Понятие «интеллект» («ум», «разумение», «внутренний разговор», «понимание», «рассуждения с самим собой») в полном его смысле нельзя рассматривать отдельно от понятий «сознание» и «мышление». Конкретное и абстрактное, ассоциативное и апперцептивное мышление, анализ и синтез, любой мыслительный процесс невозможны при грубом помрачении сознания и слабоумии, исключающих оперативное использование полученной ранее и текущей информации, сохраняющейся в памяти, а также в случае отсутствия способности к целенаправленному вниманию, счетным функциям и т.п. Следовательно, сознание, мышление, интеллект при их полной сохранности «триедины», изучать их необходимо в совокупности и взаимодействии. Этот вывод частично совпадает с тезисом о том, что в философии понятия «сознание» и «мышление» тождественны, поскольку в философии рассматривается психическая деятельность (сознание, мышление, интеллект) нормального, психически здорового человека. Психиатрия и патологическая психология изучают отклонения, нарушения человеческой психики, ее патологию. При этом легко установить, что у больных с расстроенной психикой, например, могут быть сохранены внимание, память, формальные способности и вместе с тем в той или иной степени нарушено мышление. У других больных при относительно сохранном сознании резко ослаблены память и счетные функции. Кроме того, известны случаи, когда продуктивный, творческий, приводящий к открытиям мыслительный процесс на определенном отрезке времени оказывается неосознаваемым («подсознательным»). Нельзя также признать неизмененным, «ясным» сознание спящего человека и тем более сознание при его сновидном или сноподобном расстройстве, однако такие состояния не исключают развития мыслительного процесса, иногда продуктивного, творческого. В связи с этим, соглашаясь с тезисом о единстве понятий «сознание», «мышление», «интеллект» в норме, мы признаем вполне обоснованным условно раздельный психопатологический анализ каждого из перечисленных элементов высшей психической деятельности в случаях их патологического нарушения.

Определение понятия «интеллект». Дефиниции понятия «интеллект», которые дают философы, психологи, психиатры, менее разноречивы, чем определения понятия «сознание», и скорее дополняют друг друга, нежели противоречат одно другому. Например, Ж. Пиаже (1966) определяет интеллект как особую форму отношения между средой и организмом. Он выделяет четыре типа интеллекта: 1)

формы низшего типа, образуемые инстинктом и непосредственно вытекающие из анатомо-физиологической структуры организма; 2)

целостные формы, образуемые навыком и восприятиями; 3)

целостные необратимые формы оперирования, образуемые интуитивным мышлением; 4)

мобильные, обратимые формы, способные объединяться в различные сложные комплексы, образуемые «операциональным интеллектом».

А. А. Братко и А. Н. Кочергин (1977) называют два подхода к определению понятия «интеллект»: «широкий» (в психологии), содержащий все познавательные процессы от ощущений и восприятий до мышления и воображения, и «узкий», включающий только процессы активного творческого мышления и речи.

В психологическом понимании термином «интеллект» обозначают: умственную способность, обеспечивающую мышление; класс познавательных, прежде всего мыслительных, процессов; умение мыслить.

Совокупность интеллектуальных процессов в узком понимании термина обычно называют разумом, в широком — умом, особенность и направленность интеллектуальных процессов — качествами ума.

Отдельные авторы в своих определениях акцентируют внимание на тех или иных элементах понятия «интеллект». Согласно некоторым высказываниям, «интеллект»—это совокупность, целостность познавательных процессов, обеспечивающая сложную приспособительную деятельность [Бурла- чук Л. Ф., 1983]; ум — это социально-психологическое понятие, предполагающее наличие интеллекта и умение им пользоваться в различных ситуациях, глупость — это не биологическое, а соцнально-исихо.ю! пческое понятие, характеризующее различные формы взаимодействия с другими людьми, обществом...; в отличие от гибкости мышления существует «гибкость интеллекта» как способность вовремя отказаться от скомпрометированной гипотезы...;

поскольку разуму, по-видимому, свойственно рисовать вокруг себя воображаемые ограничительные линии и затем «о них спотыкаться», способность перешагнуть через такие невидимые, но прочные шлагбаумы и есть гибкость интеллекта [Лук А. Н., 19761.

А. Н. Нечаев (1929) выделяет следующие ступени умственного развития: в пределах речи, обозначающей наименование окружающих предметов; усвоение грамоты; способность к систематическому усвоению конкретных и отвлеченных знаний, к усвоению методов научного мышления и усвоению методов научного мышления, но с более сложным использованием этих методов.

Не вызывает сомнений тот факт, что невозможно дать однозначное определение понятия «интеллект». В соответствии с этим мы соглашаемся с психиатрами, выделяющими две составные части понятия «интеллект»: «предпосылки к интеллекту» и «собственно интеллект». Вслед за К. Ясперсом (1923) предпосылками к интеллекту мы называем внимание, память, формальные способности, смысловую речь. К «собственно интеллекту», дефиницию которого трудно разграничить с понятием «мышление», следует отнести ум, разум, способность к анализу и синтезу, интеллектуальному творчеству.

Некоторые соотношения между взаимно пересекающимися и зависящими друг от друга понятиями «предпосылки к интеллекту» и «собственно интеллект» можно выразить следующей формулой: если крайне низкое развитие или грубое снижение предпосылок к интеллекту всегда сопровождается несостоятельностью или низким уровнем собственно интеллекта, слабыми аналитико-синтетическими и творческими способностями, то расстройство указанных способностей, даже очень выраженное, не всегда исключает достаточную сохранность предпосылок к интеллектуальной памяти, формальных способностей и др. Следовательно, понятие «собственно интеллект» частично сливается с понятием «мышление», в то время как «предпосылки к интеллекту» оцениваются самостоятельно.

Прежде чем перейти к анализу взаимозависимости интеллекта и бреда, отметим, что во всех случаях клинической оценки сверхценных, навязчивых, бредовых идей необходимо учитывать, что от степени сохранности интеллекта, так же как от контактности, доступности, критичности больного, зависят точность, определенность его рассказа об испытываемых переживаниях и соответствие этого рассказа действительным переживаниям.

Зависимость возникновения и клиники бреда, а также «смежных» с ним феноменов от состояния интеллекта. Существует двоякий подход к оценке зависимости возникновения бреда от состояния интеллекта. Согласно первому из них, интеллекту отводится главная роль в формировании характера бреда.

Э. Крепелин (1920) считает, что для образования бреда необходимо сохранение больным хотя бы некоторых интеллектуальных способностей; Е. Блейлер (1920) подчеркивает, что при шизофрении наблюдается не ко личественное изменение интеллекта, его ослабление, а качественное нарушение— изменение, перестройка структуры личности, причем качество бредовых идей зависит от степени ума; В. П. Осипов (1923) пишет, что бред не может возникнуть у идиотов и тупоумных, по мере нарастания слабоумия бред тускнеет и распадается. По наблюдению В. А. Глазова (1965), чем более сохранен интеллект, тем содержательнее и систематичнее бред.

Согласно второму подходу, для возникновения и развития бреда, например при прогрессивном параличе и старческом психозе, «интеллектуальная слабость» (дементность) имеет меньшее значение, чем нарушение чувствования и сознания.

Весьма категорично по этому поводу высказывается М. И. Вайсфельд (1939), настаивающий на отсутствии параллелизма между степенью развития интеллекта больного и содержанием, богатством его бредовой системы. Детализируя это положение, он подчеркивает следующие моменты: высокому интеллекту больного может сопутствовать «скудная» система бреда и наоборот; на развитии первичного бреда уровень интеллекта больного не отражается; для первичного бреда такого типа, как «островчатый», не имеет значения нарушение критики, которая здесь ни при чем, поскольку ни при чем интеллект, не включающийся в логические доказательства бреда, так как некритичность может способствовать возникновению аномальных идей, но не развитию первичного бреда.

По-видимому, степень взаимозависимости сверхценных идей, навязчивых состояний, бреда и состояния интеллекта неодинакова и обусловлена прогредиентностью, темпом развития заболевания, его стадией и нозологической принадлежностью. По нашим наблюдениям, можно лишь отметить, что существует обратно пропорциональная связь между степенью развития бредовой системы и прогредиентностью «ослабоумливающего» процесса: чем более многообразна и склонна к постоянному усложнению бредовая система, тем ниже степень прогредиентно- сти (нарастания) интеллектуального дефекта. Во всяком случае при систематизации параметров клинической оценки сверхцеи- ных идей, навязчивости, бреда и их классификации следует анализировать в совокупности состояние сознания, предпосылок к интеллекту, собственно интеллект и состояние мышления больных. Исходными «питающими» мышление категориями принято считать элементы находящихся в единстве чувственного познания и рационального познания; поэтому, прежде чем перейти к рассмотрению понятия «мышление» (в норме и патологии), остановимся несколько более подробно на сущности процесса познания в его философском и психологическом понимании.