей. Несмотря на то, что данные о влиянии отделения на последующее родительское поведение по отношению к недоношенным детям недостаточно убедительны, существуют факты о том, что короткий интервал между рождением и первоначальным контактом вовремя родившегося ребенка и матери уменьшает последующие родительские стрессы.
В одном из исследований новорожденные родителей риска плохого обращения с детьми в случайном порядке были определены либо в группу младенцев, остающихся с матерями, либо в контрольную группу детей, которых сразу после рождения отделяли от матерей на период времени до 12 ч. Впоследствии было обнаружено, что если в первой группе матерей плохое обращение наблюдалось только в одном случае из 143, то во второй группе - в 9 случаях из 158. Авторы пришли к заключению, что ранний контакт с новорожденным ребенком положительно влияет на предрасположенных к плохому обращению родителей. Вероятно, для матерей с более значительными ресурсами родительского поведения не составляет больших трудностей адаптироваться к раннему отделению младенцев.
Обнаружено, что плохо обращающиеся с детьми родители описывают их как более раздражительных и трудноуправляемых. Возможно, что дети, с которыми плохо обращались, посылают неясные социальные сигналы и имеют низкую отзывчивость. По сравнению с детьми контрольной группы детей их описывают как значительно более агрессивных, фрус-трированных, неуступчивых, с меньшим проявлением положительных аффектов.
В последнее время число систематических наблюдений за испытавшими плохое обращение с младенцами растет и включает исследования качества привязанности, взаимодействия родителя и ребенка в лабораторных условиях или дома, исследования его поведения в дошкольных учреждениях. Преобладающее число исследований показывает, что плохое обращение не связано с небезопасной привязанностью к мате-
ри, если источником плохого обращения была не биологическая мать, а другое лицо. Большинство исследователей обнаружили увеличение числа небезопасной привязанности избегающего типа, тогда как другие - больше случаев небезопасной привязанности тревожно-сопротивляющегося типа или определили для описания младенцев, испытавших плохое обращение, необходимость новой, атипичной классификации как избегания, так и сопротивления.
Таким образом, поведение привязанности у младенцев этой группы по сравнению с поведением привязанности у детей в условиях менее нарушенных отношений может быть организовано настолько по-другому, что обычная классификация не подходит. Некоторые испытавшие плохое обращение младенцы способны формировать с родителями отношения безопасной привязанности, хотя со временем эти отношения могут быть нестабильными. Не ясно, что значит иметь безопасную привязанность при таких условиях, насколько условия плохого обращения изменяют чувство безопасности.
Обнаружено, что маленькие дети, испытавшие плохое обращение со стороны родителей, с большей вероятностью отвечают на фрустрацию агрессией, более агрессивны со сверстниками. Они набрасываются или угрожают напасть на близких и ухаживающих за ними людей, что не наблюдалось ни у одного из детей контрольной группы. Дети, с которыми плохо обращались, избегают других детей и близких, ухаживающих за ними взрослых намного чаще детей контрольной группы. В одном из исследований взаимодействия детей в дошкольном учреждении было выделено пять пар, в которых один из детей эксплуатировал другого или делал его жертвой (например, наносил удар, когда партнер показывал болезненную зону; демонстрировал сарказм, унижение и враждебность к другому; ложился поверх партнера и не позволял ему встать). Было определено, что в каждом из случаев насилующий другого ребенок имел опыт плохого обращения со стороны своего родителя.
Наблюдение в детских садах показало, что не испытавшие плохого обращения дети второго года жизни из неблагоприятных, находящихся в условиях стресса семей, отвечали на страдание ровесников с интересом и беспокойством, эмпатией или
печалью, что соответствует данным исследований непере-живших плохого обращения детей среднего класса. Однако ни один из детей того же возраста, имевших опыт отрицательного родительского поведения, не проявлял беспокойства на страдание другого ребенка. В таких случаях более вероятным поведением для них было физическое нападение, страх или гнев, чего не наблюдалось в первой группе. Значительно меньшее число испытавших плохое обращение детей проявляли к переживающим горе сверстникам попеременно то нападение, то попытки утешения. Существуют данные, что у детей второго года жизни, которые имели опыт плохого родительского обращения, развивается измененная система понимания самих себя (self system) увидев себя в зеркале с румянамиона носу, они проявляли нейтральный или отрицательный аффект, тогда как большинство детей реагировало положительно. Дальнейшие исследования показали, что эта группа детей меньше говорила о своих чувствах или о чувствах других.
 

Источник: Д.Я. Райгородский, «Психология и психоанализ беременности. Учебное пособие по психологии материнства. Для факультетов: психологических, медицинских и социальной работы - Самара: Издательский Дом БАХРАХ-М. - 784 с.  » 2003

А так же в разделе «МАТЕРИ ИЗ ГРУППЫ РИСКА   »