В отечественной историографии представлены - хотя и неравномерно - все три выше обозначенных направления исследований проблемы болезни. Самой ранней по происхождению из них является медицинская история, возникшая еще во второй половине XIX в. Ее главными действующими лицами были, главным образом, врачи- энтузиасты, такие, как Савелий Григорьевич Ковнер (1837-1896), писавший работы по истории древней медицины, и Григорий Николаевич Минх (1836-1896), профессор Киевского университета. Практическая работа Минха по изучению заразных болезней и его участие в качестве наблюдателя на Ветлянской эпидемии чумы в Астраханской губернии в 1878-1879 гг. стимулировали его интерес к изучению истории некоторых болезней. Следствием этого стали его работы по истории чумы в России, а также капитальное исследование по истории проказы в античном мире49. Прекрасное гуманитарное образование, которое получали в юности первые российские историки медицины50, позволяло им работать с античными источниками, но при этом придавало их работе антикварный характер.

Естественнонаучная традиция изучения истории болезни в России связана с деятельностью первых отечественных ученых-микро- биологов. Отметим среди них Николая Федоровича Гамалею (18591949), оставившего исторический очерк о холере в XIX в., и Даниила Кирилловича Заболотного (1866-1929) - автора работы об эпидемиях чумы51. Не смотря на то, что подобно Ковнеру и Минху оба названных исследователя получили прекрасную гуманитарную подготовку в юности, их работы уже были свободны от увлечения филологическими штудиями. На передний план у них вышли специальные вопросы, касающиеся природы патогенных организмов, а также проблемы эпидемиологии болезни. В годы советской власти Гамалея, Заболотный и другие ученые-микробиологи заняли лидирующие позиции в национальном медицинском сообществе, в результате чего ядром советского здравоохранения стала профилактическая медицина. При этом колоссальный авторитет советских медицинских микробиологов сказался и на характере советской историко-медицинской традиции. Она тесно соединилась с естественноисторическим направлением, образовав, в сущности, единую историографическую традицию.

Как и на Западе во времена Зигериста, медицинская история в СССР была призвана быть полезной, прежде всего, практической медицине. Историко-медицинскими исследованиями в СССР занимались, главными образом, руководители крупных медико-биологических институтов и отдельные врачи-энтузиасты. Среди наиболее известных имен, отметим микробиолога и эпидемиолога, академика Оганеса Вагаршаковича Барояна, автора работ по всемирной истории эпидемий52, а также целую группу специалистов, изучавших историю борьбы с эпидемиями в нашей стране52 53. В этих исследованиях авторы традиционно делали акцент на героическом труде врачей и ученых, оставляя в стороне многие проблемы гражданской истории.

После распада СССР в области исследований по данной проблематике наступил серьезный кризис. Почти перестали появляться работы, посвященные месту болезней в истории общества. Среди немногих работ, которые вышли в самое последнее время, следует называть объемистый труд К.Г. Васильева по истории эпидемий в советской России54, а также двухтомную работу супругов-микробиологов М.В. и Н.С. Супотницких о всемирной истории чумы, которая выполнена в духе традиций, заложенных в свое время первыми советскими учены- ми-микробиологами55.

Вместе с тем в последний период стали появляться работы, написанные историками-гуманитариями. Среди них - книга исследовательницы Западного Средневековья Юлии Евгеньевны Арнаутовой «Колдуны и святые» (2004 г.)56, а также работа историка культуры Константина Анатольевича Богданова «Врачи, пациенты и читатели» (2005 г.), затрагивающая вопрос об истории холеры в России в XIX в.57 И хотя таких примеров еще крайне мало, но они указывают на то, что вопросы истории болезни являются привлекательными не только для врачей и ученых-микробиологов, но и для профессиональных российских историков.

В целом, можно предположить, что отечественная историография по указанной проблеме будет расширяться, а некоторое преобладание научно-медицинских исследований над гуманитарными со временем станет менее заметным.