В главе, посвященной ориентировочным потребностям, была сделана попытка описать три специфически человеческие ориентировочные потребности. Первые две, познавательную потребность и потребность эмоционального контакта, я последовательно рассмотрел. Теперь я приступаю к рассмотрению третьей, которую определяю как потребность смысла жизни.

Мне хотелось бы начать с утверждения, что у нормального взрослого человека единственным направлением действия, могущим закрепить высшие, зрелые формы поведения, является направление, обозначаемое как потребность смысла жизни. Это можно обосновать следующим образом. Поведение, общественно обусловленное исключительно стремлением удовлетворить потребность эмоционального контакта, как это имеет место у детей, при всех его позитивных качествах ведет на практике к попыткам поместить себя в центре интересов других людей и вызвать у них определенный эмоциональный настрой. Совместное действие с другими людьми зависит, следовательно, от их эмоционального настроя и направлено на реализацию ближайшей цели, лишенной общественной ценности. Такой тип совместного действия можно было бы определить как незрелый, исключающий далеко идущую, гибкую общественную активность — независимую, свободную от сиюминутных желаний и настроений.

Сущностью же поведения, направленного на удовлетворение потребности смысла жизни, является стремление к пониманию, по крайней мере, к возможности понимания и одобрения смысла наших действий независимо от занимаемых нами позиций. Это дает им возможность вступать в связи с людьми для совместных действий независимо от взаимных эмоциональных оценок, на основе взаимного одобрения 1) своего поведения в данный момент, 2) некоторых существенных для нас достоинств личности и 3) общей цели. На языке клинических исследований мы говорим, имея в виду описанные ранее случаи, о незрелой, инфантильной мотивации, а в случаях 1, 2 и 3 — о мотивации зрелой, осознанной.

В связи с обсуждением этой проблемы следует напомнить о характерном для развития человеческой личности явлении. Удовлетворение потребности эмоционального контакта, которое лежит в основе общественных форм поведения, нормально и необходимо в период формирования личности, но может стать препятствием для проявлений общественной активности у взрослого, сформировавшегося человека. Взрослый человек, действия которого направляются стремлением к удовлетворению потребности в эмоциональном контакте, осужден на конфликты и неудачи. Много внимания уделяла этой проблеме (пользуясь несколько иной терминологией) адлеровская психология, да и сегодня проблема так называемой «незрелой личности» занимает все большее место среди проблем клинической психологии. Расстройства на этой почве вызываются, как я полагаю, тем, что взрослый человек находится под давлением многочисленных требований, идущих из разных сфер его действия (Новицкая, 1960), и эти требования в большинстве случаев противоречивы (Обуховский, 1961). Семья, работодатель, коллеги, общественная организация ставят требования, к которым не всегда можно просто примениться так, чтобы получить со всех сторон одобрение. Нужно, следовательно, уметь сделать выбор, нужно иметь сложившиеся критерии выбора. Без собственных принципов, собственного «идейного костяка» человек будет сломлен и затеряется, как соломинка в водопаде.

Потребность смысла жизни является, следовательно, потребностью, характерной для взрослого человека, — без ее удовлетворения он не может нормально функционировать, не может мобилизовать всех своих способностей в максимальной степени. Удовлетворение это связано с обоснованием для себя каким-либо образом смысла своего бытия, с ясным, практически приемлемым и заслуживающим одобрения самого человека направлением его действий.

Значит ли это, что человек всегда осознает общий смысл своих действий? Очевидно, нет, но каждый, однако, должен в случае необходимости найти его в своей деятельности. Это является его потребностью. Возьмем, например, наиболее распространенную форму удовлетворения потребности смысла жизни — заботу о ребенке. Мать или бабушка могут считать, что смыслом их существования является кормление, одевание и воспитание ребенка. Они могут этого не вербализовать, но анализ их высказываний и деятельности показывает, что все подчиняется одному принципу, имеет общую основу (направление действий) — заботу о ребенке. Женщины эти чувствуют себя счастливыми тогда, когда они нужны. Когда ребенок от них уходит, они часто говорят, что «жизнь их потеряла смысл».

Как я уже говорил, понимание смысла своей жизни является необходимым условием нормального функционирования, то есть концентрации всех способностей, максимального их использования. Это давно поняли и применили на практике психологи, занимающиеся вопросами труда. Стал уже трюизмом установленный ими принцип, что работник, выполняющий на специализированном предприятии мелкую операцию, например ввинчивание винта в какую-либо деталь машины, будет чувствовать себя значительно лучше и гораздо добросовестнее трудиться, когда поймет, какую роль играет эта операция в общем процессе производства, когда будет отдавать себе отчет в том, что без его деятельности не могла бы работать вся сложная машина. Плохо ввинченный винт сделал бы всю машину неполноценной.

То же может случиться и в жизни. Когда кто-то не видит смысла в своих действиях и чувствует себя подобно рабочему в большом цехе, который трудится только затем, чтобы заработать на жизнь, не понимая, зачем нужна его деятельность, какой смысл она имеет в «общем процессе производства», он быстро утомляется от своей работы, в нем рождается равнодушие, он часто совершает ошибки и вскоре начинает испытывать неудовлетворенность судьбой.