Более подробно эти и другие трудности социальной категоризации раскрываются при анализе основных этапов работы с социальной информацией, к которым относятся: внимание,

кодирование, хранение, ВНИМАНИЕ < > КОДИРОВАНИЕ <— f ХРАНЕНИЕ < г ВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ

Рис. 11. Этапы работы с социальной информацией

воспроизведение. При анализе этих этапов, так же как и при всех приведенных выше рассуждениях, имеются в виду некоторые индивидуальные особенности человека, проявляющиеся при его работе с социальной информацией. Психология социального познания не ограничивается только характеристикой таких особенностей: значительный пласт ее рассуждений касается как раз социальных детерминант этого процесса. Но прежде чем приступить к выявлению их роли, предлагается достаточно скрупулезный анализ индивидуальных характеристик человека в его работе с социальной информацией. Этапы этой работы выделены именно в этом ключе, что впоследствии и будет использовано оппонентами как основание для критики недостаточного внимания к сугубо социальным аспектам познания (рис. 11).

Внимание к определенным проявлениям социального мира имеет своей функцией помочь человеку оценить его социальное окружение, отобрать некоторые значимые стимулы, поскольку все их воспринять невозможно; необходим выбор тех объектов, которые релевантны данной ситуации. Сделать такой выбор — значит приковать внимание к чему-то определенному, что нужно в дальнейшем для построения системы выводов и ожиданий относительно каждого конкретного социального объекта.

Кодирование есть такая работа с информацией, когда в ней Распознается определенный смысл. Это возможно при условии, когда информация как-то организуется: лишь при этом высвечиваются грани смысла. Кроме того, такая организация будет способствовать запоминанию информации.

Хранение информации предполагает поиски наилучших его способов, рассчитанных на то, что в нужное время информация будет

успешно воспроизведена, т.е. оценена по достоинству.

Воспроизведение социальной информации — чрезвычайно ответственный этап всего процесса, поскольку именно он связывает когнитивный процесс с поведением, с актуальным действием человека. Адекватное воспроизведение информации предполагает извлечение ее из системы хранения в нужное время и в нужном объеме.

Понятно, что все эти этапы не существуют изолированно друг от друга, они образуют интегрированную систему.

В этой системе, как видно на приведенной схеме, два «потока»: 1) от внимания к кодированию, хранению и воспроизведению; 2) от воспроизведения к хранению, кодированию и вниманию. Т.е. каждый последующий этап дает новый «виток» работы с информацией. Теперь необходимо рассмотреть, что же «происходит» с социальной информацией на каждом этапе, в частности, какие специфичные для социальной информации искажения могут возникать на каждом этапе. 2.1.

Внимание

Направленность внимания при потреблении социальной информации зависит от двух факторов: а) ситуативных; б)

личностных.

Важнейшим ситуативным фактором является так называемая выпуклость (salience). «Выпуклость» — это заметность, броскость какого-либо явления или предмета. Это то, что прежде всего бросается в глаза или поражает слух. Уже при исследованиях атрибуции было установлено., что в каждом конкретном случае «выпуклым» может быть разный объект, и это зависит от позиции воспринимающего (вспомним различия в типе приписываемой причины у участника и у наблюдателя события). «Выпуклое» представляется самым важным, и здесь крайний субъективизм того, кто воспринимает. На основании многих наблюдений Ш. Тейлор и С. Фиске утверждают, что для большинства людей «выпуклым» является всегда то, что единично и достаточно. Более развернутое представление о том, что воспринимается как «выпуклое», дает следующий перечень: новизна, размер, яркость, цвет, сложность объекта, особенно если он дан в движении и изменении.

Теоретическое обоснование феномена «выпуклости» взято из гештальттеории, где установлен факт привлечения внимания прежде всего к фигуре, а не к фону. В социальных ситуациях в качестве «фигур» предстают люди или явления необычные, девиантные. Это подтверждает такой эксперимент. Испытуемым демонстрируется на видео игра в бридж, в ходе которой один из игроков демонстрирует особую агрессивность, в то время как другой постоянно оказывается жертвой. При черно-белом изображении остается неясным, почему именно один всегда остается жертвой. При цветном изображении видно, что «жертва» обладает ярко-рыжим цветом волос. Испытуемые в данном случае немедленно «объясняют» качество быть жертвой нетривиальным цветом волос, т.е. чем-то экстремальным, необычным, «выпуклым», присущим «жертве». Привлечение внимания к «выпуклой» (в данном случае совершенно случайной) характеристике порождает целую цепь умозаключений.

Другой эксперимент осуществлен Тейлор и Фиске, когда испытуемым предложена якобы запись 12 разговоров преподавателей в столовой. Испытуемые должны оценить «качество высказываний», помещенных в каком-нибудь отрывке текста. Эти отрывки текстов чередуются так, что в одних больше говорят мужчины, в других — женщины. Затем все отрывки текстов перемешиваются: соотношение высказываний мужчин и женщин в них представлено либо как 1:5, либо как 5:1. Экспериментаторы формулируют гипотезу: чем реже будет звучать в отрывке речь представителя одного пола, тем она будет более «выпукла» и поэтому ее оценки будут более экстремальными, т.е. либо более негативными, либо более позитивными (по сравнению с тем, как эти же отрывки оценивались независимо от их половой принадлежности). Эта гипотеза была полностью подтверждена. Вывод, который сделали экспериментаторы, заключается в следующем: «выпуклая»

информация обладает «сверхпредставленностыо», т.е. ей придается непропорционально большая роль в объяснениях. Люди склонны обращать внимание лишь на «вершину айсберга».

При более тщательном анализе явления «выпуклости» его отличают от другой сходной характеристики — «яркости», «жизненности». Отличие это заключается в том, что «выпуклость» всегда характеризует отношение объекта к контексту: «выпуклым» нечто является в данной ситуации, по отношению к данным условиям. «Яркость» присуща самому предмету как таковому. Кроме того, «яркость» в смысле «жизненность» мы фиксируем в том случае, когда предмет или явление эмоционально значимо для нас, оно интересно, близко по переживаниям. Если мы наблюдаем падение самолета в условиях мирного времени, естественно, оно более «выпукло», чем в условиях войны. Вместе с тем непосредственное наблюдение такого события эмоционально значимо, в этом смысле явление «жизненно», оно провоцирует переживания, касающиеся судьбы людей, по поводу возможных жертв.

Направленность внимания на «выпуклые» объекты слабо контролируется сознанием, реализуется автоматически, и в процесс включаются элементы бессознательного. Правда, следует иметь в виду, что «бессознательное» в когнитивной традиции понимается специфично: здесь «бессознательное» — это то, что проявляется слишком быстро, так что сознание не «успевает» схватить его. Тем не менее мы далеко не всегда отдаем себе отчет в том, что приковываем свое внимание лишь к «выпуклому». Последствия же этого могут быть весьма далеко идущими, особенно если процесс осуществляется в сложной и значимой социальной ситуации.

К личностным факторам направленности внимания в социальных ситуациях относятся: а) потребности, б) ожидания. В данном случае внимание приковывается к тому, что в большей степени связано с потребностями или ожиданиями человека. В отличие от ранее описанного феномена «выпуклости», здесь часто выбор направления внимания совершается сознательно, т.е. процесс контролируем.

Роль потребности при направлении внимания достаточно хорошо известна в бытовой практике: человек, бредущий по лесу и испытывающий жажду, с особым вниманием рассматривает места, где может быть потенциальный родник или источник. Точно так же человек, испытывающий страх, с особым вниманием присматривается к прохожим, проходя по безлюдному переулку. Экспериментальное подтверждение приведено в одном из исследований: испытуемым предлагали оценить человека, с которым во время краткосрочных сборов предстоит жить в одной комнате. Одной группе испытуемых говорилось, что жить вместе с одним человеком придется в течение пяти недель; другой группе — что жить в одной комнате придется с каждым лишь в течение одной недели, а потом будет переселение и соседом может оказаться совсем другой человек. Всем испытуемым показывались слайды с изображением потенциальных соседей: на каждом слайде три человека и среди них тот, с которым и предстоит жить в одной комнате либо в течение пяти, либо в течение одной недели. Фиксировалось время рассмотрения изображений и количество позитивно приписываемых черт потенциальному соседу. Сравнение результатов показало, что гораздо более внимательно (более длительное время) рассматривалось изображение в том случае, когда предполагалось, что данный «сосед» на пять недель, а не на одну. Ему же приписывалось и большее количество позитивных черт. Объяснение экспериментаторов: больше внимания уделяется тому человеку, от которого в какой-то степени будешь зависим, хочется уменьшить страх перед незнакомым а для этого его надо лучше рассмотреть и оценить.

Точно так же внимание в большей мере направлено на то, что связано с ожиданиями воспринимающего. В случае восприятия другого человека это могут быть либо ожидания от каких-либо черт воспринимаемого, либо от той роли, которую он представляет или носителем которой является. Таким образом, направляя свое внимание на какой-либо социальный объект, мы вначале как бы следуем за своим ожиданием. Так, на начальных стадиях взаимодействия с каким-либо человеком мы собираем о нем информацию, поддерживающую наши ожидания.

В одном из экспериментов испытуемым показывали видеозапись интервью с женщиной. Звук при этом был выключен. Одной группе испытуемых было сказано, что интервью касается проблем сексуальной жизни интервьюируемой. Другой группе говорилось, что интервью ведется на политические темы. На основе невербального поведения женщины испытуемых просят оценить, как женщина воспринимает саму ситуацию интервью, насколько ей комфортна эта ситуация. Группа, полагающая, что тема интервью — сексуальные проблемы опрашиваемой, однозначно утверждала, что интервьюируемая испытывает дискомфорт. Группа, принявшая информацию о том, что интервью — о политике, расценивала самочувствие интервьюируемой как нормальное. Отсюда следует вывод, что оценка поведения другого человека строится на основании ожидания его определенного поведения: можно ожидать, что

интервью о личных сексуальных проблемах ставит человека в более сложное положение, чем в случае разговора о политике. Испытуемые «увидели» в ситуации именно то, что и ожидали увидеть.

Потребность человека получить подтверждение ожиданиям в общем очень велика. Можно привести много житейских примеров, как люди цепляются за свои ожидания. Если ожидания вдруг «опрокидываются», на первых порах часто находятся различные оправдания. Существует, например, распространенное суждение о том, что все адвокаты «хорошо говорят». Вдруг мы слышим какого-то косноязычного адвоката. Первая мысль: виноваты какие-то

обстоятельства, например болезнь адвоката и т.д.

Это говорит о том, что в течение какого-то времени людям свойственно удерживать свои ожидания. Причем, когда это касается восприятия другого человека, фиксируется тот факт, что соответствие ожиданию поддерживает аттракцию, т.е. положительное эмоциональное отношение к этому человеку (на житейском уровне это звучит так: «больше любим тех, кто оправдывает»). В случае же нарушения ожидания негативные действия или проявления фиксируются ярче, чем действия амбивалентные, с небольшой ценой. Если кто-то договорился с девушкой о встрече в аэропорту, чтобы вместе лететь на каникулы, и она не явилась, ожиданиям нанесен весьма значимый урон: набор негативных характеристик в адрес обманувшей ожидания может быть весьма значителен. Если же в аналогичном примере девушка не явилась в бар, чтобы вместе выпить и поболтать, разочарование не столь сильно; цена ожидания не так велика, особенно если очень уж точной договоренности и не существовало.

Следования ожиданиям диктует направленность внимания лишь в том случае, когда это ожидание достаточно определенно. Ну а если в какой-то жизненной ситуации имеют место два альтернативных ожидания, как строится направление внимания в этом случае? Оказывается, тогда воспринимающий ситуацию должен сделать выбор, какому ожиданию он намерен следовать. Этот выбор во многом определяется готовностью человека пожертвовать своим ожиданием — ситуация, хорошо описанная в исследованиях когнитивного диссонанса. Если я очень боюсь пережить диссонанс, что эквивалентно решительному краху моих ожиданий, я заранее оговариваю для себя и другую возможность развития события. Более того, если «любимое» ожидание не оправдалось, я начинаю приписывать состоявшемуся выбору позитивные черты, а несостоявшемуся ожиданию — «фавориту», напротив, негативные характеристики.

При всех обстоятельствах личностные факторы, так же, впрочем, как и ситуативные, во многом трансформируют сам процесс сосредоточения внимания на тех или иных социальных ситуациях и объектах, что не способствует объективности познания. Кроме всего прочего, возникает и еще одно противоречие.

С одной стороны, установлен факт фиксирования внимания на «выпуклости» объекта, т.е. на том, что необычно, следовательно, неожиданно. С другой стороны, подчеркивается — и это также подтверждено и на обыденном уровне, и в экспериментах — тенденция концентрировать внимание прежде всего на ожидаемом, даже известная «подгонка» наблюдаемого явления под ожидаемое. По-видимому, наличие такого противоречия отражает крайнюю сложность процесса социального познания: выбор стратегии

внимания зависит от многих побочных факторов, в частности от силы, значимости той или другой стороны противоречия, от степени ясности ее выражения, а главное — от цели, преследуемой воспринимающим субъектом. К этому вопросу — о цели социального познания — придется еще неоднократно возвращаться. 2.2.

Кодирование

Когда информация отобрана путем концентрации внимания на определенных ее сторонах, возникает проблема распознавания ее смысла. Можно обозначить четыре основных фактора, от которых зависит выявление смысла полученной социальной информации. 2.2.1.

Способы интеграции

Существуют две модели интеграции информации: аддитивная и усредненная. Суть аддитивной модели заключается в том, что в соответствии с ней каждый новый пункт информации добавляется к предшествующей. При этом умеренные оценки какой-либо информации как бы взаимоуничтожаются и остается один из полюсов оценки — либо позитивный, либо негативный. Это можно пояснить на таком эксперименте.

Испытуемым (разделенным на 4 группы) зачитывается биография какого-либо крупного политического деятеля, состоящая из четырех разделов. Первой группе предложены все четыре раздела, содержащие только позитивную информацию о деятеле. Естественно, что в ответ на просьбу экспериментатора оценить качества изображаемого политика они дают ему позитивную оценку. Второй группе, соответственно, зачитываются четыре негативных раздела биографии, и испытуемые дают на этом основании негативную оценку политику. Третьей группе предлагаются два раздела, содержащие позитивную информацию, один раздел — умеренно позитивную и один раздел — умеренно негативную. Четвертой группе —

соответственно: два раздела негативной информации, один — умеренно негативной, один — умеренно позитивной. Оценки, полученные политиком в этих группах, весьма характерны: в третьей группе, несмотря на наличие двоякого рода информации, степень позитивности оценки оказалась такой же, как и в первой группе. Умеренно позитивная и умеренно негативная информация просто взаимоуничтожились, и осталась позитивная информация, по уровню такая же, как и в случае с четырьмя позитивными разделами. Точно так же в четвертой группе — умеренно негативная и умеренно позитивная информация взаимоисключились и осталась негативная информация, при том же уровне ее негативности, как и в ситуации второй группы. Графически это выглядит, как на рис. 12.

По-иному выглядит способ интеграции информации при усредненной модели. В том же эксперименте было предсказано, что в Данном случае наличие нейтральной информации (добавление умеренно позитивной и умеренно негативной) снизит уровень по- IV

/ ум.© / ум.©

‘/2; 1/,

^ ум© \ ум.©

негативная — умеренно

Рис. 12. Аддитивная модель комбинирования информации

зитивной оценки (в 3-й группе) и повысит уровень негативной оценки (в 4-й группе). Это предсказание подтвердилось и получило графическое изображение, представленное на рис. 13.

В обыденной жизни имеют место обе системы (модели) комбинирования информации: людям приходится часто давать те или иные оценки личностям, событиям, ситуациям, когда «соперничают» между собой позитивная и негативная информация о них, например, в спортивном судействе, при анализе правонарушений и т.п. Окончательный вывод, как видно, во многом зависит от того, какая модель будет избрана. К сожалению, пока нет данных, которые могли бы спрогнозировать приоритет той или иной модели у каждого конкретного человека и в каждом конкретном случае. Поэтому практическая ценность знания двух типов моделей только в том, что оно заставляет «озаботиться» ценностью и достоверностью кодирования социальной информации, которое совершает каждый субъект. 2.2.1.