Помимо рассмотренных, обыденных источников устойчивой тревожности, в качестве ее экстремального внешнего источника, как уже отмечалось, выделяется посттравматический стресс. Понятие «посттравматическое стрессовое расстройство», введенное в классификацию Американской психологической ассоциации (Diagnostical Statistical Manual of Mental Disorders — DSM-IV) в 1980г., а также в Международный классификатор болезней (МКБ-10) [Психические расстройства в общей медицинской практике, 1996], описывает тяжелые переживания человека (ужас, чувство беспомощности), возникшие вследствие единичного переживания витальной угрозы, имеющей характер сверхтяжелой травмы, или частого повторения травм достаточной степени интенсивности, либо длительного пребывания в стрессовой ситуации. Одним из центральных компонентов посттравматического синдрома у взрослых является повышенная тревожность [КолодзинБ., 1992; ЧерепановаЕ.М., 1995; Новые аспекты психотерапии.., 1990; и др.]. Посттравматический стресс стал активно изучаться в нашей стране в связи с Чернобыльской трагедией и войной в Афганистане. При этом признаётся, что в строгом смысле слова это понятие относится лишь к людям, непосредственно пережившим аварию, а также к ее ликвидаторам, участникам войны и т.п. Вместе с тем, ряд исследователей полагают, что многие психологические особенности, выявляющиеся у жителей районов, пострадавших от Чернобыльской аварии, близки к посттравматическому синдрому [см., например; Отчет по Государственной программе «Дети Чернобыля» ВНЦПЗ АМН СССР, 1991]. В связи с этим было предложено определение «хронический стресс», которое, однако, еще не получило статуса научного понятия.
Имеющиеся в литературе данные свидетельствуют о высокой тревожности детей, проживающих в радиационно-загрязненных зонах. Например, по данным исследования, проведенного в Белоруссии на учащихся 5, 7 и 9-х классов, высокий уровень тревожности имели около 90% испытуемых [Возрастные особенности эмоциональных состояний.., 1992]. Однако наши данные, полученные при изучении тревожности детей и подростков таких областей в ходе выполнения данной Государственной программы «Дети Чернобыля» в 1992г., существенно
202
отличаются от этих результатов. Среди обследованных нами учащихся 1—8-х классов, проживающих в пострадавших районах Калужской области, тревожных испытуемых было от 35 до 48%, что достоверно ниже, чем в московских выборках, обследуемых в этот же период (см. табл.8), и примерно соответствовало количеству тревожных детей, проживающих в той же области, но не в зараженных местностях. Обнаружились также существенные различия между результатами исследования, проведенного в Белоруссии и Калужской области, в характере представлений о влиянии последствий на актуальную жизнь школьников и их будущее. У белорусских школьников эта проблема была одной из важнейших. Для анализа этого вопроса у школьников Калужской области мы использовали пробу «Воспоминания». Выявилось, что в актуальном плане Чернобыльская катастрофа у них не присутствовала; по-видимому, это объясняется имевшейся в то время неинформированностью жителей пострадавших районов России о наличии и последствиях радиационной опасности. Выше (см. пункт1.4.1) мы уже приводили данные исследования причин повышенной тревожности взрослого населения зараженных районов, проведенного на Украине непосредственно после Чернобыльской катастрофы. Напомним, что в качестве основной причины тревожности была выделена именно информационная неопределенность и противоречивость.
Вместе с тем в многочисленных исследованиях по программе «Дети Чернобыля» получены медицинские и физиологические данные, свидетельствующие о воздействии уровня радиационного фона на показатели выраженности астенических расстройств, вегето-сосудистой дистонии, эндокринных нарушений, снижение в 2—2,5 раза уровня мышечной силы и в 3,3 раза — умственной работоспособности [см. Отчет по Государственной программе «Дети Чернобыля», НИИ физиологии детей и подростков по СР РАО, 1992].
Вопрос о влиянии радиационного фона является частью общей проблемы влияния экологической обстановки на эмоциональное самочувствие человека, в том числе и на тревожность. Некоторые данные по этому вопросу мы получили в ходе участия в изучении воздействия свинца на здоровье детей, проводимом в 1996г. Центром демографии и экологии человека Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, Геологическим институтом РАН и Санкт-Петербургской медицинской
203
академией (руководитель, доктор медицинских наук Б.А.Ревич)1.
Свинец — токсичный металл, отнесенный Всемирной организацией здравоохранения и рядом других международных организаций к числу наиболее опасных для здоровья загрязняющих веществ. Свинец имеет тенденцию накапливаться в организме. Загрязненная свинцом окружающая среда оказывает негативное влияние на здоровье взрослых и детей, на их психическое состояние, на психическое развитие подрастающего поколения, что показано в работах во многих странах мира. Агентством по контролю за заболеваниями США (CDC) на основании многолетних исследований по определению свинца в крови и состоянию психического статуса детей разработана шкала опасности накопления свинца в крови [Preventing Lead Poisoning in Young Children // CDC, 1991]. Установлено, что даже при слегка повышенном уровне содержания свинца в крови наблюдаются нарушения в обучении и поведении детей.
Работа, в которой мы участвовали, явилась практически первым подобным комплексным исследованием в нашей стране. Оно проводилось в г. Белово Кемеровской области. В этом городе имеется Беловский цинковый завод, построенный в 1930г. В ходе обследования, проводившегося в г. Белово в 1989г., было установлено, что во всех половозрастных группах детей и подростков увеличено время реакции на цвет и словесный раздражитель [ЯрушкинВ.Ю., 1991].
В 1996г. исследование проводилось на детях 7—9 лет, проживающих в различных районах г. Белово. Психологическая часть работы наряду с проводимым нами изучением тревожности включала также оценку состояния высших психических функций детей. Оно проводилось специалистами Санкт-Петербургской медицинской академии и имело своей задачей определение нейродинамических нарушений, нарушений высших форм регуляции, отдельных корковых функций. Данные
204
сопоставлялись с результатами изучения детей г. Санкт-Петербурга, проживающими вблизи аккумуляторного завода, автомагистрали и в спальном районе города. Были установлены существенные нейродинамические нарушения, нарушения высших форм регуляции и корковых процессов у детей из г. Белово, что проявлялось в увеличении времени реакции, сниженных показателях развития билатеральной координации и мелкой моторики, нарушении логической последовательности выполнения заданий.
Тревожность определялась по детскому варианту Шкалы тревожности Тейлор — CMAS [Шкала явной тревожности для детей, 1994]. Результаты сравнивались с данными, полученными нами при стандартизации методики в процессе ее стандартной психометрической проверки в 1991—1995гг. Всего в исследовании участвовали 134 ребенка.
Данные о среднем уровне тревожности () и среднем квадратическом отклонении в выборке по г. Белово и выборке стандартизации (контрольная группа) представлены в таблице 21. Результаты выражены в «сырых баллах».
Таблица 21
Уровень тревожности детей из г. Белово (средний уровень
тревожности — ?, среднее квадратическое отклонение — ?)

Пол испытуемых	г. Белово		Контрольная группа
	?	?	c	?
Девочки	22,14	7,40	14,80	7,62
Мальчики	18,20	6,08	13,67	6,23
Всего	20,67	7,22	14,23	7,42

Из табл.21 видно, что и в выборке мальчиков, и в выборке девочек из г. Белово средний уровень тревожности достоверно выше, чем в выборке стандартизации. Обращает на себя внимание также то, что в выборке девочек средний уровень тревожности достоверно выше уровня тревожности мальчиков, что также отличается от данных контрольной группы. В последней у детей 8—9 лет половых различий по этому параметру не выявилось.
Количественное распределение испытуемых по уровню тревожности (в %), выраженному в стандартных баллах — стенах, в выборке г. Белово и выборке стандартизации представлено на рис.1.
205
Рис. 1
На рис.1 наглядно видно, что кривая распределения в выборке по г. Белово сравнительно с выборкой стандартизации сдвинута вправо, т.е. в сторону показателей, свидетельствующих о более высоком уровне тревожности.
Напомним, что детский вариант шкалы Тейлор дает возможность выделить группы испытуемых с различным уровнем тревожности. Их краткая характеристика представлена в табл.22.
Таблица 22
Характеристика уровней тревожности

Уровень тревожности	Характеристика	Примечания
I	Школьнику состояние тревожности не свойственно	Подобное чрезмерное спокойствие может как иметь, так и не иметь защитного характера
II	Нормальный уровень тревожности	Необходим для адаптации и продуктивной деятельности
III	Повышенная тревожность
IV	Манифестируемая тревожность

Сопоставление данных о количестве испытуемых, имеющих тот или уровень в выборке по г. Белово и контрольной группе, делает результат еще более наглядным (рис.2).
На рис.2 видно, что в выборке стандартизации наибольшее количество испытуемых (более 70%) имеет наиболее адаптивный уровень тревожности — II. В выборке по г. Белово наиболее представлен уровень повышенной тревожности — III. Обращает
206
на себя также внимание значительная представленность в последней крайних показателей тревожности, свидетельствующих о наличии открытой, манифестируемой тревоги, находящейся на грани психологической нормы. Все различия достоверны.
Рис. 2
Данные свидетельствуют, таким образом, об определенной связи повышения тревожности с воздействием экологической обстановки. Этот вывод получил определенное подтверждение при сопоставлении данных об уровне тревожности детей, проживающих в различных районах г. Белове. Сравнивались две группы испытуемых:
— дети, проживающие около завода (0,5—2 км от завода), в районах с высоким содержанием свинца в почве — I группа;
— дети, проживающие в так называемой «зеленой зоне» (3,5 км от завода), в районах, где содержание свинца в почве было более чем в 3 раза меньше, II группа.
Результаты сопоставления уровня тревожности этих групп даны в табл.23. и на рис.3. Рисунок характеризует группы испытуемых по г. Белово с точки зрения представленности в них испытуемых с различным уровнем тревожности.
Достоверные различия получены лишь по одному параметру: IV — наивысший — уровень тревожности наименее представлен во II группе. Таким образом, различия между группами касаются в первую очередь выраженности наиболее сильной, манифестируемой тревожности. Это дает основание для следующего предположения о том, что более благоприятные в экологическом отношении условия проживания в зеленой зоне данного города лишь смягчают в определенной степени
207
воздействие неблагоприятных экологических факторов, но не устраняют их полностью.
В объяснении отмеченных нарушений мы солидаризируемся с точкой зрения, представленной в отчете НИИ физиологии по программе «Дети Чернобыля» [1992]. Авторы, опираясь на исследования В.И.Вернадского о том, что облучение в наибольшей степени поражает новые ткани, приходят к выводу, что от радиации более всего страдают высокоорганизованные ткани неокортекса и миокарда, а также трофика нервных тканей. Другими словами, страдают те ткани, которые в наибольшей степени отвечают за толерантность к стрессу. Это позволяет, в частности, предположить, что приведенные выше данные о различиях между результатами по Калужской области и Белоруссии в определенной степени связаны с большей радиационной загрязненностью последней. Проблема определения удельного веса каждого из этих факторов — задача специальной работы. Сейчас мы можем лишь выдвинуть предположение, что повышение тревожности в выборке детей 7—9 лет из г. Белово также связано с тем влиянием, которое экологическая обстановка, способствующая повышенному содержанию свинца в организме детей, оказывает на толерантность к стрессу.
Таблица 23
Уровень тревожности детей из г. Белово (средний показания)

Пол испытуемых	I группа		II группа
	?	?	?	?
Девочки	23,23	7,05	20,6	4,83
Мальчики	(20,0)	(5,57)	(15,83)	(3,97)
Всего	22,80	7,36	18,94	5,09

Рис. 3
208
***
Вопрос о соотношении тревожности и физиологических, биохимических особенностей организма, конечно, не ограничивается проблемой посттравматического синдрома и экологических влияний, а выходит на одну из сложнейших проблем изучения тревожности — ее природных предпосылок. Как мы уже отмечали выше, решение этого вопроса, по нашему мнению, требует серьезного междисциплинарного исследования.
В настоящей работе мы можем представить лишь некоторые данные, касающиеся связи тревожности и астено-невротического синдрома. Нами был проведен специальный анализ соотношения тревожности школьников 14—17 лет с наличием у них различных типов акцентуаций. Тревожность определялась по комплексному показателю, состоявшему из методики О.Кондаша и набора неоконченных предложений, наличие и тип акцентуации — по опроснику А.Е.Личко [Патохарактерологические исследования.., 1981]. В работе участвовали 37 тревожных и 43 эмоционально благополучных школьника, всего 80 человек, девушек и юношей примерно поровну.
Результаты сопоставления показали достаточно сложную и противоречивую картину. Для большей наглядности в табл.24 представлены лишь типы акцентуаций, встречавшиеся в группе тревожных испытуемых, все остальные даны суммарно в строке — «другие».
Таблица 24
Соотношение между тревожностью и типами акцентуации
характера у школьников 14—17 лет, %

Тип акцентуации	Группы испытуемых
	тревожные	эмоционально благополучные
Психастенический	18,9	—
Астено-невротический	16,2	2,3
Сенситивный	5,4	—
Смешанный	8,1	9,4
Другие	—	20,9
Отсутствие акцентуации	51,4	67,4

Как и следовало ожидать, все школьники с психастеническим и сенситивным типами акцентуации имели выраженную тревожность. Тревожность выявилась также у подавляющего большинства испытуемых с астено-невротическим типом.
209
Другими словами, тревожность обнаруживает связь с теми типами акцентуаций, которые в значительной степени обусловливаются слабостью, истощимостью, повышенной чувствительностью нервной системы.
Вместе с тем по количеству испытуемых с различным типом акцентуации группы тревожных и эмоционально благополучных подростков не различаются. В целом в группе тревожных акцентуации характера выявляются у 48,6% испытуемых, а в группе нетревожных — 32,6%. И в той, и, в другой группе частота проявлений акцентуаций в целом соответствует литературным данным [см. ЛичкоА.Е., 1983].
Таким образом, можно говорить лишь о связи тревожности и акцентуации астенических и сенситивного типов, однако эта связь носит односторонний характер и не распространяется на все случаи тревожности.
Возвращаясь вновь к вопросу о влиянии радиационной и в целом экологической обстановки на переживание тревожности детьми и подростками можно, на наш взгляд, выдвинуть следующее предположение. Биологические особенности организма (в том числе и те, которые возникли под деформирующим, истощающим ресурсы организма влиянием неблагоприятной экологической обстановки) являются одним из факторов, способствующих возникновению и закреплению личностной тревожности, но фактором не единственным и, по всей видимости, не главным. Не менее, а возможно, и более значимым источником тревожности при проживании в экологически неблагополучных, загрязненных районах является не столько сама по себе угрожающая обстановка, сколько ее неопределенность, недостаточный, противоречивый уровень и характер информированности о ней, а также возможных последствиях.
Анализ случаев подлинного посттравматического стресса, с которым мы имели дело в практической психологической работе (6 случаев — от 6 до 13 лет, 4 мальчика и 2 девочки — жертвы насильственных действий со стороны взрослых или сверстников), показал, что в 4 случаях имела место тревожность на уровне постоянного ощущения опасности, повышенной пугливости и даже панической реакции (т.е., по Березину, последним, наиболее сильным членом явлений тревожного ряда). Однако такая тревожность носила ярко выраженный реактивный характер, и по катамнезу этих случаев ее дальнейшая судьба зависела от действия других факторов — семейной обстановки, в частности значения травмы для отношений ребенка
210
со взрослыми, значимости травмы для представлений о себе, эффективности преодоления посттравматического состояния и др.
В двух других случаях проявлялось полное отсутствие эмоциональной реакции, что также входит в описание посттравматического синдрома и может быть расценено как «отрицающая тревожность», защищенность. В дальнейшем в одном из этих случаев (девочка 9 лет) возникла и закрепилась устойчивая тревожность, во втором (мальчик 12 лет) — примерно через полгода после травмы наблюдалось несколько относительно кратковременных периодов повышения тревожности, которые затем практически исчезли. Решающее влияние и здесь оказали семейная обстановка и отношение окружающих ребенка взрослых к пережитой травме.
На основании этих и литературных данных [см., например: Руководство по предупреждению насилия, 1997], как представляется, можно сделать вывод о том, что у детей и подростков посттравматический стресс вызывает сильную тревогу реактивного характера. Внешним источником тревожности как свойства личности он может стать лишь при сочетании с другими постоянно действующими факторами.
***
В целом можно сказать, что из представленных выше факторов к внешним источникам устойчивой тревожности уверенно могут быть отнесены лишь детско-родительские и внутрисемейные отношения, нарушения в которых приводят к постоянным психологическим микротравмам детей, создают условия для повышенной уязвимости детей и подростков, подверженности их психологическим травмам.