Можно допустить, что эмоциональный контакт отнюдь не обязательно должен быть контактом, окрашенным положительным чувством. Контакт, который ощущается как положительный, т.е. не причиняющий неприятностей, не вызывающий неприятных переживаний, таких, например, как при наказаниях, наиболее полезен с точки зрения развития личности. Но когда он невозможен, тогда ребенок пытается обратить на себя внимание любым доступным ему способом. Это явление имеет особое значение в современной культуре, когда интерес к детям пробуждают скорее их выходки, а не примерное поведение.
Когда невозможно удовлетворить потребность в эмоциональном контакте, дети, которые до того времени не испытывали в этом затруднений, ощущают чувство отверженности; в некоторых случаях это может привести к деформации личности, проявляющейся в разного рода комплексах. Бывает, например, что на почве чувства отверженности возникает комплекс, который можно было бы назвать «комплексом Золушки». Это название более точно по сравнению с «комплексом неполноценности», поскольку дети, даже когда они открыто выражают убеждение в собственной неполноценности и делают это довольно часто, в глубине души его не разделяют.
Воспитание в определенных социальных условиях способствует закреплению тех или иных коммуникативных навыков, составляющих роли, предопределенные для ребенка в семье. Это способствует формированию характера. Поэтому существует необходимость рассмотрения таких наиболее типичных ролей.
Одна из них — «кумир семьи». Жизнь такой семьи целиком посвящена ребенку. Он вызывает общее восхищение домашних, что бы он ни вытворял и как бы ни вел себя. Почти любая его прихоть немедленно исполняется, а тот из взрослых, кто этого не делает, вызывает нарекания остальных. С одной стороны, такое поведение оправдывают естественным чадолюбием, но, реально оценивая ситуацию, одобрить этот стиль общения трудно. У ребенка развивается эгоизм, так как для него вполне естественно, что его персона стоит в центре всего мироздания.
В некоторых случаях такая патологическая любовь является ширмой для скрытой борьбы взрослых. Например, демонстрируя исключительную привязанность к ребенку, взрослый тем самым пытается утвердить свое главенство. В других случаях ребенок может играть роль сплачивающего элемента. В такой семье нет эмоциональной поддержки, а сотрудничество взрослых мнимо.
Другой вариант — «мамино (папино, бабушкино и т.д.) сокровище». Это похоже на роль «кумира семьи», но в данном случае ребенок является не всеобщим, а чьим-то личным любимцем. Причин для такой роли множество. Например, один из супругов вследствие неудовлетворенности браком бессознательно пытается «излить» на ребенка всю присущую своей натуре страстность, нежность, жертвенность. Ребенок при этом прекрасно чувствует особое отношение к нему кого-то одного из взрослых, но не менее остро воспринимает
отсутствие такого же отношения со стороны других. Для детей мучительно «разрываться» между несколькими старшими, отчетливо при этом сознавая, что с одними надо вести себя не так, как с другими. Часто любящий взрослый образует с ребенком коалицию против другого родителя, пренебрежение и непослушание к которому приветствуются. В этом случае у ребенка происходит искаженное представление о противоположном поле, что может помешать им впоследствии наладить собственную личную жизнь. Если же имеет место «альянс» между мамой и сыном либо папой и дочерью, то мальчик в результате этого длительное время не способен освоить в жизни традиционную мужскую роль, а девочка — традиционную женскую (так нередко формируются женоподобные, безвольные мужчины и мужеподобные,              цинично-рациональные              женщины). Традиционный педагогически
неграмотный вопрос «Кого ты больше любишь?» травмирует и дезориентирует ребенка, поневоле воспитывая в нем лицемерие и изворотливость.
Следующая роль — «паинька». Ожидание взрослых включается в соблюдении приличий и послушании. В этом основание для родительской гордости. Истинные конфликты в таких семьях просто не замечаются, все делают вид, что их просто нет, как нет и искренности и эмоциональности между членами семьи. Истинная внутренняя жизнь ребенка никому не интересна, а постоянное лицемерие становится для него нормой существования. И поэтому для взрослых становится полной неожиданностью противоправное поведение ребенка вне дома. При этом у ребенка культивируются завышенные притязания к самому себе и страх несоответствия своих достижений этим притязаниям. Во взрослой жизни это делает его не способным к борьбе с неизбежными трудностями и соблазнами.
Особый случай — роль «болезненного ребенка». Такая роль является формой мнимого сотрудничества с ребенком. Когда ребенок начинает выздоравливать, опекающим взрослым трудно сменить стереотипный стиль поведения, что является следствием удовлетворения своих взрослых амбиций. А истина заключается в том, что взрослый не хочет или не может признать в ребенке самостоятельную равноправную личность, не нуждающуюся в мелочной опеке.
Необходимо выделить роль «ужасного ребенка» в ее многочисленных вариациях. Интуитивно или сознательно следуя ожиданиям взрослых, ребенок воспринимается в семье как субъект, создающий лишь хлопоты и напряженные ситуации. Его характеризуют как непослушного, своевольного, лишенного чувства долга. Взрослые видят воспитание в том, что призывают ребенка к порядку бесконечными выговорами и наказаниями. Так как чаще всего такое воспитание дает обратный эффект, ребенок кажется взрослым еще более «ужасным». Так он становится семейным «мучителем».
Конечно, нельзя упускать из виду то, что встречаются дети, исходный психологический склад которых представляет большие трудности для воспитания. Но и в этих случаях дело не всегда в самом ребенке. Из плохого поведения ребенка делается своего рода внутрисемейный фетиш, противоестественным образом сплачивающий холодных друг к другу людей. Соперничество родителей может выражаться в перекладывании вины за поведение ребенка друг на друга. Таким образом, взрослые подсознательно добиваются самоутверждения в семье. Подобный «ход» кого-либо из старших может служить средством самоустраниться от заботы о ребенке, либо средством изоляции в семье кого-то из его членов. Реакциями протеста и непослушания ребенок, по существу, стремится вернуть себе утраченное внимание взрослых. Взрослые, однако, используют эти реакции для того, чтобы объявить ребенка «ужасным» и тем самым оправдать в собственных глазах свою родительскую несостоятельность.
Ребенок, подвергаемый изоляции, часто выступает и в роли «козла отпущения». Парадоксальная сплоченность взрослых против ребенка в данном случае дает им право, как они считают», разряжать на нем свою агрессивность. Ведь это безопаснее, чем разряжать ее друг на друге. Ребенок при таком обращении может превратиться в «забитого»: он начинает бояться наказания за любое свое высказывание и любой поступок. Подчас из страха он пытается стать «паинькой», но это не помогает.
Ребенку, подвергающемуся изоляции, нередко приходится исполнять роль «путающегося под ногами»: он чувствует, что всем мешает и вызывает у домашних одно раздражение. Это самым трагичным образом деформирует личность малыша.
Как же взрослым выбрать наиболее правильный стиль взаимодействия с ребенком? Главное — помнить, что сущность воспитания состоит в том, чтобы к социально одобряемому поведению ребенка подталкивали не страх и не желание перед кем-либо выслужиться, а его собственная совесть. Тогда он сам в душе корит себя за всякий неблаговидный поступок. В противном случае утверждается позиция, когда вместо укоров
совести, на которые рассчитывают родители, ребенок в этой ситуации чувствует лишь обиду и подспудную «жажду мщения». В отдельных случаях, осознавая опасность своих выходок и предполагая, что наказание будет жестоким, он не видит другого выхода, как научиться хитрить, сваливать свои проказы на других детей или взрослых, а иногда искать поддержки у одного из членов семьи, чтобы спастись от притеснений другого. Так закрепляется роль маленького «хитреца» как разновидность роли «ужасного ребенка».
И еще одна аномальная детская роль — это роль «Золушки», когда из ребенка делают прислугу, а поощрения отдаются другим детям либо взрослым. Ребенок, вынужденно играющий эту роль, вырастает не уверенным в себе, завистливым и несамостоятельным.
Здесь рассматриваются ошибки воспитания, совершаемые взрослыми чаще всего неосознанно, иногда даже с глубоким убеждением, что именно так ребенку «делают добро». Иногда такое убеждение коренится в том, что взрослый помнит, как именно воспитывали его самого.
Мы перечислили основные, наиболее типичные из неправильных ролей, навязываемых ребенку в «трудной» семье; в действительности их наверняка больше. Все их объединяет общая черта в отношении неправильно складывающихся характеров. Это недостаток пластичности, т.е. способности изменяться в соответствии с требованием среды, ситуации, момента. В обычной семье, в здоровом психологическом климате ребенку не уготованы никакие фиксированные роли. Он знает, что его любят, — это иногда дает возможность почувствовать себя «кумиром семьи». В другой ситуации он совершил шалость, что вполне естественно, и его наказывают, определяя его как «ужасного». Стараясь вернуть себе расположение взрослых, он делается «паинькой» и при этом подчас «хитрецом» (нет ребенка, который бы хоть раз не схитрил, чтобы проверить, произведет ли это впечатление). Он с легкостью снова делается самим собой, то шалит, то радуется со взрослыми, оттого что радует их своим поведением. Все эти роли он исполняет с удовольствием, но не застревает ни на одной из них, поскольку никто его к этому не вынуждает. Бывает он и «мучителем», и «путающимся под ногами», но все это мимолетно.
Как определяет А.В. Добрович, кем ребенок почти никогда не бывает в здоровой семье, так это «козлом отпущения», «забитым» и «Золушкой». Зато ему предоставлены роли, которых не дают детям в «трудных» семьях. Это роли «помощника», «равноправного участника беседы», «интересного человека» (интересно думающего, фантазирующего, рисующего, конструирующего и т.д.), «порядочного человека» и даже... «советчика»! На наш взгляд, подлинное уважение к ребенку (а он как личность его заслуживает) вполне допускает обращение к нему даже как к советчику. Например, при решении проблемы: что брать, а чего не брать с собой в поход? Или: кому сегодня поручить мытье посуды, учитывая особую занятость всех членов семьи?.. Важно то, что при таком стиле воспитания у ребенка формируются три важнейших и благороднейших чувства: общности с родными, личной ответственности перед другими и к тому же гордости за свое участие в жизни семьи. Коммуникативные навыки ребенка, развивающиеся в общении со взрослыми, во многом определяют «рисунок» его будущего характера. Помните об этом, уважаемые взрослые.