Помоги себе сам, и тогда тебе помогут другие.
Публий Сир
Извинения или оправдания: почему выгодно ГОВОРИТЬ «ПРОСТИТЕ»
Представьте себе следующую сцену. Вы договорились с девушкой о свидании, а она опаздывает. Время идет, и вы начинаете сердиться. Наконец спустя полчаса она все-таки появляется. Прежде чем вы успеваете произнести хотя бы слово, девушка извиняется за свое опоздание. Как вы поступите? Ответите злобно и агрессивно или поймете и простите? Исследования роли извинений или оправданий показывают, что ваш ответ зависит от ряда дополнительных факторов. Если извинения искренни, а приводимые ею доводы убедительны, то гнев ваш улетучится сам собой. Если же, наоборот, извинения кажутся вам неискренними, а объяснения неубедительными, вы будете продолжать сердиться и даже, может быть, рассердитесь еще сильнее, услышав объяснения.
Результаты исследований показывают, что извинения или оправдания со ссылкой на внешние обстоятельства, неподконтрольные извиняющемуся (например, «У меня не завелась машина», «Поезд опоздал»), более эффективны для элиминации гнева, чем ссылка на обстоятельства, которые человек в состоянии контролировать («Я совершенно забыл об этом»). Точно так же гнев скорее улетучится п.осле извинений и объяснений, которые кажутся искренними, чем после тех, искренность которых вызывает сомнения. Данные, наиболее убедительно свидетельствующие о потенциальной способности извинений снижать уровень агрессии, были представлены Обучи, Камедой и Агари.
В поставленном ими эксперименте в результате целой серии ошибок, совершенных помощником экспериментатора, испытуемые женщины оказались не в состоянии правильно выполнить поставленные перед ними задачи и поэтому получили негативную оценку со стороны экспериментатора, что привело их в замешательство. Позднее помощник экспериментатора извинился перед некоторыми из них за свои ошибки. Причем свои извинения он приносил либо в присутствии экспериментатора, либо в его отсутствие. При публичном извинении помощник экспериментатора, с одной стороны, снимал с испытуемых ответственность за плохое выполнение задания, а с другой — пытался исправить свои ошибки. При
ватное же извинение, напротив, не снимало с испытуемых ответственности за плохое выполнение задания.
После такого обращения испытуемые оценивали помощника экспериментатора по некоторым характеристикам (например, искренность-неискренность, ответственность — безответственность), описывали собственное состояние (например, приятное — неприятное) и оценивали способности ассистента как психолога. Последняя оценка отражала величину уровня агрессии испытуемых, поскольку им сообщили, что выставленные баллы отразятся на карьере ассистента.
Результаты показали, что извинения действительно играют весьма существенную роль в подавлении ответной агрессии. Испытуемые, перед которыми помощник извинился, дали ему более высокую оценку, сообщив о том, что чувствуют себя лучше, и демонстрировали более низкие уровни агрессии, чем те, перед кем он не извинился. Более того, простое «возмещение ущерба» — путем приватного извинения или признания экспериментатором ошибок, совершенных его помощником, — оказалось менее эффективным для снижения уровня агрессии, чем публичное извинение [32, 314—315].
Эмпатия, юмор и секс как средства предотвращения агрессии
К числу давно устоявшихся принципов психологии можно отнести принцип, согласно которому все живые организмы, включая человека, не способны осуществлять две несовместимые реакции в одно и то же время. Например, трудно (практически невозможно) одновременно мечтать и выполнять сложные когнитивные действия, такие как работа на компьютере или чтение научной статьи. Подобным же образом, трудно одновременно находи ться в состоянии восторга и депрессии.
Этот основной принцип нашел свое отражение в проблеме предупреждения или управления человеческой агрессией в виде так называемой гипотезы несовместимых реакций. Согласно этой теории, можно уменьшить и гнев, и уровень открытой агрессии, вызывая тем или иным способом у людей чувства, несовместимые с гневом и агрессией. Несмотря на то что несовместимыми с чувствами гнева и открытой афессии могут оказаться самые разные реакции, исследователи обратили особое внимание на три из них: чувства эмпатии по отношению к потенциальным объектам афессии, юмор и ощущение умеренного сексуального возбуждения, возникающее в результате воздействия умеренных эротических стимулов.
Эмпатия: реакция на страдания других
Ведя себя агрессивно по отношению к другим людям, человек нередко становится свидетелем боли и Сфаданий своих жертв. Успешно реализованный акт агрессии, в конце концов, подразумевает нанесение вреда намеченной жертве. Какие чувства испытывают при этом афессоры? Вполне возможно, что они переживают эмпатию — испытывают чувства, аналогичные испытываемым жертвой. В зависимости от степени эмпатии афессора уровень афессии в последующих актах может быть снижен. Иными словами, в тех случаях, когда жертвы агрессии демонстрируют признаки негативных эмоциональных реакций, уровень последующих проявлений афессии может снизиться.
Результаты многих экспериментов, проводившихся как с детьми, так и со взрослыми, документально подтверждают это. Полученные результаты дают один и тот же ответ — чем выше уровень эмпатии, переживаемой участниками эксперимента, тем ниже уровень агрессии в последующих актах насилия.
Однако боль и страдания жертвы не всегда вызывают эмпатию. Когда агрессор очень раздражен или уверен в правильности своих действий, демонстрация боли со стороны жертвы (сигналы о боли) может доставлять ему удовольствие и вызывать скорее положительные, нежели отрицательные эмоции. Другими словами, страдания врага могут выступать в качестве своеобразной формы подкрепления. Таким образом, когда гнев силен, страдания жертвы не в состоянии предотвратить агрессию в последующих актах насилия: напротив, они могут способствовать ее проявлению.
Можно сказать, что страдания жертвы, а также сила гнева агрессора и кажущаяся праведность совершаемых им действий могут действовать друг на друга при принятии решений по поводу открытой агрессии в том случае, когда на агрессоров влияют последствия совершенных ими поступков. Возможность подобного взаимодействия была исследована в целой серии работ с помощью прибора, известного под названием «измеритель интенсивности боли». У этого прибора есть шкала с делениями, описывающими уровень боли, которую испытывает другой человек под воздействием неприятных раздражителей (например, ударов электрическим током). На самом же деле все показания контролируются исследователем и систематически изменяются так, чтобы создалось впечатление о контрастных уровнях боли и дискомфорта, испытываемых реципиентом.
В исследованиях с использованием этой аппаратуры испытуемые из различных групп ощущали на себе влияние очень контрастных уровней сигналов о боли (показаний на шкале прибора), нажимая на разные кнопки на «машине агрессии». Например, для испытуемых, поставленных в экспериментальные условия «сигналы о сильной боли», нажатие кнопки 5 на «машине агрессии» приводило к появлению на шкале надписи «сильная боль». Напротив, испытуемые, поставленные в условия «сигналы о слабой боли», после нажатия аналогичной кнопки могли прочесть надпись «умеренная боль».
Для того чтобы проверить гипотезу, согласно которой сильно раздраженные индивиды на сигналы о боли будут отвечать усилением агрессии, а нераздраженные — ослаблением, в нескольких экспериментах помощник экспериментатора получал задание разозлить испытуемых на первой стадии эксперимента, т.е. до того как им представилась бы возможность отомстить ему. В состояние сильного гнева испытуемых приводили грубые замечания по поводу выполнения ими задания и негативные оценки их работы. Испытуемые, которые в соответствии с целями эксперимента не должны были испытывать гнева, не слышали подобных замечаний и получали нейтральные оценки за выполнение задач. На половину испытуемых из каждой группы во время агрессивных нападок на своего обидчика воздействовали сигналами о боли (измеритель интенсивности боли показывал «сильную боль»). Другие испытуемые не попадали под влияние подобных сигналов.
Как и предполагалось, испытуемые, не подвергавшиеся раздражению, реагировали менее агрессивно, если регистрировали сигналы о боли, поступающие от своих жертв. Напротив, подвергавшиеся раздражению демонстрировали большую агрессию при наличии сигналов о боли, нежели при их отсутствии. Результаты опрос
ников, заполненных после эксперимента, наводят на мысль о том, что такое действие объясняется эмоциональной реакцией испытуемых на сигналы о боли, поступающие со стороны их жертв. Согласно самоотчетом испытуемых, спровоцированных на начальном этапе эксперимента, появление сигналов о боли улучшило их настроение (например, они чувствовали себя счастливее, комфортнее и более расслабленно при наличии сигналов о боли, нежели в их отсутствие). Однако среди испытуемых, не подвергавшихся раздражению, сигналы о боли вызывали ухудшение настроения.
Эти результаты, как и данные других исследований, показывают, что сигналы о боли и эмпатия, возникающая в результате их появления, иногда могут быть эффективным средством для снижения уровня открытой агрессии. Жертвы, плачущие от боли, умоляющие о пощаде или посылающие сигналы о своем страдании другим способом, зачастую добиваются прекращения агрессивных действий по отношению к себе. Но, по всей видимости, этот метод оправдывает себя только в тех случаях, когда агрессоры до этого не подвергались сильному раздражению. Если же агрессоры перед этим подвергались сильным провокациям, попытки уменьшить агрессию посредством прямой обратной связи со стороны жертвы могут сыграть противоположную роль и только усилить интенсивность действий, которые собирались предотвратить.
Юмор и смех
Многим из нас приходилось сталкиваться со следующей ситуацией. Нас раздражает или выводит из себя какой-то человек, затем совершенно неожиданно он делает или говорит что-то, что нас смешит. Когда это происходит, наше раздражение ослабевает. Такие случаи наводят на мысль о том, что юмор и вызываемый им смех могут быть еще одной реакцией, несовместимой с открытой агрессией.
Эта гипотеза подвергалась проверке в различных исследованиях. В самом первом из них, непосредственно посвященном данной проблеме, помощник экспериментатора старался разозлить мужчин-испытуемых в одной из двух групп. Затем, прежде чем предоставить им возможность ответить на действия помощника с помощью «машины агрессии», обеим группам предъявляли один из двух наборов стимульного материала.
Один набор стимулов представлял собой нейтральные изображения — пейзажи, интерьеры, произведения абстрактного искусства — и оказывал очень незначительное воздействие на эмоциональное состояние испытуемых. Другой набор стимулов являл собой целую серию довольно смешных комиксов. Результаты не вызывали сомнений: как и предполагалось, рассерженные испытуемые, рассматривавшие карикатуры, в отличие от рассматривавших нейтральные фотографии, демонстрировали более низкий уровень агрессии по отношению к помощнику экспериментатора. Кро ме того, по сообщениям испытуемых, рассматривавших карикатуры, у них отмечался более низкий уровень гнева и раздражения, они чувствовали себя.более веселыми и испытывали другие положительные чувства.
На основании ряда лабораторнв1Х исследований [449, 173—182] показано, что шутка, добродушный смех могут уменьшить агрессию.
Однако некоторые исследователи сообщают о том, что предъявление юмористического стимульного материала может усиливать агрессию в последующих актах насилия. Чем же объясняется это очевидное противоречие?
Одно из возможных объяснений заключается в следующем: усиление агрессии продемонстрировали те эксперименты, где в юмористических сюжетах, используемых в качестве стимульного материала, прослеживались темы враждебности и агрессии, например, как один человек унижает другого. В исследовании Бэрона и Белла, напротив, смех вызывали глупые и нелепые действия героев комиксов, враждебных отношений в этих сюжетах не было. Согласно теории несовместимых реакций, способствовать снижению агрессии могут юмористические сюжеты, аналогичные описанным в исследовании Бэрона и Белла. Шутки неприязненного и оскорбительного содержания могут вызывать чувства и настроения, совместимые с агрессией.
Это объяснение подверглось проверке в нескольких исследованиях, стандартная процедура которых состояла в том, что испытуемым, прежде чем предоставить им возможность отомстить провокатору, предъявляли стимульные материалы юмористического содержания. Часть юмористических сюжетов отличалась явно выра- - женной враждебностью, в других элемент враждебности прослеживался меньше, а третьи вообще ее не имели. Результаты не вызывают сомнений: когда в юмористических материалах сюжет основан на враждебности и неприязни, уровень агрессии после их просмотра не уменьшается, а в некоторых случаях даже увеличивается. Напротив, когда в юмористических материалах подобных тем нет, уровень агрессии в последующих актах насилия уменьшается.
В целом существующие данные свидетельствуют о том, что в некоторых случаях смех действительно может быть «лучшим из лекарств», когда дело касается агрессии. Однако чтобы произвести такой благоприятный эффект, сюжеты юмористических материалов не должны своей основой иметь враждебность или агрессию. В противном случае влияние юмора как способа подавить агрессию может быть полностью элиминировано.
Сексуальное возбуждение
Во многих странах журналы, афиши, телевизионные объявления заполнены фотографиями притягивающих внимание полуодетых женщин и мужчин. Подоплека такой рекламы вполне ясна: большинство людей не в состоянии игнорировать подобные стимулы, они весьма привлекательны. Ощущение возбуждения, вызванное этими эротическими стимулами, может предполагаться как еще один тип реакции, несовместимой с гневом и открытой агрессией. Этот вариант гипотезы несовместимых реакций также привлек внимание исследователей.
Однако самые первые исследования, посвященные проблеме влияния сексуального возбуждения на агрессию, представили противоречивые, на первый взгляд, результаты. С одной стороны, некоторые исследования показали, что демонстрация эротических стимулов может действительно снижать уровень агрессии в последующих актах насилия разгневанных индивидов. Другие же работы, напротив, продемонстрировали, что на самом деле предъявление сексуально ориентированных материалов приводит к усилению интенсивности последующей реакции. Одно из возможных объяснений этих противоречивых результатов — разнородность сексуальных стимулов, которые использовались в этих двух группах исследований.
Исследователи, сообщившие о снижении уровня агрессии после просмотра эротических материалов, в своих экспериментах предъявляли испытуемым изображения весьма мягких форм эротики — например, фотографии привлекатель-
ных обнаженных женщин и мужчин из журналов «Плейбой» и «Плейгерл». Те же, кто отмечал усиление дальнейшей афессии, в качестве стимульного материала использовали материалы откровенно сексуального характера — например, эротические рассказы, пышущие страстью, живо и во всех деталях описывающие сексуальные отношения. Вполне возможно, что мягкие формы эротики порождают приятное чувство возбуждения, несовместимое с гневом и открытой агрессией, в то время как жесткая эротика (порнография) вызывает сложные реакции: положительные чувства сочетаются с реакциями отвращения. Более того, демонстрация сильно возбуждающих сексуальных материалов в условиях, когда индивиды не в состоянии разрядить такое возбуждение, может сама по себе привести к фрустрации.
Таким образом, уже первые исследования по проблеме возможного влияния сексуальных стимулов на уровень афессии дают возможность сделать следующее теоретическое заключение: умеренный уровень сексуального возбуждения действительно способствует снижению уровня афессии, как и предполагает гипотеза несовместимых реакций. Однако высокие уровни возбуждения, вызванные более откровенным материалом, могут вызвать отрицательные реакции и сильное возбуждение, которое не уменьшает афессию.
Чтобы проверить опытным путем это заключение, Бэрон и Белл провели эксперимент, на первой стадии которого мужчин-испытуемых провоцировал помощник экспериментатора. Затем различным группам испытуемых, прежде чем им была предоставлена возможность ответить на действия этого человека, предъявлялись резко отличающиеся типы эротических стимулов. Одна груша смотрела нейтральные (не возбуждающие) фотографии — изображения пейзажей и интерьеров. Вторая — фотографии очаровательных девушек в купальных костюмах и неглиже. Третья — фотографии обнаженных красавиц. В еще двух группах либо смотрели фотографии, на которых были изображены половые акты между мужчинами и женщинами, либо читали рассказы с откровенно сексуальной тематикой.
Результаты подтвердили вышеизложенную гипотезу: умеренное сексуальное возбуждение (вызванное фотофафиями полуобнаженных и обнаженных девушек) уменьшало афессию. Напротив, сильное возбуждение (т.е. возникшее в результате откровенно сексуальных пассажей) не стало средством, способным уменьшить афессию, напротив, оно даже повысило ее уровень.
Подобные результаты были получены в ходе последующих экспериментов, проводившихся с участием женщин. Таким образом, можно сказать, что нелинейная связь между уровнем сексуального возбуждения и уровнем агрессии характерна для обоих полов. Как и прогнозирует гипотеза несовместимых реакций, умеренные сексуальные стимулы вызывают положительные чувства, ведущие к снижению уровня агрессии в дальнейшем поведении. Напротив, откровенные сексуальные стимулы генерируют высокие уровни возбуждения, которые могут вызвать фрустрацию, а также смешение положительных и отрицательных реакций. Таким образом, эти стимулы не только не уменьшают агрессию, а могут даже усилить ее [32, 316—322].
Итак, индукция реакций, несовместимых с гневом или открытой агрессией, может служить эффективным способом ее ослабления: в результате эмпатии, просмотра юмористических материалов и при умеренной эротической стимуляции. Средством индукции несовместимых реакций может также послужить неожиданный подарок и ненавязчивая похвала.