В предыдущем разделе мотив в общих чертах определен как объяснение причин действия, способствующее принятию решения о его начале. Теперь попытаемся дать более точное определение того, что следует понимать под объяснением причин действия. Мы не можем заглянуть в сознание другого человека, он должен нас информировать о его содержании с помощью слов. Более того, некоторые данные позволяют предположить, что человек то, что переживает, понимает только с помощью слов и только с их помощью осуществляет мыслительные операции. Мотив же всегда является какой-то формулировкой. Если человек же сформулировал мотива совершенного или совершаемого действия, это практически означает только то, что ой не имел мотива действия и, следовательно, действие его было немотивированным. Психолог, столкнувшись с такой ситуацией, предполагает сознательный обман или психические нарушения, возникшие временно (например, в результате отравления, слишком сильных эмоций) или же связанные с психическим заболеванием.

Мы имеем, следовательно, первую часть искомого определения — мотив есть формулировка (мысленная, устная или письменная). Теперь выясним, чего должна касаться эта формулировка. Правильный ответ поможет нам дать высказанная ранее мысль о связи мотива с регулирующей функцией сознания. Регуляция действия есть, как известно, приспособление его к определенным требованиям ситуации (например, регуляция выделения желудочного сока основана, в частности, на приспособлении его химического состава к пище, которая должна быть переварена). Мы знаем также, что формулирование мотива делает возможным принятие решения о действии. Регулирующая роль мотива базируется на определении цели действия и предназначенной для этого программы, создающей основу для принятия решения о действии.

Итак, речь идет не о любом действии, а только об определенном роде действий, именно о действиях, направленных на достижение заранее запрограммированного результата. Программа эта может иметь строго определенный алгоритм, 1 может также быть обозначена в обших чертах, конкретизируясь в зависимости от хода действия. Например, Ян разработал подробный алгоритм действия, направленного на ограбление банка, и реализует его строго по задуманной программе. В другом случае Ян решил встать на путь исправления, избегая поводов к совершению преступления. В обоих случаях мы видим мотивированное действие, хотя во втором случае уровень конкретизации программы слишком невысок. Томашевский в своем «Введении в психологию» обосновал отличие этого рода действий от других действий, носящих характер случайных сопутствующих движений, сопутствующих эффектов и т. д., и предложил называть их деятельностями (1964, стр. 139). Деятельностью может быть как совсем простая моторная активность (забивание гвоздя молотком), так и сложная (написание книги), а также умственная активность (например, установление количественных зависимостей между массой и энергией). Каждый раз, следовательно, когда в дальнейшем ходе изложения будет использовано слово «деятельность», оно будет означать только мотивированное действие. 2

Указанные зависимости можно представить себе следующим образом. Регуляция деятельности начинается с того, что индивид, уяснив себе (а следовательно, сформулировав, вербализовав) цель действия, определяет (или формулирует) программу действия. Когда процесс этот закончится и индивид создаст мотив, одобренный им, он может начать деятельность, то есть приступить к реализации программы, заключенной в мотиве. Если же данная форма поведения не регулируется мотивом, мы говорим о неосознанном, немотивированном действии.

Ставя так вопрос, можно определить мотив как вербализацию цели и программы, дающую возможность данному лицу начать определенную деятельность.

Мария Оссовская, которая в своей работе «Мотивы поведения» (1949) проанализировала ряд принятых в психологии определений мотива, отнесла подобное понимание этого термина к группе наиболее узких определений, характеризуя его как резко разграничивающее функции инспирации действия и его мотивирования (то есть динамизирования). Она указывает на то, что такая интерпретация сужает понимание поведения человека (стр. 31), приведя в числе других аргумент, что при этом вне поля зрения остаются мотивы, которых мы не осознаем, тогда как отказываться от их рассмотрения было бы неверно (стр. 32).

Аргумент этот можно было бы отвергнуть, приняв во внимание рассуждения, которые уже были приведены в начале этой главы. Фактор, динамизирующий действие и не отраженный в сознании, является функционально чем-то совершенно иным, чем мотив, принятый как объяснение причин действия. В общем, создается впечатление, что Оссовская, давая широкое и узкое толкование термина «мотив», не приняла в достаточной степени во внимание различие «инспирации» и «динамизации». Отсюда определение, ограничивающееся исключительно «инспирированием», она просто считает узким, вместо того чтобы признать его относящимся к другому аспекту действия. В дальнейшем мы убедимся, что Оссовская не одинока в своих взглядах, и автор данной работы будет вынужден в ходе изложения пояснить, что привело его не только к такому сужению понятия, но и к различению двух понятий. Ранее уже упоминалось, что это не было только желанием присоединиться к традиционному, припятому в повседневной жизни пониманию слова «мотив». Очевидно, по отношению к человеку каждое «более широкое» определение мотива является слишком общим и приводит к неправомерному объединению слишком разных факторов, играющих роль в приспособлении. Использование одного и того же понятия для определения этих факторов делает невозможным анализ причин различных форм поведения человека.

Определяя мотив как фактор, который дает человеку возможность сформулировать решение о начале деятельности известного типа мы исходим из того, что факторами, побуждающими к действию, будут в этом понимании, по-видимому, некоторые состояния напряжения, связанные с потребностями человека. О них будет речь в одном из последующих разделов книги. Сужение диапазона понимания мотива, включение в это понятие лишь того, что человек считает причиной своего действия, позволяет нам ограничить предмет исследования и дать особую трактовку других факторов, принимающих участие в процессе приспособления.

Этих преимуществ не имеют наиболее распространенные в психологии определения мотива. Приведу для примера несколько определений, которые наиболее разнятся друг от друга. Инглиш (1934): мотивом является «то, что кто-то сознательно определяет как основу своего поведения». Уоррен (1934): «Мотив — это сознательное переживание или подсознательные условия, которые в данной ситуации являются фактором, принимающим участие в детерминации индивидуального или общественного поведения». Камерон (1947, стр. 127): «На практике мы называем мотивом какой-либо фактор, о котором думаем, что он имеет особое значение как стимул к проведению какой-либо деятельности, определяя ее ход и результаты». .Теплов (1954, стр. 178): «Мотивы —это то, что побуждает человека к постановке тех или иных целей» (это могут быть чувства, интересы, убеждения и мировоззрение). Гилфорд (1956, стр. 91): «Мотивом является любой определенный внутренний фактор или состояние, которые ведут к началу и поддержанию активности». Хил-гард (1957, стр. 585) считает, что мотивом является любое состояние организма, которое имеет влияние на его готовность к началу или продолжению определенного поведения. Левицкий: «Мотив — это психический процесс,который изнутри стимулирует нас к постановке цели и принятию соответствующих средств действия» . 3

В приведенных определениях отчетливо видна неоднозначность обсуждаемого понятия, бросается в глаза их общий характер, препятствующий практическому применению этого понятия. Используя определенное таким способом слово «мотив», следует каждый раз дополнять его подробным описанием того, о чем идет речь, так что само слово «мотив» становится ненужным. 4 В определениях, которые дают Хилгард, Гилфорд или Камерон, мотивом могло бы быть и чувство ненависти к врагу, и известное количество алкоголя в крови, и комплекс вытеснения, и боль, вызванная уколом булавки, или даже препятствие на пути к цели. В один разряд включены разные явления.

В определениях Левицкого и Теплова мотивом считается побуждающий фактор, динамизирующий действие, а вербальная формулировка цели и средств действия признана фактором, обособленным от самого мотива, хотя причинно связанным с ним.

Определения в словарях Уоррена и Инглиша кажутся мне слишком неясными, чтобы можно было их анализировать, хотя, по-видимому, определение Инглиша согласуется с тем, которое я предложил в этой работе. Механизмом, с помощью которого «кто-то сознательно определяет основу своего поведения», может быть программа деятельности, составляющая содержание мотива, но отчетливо это, однако, не сказано. Определение Уоррена сводит, по-видимому, мотив к общему личному опыту; он является, следовательно, понятием, близким к понятию установки.

Стоит также упомянуть, что некоторые психологи вообще отказываются от определения мотива и используют только термин «мотивация», обозначающий нечто, способствующее тому, что личность становится «скорее активной, чем неактивной», или нечто, способствующее доминированию одной формы активности над другой (Хебб, 1958, стр. 155). Можно также встретиться с использованием термина «мотивация» исключительно по отношению к силе, которая характеризует действие; мотивация определяется тогда как «высокая» или «низкая» (Доллард и Миллер, 1950, стр. 4, 324).

Очевидно, что приведенные примеры не исчерпывают даже небольшой части материала, который мог бы собрать интересующийся историей вопроса. Целью настоящей работы является только изложение взглядов автора. В связи с этим я позволю себе ограничить выбор примеров теми, которые считаю наиболее представительными для тех или иных взглядов на определение мотива, и показать, что все существующие в психологии различные понимания мотива можно разделить на две группы.

В одной мотив трактуется (с этим можно встретиться чаще) как фактор, побуждающий к действию. В другой — диапазон применения слова «мотив» ограничивается (это бывает реже) факторами, способствующими сознательному осуществлению действия благодаря формулированию его цели и программы. Сравним для упрощения человека с автомобилем — в первом случае мотив играет роль вспышки горючей смеси, двигающей поршень, шатун, колеса и одновременно водителя, ведущего автомобиль в определенном направлении определенным образом. Во втором — мотив выполняет только роль водителя, который, имея установленную цель и направление движения, включает двигатель и ведет автомобиль к этой цели. Куда он приедет — это уже другой вопрос.