Несомненно, всякие санитарные реформы являются частью более общих социальных реформ. Меры по охране общественного здоровья всегда являются и мерами по сохранению общественного порядка. Однако, как показывает история, не всякие социальные преобразования содержат в себе элементы санитарных мероприятий. В XIX в. «санитарными» стали называть те преобразования, которые проводились по инициативе и при участии большой группы общественных деятелей, именовавших себя «гигиенистами». В их число входили отдельные врачи, юристы и литераторы. В этом смысле нет нужды называть «санитарными реформами» те действия по борьбе с чумой и оспой, которые проводились по инициативе просвещенных государей на Западе в XVIII в. Примечательно, что по времени начало санитарных реформ на Западе совпало с началом борьбы против эпидемий чумы и холеры в Египте, которые проводил такой просвещенный правитель как Муххамад Али-паша. Египетский паша, советником которого был французский доктор Антуан Бартелеми, известный в исламском мире как Клот-бей, действовал в лучших традициях политики «карантинизма», от которой в первой половине XIX в. уже отказались в Великобритании и отчасти во Франции. Ради борьбы с эпидемиями он использовал войска и прибегал к силе284.

У истоков «санитаризма», или движения гигиенистов в Европе, лежало недовольство представителями западного среднего класса политикой своих и чужих государств в области борьбы с эпидемиями. Во Франции это недовольство стало явным, начиная с 1821 г., когда для организации кордонов против вспыхнувшей в Каталонии эпидемии желтой лихорадки французское правительство послало туда свои войска. Французские либералы связывали эту меру с недавним вводом союзных войск в Испанию для удушения там первой национальной революции (1814), после чего на испанский престол вернулись Бурбоны. Примечательно, что в 1823 г. по решению лидеров Священного Союза уже сама Франция направила свои войска в Испанию - для удушения уже второй испанской революции и очередного восстановления на троне ненавистного короля Фердинанда VII Бурбона. Тем самым, та часть французской общественности, которой была ненавистна всякая «тирания», закономерно связала практику карантинов и абсолютистскую политику285.

В Великобритании, где национальные чувства британцев не позволяли им вслед за французами напрямую проводить аналогии между республиканскими идеалами и отсутствием эпидемий, к идее «са- нитаризма» пришли своим путем. Английская либеральная буржуазия делала акцент на идее свободной торговли, подчеркивая при этом, что политика карантинов никак не соотносится с этим286. Годы Континентальной блокады, организованной Наполеоном, приучили британцев к мысли, что всякое препятствие свободной торговле опаснее любой эпидемии.

Во главе французского движения гигиенистов стоял Луи Рене Виллерме (1782-1863). В 1827 г. в Париже начал издаваться журнал «Архив публичной гигиены и судебной медицины», на страницах которого стали публиковаться важные данные о состоянии общественного здоровья. Виллерме и его товарищи стали для этих целей широко использовать статистику. Эпидемия холеры 1832 г. и в особенности парижский опыт стали поводом для проведения гигиенистами серьезных исследований. В серии своих отчетов Виллерме провел идею о связи между высоким уровнем смертности и заболеваемости, с одной стороны, и бедностью, с другой. Гигиенисты отрицательно относились к идее Руссо о вредном воздействии цивилизации на человеческую природу. Напротив, они считали, что именно цивилизация способна решить современные общественные проблемы. Виллерме говорил об опасности скопления людей в городах и пропагандировал мысль о важности расселения рабочих на маленьких клочках земли. С той же целью он высказывался в пользу маленьких предприятий, которые являются более здоровыми по своей обстановке287. Влияние гигиенистов на французское общество было значительным. Их призывы, хотя и не были поддержаны государством, нашли выражение в некоторых общественных кампаниях по улучшению больниц, тюрем и школ, а также соединились с практикой улучшения городской среды, начатой еще в Век Просвещения288.

Британское движение гигиенистов выросло из двух начал. С одной стороны, оно опиралось на новую госпитальную традицию оказания помощи больным «лихорадками», которая вызвала к жизни идею применения медицины для помощи городским рабочим. С другой стороны, оно было связано с деятельностью группы государственных деятелей-реформаторов, участвовавших в работе специальной комиссии по надзору за соблюдением Закона о бедных 1834 г. Во главе этой комиссии стоял юрист из Манчестера Эдвин Чедвик (1800-1890). Роль этого Закона в британской истории XIX в. давно и с разных позиций обсуждается. Несомненно, это была драконовская мера, которая была нацелена на то, чтобы побудить бедноту к более интенсивной работе в условиях рыночной экономики. Хорошо оплачиваемой работы почти не было, а альтернативой была унизительная жизнь на пособие в специально устроенных работных домах. Новый Закон о бедных был поводом для массовых недовольств289.

Именно на этой волне группа во главе с Чедвиком начала свою деятельность. В ее составе был Томас Саусвуд Смит - руководитель Лондонской больницы для «лихорадочных», известный своими радикальными религиозными и медицинскими взглядами, а также другие врачи. Все они были сторонниками новых медицинских идей и, кроме того, поддерживали теорию «миазмов», подчеркивающую значение дурного воздуха в распространении болезней. Медицинские сочинения Саусвуда Смита и других врачей из группы Чедвика стали своего рода теоретическим прологом к знаменитому «Отчету о санитарном состоянии рабочего класса», подготовленному Чедвиком в 1842 г. Этот отчет стал результатом серьезного санитарного обследования, проведенного в неблагополучных рабочих кварталах британских городов. Несомненно, как и во Франции, гигиенисты видели связь между бедностью и состоянием здоровья рабочих. Однако в отчете Чедвика акцент был сделан не на социальных факторах, а на роли окружающей природной среды. Чедвик утверждал - и не без оснований, что здоровье городских жителей значительно уступает здоровью обитателей сельской местности. При этом каждому в Великобритании было ясно, что благополучные классы не живут в городах. Но города являются центрами промышленности, а это значит - настало время позаботиться об улучшении жизни городских масс, т.е. рабочих. Чедвик специально подчеркивал, как отвратительно санитарное состояние городов, где сам воздух является смертельно опасным для его жителей. Предлагаемое решение проблемы состояло в том, чтобы очистить городскую среду - провести дренаж почв, организовать канализацию, выстроить общественные туалеты, удалить мусор, фекалии и иные отходы. Иначе говоря, это была программа санитарно-технических преобразований. В отличие от французской она была политически нейтральной, и потому могла быть поддержана правящими классами290.

Характерно, что Чедвик не настаивал на том, чтобы правительство изыскало средства для проведения санитарных преобразований, апеллируя больше к местным сообществам. В сущности, такой подход был вполне характерен для британской политической традиции, в результате чего до практического внедрения его идей дело сразу не дошло. Однако вскоре все изменилось. На британские острова вновь пришла холера. В сентябре 1848 г. вслед за другими европейскими странами Великобритания подверглась очередной, третьей пандемии холеры. 5 сентября 1848 г. Лондонская «Таймс» писала: «Холера - лучший из всех санитарных реформаторов, она не терпит ошибок и не прощает извинений»291. В преддверии прихода холеры английский парламент в августе 1848 г. принял специальный Закон об охране общественного здоровья (Public Health Act) для Англии и Уэльса. В соответствии с этим законом государственная власть брала на себя ответственность за здоровье общества и была обязана мобилизовывать уже существовавшие (с 1831 г.) санитарные советы (Board of Health) и общественность на оздоровление окружающей среды. Кроме того, в больших городах, начиная с Лондона, учреждалась Служба санитарного врача (Medical Office of Health). Исследователи указывают на то, что на первых порах было сделано очень мало. Кроме того, Чедвик постепенно утратил свои позиции в правительстве, а созданные им санитарные учреждения позднее пришлось реформировать. Тем не менее новый британский опыт имел большие исторические последствия. Он привел в движение целую нацию, сделав общественное здоровье предметом внимания целого общества и государственных институтов292.

Более того, этот опыт стал широко обсуждаться в других странах, и ему начали подражать. В Пруссии аргумент в пользу начала санитарных реформ публично высказал молодой врач Рудольф Вирхов (1821-1902), которого правительство послало с инспекторской миссией в населенную преимущественно польским населением Силезию, где тогда была эпидемия тифа. По возращении в столицу в феврале 1848 г. Вирхов подал отчет, в котором красноречиво заявил, что властям следует взяться за искоренение всех социальных болезней, а лекарством для этого должны послужить демократия, образование и меры по охране общественного здоровья. В ответ прусские власти выслали Вирхова из столицы, в результате чего он стал на путь политики. В марте 1848 г. он уже строил баррикады в Берлине, где началась революция, а в июле начал редактировать новую газету - «Медицинская реформа» (Die medizinische Reform), ставшую рупором санитарных идей в немецких странах. В США первым идеологом санитаризма был врач из Бостона Лемуел Шетток (1793-1859), который в 1841 г. провел свое первое исследование о состоянии здоровья жителей города293. В 1849 г. он возглавил законодательную комиссию штата Массачусетс и широко пропагандировал мысль о необходимости установления государственного контроля над социальной и природной средой, о важности проведения канализации и водопровода. В других странах идеи

санитаризма развились позже, во второй половине XIX в.

*****

Последнее десятилетие XVIII в. и первая половина XIX в. были переломной эпохой для Западного мира. Это была эпоха перехода от Века Просвещения, когда идеалы рационально устроенного и здорового общества едва только еще зарождались в сознании некоторых представителей аристократии, к эпохе Прогресса, когда эти идеалы стало разделять гораздо больше людей в связи с началом строительства индустриальной цивилизации, невозможной без существования здоровой рабочей силы и рационально устроенной социальной и природной среды. Переходная эпоха была временем революций - политической и промышленной, а также реформ, мало отличающихся по своим последствиям от революций. Это была эпоха серьезных социальных и политических кризисов, и случившиеся тогда эпидемии символизировали всю полноту драматической социальной картины этого времени. Так называемые «лихорадки», иначе говоря, целый ряд опасных инфекционных болезней и, прежде всего, тиф, а также холера, стали главными болезнями этого времени. Хотя не только они оказывали свое гнетущее воздействие на здоровье миллионов людей в Европе и Северной Америке, но именно им по некоторому стечению обстоятельств пришлось стать «главными болезнями» своего времени. Как только окончились трагические годы наполеоновских войн, почти повсюду в Европе был установлен новый, фактически полицейский порядок. Однако он не устраивал очень многих людей. В этих условиях в главных буржуазных странах Европы - Франции и Великобритании - образованная общественность высказалась за иной способ обеспечения социального благополучия, нежели грубая сила. Началась пропаганда и проведение в жизнь санитарных реформ, инициаторами которых были как врачи, так и другие общественные деятели.