Первичным продуктом гена-ре­гулятора, как и всякого другого гена, является, вероят­но, молекула РНК. Возможно, что она сама и есть реп­рессор. В пользу этого предположения свидетельствуют данные [23] о возможности образования репрессора р- галактозидазы в присутствии ингибиторов белкового синтеза — хлорамфеникола и 5-метилтриптофана. Такой механизм требует соответствия между последовательно­стями оснований в гене-регуляторе и в регулируемых ге­нах. Рассмотрим две возможности: 1) репрессором слу­жит молекула РНК какой-то определенной величины (например, 20 или более нуклеотидов); 2) репрессором служит какой-то олигонуклеотид. В первом случае со­единение с геном, подвергающимся репрессии, может произойти путем гибридизации, и необходимости в фер­ментативном катализе не возникает; требования специ­фичности легко удовлетворяются, поскольку мало шан­сов, что данная последовательность из 20 нуклеотидов встретится в цепочке из 5*10⁷ нуклеотидных пар дваж­ды (для того чтобы вероятность хотя бы двукратного повторения определенной последовательности в такой це­почке превысила 50%, следовало бы ограничиться 13 парами нуклеотидов). Отсюда вытекает необходи­мость либо свертывания, либо дупликации в процессе эволюции цепочки нуклеиновых кислот, так как в рам­ках данной гипотезы вероятность случайного повторения достаточно большого числа пар регулятор — оператор значительно меньше 10^-50.
Предположим теперь, что репрессором служит ка­кой-то олигонуклеотид. Наименьшее число нуклеотидов, требующееся для создания достаточного разнообразия, зависит от числа репрессируемых генов. Оценка показы­вает, что это число у Е. coli не меньше 100 и, вероят­но, не больше 1000. Но из четырех нуклеотидов можно образовать 256 различных последовательностей, из пяти— 1024 и из шести — 4096. Отсюда следует, что в принципе короткая последовательность, т. е. малая часть молеку­лы РНК, достаточна для обеспечения специфических ре­акций со всеми встречающимися операторами. Этот ме­ханизм не накладывает никаких ограничений на генезис цепочки ДНК: можно ожидать, что в последовательно­сти из 5-10⁷ нуклеотидов каждый заданный тетранукле­отид встретится 2 * 10⁵ раз, а каждый гексануклеотид — 10⁴ раз. Вместе с тем такой механизм накладывает стро­гие ограничения на дифференциацию между оператора­ми и другими участками генома, поскольку в противном случае олигонуклеотид образовывал бы почти исключи­тельно нефункциональные гибриды; кроме того, для
получения высокой специфичности необходимо, чтобы гибридизация короткой последовательности происходила при помощи ферментов.
Предположение, что молекула репрессора — это оли­гонуклеотид, накладывает жесткие ограничения на струк­туры, окружающие цепочку ДНК в клетке; предположе­ние, что молекула репрессора — это длинная молекула РНК, накладывает ограничения на процесс эволюции цепочки ДНК. В обоих случаях для того, чтобы объяс­нить, почему возникает специфическая реакция с индук­тором или корепрессором, требуется предположение о наличии дополнительного агента, так как, насколько нам известно, молекулы нуклеиновой кислоты вступают в специфическую реакцию только с другими нуклеиновы­ми кислотами. Естественно считать, что таким агентом служит какой-то белок-фермент. Тогда требуется нали­чие А ферментов (100<A< 1000), каждый из которых распознает индуктор или корепрессор или их обоих, с одной стороны, и полинуклеотид — с другой. Известно, что ферменты, обладающие такой двойной специфич­ностью, действительно существуют; таковы, например, активирующие ферменты. Однако между активацией и репрессией имеется некоторое различие. Активирующий фермент должен правильно соединять одну из 18 (или большего числа) аминокислот с одним из 18 (или боль­шего числа) классов РНК, т. е. должен выбирать одну пару из 324—500 возможных; что касается нуклеотидов, то это требует распознавания триплета, имеющего, ве­роятно, достаточную избыточность, чтобы он мог быть почти [26] или полностью [27] сведен к дуплету. Для осу­ществления репрессии фермент должен выбирать одну пару из 10⁴—10^б возможных пар и при этом распозна­вать последовательность из 4—6 нуклеотидов. Здесь тре­буется специфичность, превышающая ту, которой обла­дают все известные ферменты. Мы рассматривали эту проблему пока только в рамках теории эволюции.
Пэйджен [22] предположил, что и информационная РНК, и репрессорная РНК (или «цензор») служат мат­рицами в синтезе белка и что определяемые ими белки взаимодействуют как с некоторыми субстратами, так и с самими матрицами. Хотя это и возможно, но, учиты­
вая природу механизма кодирования, нельзя указать причину, по которой белок, уже покинувший свою ри­босому, будет вступать в реакцию со своей матричной РНК легче, чем с любой другой РНК. Поэтому попы­таемся выяснить возможность того, что данный фермент в силу случайности несет какой-то набор аминокислот, позволяющий ему вступать в реакцию именно с той РНК, которая служила для него матрицей. Пусть веро­ятность этого равна произведению р на число таких на­боров, приходящихся на одну молекулу; можно считать, что она лежит между. Если рассматриваемая
нами система содержит несколько ферментов, обладаю­щих требуемой для данного субстрата специфичностью, то только один из них должен вступать в реакцию так­же и со своей матрицей, а их общее число может коле­баться от 1 до 10; тогда вероятность того, что по край­ней мере один из таких ферментов сможет распознать свою матрицу, будет лежать между
Но в системе, содержащей от 100 до 1000 репресси­руемых генов, должно присутствовать такое же число ферментов с требуемой двойной функцией. Это значит, что для каждой полной системы ферментов (в указан­ном выше смысле осуществления А функций) вероят­ность того, что она содержит ферменты, необходимые для реакций с РНК-репрессором, с индукторами и с ко- репрессорами, лежит междуЭту вероятность
следует уменьшить еще примерно на три порядка, так как, помимо распознавания надлежащих субстратов, ферменты должны также активировать или дезактиви­ровать данную РНК (природа реакции зависит от того, является ли вторая участвующая в реакции молекула индуктором или корепрессором). Окончательно вероят­ность случайного возникновения имеет порядок— ; эта вероятность мала, но событие, о котором идет речь, не вполне невозможно. Оценка вероятности полно­ты системы ферментов дала значение, лежащее между 1 и, и, следовательно, произведение обеих этих вероятностей попадает в диапазонКак уже
указывалось выше, вероятности, превосходящие нельзя считать совершенно пренебрежимыми.
Белок как репрессор. Поскольку посредником между цитоплазмой и системой нуклеиновых кислот должен слу­жить какой-либо фермент, следует задаться вопросом, не может ли сам этот фермент выступать в роли репрес­сора. Ген-регулятор мог бы создавать информационную РНК, служащую матрицей для фермента, который обла­дает следующими свойствами: если он образует комп­лекс с корепрессором или активируется им, то он всту­пает в реакцию с геном-оператором и блокирует актив­ность последнего; реакция с индуктором инактивирует фермент и, таким образом, препятствует блокированию гена-оператора. Это означало бы, что репрессор следует считать аллостерическим белком [20]. Трудности, связан­ные с информацией, остаются прежними.
В качестве доказательства белковой природы репрес­сора были представлены следующие генетические аргу­менты [9]. Пусть— мутации у _Jв резуль­
тате которых щелочная фосфатаза превращается из ин- дуцибельного фермента в конститутивный. Эти мутации затрагивают гены-регуляторы. Обе они блокируются су­прессорной мутациейт. е. при наличиищелочная
фосфатаза снова делается индуцибельным ферментом, несмотря на присутствие мутантных геновЛо­кусудален от локусовСупрессорная мута­
цияподавляет и другие мутации [1, 10], причем спо­соб подавления, по-видимому, указывает, что мутация
воздействует на механизмы кодирования синтеза бел­ков и делает возможным этот синтез в некоторых слу­чаях, когда он был блокирован той или иной мутацией. Поскольку мутация а« обеспечивает синтез белка в не­которых случаях, когда он невозможен из-за какой-то другой мутации, и поскольку она восстанавливает регу­ляцию, нарушенную мутациямиотсюда делают
вывод, что агентом регуляции должен служить белок.
Супрессия под действием РНК как результат синте­за белка. Репрессор может образовываться, когда син­тез белка блокирован; отсюда делается вывод, что роль репрессора играет нуклеиновая кислота. Репрессия во­зобновляется у мутантов, утративших способность к реп­рессии, если у них произойдет супрессорная мутация, восстанавливающая утраченную способность синтезиро-
вать белок; из этого, очевидно, следует, что репрессором служит белок. Ни одно из этих заключений не обоснова­но в достаточной степени (и не претендует на это), и оба приводят к трудностям, связанным с организацией; действительно, в данном случае требуется большое чис­ло аллостерических белков со строгой специфичностью в отношении определенной последовательности нуклео­тидов и в отношении еще одной молекулы, причем тре­буемая специфичность должна быть выше, чем во всех других известных случаях. Ранее предложенная модель [24] обходит эти трудности следующим образом. Предпо­лагается, что ген-регулятор создает информационную РНК, которая благодаря соответствию последователь­ности оснований может соединяться либо с геном-опера­тором, либо со структурным геном, либо с продуцируе­мой им РНК и таким образом осуществлять репрессию. Информационная РНК может также присоединяться к рибосоме и вызывать синтез белка. Этот белок должен обладать способностью вступать в реакцию с индук­тором и репрессором до того, как он покинет рибосому; реакция с корепрессором сопровождается освобо­ждением РНК (возможно, в результате отторжения синтезированного белка), а реакция с индуктором ведет к реакции, аналогичной взаимодействию с антиметабо­литом, что вызывает блокирование всей структуры. Им- мобилизованная таким образом РНК в конечном счете подвергается гидролизу. Предлагаемый механизм позво­ляет объяснить следующие известные факты:
1. Генетическая ДНК продуцирует при надлежащих условиях информационную РНК, если только она спе­цифически не блокирована.
2. РНК, продуцированная геном-регулятором, может выполнять различные функции; одной из таких функций является образование гибридного комплекса с операто­ром или структурным геном (что блокирует синтез РНК) или же с информационной РНК (что блокирует функ­цию этой последней) [33].
3. Между РНК, служащей репрессором, и ингибируе­мой ДНК или информационной РНК существует равно­весие ассоциация — диссоциация; поэтому активность гена падает с увеличением количества репрессорной
РНК и, наоборот, увеличивается с уменьшением его ко­личества.
4. Количество репрессорной РНК при постоянной скорости ее образования (можно представить себе, что сама эта скорость регулируется другими генами) опреде­ляется подвижным равновесием ассоциация — диссоциа­ция и скоростью гидролиза свободной РНК, но глав­ным образом — судьбой репрессорной РНК, связанной в рибосоме: если она иммобилизована индуктором, то количество свободной РНК уменьшается, а если доми­нирует действие корепрессора, то это количество увели­чивается.
5. Обнаружение того, что репрессор может образо­вываться в отсутствие синтеза белка, должно указывать, что в этом случае репрессорная РНК не связана с ри­босомой или что ее освобождение из рибосомы происхо­дит без синтеза белка.
6. Возобновление репрессии (утраченной в результа­те ^-мутаций) под действием супрессорной мутации 5« можно интерпретировать следующим образом. Репрес­сорная РНК, образованная мутантным геном, присоеди­няется к рибосоме и начинает синтез белка, но не может закончить его, так как эта РНК «застревает» на рибо­соме, как было бы в присутствии индуктора; эффект мутации яп сводится к тому, чтобы обеспечить продол­жение синтеза белка и тем самым восстановить нор­мальную ситуацию.
В этой модели молекулам приписывается только их обычное поведение: нуклеиновая кислота взаимодей­ствует с другой нуклеиновой кислотой, а белок взаимо­действует с субстратом; трудное звено между белком и РНК заменяется неспецифическим механическим зве­ном, не требующим передачи информации. Предпола­гается, что между репрессорной и информационной РНК нет существенного различия, хотя некоторые гены мо­гут быть специализированными, т. е. могут продуциро­вать РНК, наиболее приспособленную к одной или к другой функции.
Можно задать вопрос, почему г-РНК не блокирует ген-регулятор и почему сама /п-РНК не блокирует струк­турный ген? Такие действия вполне возможны; в этом
случае эффективность образования РНК зависела бьют относительных скоростей ассоциации и диссоциации ме­жду РНК и генетической ДНК, с одной стороны, и между /п-РНК или г-РНК и рибосомами — с другой. Субстрат данного фермента мог бы действовать как ко- репрессор и блокировать дальнейшее образование — нечто вроде обратной связи навыворот («вперед», а не «обратно»), которая могла бы осуществлять эффектив­ный контроль.
Молекулаиз общего фонда мо­
жет принять участие в одном из следующих трех про­цессов: она может присоединиться к рибосоме — вероят­ность этого обозначим через _ __ она может распасться; она может ассоциироваться с ДНК — вероятность этого обозначим через. Оценим значение р_я следующим об­разом. Пусть X — число молекул синтезируемого белка, приходящихся на одну молекулу;
допустим, что после каждого акта белкового синтеза т- РНК отделяется от рибосомы; допустим также, что ве­роятностью распада той РНК, которая связана с рибо­сомой, можно пренебречь. Тогда для ожидаемого значе­ния X получим
В фазе экспоненциального роста . . _ . величина X со­ставляет примерно 5—10; следовательно,лежит в ин­тервале 0,83—0,91. В ретикулоцитах, где X велико, р_н должно быть весьма близко к 1. Это выполняется при условии справедливости гипотезы об отделении РНК от рибосомы после синтеза белка. (В ретикулоцитах, на­сколько нам известно, нет никакого пути для замены утраченнойразумеется, ретикулоцит может пе­
рестать вырабатывать гемоглобин, когда имеющийся в нем запасокажется исчерпанным.)
Пусть равно отношению произведения числа
имеющихся эффективных рибосом на константу реакции к произведению эфективного числа имеющихся участков ДНК на константу реакции.
Число таких участков ДНК может равняться едини­це, двум или вообще малому числу; число рибосом в клетке Е. coli примерно равно 10⁵; число эффективных рибосом составляет, вероятно, 10²—10⁴. Отсюда можно заключить, что p_D примерно равно 0,01. Если на одну молекулу РНК, соединяющуюся с ДНК, приходится 90 молекул РНК, присоединяющихся к рибосомам, и если время их перемещения мало по сравнению с перио­дом, в течение которого они находятся в связанном со­стоянии, то, согласно схеме динамической репрессии — дерепрессии, на каждую молекулу РНК, связанную с ДНК, придется около 90 молекул, присоединенных к ри­босомам. Это означает, что от 50 до 150 рибосом могут принимать участие в процессе репрессии для каждого генного локуса, поддающегося репрессии. Число репрес­сируемых локусов может равняться 100—1000, откуда следует, что в клетке Е. coli число рибосом, связанных в процессе динамической репрессии, может составлять 5000—150 000. Поскольку в клетке Е. coli насчитывается всего около 10⁵ рибосом, ясно, что весьма значительная часть общего их числа может оказаться связанной в про­цессе динамической репрессии; это совместимо с тем, что лишь малая доля рибосом (1 —10%) проявляет ак­тивность в белковом синтезе.
Высшие организмы содержат значительно больше ге­нов, поддающихся репрессии, и, поскольку некоторые процессы репрессии при дифференцировке приобретают необратимый характер, наличие механизма динамиче­ской репрессии—дерепрессии у этих организмов значи­тельно менее вероятно, так как он связывал бы слишком большое число рибосом. Кроме того, рассмотренный ме­ханизм действует в цитоплазме, тогда как у высших ор­ганизмов гены сосредоточены в ядре.
Описанная выше модель совместима с представле­нием Зубея [35], согласно которому увеличение количе­ства антител после антигенной стимуляции связано с де­репрессией. Зубей постулирует, что антитело действует
как репрессор того гена, который определяет специфич- ность антитела; репрессор удаляется в результате со­единения с антигеном, вследствие чего и оказывается возможным усиленное образование антител. Для увязки этого представления с нашей моделью приходится посту­лировать только, что антитело действует как корепрес- сор того гена, который определяет его специфичность; при этом высвобождается информационная РНК, ко­торая воссоединяется с геном, в результате чего, как опи­сано выше, происходит самоблокирование. Соединяясь с антителом в процессе образования, антиген иммобили­зует комплекс, содержащий информационную РНК, и таким образом действует как индуктор.
Координированная функция гена. Какой либо ген I может воздействовать на другой ген II на разных уров­нях: 1) 1-РНК, образуемая геном I, может либо ингиби­ровать образование информационной П-РНК путем ас­социации с П-ДНК, либо блокировать синтез белка пу­тем ассоциирования с самой информационной П-РНК; 2) 1-белок, определяемый 1-РНК, может либо устранять, либо образовывать субстрат для П-белка; 3) продукт 1-белка может действовать либо как индуктор или коре- прессор гена И, либо как ингибитор Н-белка. Какой-ни­будь третий ген III может влиять на ген II косвенным образом, воздействуя непосредственно на ген I (фиг. 12).
Таким образом, взаимный контроль в системе генов может осуществляться путем использования одной лишь активности примитивной нуклеиновой кислоты, без пря­мой передачи от внешнего мира, иными словами — без учета влияния этой активности на белки. Единственное условие для этого заключается в следующем: некоторые пары генов, взаимодействующие путем ассоциации ни­тей, должны образовывать ферменты, связанные друг с другом так, чтобы субстрат одного соответствовал ин­дуктору или корепрессору другого. При обычных усло­виях субстрат какого-либо фермента сходен с его индук­тором, а корепрессор — с продуктом соответствующей ферментативной реакции. Отсюда следует только, что сходные по структуре нуклеиновые кислоты определяют образование функциональнее близких ферментов, во вся­ком случае, настолько часто, что может развиться си­
стема контроля, основанного на репрессии — дерепрес­сии. Предположение о том, что сходные РНК могут оп­ределять образование ферментов со сходными функция­ми, не противоречит ранее сделанному утверждению о незначительности или полном отсутствии специфического физического подобия между каким-либо ферментом и его матрицей.
Гены взаимодействуют благодаря соответствию по­следовательностей оснований. Так как мы не знаем, на­сколько полным должно быть это соответствие, нельзя сказать, является ли оно случайным. Мы неоднократно поднимали этот вопрос и каждый раз приходили к за­ключению, что соответствие в геноме возникло, возмож­но, в процессе эволюции при наличии механизмов реп­ликации и свертывания.
Еще одно обстоятельство, относящееся на этот раз к белкам, увеличивает правдоподобие высказанного пред­
положения. Ингибирование конечным продуктом типич­но для ферментных систем, и считается, что оно имеет в основном аллостерический характер, т. е. определяется двумя различными активными центрами в молекуле [20]. Это значит, что из 5—10 ферментов один должен содер­жать два активных центра с родственной, хотя и раз­личной специфичностью. Вероятность наличия какого- либо определенного активного центра в дополнение к уже имеющемуся равна произведению (3 на число при­годных наборов аминокислот в молекуле белка, что со­ставляет, скажем, около 15- 10~⁴; вероятность наличия по крайней мере одной такой комбинации в 10 возмож­ных ферментных системах равна примерно 1,5-10^-2, а вероятность такого .расположения в каждой из пример­но 100 ферментных систем равна 1,5- 10~⁴ или еще мень­ше. Эта величина вероятности еще приемлема, но объяс­нение функциональной связи между ферментами на ос­нове структурных связей между последовательностями оснований представляется более привлекательным.
Если современная система нуклеиновых кислот раз­вилась путем слияния цепочек, удвоения и последующе­го увеличения разнообразия в результате замены осно­ваний [8], то история такого развития должна находить свое отражение в частичном повторении последователь­ностей аминокислот внутри молекулы одного белка и в молекулах разных белков. Это, действительно, нередко наблюдается [16].
При обсуждении вопроса о возникновении системы функций возникновение рибосомного аппарата постули­ровалось и не делалось никаких попыток объяснить его. Аналогичное допущение было неявно сделано и при об­суждении вопроса о возникновении организованной си­стемы функций, иными словами — о возникновении кле­точной оболочки. Динамическое управление системой, насчитывающей, как было сказано, около 10⁴ генов и 10⁵ рибосом, возможно только в том случае, если вся система сосредоточена в малом объеме, ограниченном какой-либо оболочкой. Предельные размеры системы определяются временем, затрачиваемым молекулой РНК на поиски молекулы ДНК, с которой она может соеди­ниться. Отсюда следует, что большое разнообразие, наблюдаемое в настоящее время, вместе с наличием ди­намического контроля должно было появиться уже пос­ле того, как система оказалась заключенной в обо­лочку.
ЛИТЕРАТУРА
1. Benser S., С h a m р е S. D., A change From nonsense to sense in the genetic code, Proc. Natl. Acad. Sci. U. S., 48, 1114—1121
(1962) .
2. В r u i с e T. C., Intramolecular catalysis and the mechanism of chymotrypsin action, Brookhaven Symp. Biol., 15, 52—84 (1962).
3. C a v a 1 i e r i L. F., Rosenberg В. H., The replication of DNA, Biophys. J„ 1, 317—352 (1961).
4. Crick F. H. C., On protein synthesis, Symp. Soc. Exptl. Biol., 12, 138—163 (1958).
5. D a n с о f f S. M., Q u a s 11 e r H„ The information content and error rate of living things. In: Information Theory in Biology (iT. Quastler, ed.), Univ. Illinois Press, Urbana, pp. 263—273, 1953.
6. Erspamer V., Anastasi A., Structure and pharmacological actions of eledoisin, the active endecapeptide of the posterior sali­vary glands of eledone, Experientia, 18, 58—59 (1962).
7. F о x S., How did life begin? Science, 132, 200—208 (1960).
8. F r e e s e E. E., On the evolution of the base composition of DNA, J. Theoret. Biol., 3, 82—101 (1962).
9. G a r e n A., G a r e n S., Genetic evidence on the nature of the repressor for alkaline phosphatase in E. coli, J. Mol. Biol., 6, 433—438 (1963).
10. G a r e n A., S i d d i q i O., Suppression of mutations in the alka­line phosphatase structural cistron of E. coli, Proc. Natl. Acad. Sci. U. S„ 48, 1121—1127 (1962).
11. Hartley B. S., On the structure of chymotrypsin, Brookhaven Symp. Biol., 15, 85—100 (1962).
12. J a c о b F., Monod J., Telenomic mechanisms in cellular meta­bolism, growth, and differentiation, Cold Spring Harbor Symp. Quant. Biol., 28, 398—401 (1961).
13. К о s h 1 a n d D. E„ Jr., The comparison of nonenzymatic and enzymatic reaction velocities, J. Theoret. Biol., 2, 75—86 (1962).
14. К о s h 1 a n d D. E., Jr., Biological specificity in proteinsmall mo­lecule interactions. In: Proc. 1st Intern. Pharmacol. Mtg., Perga- mon Press, N. Y„ 7, 161-191 (1963).
15. Koshland D. E., Jr., Strumeyer D. H„ Ray W. J., Jr., Amino acids involved in the action of chymotrypsin, Brookhaven Symp. Biol., 15, 101—133 (1962).
16. L a n n i F., Analysis of sequence patterns in ribonuclease III: Variable-span pair-order analysis, J. Theoret. Biol., 4, 1—27
(1963) .
17. Lins chit z H., The information content of a bacterial cell. In: Information Theory in Biology (H. Quastler, ed.), Univ, Illinois Press, Urbana, pp. 251—262, 1953,
18. McClintock B., Some parallels between gene control systems in maize and in bacteria, Am. Naturalist, 95, 265—277 (1961).
19. Miller S. L., Urey H. C., Organic compound synthesis on the primitive earth, Science, 130, 245—251 (1959).
20. Monod J., Changeux P., Jacob F., Allosteric proteins and cellular control systems, J. Mol. Biol., 6, 306—329 (1963).
21. Morowitz H. J., Some disorder-order considerations in living systems, Bull. Math. Biophys., 17, 81—87 (1955).
22. P a i g e n K., On the regulation of DNA transcription, J. Theoret. Biol., 3, 268—282 (1962).
23. Pardee A. B., P r e s t i d g e L. S., On the nature of the repres­sor of fi-galactosidase synthesis in Escherichia coli, Biochem. Biophys. Acta, 36, 545 (1959).
24. Q u a s 11 e r H., Chemical communication systems in the cell, Trans. N. Y. Acad. Sci., 25, 382—395 (1963).
25. Quastler H., General principles of systems analysis. In: Theo­retical and Mathematical Biology (T. H. Waterman and H. J. Mo­rowitz, eds.), Blaisdell, N. Y., 1964.
26. Q u a s 11 e r H., Zubay G., An RNA-protein code based on replacement data. If. Adjustment and extension, J. Theoret. Biol., 3, 496—502 (1962).
27. Roberts R. B., Alternative codes and templates, Proc. Natl. Acad. Sci. U. S„ 48, 897—900 (1962).
. 28. Schachman H. K., Adler J., R a d d i n g C. M., Leh­man I. R., K o r n b e r g A., Enzymatic synthesis of deoxyribo­nucleic acid. VII. Synthesis of a polymer of deoxyadenylate and deoxythymidylate, J. Biol. Chem., 235, 3242—3249 (1960).
29. Shannon C. E., Weaver W., The Mathematical Theory of Communication, Univ. Illinois Press, Urbana, pp. 117, 1949.
30. Steiner R. F„ Beers R. F., Polynucleotides, Elsevier, Amster­dam, The Netherlands, 404 pp., 1961.
31. Whipple H. E., Erdôs E. G., eds., Structure and Function of Biologically Active Peptides, Ann. N. Y. Acad. Sci., 104, 1—464 (1963).
32. Woolley D. U., M e r r i f i e 1 d R. B., Anomalies of the struc­tural specificity of peptides, Ann. N. Y. Acad. Sci., 104, 161—171 (1963).
33. Yanagisawa K., Genetic regulation of protein biosynthesis at the level of the ribosome? Biochem. Biophys. Res. Commun., 10, 226—231 (1963).
34. Zubay G., A. molecular model for protein synthesis, Science, 140, 1092—1095 (1963).
35. Zubay G., Regulation of gene action, Science (1964).