Термин «эпидемический процесс» ввел Л. В. Громашевский, разделив по­нятие «эпидемия» на два понятия: в узком и широком смысле этого слова. Выделение категории эпидемического процесса позволило мысленно воссоеди­нять и связывать разделенные во времени и пространстве случаи инфек­ционных заболеваний.
Определение понятия «эридемический процесс» прошло несколько этапов. Л. В. Громашевский определил эпидемический процесс как ряд связанных за­ражением и вытекающих один из другого инфекционных состояний людей (больной, носитель). И. И. Елкин рассматривал эпидемический процесс как ряд связанных заражением и вытекающих один из другого эпидемических очагов.
По мере развития медицинской науки, изучающей инфекционную патоло­гию, все отчетливее выявлялись недостатки приведенных выше, хотя и сходных, но неидентичных, определений эпидемического процесса. Дело в том, что в медицине сформировался ряд аксиом, совместное использование которых не согласуется с приведенными определениями эпидемического про­цесса. Одна из аксиом состоит в том, что любое инфекционное заболевание человека рассматривается как проявление эпидемического процесса (связано с живым возбудителем!). Другая аксиома состоит в том, что заболевание че­ловека зоонозами связано с заражением от животных и передачи возбудителя от больных людей здоровым, как правило, не происходит. Легко убедиться, что вторая аксиома в сочетании с первой вступает в противоречие с приве­денными выше обобщающими определениями эпидемического процесса: ин­фекционное заболевание человека зоонозами, согласно первой аксиоме, есть проявление эпидемического процесса, но оно не связано и не вытекает из ин­фекционного состояния другого человека или из эпидемического очага. Оно связано и вытекает из энзоотического очага. ^
Для того чтобы избежать указанного противоречия, можно взять за осно­ву первую медицинскую аксиому и определить эпидемический процесс как процесс возникновения и распространения инфекционных заболеваний среди людей (В. Д. Беляков, 1976). Это определение ограничивается констатацией явления без указания его причины и условий возникновения, т. е. не вскрывает его сущность. Оно удобно для отграничения определяемого явления от дру­гих, в том числе и сходных, например, эпизоотического процесса и эпифито- тического процесса. По аналогии с последним подходом к определению эпи­демического процесса эпизоотический процесс можно определить как процесс возникновения и распространения инфекционных заболеваний животных, а эпифитотический процесс как процесс возникновения и распространения ин­фекционных заболеваний растений.
Патологический процесс, вызываемый живым возбудителем, называют инфекционной болезнью. Более общее понятие «инфекционный процесс» обы­чно определяют как процесс взаимодействия возбудителя-паразита с макроор­ганизмом (организм человека, животного, растения).
Нетрудно убедиться в принципиальном различии подходов к сформули­рованным выше определениям эпидемического, эпизоотического и эпифитоти- ческого процессов, с одной стороны, и инфекционного процесса — с другой. В определении эпидемического, эпизоотического и эпифитотического процес­сов выделены их проявления и не вскрыта сущность, внутренняя природа.
В определении инфекционного процесса дана его сущность и не отмечено, как она проявляется.
Сущность эпидемического, эпизоотического и эпифитотического процес­сов также состоит во взаимодействии возбудителя-паразита и макроорганиз­ма, но не на организменном, а на популяционном уровне. Обобщающим по­нятием для эпидемического, эпизоотического и эпифитотического процессов является понятие паразитарной системы. Паразитарная система - категория биоценотическая. Ее можно определить как популяцию паразита во взаимодействии с популяцией специфического хозяина и той частью среды, которая представляет собой необходимое условие их существо­вания. Целесообразность включения в определение паразитарной системы среды, в которой происходит жизнедеятельность взаимодействующих популя­ций, определяется тем, что «в противном случае трудно с точки зрения си­стемного подхода объяснить спонтанность развития и самодвижение объектов природы» (Л. А. Петрушенко, 1971).
Популяция людей — категория не только биологическая, но и социальная. Поэтому эпидемический процесс уже по своей внутренней природе относится к социально-биологическим явлениям. Социально-биологический характер эпидемического процесса отчетливо проявляется при совокупном анализе при­чины и условий его развития. Для этого необходимо целостное рассмотрение взаимодействующих популяций с той частью среды* которая входит в поня­тие паразитарной системы. Социальные и природные условия непосредствен­но включаются в функционирование паразитарных систем и относятся к кате­гории внутренних условий.
Эволюционное становление механизмов взаимодействия популяций пара­зита и хозяина в эпидемическом процессе происходило под воздействием и при участии социальных и природных условий. В результате сформировав­шиеся в процессе эволюции внутренние регуляторные механизмы чутко реаги­руют на изменение внешних (вторичных, по терминологии Л. В. Громашев- ского) регуляторных механизмов. В этом проявляется основополагаю­щая (в эволюционном становлении) и регулирующая (при функциони­ровании эволюционно сформировавшихся взаимоотношений) роль со­циальных и природных условий в эпидемическом про­цессе.
К проявлениям инфекционного процесса относятся манифестная форма (болезнь) и бессимптомная форма (носительство). При объединении призна­ков, характеризующих сущность и проявления рассматриваемых процессов, можно дать им следующие определения.
Инфекционный процесс (инфекция) — это процесс взаимодействия возбуди­теля-паразита и организма человека (животного, растения), проявляющийся в зависимости от условий манифестной или бессимптомной формой, т. е. бо­лезнью или носительством.
Эпидемический процесс — это процесс взаимодействия возбудителя-парази­та и организма людей на популяционном уровне, проявляющийся при опреде­ленных социальных и природных условиях единичными и (или) множе­ственными заболеваниями, а также бессимптомными формами инфекции.
Эпизоотический процесс (эпифитотический) — это процесс взаимодействия популяции возбудителя-паразита и популяции животных (растений), про­являющийся при определенных социальных и (или) природных условиях еди­ничными и (или) множественными заболеваниями животных (растений), а так­же бессимптомными формами инфекций.
Казалось бы, приведенные определения достаточно логичны. В них вскрываются сущность процесса (первая часть) и его проявления (последняя
часть), а также условия, при которых «сущность является»^[2] (середина опреде­ления). Однако и в данном варианте определение эпидемического процесса требует пояснений. Дело в том, что за однозначной формулировкой сущности процесса (взаимодействие на популяционном уровне) скрывается разное его содержание, когда речь идет об эпидемическом процессе при антропонозах и заболеваниях, вызываемых возбудителями с внечеловеческим резервуаром. Только в первом случае (при антропонозах) возбудитель сохраняется как био­логический вид за счет взаимодействия с организмом людей.
В связи с этим возникает вопрос о правомерности первой из упоминав­шихся выше медицинских аксиом, т. е. правомерности использования термина «эпидемический процесс» для случаев, когда речь идет о заболеваемости лю­дей теми инфекционными болезнями, которые являются побочным след­ствием эпизоотического процесса или сапрофитического образа жизни возбу­дителей. Такой скептицизм биологически оправдан. Однако приходится считаться и с традиционной медицинской аксиомой, когда в понятие эпидеми­ческого процесса включают любой процесс возникновения и распространения инфекционных заболеваний людей.