Одним из наиболее важных вопросов в изучении состояния тревожности как устойчивого образования — вопрос о его стабильности: как долго оно может сохраняться, влияют ли на его сохранение или исчезновение возрастные особенности, изменение условий и т.п.?
Проблема изучения стабильности состояния тревожности у детей в известной нам литературе не ставилась. Не составляют, на наш взгляд, исключения и исследования, базирующиеся на концепциях психоанализа и неопсихоанализа, о которых говорилось выше, поскольку представление о том, что, возникнув, тревожность далее сопровождает человека всю жизнь, по сути, снимает этот вопрос как проблему исследования.
Изучение стабильности тревожности как устойчивого образования проводилось нами на основании данных лонгитюдных исследований. Были проведены три лонгитюда: на протяжении младшего школьного возраста1в 1—3-х классах трехлетней начальной школы (от 7 до 9 лет) — 97 человек; младшего школьного — подросткового возрастов, в 3—4-х классах четырехлетней начальной школы и в 5—7-х классах средней школы (8—12 лет) — в нем участвовали 83 человека; старшего подросткового — раннего юношеского возрастов, в 8—11-х классах (13—17 лет) с участием 112 человек2. Работа в 1—7-х классах проводилась во второй половине учебного года. Это делалось для того, чтобы снять влияние фактора адаптации к поступлению в школу в 1-м классе и новым условиям обучения — в 5-м классе.
В младшей группе лонгитюда для диагностики тревожности на протяжении трех лет использовалась модифицированная методика Е.Амен, в старшей — комплексная методика, состоящая из шкалы социально-ситуационного страха, тревоги О.
137
Кондаша и разработанного нами варианта метода неоконченных предложений, направленного на изучение тревожности. В лонгитюдном исследовании, охватывающем младший школьный — подростковый возрасты, мы были вынуждены в связи с изменением возраста детей в ходе исследования сменить методику, сохранив, однако, ее проективный характер: в 3—4-х классах использовалась модифицированная методика Е.Амен, в 5—6-х — разработанный нами вариант методики неоконченных рассказов.
Нас интересовали случаи сохранения и изменения тревожности, т.е. замена ее на эмоциональное благополучие, и, напротив, изменение эмоционального благополучия на устойчивую тревожность. При этом в данной части работы мы не обращали внимания на то, проявляется ли тревожность в какой-либо одной сфере, представляя собой вид частной тревожности, или она проявляется во всех исследуемых в работе сферах, что можно было бы в определенном смысле рассматривать как признак обшей тревожности. Поэтому все случаи перехода общей тревожности в частные ее виды и наоборот мы рассматривали как проявление стабильности этого образования.
Прежде чем перейти к изложению результатов, следует остановиться на еще одной категории испытуемых. Имеется в виду относительно небольшая группа детей, у которых отмечалось полное отсутствие проявлений тревоги, т.е. полное, «абсолютное спокойствие», в отличие от эмоционально благополучных, в той или иной степени проявляющих тревожность (что рассматривается как психологическая норма). В подавляющем большинстве случаев «абсолютное спокойствие» сопровождалось нечувствительностью к тем или иным проявлениям реального неблагополучия (неуспешности в учебе, спорте, общении со сверстниками и т.п.). На свой неуспех эти дети не просто не обращали внимания, а как бы и не осознавали. Такие школьники, как отмечалось выше, практически всегда выделяются при исследованиях тревожности. Подробнее мы остановимся на результатах этой группы, которую условно обозначаем как «неадекватно спокойные испытуемые», ниже.
Рассмотрим сначала данные по младшей группе лонгитюда. В 1-м классе из 94 испытуемых тревожность проявляли 33 человека, эмоциональное благополучие — 56 человек, неадекватное спокойствие — 5 человек1. Во втором классе тревожность
138
сохранили 26 человек (79% от числа тревожных испытуемых 1-го класса), 6 человек (18%) стали эмоционально благополучными и еще один проявлял во 2-м классе «неадекватное спокойствие». Всего во 2-м классе тревожность проявляли 27 человек, из них в 3-м классе сохранили тревожность 24 человека (89% от числа тревожных испытуемых 2-го класса), у 2 человек тревожность сменилась на эмоциональное благополучие и у одного — на неадекватное спокойствие. В 3-м классе количество тревожных испытуемых вновь возросло и составило 39 человек, причем 29 из них составляли дети, проявлявшие тревожность в 1-м классе (88% тревожных испытуемых 1-го класса). Результаты свидетельствуют, таким образом, об очень высокой устойчивости тревожности на протяжении младшего школьного возраста.
Сходные данные получены и по группе эмоционально благополучных детей. Из 56 таких испытуемых 1-го класса во 2-м сохранили эмоциональное благополучие 52 человека (93%), у 4 человек (7%) возникли различные виды тревожности. Во 2-м классе было 58 эмоционально благополучных испытуемых, из них в 3-м классе его сохранили 47 человек (81% от числа эмоционально благополучных испытуемых 2-го класса), а 11 человек (19%) проявили тревожность. Всего в 3-м классе эмоциональное благополучие проявляли 49 человек, 48 (абсолютное большинство) были эмоционально благополучными в 1-м классе.
Из 5 человек, проявлявших в 1-м классе «неадекватное спокойствие», лишь один сохранил его на протяжении всех 3 лет исследования, у остальных оно сменилось тревожностью: у 3 человек — во 2-м и у одного — в 3-м классе. Еще у одного испытуемого тревожность в 1-м классе сменилась «неадекватным спокойствием» во 2-м и вновь тревожностью — в 3-м. Не было ни одного случая, когда «неадекватное спокойствие» сменялось эмоциональным благополучием или наоборот — эмоциональное благополучие — «неадекватным спокойствием».
Общее количество всех вариантов изменений — 31: во 2-м классе — 15, в 3-м — 16. Из них в 26% случаев тревожность менялась на эмоциональное благополучие, в 48% — эмоциональное благополучие на тревожность, т.е. осуществлялись в обоих направлениях примерно в равной степени, что указывает, как представляется, на то, что произошедшие изменения не подчиняются какой-либо закономерности, а носят индивидуальный характер.
139
Хотелось бы также обратить внимание на то, что количество тревожных испытуемых в 1-м классе значимо не отличается от 2—3-го и, более того, как было показано выше, подавляющее большинство тревожных детей 1-го класса сохранили свою тревожность на протяжении всех трех лет обучения. Как уже отмечалось, работа проводилась в 3—4 четвертях, когда адаптационный период, закономерно сопровождающийся повышением тревожности, что неоднократно отмечалось в литературе, у большинства детей закончился. Все это позволяет говорить об отсутствии на протяжении младшего школьного возраста, помимо адаптационного, другого тревогогенного периода.
В целом можно сказать, что на протяжении младшего школьного возраста и тревожность, и эмоциональное благополучие очень стабильны и, по всей видимости, связаны с факторами, действующими за пределами школы. Беседы с родителями дают основание думать, что большинство таких детей в той или иной мере проявляли тревожность и до школы.
Второе лонгитюдное исследование, как отмечалось, охватывало период с 3-го по 7-й класс — младший школьный и младший подростковый возрасты. В 3-м классе из 80 испытуемых тревожность проявляли 56 человек, эмоциональное благополучие — 22, «неадекватное спокойствие» — 21.
В 4-м классе тревожность сохранилась у 52 человек (93% от числа тревожных испытуемых), у 3 человек (5%) тревожность изменилась на эмоциональное благополучие и у одного (2%) — на «неадекватное спокойствие». Эти данные вновь подтверждают, что тревожность в младшем школьном возрасте является достаточно стабильным образованием.
Всего в 4-м классе тревожность диагностировалась у 61 человека. В 5-м классе она сохранилась у 49 человек (80% от числа тревожных испытуемых 4-го класса), эмоционально благополучными стали 10 испытуемых (16%) и «неадекватно спокойными» — 2 (3%). Следовательно, и между 4—5-м классами ситуация остается достаточно стабильной.
В 5-м классе тревожность проявляли 58 человек. Из них в 6-м сохранили ее 38 человека (66%), стали эмоционально благополучными 16 (28%), а «неадекватно спокойными» — 4 (6%). Таким образом, в 6-м классе количество подростков, сохранивших тревожность, достоверно меньше, чем в 5-м. Это, как
140
представляется, указывает на 6-й класс (возраст детей 11—12 лет) как на период, на протяжении которого в тревожности детей могут происходить наиболее существенные изменения.
Количество тревожных детей в 6-м классе — 47 человек. В 7-м классе 32 из них (68%) сохранили тревожность, 13 (28%) — изменили на эмоциональное благополучие и 2 (4%) — на «неадекватное спокойствие». Мы видим, что ситуация в 7-м классе аналогична 6-му классу: тревожность оказывается менее устойчивой, чем в младшем школьном возрасте.
При сопоставлении результатов 3-го и 7-го классов обнаружилось, что в последнем тревожность проявляли 26 человек из тех, у кого тревожность диагностировалась и в 3 классе (47%). Для сравнения напомним, что на протяжении младшего школьного возраста стабильную тревожность демонстрировали до 90% испытуемых (различия достоверны на 0,1% уровне значимости). Наиболее заметные изменения, как было показано выше, происходят в 6—7-м классах, т.е. в подростковом возрасте.
Рассмотрим теперь стабильность переживания эмоционального благополучия и «неадекватного спокойствия». В 3-м классе было 22 эмоционально благополучных испытуемых. У 4 из 15 человек из них (68%) это переживание осталось неизменным, а у 7 (32 %) — сменилось на переживание тревожности. Эмоциональное благополучие в данной выборке оказалось менее стабильным, чем тревожность. Обращает на себя внимание различие в сохранении эмоционального благополучия на протяжении младшего школьного возраста между этой группой лонгитюда и рассмотренной выше. К возможному объяснению этого мы вернемся ниже.
Из 18 эмоционально благополучных испытуемых 4-го класса 10 человек (56%) сохранили данное переживание и в 5-м классе, остальные 8 (44%) стали тревожными. Близкой оказалась картина и в 6-м классе: из 20 человек эмоциональное благополучие сохранилось у 11 (55%) и изменилось у 9 (45%). В 7-м классе, напротив, ситуация резко изменилась: из 29 детей, проявлявших в 6-м классе эмоциональное благополучие, 26 (90%) сохранили его и в 7-м и лишь 3 человека (10%) стали тревожными. Из испытуемых, проявлявших эмоциональное благополучие в 3-м классе, оно сохранилось в 7-м лишь у 8 человек (36%), что статистически не отличается от данных по группе тревожных детей.
«Неадекватно спокойных» испытуемых в 3-м классе было 2 человека (2%), в 4-м классе оба школьника стали тревожными.
141
Эта же ситуация повторилась с такими испытуемыми в 5-м и 6-м классах (1 и 2 человек соответственно). На протяжении 6—7-го классов «неадекватное спокойствие» сохранилось у двух и еще у двух сменилось на тревожность. Вновь обратим внимание на то, что ни в одном случае не отмечается чередования «неадекватного спокойствия» и эмоционального благополучия.
Общее количество изменений на протяжении 5 лет исследования — 83: в 4-м классе — 13 (16%), в 5-м — 21 (25%), в 6-м — 31 (37%), в 7-м — 18 (22%). Наибольшее число изменений происходит в 6-м классе, 5-й класс занимает в этом отношении промежуточное положение. Половина всех изменений (50%) происходит в направлении эмоционального благополучия, 33% — в противоположном направлении: от эмоционального благополучия к тревожности. Как представляется, это позволяет охарактеризовать 6—7-й классы как достаточно благоприятный для преодоления тревожности период.
Итак, полученные результаты свидетельствуют, что тревожность достаточно стабильна на протяжении 3—5-го классов (8—10 лет), т.е. младшего школьного и предподросткового возрастов. Обращает на себя внимание отсутствие заметных изменений в 5-м классе — периоде адаптации к средней школе. Этот вопрос требует дополнительного изучения. В 6-м классе ситуация меняется, и хотя тревожность продолжает оставаться стабильной более чем у 65% испытуемых, количество испытуемых, у которых она сменяется другими типами переживания, прежде всего эмоциональным благополучием, существенно увеличивается. На протяжении младшего школьного — подросткового возрастов тревожность сохраняется менее чем у половины испытуемых. Таким образом, на протяжении младшего школьного — подросткового возрастов в тревожности детей происходят заметные изменения, которые оказываются наиболее выраженными в 6—7-м классах, т.е. в подростковом возрасте.
Несколько иначе обстоит дело со стабильностью переживания эмоционального благополучия. Прежде всего, как мы уже отмечали, результаты по этой группе лонгитюда в отношении младшего школьного возраста заметно отличаются от первой группы: эмоциональное благополучие здесь оказалось менее стабильным, чем тревожность, тогда как в первой в обоих случаях ситуация была примерно одинаковой. Мы склонны объяснять это разным временем проведения исследования (вторая группа изучалась в конце 1980—1990гг., тогда
142
как первая — в середине 1980-х). Кроме того, определенную роль, на наш взгляд, сыграли различия в условиях обучения: в первом случае исследование проводилось в массовой школе, в которой переход из начальной в среднюю школу, естественно, не предусматривал никаких особых условий, во втором — в гимназии, в которой дети должны были начиная с 4-го класса каждый год сдавать экзамены и могли быть отчислены при неуспеваемости. Школьная ситуация в последнем случае не способствовала сохранению эмоционального благополучия.
В 5—6-м классах ситуация сохраняется: стабильность эмоционального благополучия проявляют немногим более половины детей. Напротив, в 7-м классе положение меняется: в этот период эмоциональное благополучие оказывается стабильным у абсолютного большинства детей, у которых оно диагностировалось в 6-м. На протяжении младшего школьного — подросткового возрастов стабильное эмоциональное благополучие сохраняют немногим более трети детей. Тревогогенными оказываются 4—6-й классы, в 7-м ситуация стабилизируется.
Таким образом, если основные изменения в переживаниях тревожности происходят в подростковом возрасте, то эмоционального благополучия — на протяжении достаточно длительного периода, захватывающего конец младшего школьного, предподростковый и отчасти подростковый возраст. Наиболее значимым с точки зрения возможных изменений оказываются 6-й и в несколько меньшей степени 5-й классы, на протяжении которых происходят заметные изменения в устойчивых характеристиках эмоционального самочувствия детей. Вместе с тем обращает на себя внимание то, что и полученные нами результаты, и литературные данные, несмотря на определенные различия между ними, указывают на подростковый возраст как наиболее критический для переживаний тревоги.
С нашей точки зрения, это объясняется тем, что в этот период происходит важный в возрастном отношении переход: ребенок становится подростком, что, естественно, в значительной степени сказывается на характеристиках эмоционально-личностных образований. Наши данные указывают на связь стабильности эмоционального благополучия с условиями обучения. Результаты позволяют рассматривать 7-й класс (12 лет) как относительно благоприятный период для эмоционального самочувствия школьника. Кроме того, эти результаты дополняют приведенные выше данные (пункт 2.1), которые показали достаточную противоречивость разных показателей
143
(тревожности у 10—12-летних детей. Напомним, что прямая оценка указывала на этот возраст, да и на весь период 10—12 лет (5—7-й классы), как на достаточно благоприятный в отношении эмоционального самочувствия детей, а данные Шкалы явной тревожности для детей (CMAS) А.Кастанеды и его соавторов на то, что по сравнению с младшим школьным возрастом в этот период средний уровень тревоги растет, что особенно заметно по отношению к возрасту 12 лет в группе девочек. Данные лонгитюдного исследования, проводившегося, как отмечалось, с помощью методики проективного типа, оказались ближе к результатам прямого оценивания. Это еще раз, на наш взгляд, указывает на рассогласование у детей этого возраста таких показателей тревожности, как осознание собственной тревоги, оценка тех или иных ситуаций как содержащих угрозу, с одной стороны, и признание наличия у себя определенных «тревожных» переживаний и реакций — с другой.
Продемонстрированный в ходе лонгитюдного исследования достаточно благоприятный в целом характер этого периода дает возможность высказать два предположения. Во-первых, можно предположить, что повышенное внимание к собственным внутренним ощущениям, переживаниям в этот период в связи с происходящей перестройкой организма может быть, а может и не быть проявлением тревожности (не случайно, как было показано выше, подобная тенденция в наибольшей степени проявляется у девочек). Во-вторых, возможно именно в это время в наиболее яркой форме проявляется наличие разных типов тревожности. Эти предположения требуют специальной дополнительной проверки. Мы вернемся к этому вопросу ниже. Пока можно лишь констатировать, что 12 лет — возраст, являющийся с точки зрения изучения состояния тревоги и тревожности как свойства личности достаточно значимым периодом, нуждающимся в специальном изучении.
В лонгитюдном исследовании, проводившемся в 8—11-м классах, участвовали 112 человек. Из них в 8-м классе тревожность диагностировалась у 53 школьников, эмоциональное благополучие — у 55 и «неадекватное спокойствие» — у 4. Переход от 8-го к 9-му классу характеризовался высоким уровнем стабильности тревожности: ее сохранили 44 человека (83% от числе тревожных испытуемых), у 7 человек (13%) она сменилась на эмоциональное благополучие и еще у 2 человек (4%) — на «неадекватное спокойствие». Таким образом, на протяжении старшего подросткового возраста (8—9-й классы, 13—
144
14 лет) тревожность характеризовалась достаточной стабильностью.
При переходе в 10-й класс из 59 испытуемых, проявлявших тревожность в 9-м классе, она сохранилась у 39 человек (66%), что достоверно ниже, чем в предшествующий период, у 14 человек (24%) — сменилась на эмоциональное благополучие и у 9 человек (15%) — на «неадекватное спокойствие». В 11-м, выпускном, классе абсолютное большинство тревожных испытуемых сохраняют тревожность: из 40 школьников, проявлявших тревожность в 10-м классе, в 11-м она сохраняется у 38 человек (95%), что существенно выше, чем в 10-м и лишь у двух сменилась на эмоциональное благополучие. В 11-м классе тревожность проявляют 36 (68%) из 53 школьников, у которых она диагностировалась в 8-м классе.
Наибольшие изменения в тревожности, следовательно, отмечаются между 9-м и 10-м классами. Из 55 человек, демонстрировавших в 8-м классе эмоциональное благополучие, в 9-м оно сохранилось у 43 (78%), а у 12 (22%) сменилось на переживание тревоги. Это показывает, что эмоциональное благополучие на протяжении старшего подросткового возраста достаточно стабильно. Еще бо?льшая стабильность демонстрируется при переходе в 10-й класс: из 50 человек, проявлявших эмоциональное благополучие в 9-м классе, в 10-м его сохраняют 49 человек (98%) и лишь у одного оно сменяется тревожностью. В 11-м классе ситуация резко меняется, эмоциональное благополучие сохраняется лишь у немногим более половины школьников: из 63 человек, проявлявших эмоциональное благополучие в 10-м классе, оно остается стабильным в 11-м лишь у 34 (54%) и у 29 человек (46%) сменяется тревожностью. Из 53 человек, проявлявших эмоциональное благополучие в 8-м классе, в 11-м его сохранил 31 человек (56%), т.е. примерно столько же испытуемых, сколько и сохранивших за этот период тревожность.
«Неадекватное спокойствие» в 8-м классе, как отмечалось, проявляли 4 человека, у трех из них оно сменилось в 9-м тревожностью и у одного сохранилось. Все 3 испытуемых, у которых подобное явление отмечалось в 9-м классе, сохранили его и в 10-м. В 10-м классе в этой группе оказалось необычно много испытуемых — 12 человек. Все они в 11-м классе проявляли тревожность.
Общее количество изменений на протяжении 4 лет этого лонгитюдного исследования 90: 24 (27%) — в 9-м классе, 23 (25%) — в 10-м и 43 (48%) — в 11-м. Наибольшее количество
145
изменений происходит, таким образом, в 11-м классе, причем это в основном изменения, характеризующиеся появлением тревожности. На протяжении всего периода исследования (8—11-й классы) тревожность сменялась эмоциональным благополучием всего в 26% случаев, а эмоциональное благополучие тревожностью — чаще, в 47%, и в основном именно в 11-м классе. Очевидно, что такой результат определяется проблемами, которые возникают у учащихся в связи с окончанием школы. Отметим, что и в этой возрастной группе не было ни одного случая изменений, при которых «неадекватное спокойствие» сменялось эмоциональным благополучием или наоборот.
Итак, на протяжении старшего подросткового — раннего юношеского возрастов тревожность остается стабильной более чем у 65% выборки, что свидетельствует о ее достаточной устойчивости. При этом отмечаются как бы периоды наибольшей стабильности: старший подростковый возраст (8—9-й классы) и ранний юношеский (10—11-й классы). В 10-м классе у части детей тревожность как бы исчезает, однако в 11-м у многих вновь появляется. Эмоциональное благополучие за этот же период сохраняется у немногим более половины испытуемых, причем наибольшие изменения происходят в 11-м классе, что, по всей видимости, всецело определяется его особым статусом. Особо следует сказать о «неадекватном спокойствии». Результаты по старшему подростковому возрасту в этой выборке не отличаются от полученных в младших возрастных группах. При переходе к раннему юношескому возрасту, в 10-м классе, происходит резкое увеличение числа таких испытуемых, однако в 11-м классе все эти школьники демонстрируют ярко выраженную тревожность.
Особое положение 10-го класса — времени, которое, как свидетельствуют беседы со школьниками, воспринимается ими как период узаконенного отдыха перед тяжелым этапом окончания школы и поступления в институт, ухода в армию, выбора работы и т.п., неоднократно отмечалось в литературе [АндрееваА.Д., 1989; Формирование личности старшеклассника, 1989; и др.]. Наши данные также свидетельствуют, что указанный период — время наибольшего благополучия в эмоциональном самочувствии. При этом у некоторых школьников, на предшествующем и последующем этапах, характеризовавшихся тревожностью, оно приобретает форму «неадекватного спокойствия». Резкое увеличение количества «неадекватно спокойных» испытуемых в 10-м классе мы
146
склонны поэтому относить не на счет возрастных особенностей школьников, а именно за счет условий обучения. Исходя из сказанного, мы склонны полагать, что при рассмотрении устойчивых проявлений «неадекватного спокойствия», полного отсутствия тревоги собственно возрастных различий не выявилось.
Представленные выше данные показывают, что «неадекватное спокойствие» — сравнительно неустойчивое образование, оно сохраняется на протяжении не более чем двух лет эксперимента, причем это проявляется менее чем у трети испытуемых. Наиболее часто (примерно в половине случаев) «абсолютное спокойствие» сменялось повышенной тревожностью, и, наконец, еще примерно у трети имело место их чередование. Не было ни одного случая, когда оно сменялось бы эмоциональным благополучием. Не отмечалось и обратных случаев, когда эмоциональное благополучие сменялось у детей таким «абсолютным спокойствием». Все это еще раз подтверждает верность интерпретации последнего именно как особой формы тревожности, которая, безусловно, носит характер сильной защиты и описана в литературе под терминами «отрицающая тревожность», «подавленная тревожность», «бессознательная тревожность», «защищенность» и др.
Подведем итоги этой части работы. Полученные результаты демонстрируют достаточную стабильность тревожности на протяжении младшего школьного возраста, а также старшего подросткового — раннего юношеского возрастов. В период младшего школьного — подросткового возрастов стабильность тревожности существенно ниже, что, с одной стороны, указывает на этот период как на достаточно благоприятный в жизни подростка, а с другой — позволяет предположить, что это время может оказаться также сензитивным для преодоления устойчивой тревожности. Наибольшие изменения отмечаются при переходе от предподросткового к подростковому возрасту, а также — несколько менее выраженные — от старшего подросткового к раннему юношескому возрасту, что указывает на особую значимость переходных периодов развития для становления эмоционально-личностных образований.
Вместе с тем имеющиеся данные, как представляется, позволяют выделить наряду с устойчивой тревожностью и такой ее тип, который, будучи сходным с первым по диагностическим показателям, является достаточно лабильным и, по сути, представляет собой специфический вариант реактивной тревожности.
147
Результаты лонгитюдных исследований, кроме того, вновь ставят проблему различных показателей тревожности. Вопрос в том, в каком соотношении они находятся. К таким показателям, с одной стороны, относится когнитивная оценка ситуации как содержащей угрозу и неспособности справиться с ней. Как отмечалось выше, на такую оценку как на один из наиболее точных показателей указывают многие авторы, занимающиеся этой проблемой (Н.В.Имедадзе, В.Р.Кисловская, А.Т.Бек, Р.Лазарус, Дж.Мандлер, С.Эпстейн и др.), а также наши эксперты (см. раздел2.3); а с другой — подтверждение испытуемым наличия у него таких переживаний и форм реагирования, которые интерпретируются специалистами как показатели тревожности (многочисленные исследования, проведенные на основании шкал типа MAS и ее детского варианта, Шкалы реактивной и личностной тревожности и т.п.). Ответ на этот вопрос требует дополнительного углубленного анализа. Некоторые данные по этому поводу мы рассмотрим в следующем параграфе.