Чем труднее оказывается творческая задача, тем больше вариантов приходится перебрать, чтобы найти правильное решение. Следовательно, эффективность творческой работы можно было бы повысить за счет простого увеличения количества вариантов, выдвигаемых в единицу времени. С этой задачей смогла бы справиться и вычислительная машина. Вся сложность в том и состоит, что для выбора наиболее сильного решения нужно иметь среди рассматриваемых идей как можно больше смелых, оригинальных и неожиданных, т. е. таких, программа выработки которых и не могла быть заложена в машину.

В последнее время появился ряд психологических методов, имеющих целью активизировать поиск идей, интенсифицировать процесс генерирования их человеком и тем самым повысить удельный вес оригинальных идей в общем их потоке.

Решая творческую задачу, человек, как правило, пребывает в плену привычных вариантов. Творческие идеи направляются по «вектору психологической инерции», как раз в ту сторону, где меньше всего можно ожидать сильных решений. Психологическая инерция может быть обусловлена самыми различными факторами: и боязнью вторгнуться в чужую область, и опасением выдвинуть идею, которая покажется смешной, и незнанием элементарных приемов генерирования «диких» идей. Методы активации поиска творческих идей, которые приводятся далее, помогают преодолевать подобные барьеры.

Метод «мозгового штурма» («мозговой атаки»), предложенный А. Осборном (США) в 40-х годах, получил наибольшую известность.

Психологическая инерция, по мнению Осборна, порождается порядком, царящим в сознании. Новым идеям необходимо помочь прорваться из подсознания в сознание.

Поэтому процесс генерации идей должен быть построен так, чтобы «расковать» подсознание. В группе «генераторов идей» не должно быть начальства, обстановка работы должна быть непринужденной.

Как известно, одни люди больше склонны к генерированию идей, другие — к их критическому анализу. При обычных обсуждениях «фантазеры» и «критики» оказываются вместе и мешают друг другу. Осборн предложил разделить этапы генерирования и анализа идей. За 20— 30 минут группа «генераторов идей» выдвигает несколько десятков идей. В этот период действует строгое правило: запрещена критика. Следует высказывать любые идеи, в том числе и заведомо нереальные (они играют роль своеобразного катализатора, стимулируя появление новых идей). При этом участники «штурма» подхватывают и развивают предлагаемые идеи.

Если «штурм» хорошо организован, удается быстро уйти от идей, навязываемых психологической инерцией. Никто не боится предложить смелую идею, возникает доброжелательная творческая атмосфера, и это открывает путь всевозможным догадкам. В обсуждении обычно участвуют люди разных профессий, идеи из разных областей знаний сталкиваются, и иногда это неожиданно дает интересные варианты решений. Показательно, что к концу «штурма» возникает своего рода ажиотаж, и «генераторы идей» высказывают предложения, не успевая их обдумать. Идеи возникают как бы непроизвольно, неосознанно, неуправляемо. При этом на магнитофоне ведется непрерывная запись высказываний. Полученные идеи передаются затем группе «критиков», которые должны выявить рациональное, зерно в каждой идее.

«Мозговой штурм», который ведет профессиональная или полупрофессиональная группа, постепенно накапливающая опыт решения различных задач, положен в основу так называемой синектики, предложенной американским ученым У. Гордоном. При «синектическом штурме» допустимы элементы критики, а главное, предусмотрено обязательное выполнение четырех специальных приемов, основанных на аналогии: прямой (подумайте, как решаются задачи, похожие на данную), личной, или эмпатии (попробуйте войти в образ данного в задаче объекта и рассуждать с этой точки зрения), символической (дайте в двух словах образное определение сути задачи), фантастической (представьте, как бы эту задачу решили сказочные персонажи).

Еще один способ активации поиска — метод фокальных объектов. Он состоит в том, что признаки нескольких случайно выбранных объектов переносят на рассматриваемый (фокальный, находящийся в фокусе внимания) объект, в результате чего получаются необычные сочетания, позволяющие преодолевать психологическую инерцию. Так, если случайным объектом взят «тигр», а фокальным — «карандаш», то получаются сочетания типа «полосатый карандаш», «клыкастый карандаш» и т. д. Рассматривая эти сочетания и развивая их, иногда удается прийти к оригинальным идеям.

Метод морфологического анализа заключается в том, что вначале выделяют главные характеристики объекта — оси, а затем по каждой из них записывают всевозможные варианты — элементы. Так, рассматривая проблему запуска автомобильного двигателя в зимних условиях, можно взять в качестве осей источники энергии для подогрева, способы передачи энергии от источника к двигателю, способы управления этой передачей и т. д. Элементами же для оси «источники энергии» могут быть аккумулятор, химический генератор тепла, бензогорелка, работающий двигатель другой машины, горячая вода, пар и т. д. Имея запись элементов по всем осям и комбинируя сочетания разных элементов, можно получить большое число всевозможных вариантов. В поле зрения при этом могут попасть и неожиданные сочетания, которые едва ли бы пришли в голову.

Способствует интенсификации поиска и метод контрольных вопросов, который предусматривает применение для этой цели списка наводящих вопросов. Предлагались различные варианты таких списков. Назовем, к примеру, типичные вопросы, содержащиеся в них: «А если сделать наоборот?», «А если заменить эту задачу другой?», «А если изменить форму объекта?», «А если взять другой материал?» и т. п.

Внимательный читатель, наверное, уже заметил, что указанные методы активизации творческих возможностей предусматривают целенаправленную стимуляцию ассоциативных образов (воображения).

Психологи давно установили, что имеются строго определенные уровни бодрствования человека (уровни ясности сознания), при которых интенсивность образно-ассоциативных творческих возможностей достигает своего максимума.

Как мы уже отмечали, такие состояния могут возни кать непроизвольно при недостаточности притока внешних раздражителей (сенсорная депривация). У человека без определенных психологических установок и творческих устремлений зрительные и слуховые образы в этих случаях принимают характер беспорядочных галлюцинаций. Однако при наличии сильной доминанты, проявляющейся в четкой психологической установке на решение какой-либо творческой задачи, течение образно-ассоциативных процессов перестает быть беспорядочным и приобретает продуктивный, целенаправленный характер. Великолепно описал это творческое состояние А. С. Пушкин:

й забываю мир — ив сладкой тишине Я сладко усыплен моим воображеньем,

И пробуждается поэзия во мне:

Душа стесняется лирическим волненьем,

Трепещет и звучит, и ищет, как во сне,

Излиться наконец свободным проявленьем —

И тут ко мне идет незримый рой гостей,

Знакомцы давние, плоды мечты моей...

И мысли в голове волнуются в отваге,

И рифмы легкие навстречу им бегут И пальцы просятся к перу, перо к бумаге,

Минута — и стихи свободно потекут !.

Продуктивная активация обраэно-ассоциативной деятельности может иметь место и в тех «просоночных» состояниях, которые возникают при тяжелых заболеваниях. Одпако необходимо, чтобы к тому времени у человека сформировались мощные, не заглушаемые даже болезнью доминирующие творческие задачи, затрагивающие глубинные основы личности. Именно таким образом было сделано, к примеру, блестящее математическое открытие «гения одной ночи» французского математика Эвариста Галуа. Теория алгебраических уравнений высших степеней с одним неизвестным сложилась у него накануне смерти, наступившей вследствие ранения на дуэли. Последнюю ночь Галуа провел в лихорадочном состоянии (а оно всегда характеризуется резкой активацией образно-ассоциативной деятельности). Спешно, непоследовательно, отрывочно ложились на бумагу его математические идеи: ученый торопился передать их в письме другу. Однако эта работа была отклонена Академией наук как неясная. Немногие друзья, верившие в гений молодого

Галуа, настойчиво продолжали дальнейшие исследования, в основу которых легли предсмертные идеи ученого. Позже выяснилось, что Галуа изложил теорему, которую смогли сформулировать и использовать только через 25 лет, когда математическое мышление достигло более высокого уровня.

Говоря об особенностях творческой мыслительной деятельности человека, стоило бы указать на то, что существующие представления о мозге как органе мышления человека в настоящее время значительно дополняются. Именно здесь уместно вспомнить «непривычное» требование Н. Г. Чернышевского «рассматривать каждую сторону деятельности человека как деятельность... всего его организма, от головы до ног включительно»

Как утверждал американский ученый Г. Рагг, теория творчества должна постулировать, что в действительности не существует проблемы души и тела и поэтому теории психофизического параллелизма и психофизического взаимодействия ложны. Каждый акт человека является цельным, интегральным актом всего организма. Аналогичная мысль прослеживается и в высказывании Н. П. Бехтеревой о связи мозга с работой всего организма: «Посмотрим на работу мозга с точки зрения скорости прохождения сигнала. Она велика, очень велика. И вот оказывается, что ее не хватает, чтобы обеспечить сложную психическую деятельность! Создается странное впечатление, как будто каждая зона знает все о десятках тысяч точек, участвующих в психической деятельности. А им, в свою очередь, все известно о ней, единственной (курсив мой.— Л. Г.)... По-видимому, мозг владеет инструментом, который по мере необходимости — допустим, сложная напряженная ситуация принятия решения — предоставляет возможность срочной передачи неограниченного объема информации» 54.

Изложенные соображения вряд ли противоречат тому факту, что функционирование мозга строго дифференцировано. Левое полушарие мозга ответственно за словесное, логически протекающее мышление, правое — за образноассоциативное, интуитивное мышление. Если интуитивное мышление и локализовано в правом полушарии, то это не исключает возможности того, что сам мыслительный процесс глубоко связан с биохимическими процессами, протекающими в организме в целом.

Интересные результаты, помогающие уяснить механизм творческого процесса, получены харьковскими исследователями А. П. Ильинским, JI. С. Ильинской и А. В. Короп при изучении особых гипнотических состояний. Авторы исходили из того, что методы лабораторных исследований творческой деятельности, связанные с широким использованием мышления вслух, оказываются неадекватными. Словесный самоотчет, как отмечали Н. Бор и JI. Бриллюэн, отвлекает испытуемого от размышлений, и, чем точнее думающий пытается выяснить, как он думает, тем труднее продолжать ему думать в том же направлении. Авторы ссылаются и на работы В. Н. Пушкина, А. С. Ромена и других, которые, изучая различные виды творчества, установили, что в продуктивное мышление включаются неосознаваемые процессы. В отличие от логического мышления об этой бессознательной части своих размышлений испытуемый не знает и, естественно, рассказать не может.

Предпринимались попытки исследовать бессознательную составляющую творческого мышления с помощью классических состояний гипноза. Однако из-за того, что в этих состояниях речедвигательная и интеллектуальная продуктивность резко снижается, такой подход оказался несостоятельным. Советскому гипнологу В. JI. Райкову в определенной степени удалось обойти эту трудность, внушая испытуемым в гипнозе образ другой активной личности. В этом состоянии испытуемые более продуктивно решали шахматные этюды, занимались художественным и иными видами творчества. Полученное состояние отличалось от классического гипноза самого глубокого уровня. Здесь не наблюдалось заметного торможения системы речи; напротив, речь иногда была даже более активной, чем в состоянии бодрствования. В пределах заданного образа испытуемые могли беседовать с любым человеком и даже завязывать беседу по собственной инициативе. Электроэнцефалограмма при этом соответствовала состоянию бодрствования. Однако по возвращении в обычное состояние весь период переживания внушенного образа другой личности самопроизвольно вычеркивался из памяти. Таким образом, есть основания утверждать, что внушение в гипнозе воплощения в другую личность — это методический прием получения нового состояния, отличающегося от классического гипноза.

Советские исследователи А. А. Востриков и В. В. Иванов также получали в экспериментах подобное состояние.

Всесторонне исследовали его А. П. Ильинский с соавторами. Оно было названо особым суггестивным состоянием психики (ОССП).

Эксперименты показали определенную перспективность данного метода в исследовании творческих процессов. В ОССП по кодовому слову «речь» испытуемый может рассказывать, что он думает в процессе решения задачи, не осознавая своего рассказа. Самоотчет протекает автоматически, не влияя на само размышление. Ход мыслей в значительной степени опережает их словесное выражение. Для преодоления этой трудности испытуемому внушается, что узловые моменты хода мышления он будет лишь «маркировать» отдельным словом или графическим символом (что также делается автоматически). После эксперимента каждая такая маркировка служит отправной точкой для «возврата в прошлое». Теперь испытуемый имеет достаточно времени, чтобы дать полное словесное выражение тем мыслям и образам, которые последовательно разворачивались при решении задачи. Этот метод позволяет получать информацию и о параллельных неосознаваемых размышлениях, если внимание испытуемого недостаточно сильно загружено решением основной задачи.

Известно, что многие так называемые вегетативные функции организма могут стать сознательно управляемыми посредством специальных тренировок. Это привело к мысли о существовании в мозгу некой «управляющей структуры», которая «знает», куда направлять информацию, адресованную подсознанию. Отсюда же вытекало предположение, что эта «управляющая структура» «знает» и адрес для вывода в сознание неосознаваемой информации. Эксперименты полностью подтвердили данное предположение. По методике так называемого «двухканального вывода» в соответствии со сделанным внушением в ОССП испытуемый подробно выговаривал вслух содержание своего бессознательного и одновременно зарисовками или надписями «маркировал» содержание сознания. Высказывания и зарисовки испытуемым не осознаются и не мешают естественному ходу мыслей. Каналы вывода информации о бессознательном и сознательном можно менять местами.

В ОССП хорошо проявляется известный в психологии феномен, названный «вспышкой пережитого». При этом восстановление прошлых мгновенных состояний психики происходит по строго заданным ассоциативным адресам.

Маркерными отправпыми точками здесь также могут быть любые сигналы, с которыми испытуемый сталкивался ранее. Методика «повторного проигрывания» позволяет многократно повторять течение потока мышления с его сознательными и бессознательными компонентами для более детального выяснения всех моментов решения творческой задачи. Аналогичным образом в этом состоянии можно сужать и расширять объем сознания испытуемого. Интересно, что режим с полностью исчезнувшим осознанием субъективно переживается как абсолютное ничто, полное отсутствие мира, восприятия, познания, времени.

Обучение в ОССП происходит более быстро и эффективно пе только за счет более прочного запоминания, но и за счет легкого образования мыслительных и двигательных навыков. Это становится возможным в результате оптимального ограничения зоны сознательного восприятия и мышления только тем, что непосредственно нужно для занятий. На этом фоне у испытуемых расширяется объем памяти, которая начинает функционировать по принципу необычно стойкого запечатления с последующим легким воспроизведением. В ОССП значительно облегчается ассоциативная деятельность, а также перемещение идей и образов из сферы подсознательного в сознание. В результате оказывается возможным генерировать идеи, либо непосредственно используя погружение в ОССП, либо задав себе в этом состоянии отсроченное внушение, реализация которого происходила бы во время естественного ночного сна.

Интересным аспектом является использование ОССП в диалоговых системах «человек — машина». Узким местом таких систем является канал связи между человеком и машиной ввиду необходимости оперативного перекодирования человеческого языка в машинный и наоборот. В ОССП можно формировать у оператора такие психологические установки, которые будут преобразовывать краткие машинные сообщения в яркие образы или же в обычные словесные формы. В этих случаях оператор будет «видеть» вполне читаемые слова, а о существовании сверх- сокращенных машинных сообщений может даже не подозревать.

Таким образом, изучение описанного состояния психики позволяет надеяться, что в недалеком будущем окажется возможным выяснить многие стороны функционирования человеческого интеллекта и процессов творчества, в частности. Думать, что душа мыслит и человек этого не замечает, значит... делать из одпого человека две личности...

Дж. Локк