1.   СЪЕСТЬ РЕБЕНКА
На тарелке у меня маленький зародыш. Должно быть это мой ребеночек... И я хочу его съесть, но прежде узнать, мальчик это или девочка. И потому вилкой и ножиком разрезаю его пополам... Мальчик... Светло-коричневого либо бежевого цвета...
2.   РЕБЕНОК-БУТЕРБРОД
На шкафу в спальне лежит мой ребеночек. Это два бутерброда, сложенные вместе. Один с ветчиной, другой с сыром. ...А вместе по форме похоже на банан...
3.   РЕБЕНОК-ЯБЛОКО
Мой ребенок - это яблоко, и даже не яблоко, а пол-яблока... Оно лежит у меня на тарелке... Надо бы мне им заняться, да как-то все не с руки...
* Под «разрядкой» (абреакция) имеется в виду выход на поверхность эмоций, чувств, которые в течение долгого времени были зажаты. Это происходит внезапно под влиянием воспоминания о какой-либо перенесенной психической травме.
4. РЕБЕНОК-РЫБКА
Меня пригласили на обед... Подают рыбу... Но это же мой ребенок...
Авоткакиеассоциациивозникаютвсвязисрассказаннымисновидениями:
«...Девочкой я была большая лакомка...     взаимоотно-дарят мне что-то сладкое, так я прямо не             шенияс
могу удержаться. Никто не видит, так я все»           сестрой,
что ни есть, сразу съем за один присест... а   хдрктеРные_ 1,                         дляоральной
вот моя сестра всегда что-нибудь отложит             стадии
да и съест потом. А у меня уже ничего и нет... и как же я тогда злилась. «Она,- говорю,- ходит в любимчиках... у нее подарков больше...» И еще я ей завидовала, и все из-за еды: у меня была изжога, а у нее нет. И вот дают ей для на полдник такие вкусненькие булочки, облитые шоколадом, а у меня диета... Как мне было плохо - ведь хорошо поесть для меня было все! Да-да, если не все, то почти все! Стоило мне пообещать что-нибудь вкусненькое, и я делала все, что бы ни попросили...
Мне всегда нравилось есть. Первое слово, которое я сказала, было «паппа», что -значит по-итальянски «кашка». Причем два пэ звучали так ясно, что ошибиться было невозможно - это был не «папа»... Моя мать, так та вообще немного обиделась - ведь почти все дети говорят «мама», а я... Какой, там: сижу себе на стульчике, уставилась на эту проклятую тарелку, улыбаюсь - и на тебе:
lt;lt;кашка!)gt;-                                                           взаимоотно-
Когда я только появилась на свет, то, на-             шенияс
верное, мне частенько хотелось есть... ведь " матерью, у моей матери не было молока... она рас- характерные сказывала, что я жадно сосала, но там ни- amp;ляоральной чего не было. И я злилась, кусалась, дела-             стадии
ла ей больно... это был порочный круг... Дали мне было порошковое молоко из детского питания, но оно мне не подошло. Я все худела и худела. И тут нашли что-то для меня подходящее... это было молоко Гиго. То же самое молоко давали в роддоме моему ребенку... Но через несколько дней он перестал его принимать - ведь у его матери молока-то было достаточно... И я смогла кормить его собственным молоком, пока ему не исполнилось полтора года. Какая это была радость!.. Мне кажется, что я искупила тот грех, что у моей матери не было молока...
В раннем детстве у меня были и другие проблемы с едой. Как-то мне дали порошковое молоко, срок хранения которого уже кончился. И у меня началась сильная дизентерия, так что врачу пришлось весьма поволноваться... Я вспоминаю об этом, по-фрустрациитому что моя мать нередко рассказывала
об этом. И рассказывала она потому, что стадиииг                               „
.1Г.МП..П.-.        хотела дать мне понять, как ей пришлось ниегрудьюиз-за меня переживать... Так что когда у какпопыткамоего ребенка впервые появился понос, я, искупленияконечно, сильно перенервничала. Но детский врач успокоил меня. Он сказал, что с материнским молоком беспокоиться не о чем!..
Материнское молоко, какое чудо! Это как бы продолжение чуда беременности. А мне оно не досталось... Не верится, что только благодаря этому единственному продукту питания вес ребенка начиная с рождения увеличивается в два раза... Но ведь и матери не верится, что вот этот вот новорожденный точно плоть от ее плоти... ***
завистьТак что меня молоком не кормили... а вот
ксестремою сестричку да, хотя и недолго... но, ве-
роятно, это и не главное, есть материнское молоко или нет... главное - это бессознательное приятие будущего ребенка...
Моя мать была недовольна тем, что родилась я. Ждали мальчика, и притом я была прямо-таки уродцем... а вот моя сестра и родилась девочкой, как ожидали, и была она к тому же очень хорошенькой...
Когда я была беременной, то и мне страшно хотелось мальчика... хотя я и говорила, что не важно, мальчик или девочка. А на самом деле все было не так. Вот одна только деталь: для мальчика было выбрано одно-единственное имя, и оно уже больше никогда не менялось. А сколько
было сомнений по поводу имени для девоч-             _
,               MJ                              *            беремен-
ки... Да, мне больше хотелось мальчика. A             JL~™_ -
^                                                                          ность -
если бы была девочка? Мне все-таки дума-           попытка
ется, что и она бы была самой-самой люби-      преодолеть
мой - ведь это моя девочка... она была бы      фрустрации
самой-самой красивой, а не дурнушкой, как          детского
я... так мне всегда твердила моя матушка...          возраста,
и как только можно так говорить? Разве твой       связанныес
щеночек может быть уродцем? Какие же тут   пРина°лежн°-
о г,                                                    стьюктому нужны глаза? Разве ты не смотришь на него
'                                                     к                             илииному
с любовью?..                                                     полу (половая
Когда я была беременна и когда стала    идентифика-матерью, чего мне больше всего хотелось?                   ция)
Ведь на самом-то деле родители по-настоящему любили меня. Но разве так горячо и сильно, как мне хотелось? Так вот, мне хотелось бы отдать моей детке всю ту любовь,
которую мне недодали.
***
Как и всем детям, мне в детстве говори-,,        ¦                                                 гжелание
ли: «Кушай, а то не вырастешь...» не вырас-                 быть
тешь, и не будешь такой, как мама, или, луч-         мальчиком ше сказать, папа... ведь мне всегда хотелось быть мужчиной... скажу больше: я ви-
дела, что я не мужчина... так мне думалось, а, может, надо есть побольше и тогда станешь большим и сильным, станешь настоящим мужчиной...
Когда я начала ходить в школу, то вела себя совсем как мальчишка: мне не хотелось быть женственной, изящной - и чего я только для этого не делала, ругала моих сверстниц за леткомыслие, мне хотелось того же, чего часто хотят мальчишки - ну, играть в футбол, быть гонщиком... я любила математику - у меня в семье она всегда считалась «мужским» делом, не то, что языки либо литература - эти считались типично «женскими»... Моим любимым цветом был голубой, и постоянно в детстве меня одевали в голубое, а у моей сестренки обычно было такое же платьице, но розовое. Ведь она-то была настоящая девочка, так я во всем старалась быть мальчиком... во что бы то ни стало... хотя, конечно, им не была... когда-то я не оправдала ожиданий матери, родилась девочкой, и потому уж не могла ей понравиться. И поэтому я и пыталась вести себя как мужчина и тем самым «завоевать» ее... Когда мы играли в куколки с подружками или сестренкой, то мне больше всего нравилось быть папой... больше, чем куколки, мне нравилась электрическая железная дорога... и я не тянула на улицу коляску с куколкой, а вылетала на велеке... А самым большим подарком для меня было взять на стадион, посмотреть футбол...
любовьДа и Разее могло бы хоть что-нибудь пре-
кмаленькимвратить меня в мягкую, нежную девочку-детяммать? Мне это и самой кажется невозмож-
ным, но это так... хотя как подумаешь, каким мальчишкой я была... Но с маленькими детьми... помню, была у меня крохотная
двоюродная сестричка, и мне дали ее на несколько минут на руки, подержать... как бережно я ее держала, как я ее гладила, какую колыбельную пела... или один мальчик полутора лет... Мы познакомились в горах и жили в одном домике... какое это было счастье, когда его мама отпускала погулять с ним или просила приглядеть во время прогулки в саду... какой важной персоной я себя чувствовала, ну прямо-таки его «второй мамой»...
Не надо было мне говорить «вторая мама» - ведь, как я уже объяснила, может, даже немного грубо, мама может быть только одна... Да, как-то раз я назвала мамой свою тетю. Мне хотелось тем самым сказать, что я люблю ее так же, как и мою маму... Так моя мать меня отругала и сказала мне строгим голосом: «Мама может быть только одна» - и дальше начала объяснять про то, что ребенок образуется в животе только у своей собственной мамы...
Но она не сказала, ни как он туда попа-            вопросы
дает, ни как оттуда выбирается... мне очень ипредложения хотелось спросить, но осмелилась... все эти объяснения уже сами по себе меня достаточно смутили, да к тому же и сама мама так нервничала...
Конечно, я и потом продолжала думать и           - относи-
спрашивать себя, как это ребеночек выби- тельнородов рается из животика своей мамочки... самый простой ответ был - через попу, но тогда зачем же был нужен пупок?., наверное именно пупок открывался и через него-то и вылезал ребеночек...
Еще можно было через рот - ведь я слышала о рвоте и тошноте у одной знакомой моих родителей, которая готовилась стать матерью... И все же: почему только у жен-
щин в животе мог быть ребеночек?., а мужчины зачем?., и почему и папа только один?. - относитель- а сколько я себе вопросов задавала, как нооплодотво- ребеночек попадает в животик матери? По-рениямоему тут было без вариантов - только че-
рез рот... как в сказке, названия ее не помню: «Приготовила ведьма смесь из трав и ягод, съела королева, и родился у нее ребеночек...»
Да, все так просто, так прочему же взрослые начинают говорить шепотом, как только речь заходит про беременность?., и почему было так неудобно, когда я просила объяснить?., когда я задавала такие вопросы, мать не раз меняла тему разговора, и, может быть, я это заметила?...»
Из этих ассоциаций выявляются две важные темы: различные взаимоотношения, которые устанавливаются между всеми членами семьи при рождении еще одного ребенка и детские теории относительно оплодотворения. Появляется здесь и третья тема - бессознательное приравнивание ребенка к мужскому половому члену. Об этом речь пойдет в главе «О выделениях», и ней я отсылаю читателей.
Основываясь на ассоциативном материале Марии, можно заметить, что ее жадность в детском возрасте связана с завистью к сестре. Та, по ее мнению, получает больше подарков, у нее было хоть немного материнского молока, в конечном итоге ее и любили больше.
Очень часто пытаются утверждать прямо противоположное, но необходимо признать, что взаимоотношения между братьями всегда проникнуты агрессивностью. И это совершенно понятно, стоит только обратить внимание на один факт: беременность - это ситуация эгоистическая, исключительная и нарциссистская, она в высшей степени усиливает все агрессивные импульсы плода и старшего брата. С другой стороны, во время беременности тенденция матери состоит в том, что ее либидо «прикрепляется» к новому ребенку, то
есть к зародышу (плоду) , и это вполне естественно: кроме того, что эта часть ее самое, благодаря зародышу она может удовлетворить свое бессознательное желание иметь пенис. А это с непреложностью означает, что мать в то же самое время снимает свое внимание и свое влечение к другому ребенку. Ведь он является живым свидетельством такой же, но уже провалившейся, закончившейся попытки -рождение ребенка кладет конец иллюзии матери, что у нее может быть член.
Итак, факт соперничества между братьями является неоспоримым. Однако это соперничество может приобрести самые различные формы и иметь самую различную окраску. Это зависит от предыдущей истории старшего ребенка, первенца, как и от егсконституции, онто- и филогенетических факторов, истории беременности, его возраста к моменту рождения брата, от ситуации в семье, в которой он проживает.
В случае с Марией разница в возрасте с сестрой составляла всего лишь двадцать месяцев. Это означает, что рождение сестры совпало по времени с переходом Марии от оральной к анальной стадии. И ситуация, о которой она говорит, в своем материале, как раз свидетельствует о закреплении, задержке на втором этапе оральной стадии. А эта стадия характеризуется как раз сильнейшим зарядом агрессивности.
Интересен и материал, касающийся «неудачи» с кормлением грудью и попыткой искупить это, когда Мария в свою очередь становится матерью. Как она сама скажет на другом сеансе: «...я отдала своему ребенку все то молоко, которое моя мать не смогла отдать мне...»
Подобная же попытка искупить прошлое предпринимается и тогда, когда речь идет о том, чтобы стать матерью ребенка мужского пола. Ведь не случайно она сама попыталась в детстве вести себя как мужчина и тем самым выполнить заветное желание своей матери и обрести ее любовь, большую, чем была тогда.
Теперь о воспоминании о «второй матери». Именно это является попыткой добиться признания своей женской сущности, себя в женской сущности при помощи ребенка. Здесь
же Мария говорит о своих фантастических предположениях о возможности оплодотворения через рот. Они тесно связаны с оральной стадией, когда была зачата ее сестра. И поэтому, безусловно, относятся к более раннему возрасту, чем о том вспоминает сама Мария.
Обычно считают, что на первом году жизни ребенок не отдает себе отчет в беременности матери. Тем не менее длительные сеансы, а также тщательное прямое наблюдение за детьми могут служить доказательством обратного. Так, Мария задается вопросом, как же держала ее на руках мать во время беременности. Ведь тогда она еще совсем не думала, чтобы пойти самой, и в тоже время не хотела сидеть ни у кого, кроме матери. Так что ее пришлось бы держать на руках беременной матери почитай что целый день. При этом Мария обращает внимание на вес своего собственного ребенка, которого ей часто приходится брать на руки.
Фантастические предположения относительно оплодотворения через рот известны в психоанализе начиная с 1905 года, то есть когда 3. Фрейд в «Трех очерках о теории пола» раскрывает теории пола детей. Последние тем самым отвечают на роковые вопросы: «Как дети проникают в тело матери, и как дети рождаются?» Вот что говорит Фрейд: «Дети воспринимают изменения, вызванные беременностью матери, и умеют правильно объяснять их. Но две вещи остаются неизвестными в изучении детьми вопросов пола: что существует оплодотворяющее семя и что у женщин существует половое отверстие».
Фрейд утверждает, что согласно одной детской теории пола «дети появляются, если съесть что-то (как в сказках), а рождаются они из кишечника, как при освобождении желудка.
Эти детские теории напоминают нам о некоторых образованиях в мире животных, которые находятся ниже млекопитающих на лестнице эволюции».
Г. Гроддек, со своей стороны, приводит некоторые фантазии относительно оплодотворения через рот, которые есть и у взрослого человека. Так, он говорит, что «человек, подражая вынашиванию ребенка, отталкивается от самой яркой детали у беременной женщины, а именно от вспухшего, надутого живота, а это можно, в свою очередь, сделать и
при помощи еды, питья либо воздуха». Затем Гроддек поясняет, что существуют некоторые расстройства в области желудка, они имеют в качестве симптоматики «ощущение, что тебя распирает» и связаны с употреблением некоторых пищевых продуктов, таких как горох, морковь, огурцы. А их символика достаточно очевидна: «горошины и фасолины лежат в стручке, как ребенок в колыбельке либо во чреве матери, огурцы и морковка напоминают пенис по своей форме. А у огурцов есть даже семечки, которые символизируют зародыши будущих детей...» В заключение Гроддек говорит, что «подсознание так глупо и ребячливо по сравнению с нашим столь расхваленным умом. Ведь оно верит, что семена, из которых вырастают дети, попадают через рот, как еда, а потом вырастают в животе. Подобным же образом ребенок думает, что если он проглотит вишневую косточку, у него потом вырастет целое вишневое дерево».
Еще одно место из «Книги об Эс». Гроддек утверждает, что и в Библии, в истории Адама и Евы с запретным плодом берутся на вооружение детские теории об оплодотворении через рот. Вот что там рассказывается: у Адама яблоко застряло s горле, и появилось так называемое «адамово яблоко», то есть типичный для мужчин выступ на горле. А вот Ева, которая тоже попробовала этот плод, смогла его проглотить, но зато у нее появился новый плод, то есть сын.
Итак, плод, благодаря которому появляется ребенок -плод, благодаря которому образуется адамово яблоко {то есть утолщение на горле). В качестве объяснения Гроддек предлагает гипотезу, согласно которой некоторые болезни, такие как зоб, а также некоторые виды воспаления десен и их опухание (гранулемы) являются выражением желания оплодотворения через рот. Однако ядро этого желания сталкивается с чувством вины, что препятствует его осуществлению. Поэтому результат этого желания остается во рту и горле, но его оттуда можно легко извлечь.
М. Кляйн на основе наблюдений за детьми также утверждает, что детские теории относительно беременности основаны на оральной базе. Она исходит из тех взаимоотношений, которые устанавливаются у ребенка с материнской грудью, и из той оральной фрустрации, которой он не может не
подвергнуться. На этом основании Кляйн утверждает, что «бессознательно ребенок знает о тех сексуальных удовольствиях, которые дарят друг другу родители. При этом он думает, что эти удовольствия имеют ту же самую природу, как и уже известные ему удовольствия, то есть удовольствия оральной стадии...» По мнению ребенка, мать и отец обмениваются грудью и пенисом через рот. С ним связываются «огромные возможности уретры по мочеиспусканию. Ведь у члена все это выражено гораздо более отчетливо, чем у соответствующего женского органа мочеиспускания. Известно, что маленькие дети считают одинаковыми, эквивалентными все части тела. И поэтому фантазии девочки относительно величины и мощности мочеиспускания Члена связываются с ее оральными фантазиями. Так, член становится своего рода золотой волшебной палочкой, способствующей удовлетворению оральных желаний».
Опять-таки по мнению Кляйн, на орально-людоедской фазе ребенок устанавливает даже полную эквивалентность, одинаковость еды и его вещей, то есть груди матери и члена отца. Половое сношение между родителями предстает как обмен различными частями тела через рот. При этом, однако, мать полностью овладевает членом отца - последний остается внутри ее. А это значит, у отца множество половых членов. И как раз эти пенисы попадают внутрь через рот и превращаются в детей. Поэтому в данной теории упор делается на попадание внутрь тела, вхождение в состав тела: другими словами, ребенок получается из члена как еды, попавшей внутрь матери.
У О. Фенихеля есть статья под названием «Страх быть съеденным». В этой статье приводится детская сексуальная фантазия, с которой автор столкнулся у двух пациентов мужского пола. Как, считали они, может родиться девочка? Для этого нужно, чтобы маленький мальчик возвратился в материнское чрево. Это можно сделать или просунув его туда силой, или если мать съест его, что проще. Здесь у мальчика отрывается член, и он может родиться заново, но уже девочкой. Страх превратиться в девочку эквивалентен, по мнению Фенихеля, страху превратиться в животное.
Во время длительных микропсихоаналитических сеансов можно понять, какой вклад - и не только на клеточном уровне, но и на уровне психическом и бессознательном - вносят взаимоотношения матери с сыном, основанные на взаимном поедании. В главе «Внутриутробная война» своего «Микропсихоанализа» С. Фанти выявляет желание как матери, так и сына уничтожить друг друга (см. главу II - «Сумасшедшая женщина»). По моему мнению, некоторые аспекты внутриутробной войны в неявной форме содержатся в сказке братьев Гримм «Ханзель и Гретель». Сейчас мы постараемся несколько углубить объяснение этой сказки с микропсихоаналитической точки зрения. Но перед этим было бы, думаю, небезынтересно привести некоторые примеры объяснения, данные Б. Беттельхаймом: «Ханзель и Гретель являются заложниками своей задержки и фиксированности на оральной стадий, и они без тени сомнения съедают дом, символизирующий покинувшую их плохую мать... Марципановый домик - вот что может защитить их... Поедая его, они проявляют оральную жадность, и направлена она на уничтожение материнского тела, из которого ребенок получает питание...»
По мнению Б. Беттельхайма, ведьма из сказки является воплощением плохой матери, поскольку на нее проецируются орально-деструктивные желания детей. Они поддаются неконтролируемым импульсам своей безудержной жадности и тем самым подвергаются опасности уничтожения. Это и происходит с ребенком: будучи прожорливым и агрессивным по отношению к материнскому организму, он боится, что в свою очередь и мать расправится с ним единственным известным ему способом, то есть путем пожирания, людоедства. Это объяснение основано на символике дома-матери, но мать здесь понимается как материнская грудь, питание. Но под домом можно понимать и материнскую утробу, и тогда объяснение* перестает быть символическим и точно отражает действительность, жизнь, которой живут и
* Необходимо напомнить, что благодаря длительным сеансам микропсихоаналитик дает не только символические объяснения, но и объяснения, основанные не эквивалентностях, причем эти эквивалентности являются столь же действенными, реальными в подсознании, как это выражается при помощи свободных ассоциаций.
беременная женщина, и ее зародыш. Это желание и той, и другого взаимно уничтожить друг друга через пожирание, людоедство. Другими словами, Ханзель и Гретель представляют зародыш, когда пол его еще не определился. Для того, чтобы выжить, зародышу приходится нападать на ткани материнского организма (марципановый домик). А ведьма в этом случае - это мать, которая отвечает на нападение, пытаясь устранить нападающего. Для этого она пытается съесть его. Таким образом, ведьма-мать становится образом матери-пожирательницы зародыша в собственном чреве. Этот образ и выявлен микропсихоанализом. Мне хотелось бы еще раз подчеркнуть, что «внутриутробная война» и, в частности, людоедство со стороны матери и плода являются фактом, установленным в общей биопсихологии. И поэтому здесь не присутствует никакого оценочного момента - ни хорошего, ни плохого. Это просто нейтральное, безоценочное проявление естественной, природной агрессивности.
В «Микропсихоанализе процессов переработки» Н. Пе-луффо занимается вопросом о внутриутробной войне. При этом он высказывает предположение, что «...дети (и матери как дети женского пола и как матери и т.д.) вновь переживают то же противоречивое, амбивалентное желание (любовь - ненависть, задержать - выбросить), что было и у матери по отношению к ним». А также что «прошлая психическая жизнь матери - это не что иное, как представление определенного соматического процесса - иммунной реакции». И далее, приводя мысль, высказанную Аланом Веером и Р. Биллигэмом, ученый говорит: «Фиксация зигот на эндометрии кладет начало тому сокровенному взаимоотношению между пересаженным органом и гостем, между паразитом и парабиотическим существом, которое называется вынашиванием ребенка».
Итак, здесь беременность рассматривается как отношение «паразитирования» ребенка на материнском организме. Такое понимание почти что не имеет прецедентов у других психоаналитиков. В своих прозрениях они иногда приходили к этому, да и было это достаточно редко.
В сборнике С. Ференчи «Статьи и исследования по символике половых органов» говорится, что нормально разви-
тый страх перед паразитами скрывает за собой фантазии, связанные с беременностью. И в том, и в другом случае - и при беременности, и при появлении паразитов - в теле (или на теле) начинают гнездиться маленькие живые существа. Одно из сновидений Марии подтверждает эту мысль: «...Мой друг был большой плоской змеей... он только совсем недавно стал ею... мой отец бил по нему ногой, и он отлетал от стены комнаты... а он бился головой, голова же открывалась так, как будто бы это был большой рот, а в нем полным-полно крови с водой... а внутри множество тараканов и другой мелкоты черного цвета, и все они пили эту кровь с водой...»
С. Ференчи приводит также наблюдения над двумя другими женщинами. Обе эти женщины уже не надеются стать матерями, и это их разочарование выливается в назойливую мысль и страх, что у них в волосах на голове вши. Это и есть замена неудовлетворенного желания материнства. И, что интересно, вши у них действительно появляются, поскольку они не моют волосы и не ухаживают за ними. Все это могло бы показаться необъяснимым, если бы не являлось символическим средством компенсации несбывшегося желания иметь детей. Желания, которое подверглось фрустрации и которое, как замечает автор, проявляется также в большом интересе к куриным яйцам. А это, конечно, символ экскрементов ребенка.
И еще в одном сне Марии проявляется точно такой же смысл яиц: «...я должна была есть яйца, наверное, сырые... внутри у них было красное пятнышко, ведь они были уже оплодотворены... и вдруг в одном из этих пятнышек обозначился самый настоящий цыпленок. Он был похож на лебедя, поднимал и выгибал шею, двигался...»
Детские представления и теории оплодотворении через рот можно обнаружить и в некоторых работах по антропологии, касающихся первобытных сообществ. Их можно обнаружить также и в нашем обществе; достаточно обратить внимание на то, как беременная женщина относится к еде о обращается с ней. Становится ясно, что она бессознательно видит в ней ребенка. Именно' поэтому было бы небезын-
тересно привести некоторые предписания в еде, которые существуют для беременных женщин в зависимости от страны, где она живет.
Что касается предписаний в еде на Ямайке, С. Киссинджер говорит следующее: «Беременной женщине необходимо пить умеренно - ведь малыш потонет, если воды будет слишком много... ей нельзя пить сок анаоны, не то будет плохо во время путешествия, нельзя пить из бутылки или кокосовых орехов, а то ребенок родится слишком быстро... во время вынашивания рекомендуется пить что-нибудь горькое наподобие чая из трав, иначе кровь слишком разогреется и навредит ребенку... кроме того, надо есть каллаун (это листья, похожие на шпинат), он обогащает кровь... надо есть и такую чрезвычайно клейкую зелень вроде окры, тогда ребенок выйдет наружу легче...»
М. Мид на основе антропологических исследований, проведенных среди арапешей, приводит следующие наблюдения: «В период беременности женщине следует соблюдать некоторые меры предосторожности: ей нельзя есть бонди-кот, если тот таится слишком глубоко в земле, не то можно помереть в муках во время родов. Нельзя есть угря, иначе ребенок родится недоношенным. Нельзя есть и лягушку, а то ребенок появится на свет слишком уж резко. Беременная женщина постарается не есть саго или кокосовых орехов с пальмы, объявленной табу тамбераном, сверхъестественным существом мужского культа».
Еще одна антрополог, Плосс, сообщает, что «женщины из индейских племен Бразилии, как и жительницы некоторых районов Японии, в период беременности полностью исключают из своего питания мясо. На северной оконечности полуострова Целебес беременным женщинам нельзя есть фрукты, имеющие слишком сильный запах, а также крабов, лангустов, угрей. Беременной европейке воспрещаются вино и все прочие алкогольные напитки. На Каролинских островах единственным разрешенным напитком является молоко из кокосовых орехов. В одной древнекитайской рукописи говорится, что беременной женщине питание должны составлять исключительно сладкие и свежие кушанья скорее растительного, чем животного происхождения; необходимо
отречься от всего вредного, такого как жирные, горькие, соленые либо слишком горячие кушанья. А вот зелень и овощи питают органические соки, способствуют образованию здоровой и легкой крови. У древних индейцев и китайцев для каждого месяца беременности существовали специальные ограничения в еде. В Шесрута Аюрведах сказано, что беременной женщине стоит есть одни приятные, слегка приправленные блюда сладкого вкуса».
Кроме того, как в древности, так и в наши дни было разработано питание, либо способствующее беременности, либо для обеспечения рождения ребенка определенного пола. Еще в XVII веке считалось, что для того, чтобы женщина забеременела, ей нужно в послеменструальный период пить вино, в которое подмешан порошок, представляющий собой измельченные яички борова либо кабана. Если же супруги хотят мальчика, то им надо было питаться в основном зайчатиной, а точнее мужчина должен был съесть матку и влагалище, а женщина - яички зайца.
В наши дни также продолжаются исследования, чтобы установить, какие вещества могут повлиять на пол будущего ребенка. Сейчас, как считают, питание, богатое калием и натрием, способствует рождению мальчика, а питание, богатое кальцием и магнием, способствует скорее рождению девочки.
Очень часто, особенно в первые месяцы беременности по отношению к еде появляются разные странные желания и влечения, а также отвращение к определенному роду пищи. И то, и другое весьма симптоматично для основной отличительной черты агрессивной амбивалентности. Но эта черта всегда наличествует в любой беременности.
Непомерная любовь к еде, то есть либо нестерпимое желание получить определенные блюда, либо постоянное желание чего бы то ни было, зачастую оправдывается якобы потребностью «получше накормить ребенка», чтобы «он родился большим, толстеньким и красивым». Но это может вызвать у матери ожирение, а также другие расстройства, и они могут неблагоприятно отразиться и на плоде. В некоторых случаях они угрожают также самой его жизни. Кроме того, непомерная любовь к еде может представлять собой оральную агрессию по отношению к ребенку-пище. Ребенка так хотят, что дело кончается обладанием. Но обладать
кем бы то ни было означает отрицать за ним право на самостоятельное существование, отрицать саму возможность такого существования. Вот это и случается с детьми, когда их душит непомерная, безудержная любовь родителей. К несчастью, такая любовь может быть только патологической.
Да и отвращение к еде-ребенку характеризуется также амбивалентностью. Конечно, в этом случае нет «нападения» на ребенка в том смысле, что нет стремления его съесть. А с другой, результат будет тот же самый: ребенок не получает питания. Мать, не получающая достаточного питания, по сравнению с матерью, питающейся правильно и регулярно, конечно, имеет гораздо меньшие возможности вырастить здоровых детей и даже просто родить их.
Таким образом, на основании теоретических соображений, разработанных как в психоанализе, так и в микропсихоанализе, в ассоциациях испытуемой можно выявить то желание, которое лежит в основе сновидений, темой которых является ребенок-еда. Тем, что говорит Мария, она, по-видимому, хочет сказать о желании устранить свою сестру -причину того, что ей не хватало еды-любви. Это желание должно было быть выполнено через рот, то есть сестра будет съедена. Тогда и сестры не будет, и сама Мария станет похожей на нее. Но ведь согласно детским фантазиям, связанным с оплодотворением, съесть ребенка - быть им беременной; бессознательно быть беременной означает иметь член, то есть быть мужчиной, а значит, в случае с Марией быть больше любимой матерью. Но это желание, желание большей материнской любви, относящееся к раннему детству Марии, накладывается на другое желание, выявленное микропсихоанализом и относящееся к периоду внутриутробного существования. Это желание устранить свою мать (и сестра является всего лишь прикрытием-этого), которая предпринимала попытки устранить Марию, то есть тот зародыш-плод, которым она была беременна. Значит, от Марии требовался только ее пенис, только за это ее и любила мать (только это в ней и любила) и затем бросила, покинула во время следующей беременности во имя нового ребенка-члена.