Мы более или менее хорошо представляем себе, какая техника, какие виды энергии, машины и механизмы станут служить человеку в будущем. Однако что произойдет с психическим обликом самого человека, с его интеллектом, с его эмоциональным и духовным миром, мы пока сказать затрудняемся. Произойдут ли какие-либо существенные сдвиги в сторону совершенствования его психических возможностей, или же, напротив, чрезмерная технизация труда и быта, уменьшающая не только физическую, но и простейшую интеллектуальную нагрузку, приведет к «машинизации» психики, и человек во многом уподобится творениям ума и рук своих?

Время существования человека на земле вряд ли достаточно для существенных изменений в биологическом плане. Однако в социальном смысле человечество за последние 10 тысяч лет эволюционировало очень сильно — от дикости к цивилизации. Да и сама цивилизация пережила ряд последовательных усложнений.

Таким образом, можно утверждать, что развитие человека определяется социальными причинами и что естественный эволюционный процесс не приведет к каким-либо существенным генетическим сдвигам, которые бы могли биологически обусловить совершенствование психической сферы человека. Будучи недовольны такими перспективами, некоторые зарубежные ученые предлагают «исправить» это положение посредством оперативного вмешательства в генетические механизмы человека, дабы усовершенствовать их в нужном направлении. Предполагается, что человек, подвергшийся воздействию таких мер, будет лучше соответствовать своей сущности.

Не вдавалсь подробно в содержание подобных теорий, следует сказать, что марксистско-ленинское учение о че ловеке и путях его развития осуждает такой путь интенсификации социального прогресса. Однако некоторые наиболее интересные вопросы генетической (генной) инженерии, явившиеся предметом дискуссии за «круглым столом» журнала «Вопросы философии» (1970—1971 гг.), следует коротко рассмотреть.

Так, генетик А. А. Нейфах отметил, что новые исследования по пересадке ядер клеток открывают в перспективе возможность искусственного получения однояйцевых близнецов. При равенстве всех условий развития можно ожидать, что их физические и психические данные, в частности творческие способности, будут почти идентичными. Это, по его мнению, дает основание говорить о возможности нового пути создания особо одаренных людей, необходимых для ускорения темпов научно-технического прогресса, развития искусства и т. п. Метод пересадки ядер позволил бы сохранить исключительные генетические комбинации, возникающие случайно и полностью теряющиеся после смерти человека. Этот метод лишь св- храняет то, что уже есть, он увеличивает число особо одаренных людей, но не меняет их наследственных свойств. Несмотря на ряд трудных вопросов биологического, социального и этического порядка, которые должны быть решены в ходе практической реализации этого метода,

А. А. Нейфах в целом оценивает его положительно, хотя и рассматривает его как дело довольно отдаленного будущего.

Во многом противоположную точку зрения па генную инженерию изложил Н. П. Дубинин. Он высказал обоснованное сомнение в полезности снижения генетического разнообразия людей. Ведь вполне возможно, что именно в этом разнообразии таится основа генетической устойчивости и потенций человечества в целом. А если бы мы придумали некий идеал человеческой личности и захотели переделать всех людей в соответствии с этим идеалом, то потерпели бы крах, ибо мы не знаем генетических основ человеческой личности. Более того, попытка создания групп людей, от рождения обладающих определенными высокоценными умственными качествами, была бы чревата опасностью возникновения кастовости и стандартизации людей.

Известный советский психолог А. Н. Леонтьев указал на существенный момент, который упускали в пылу увлечения сторонники методов генной инженерии. Он напомнил одну немаловажную «деталь»: формирование пси хологических процессов и психических особенностей человека происходит в результате усвоения им достижений общественно-исторического развития человечества, которые передаются в форме явлений материальной и духовной культуры.

И это действительно так. Широко известны случаи, когда маленький ребенок определенное время жил и «воспитывался» среди животных. И что же? Несмотря на ге- петически запрограммированные человеческие задатки, за сравнительно короткое время он настолько становился зверем, что, будучи возвращен в человеческое общество, оказывался, по существу, нежизнеспособным. В то же время, как пишут английские психологи М. Коул и

С. Скрибнер, общественными науками накоплен огромный материал, свидетельствующий о том, что сложные изменения в поведении, которые считались биологически наследуемыми, приобретаются в результате опыта и передаются через культуру. Китайский ребенок, выросший во Франции, начинает говорить по-французски, а сын вождя племени, якобы генетически не способный к абстрактному мышлению, посещает английскую школу и становится преподавателем в Оксфорде

Сегодня с уверенностью можно говорить о том, что генофонд человека за всю историю его существования не претерпел изменений и, надо полагать, в состоянии обеспечить ту биологическую и социальную пластичность, которую потребуют от него ближайшие столетия. Как показывают сравнительные данные об общем уровне физического развития человека, даже без учета акселерации (которая, по утверждениям некоторых ученых, пошла на убыль), и с этой стороны не намечается каких-либо настораживающих тенденций. Современный человек физически выглядит крупнее и крепче, чем его более или менее отдаленные предки.

Постоянный рост спортивных рекордов свидетельствует о том, что физические возможности человека еще не исчерпаны. Если два-три десятилетия назад мировой рекорд мог установить человек, преданный спорту и затративший колоссальный тренировочный труд, то сегодня спортивные рекорды настолько высоки, что указанных двух условий уже недостаточно. Теперь для установления рекорда требуется еще и явная одаренность, и развитие заложенных природой физических потенций на основе научно разработанных методик подготовки спортсмена. Тем не менее ни один ученый не рискует сейчас говорить о пределах физических возможностей человека, прогнозируются лишь результаты 1990—2000 годов.

В 30-е и 40-е годы ряд ученых с мировым именем сделали попытку определить предел спортивных достижений в различных видах спорта. Однако этот прогноз оказался крайне неудачным: спортивные достижения намного превзошли предсказанные. Приведем еще несколько примеров.

Когда в 1955 году швед Пауль Андерсен поднял в троеборье 512 килограммов, в мировой прессе утверждали, что такие люди рождаются раз в столетие. Однако уже через пять лет Юрий Власов поднял на 25 килограммов больше, еще через пять лет Леонид Жаботииский поднял больше на 50 килограммов, а еще через десять лет Василий Алексеев побил рекорд Андерсена более чем на 100 килограммов! Если бы десять лучших спринтеров в беге на коньках на 500 метров сезона 1956 года попытались общими усилиями в эстафетном беге 10 X 500 метров «догнать» победителя чемпионата мира 1978 года Эрика Хейдена в беге на 5000 метров, им бы это не удалось.

К Московской Олимпиаде, отмечает доктор педагогических наук, заслуженный тренер СССР JI. С. Хоменков, мы подготовили 9700 мастеров спорта. По нормативам 1952 года у нас было бы 231 тысяча мастеров, а что касается объема тренировочных нагрузок, то за последние 30 лет он увеличился в 10 раз. Вместе с тем анализ антропометрических и других данных олимпийских чемпионов 1896—1976 годов показал, что возрастная зона достижения высших спортивных результатов в ряде видов спорта не изменилась.

Многие спортивные физиологи и психологи все чаще говорят о том, что современный спорт имеет дело с максимальными возможностями человека, которые близки к расчетным, теоретически допустимым. По нашему мнению, такие взгляды объясняются тем, что проводимые расчеты включают лишь физические, «машинные» показатели человека и не учитывают тех высокопродуктивных свойств нервной системы и психики, которые и в дальнейшем будут способствовать появлению еще более высоких спортивных результатов.

Наряду с улучшением общего физического развития значительно увеличилась и средняя продолжительность жизни человека. Еще в прошлом веке человек 40—50 лет уже считался пожилым. Вспомним «бальзаковский возраст» женщины — ведь это всего-навсего 30 лет. А теперь кто назовет пожилой, скажем, 40-летнюго женщину? Обратимся к современной геронтологической классификации, согласно которой юность человека заканчивается примерно в 20 лет, молодость охватывает период от 20 до 40 лет, средний возраст определяется рамками 40—60 лет, пожилой — в пределах от 60 до 74 лет, а старость — от 75 лет и дальше. Конец XX века сулит, по мнению некоторых геронтологов, еще более оптимистические сдвиги в сторону увеличения продолжительности жизни. Юность в это время будет продолжаться до 30 лет, молодость — от 30 до 60 лет, средний возраст будет длиться от 60 до 100 лет, и только за столетней чертой начнется пожилой возраст. Думается, что в таком прогнозе содержится известное преувеличение. Однако в целом это — научно обоснованное предвидение. Оно зиждется на учете социального прогресса человечества, связанных с этим изменений человеческой природы и той особой роли, которую играют факторы научно-технического прогресса.

Таким образом, физические данные человека в настоящее время не ухудшаются. Бесспорно возрастают его интеллект и волевые качества. В эпоху космических полетов, регулярных выходов человека в открытый космос нельзя без улыбки вспомнить о том, какие предельные возможности психики человека мыслились даже видными медицинскими авторитетами. 60 лет назад, в период зарождения парашютизма, совершенно серьезно высказывалось мнение, что человек не сможет перенести тех необычных воздействий, с которыми связан прыжок с парашютом. Утверждалось, что в свободном падении парашютиста большие перегрузки могут остановить его дыхание, а боязнь высоты — вызвать потерю сознания. Жизнь, как всегда, опровергла мнение пессимистов и доказала правильность точки зрения тех, кто верил в исключительные возможности человека. В наши дни парашютизм — один из массовых и любимых видов спорта, а потери сознания от страха не было даже у людей, впервые вышедших в космос нли ступивших на поверхность Луиы.

Если с физической точки зрения облик современного человека в целом является удовлетворительным, то его сфера чувствительности не становится, к сожалению, бо лее совершенной, чем у предыдущих поколений. Современный человек чаще всего не может похвалиться остротой зрения и слуха. Его обоняние весьма далеко от совершенства, и у многих оно почти совсем выключается из сферы восприятия.

Следует учитывать, что последующий подъем технизации общества не предполагает повышения собственных функциональных возможностей органов восприятия человека. Наоборот, конструируемые системы восприятия и переработки информации направлены на облегчение функций органов зрения и слуха. Обсуждается и еще один тревожный аспект развития психики человека, связанный с технизацией общества и с перенасыщением повседневной жизни информацией. Постоянное увеличение объема знаний и в связи с этим рост потока информации вполне естественно заставляет задуматься: а не приведет ли все это к непредвиденным умственным перегрузкам людей будущего?

Уже сегодня некоторые западные ученые делают па этот счет довольно пессимистические выводы. Так, итальянский социолог JI. Галлино мрачно заявляет, что «знание есть слабость». Французский социолог Ж. Фурастье, предсказывая катастрофу разума как следствие бурного развития науки, в свою очередь утверждает, что прогрессивное развитие науки и научно-техническая революция являются злым роком. Другие авторы того же толка, рассуждая о том, что человек не сможет в конце концов противостоять постоянно растущему потоку информации, предрекают человечеству будущего неизбежность нервно- психических расстройств. В качестве аргумента делаются ссылки на то, что со времени неандертальцев масса человеческого мозга только удвоилась. За последние же 10 тысяч лет объем мозга вообще не увеличился, в то время как информационная нагрузка на него возросла в 50 — 100 раз.

Создатели подобных теорий оперируют лишь простыми математическими соотношениями, не будучи специалистами в области нейрофизиологии и не учитывая не только растущих во времени функциональных возможностей мозга как самоорганизующейся системы, но и социальных преобразований, облегчающих человеку получение информации и способствующих более полной ее переработке. В свое время советский ученый и писатель-фантаст И. А. Ефремов, затрагивая эту проблему, писал: «Как только последние достижения современной науки позво лили нам ближе познакомиться с устройством и работой человеческого мозга, нас сразу же поразила его гигантская резервная мощность. Человек в средних условиях своего труда и жизни использует лишь малую часть мощности своего мыслительного аппарата, развившегося в очень трудной, сложной и опасной жизни первобытного общества. Если бы мы умели заставить наш мозг работать хотя бы вполовину его возможностей, то для нас никакого труда не составляло бы выучить десятка четыре языков, запомнить «от корки до корки» Большую Советскую Энциклопедию... Во всяком случае, наши школьные и вузовские программы представляют собою только крохи того, что может усвоить обычный средний человек...» 70

Как здесь не вспомнить известную английскую поговорку: «Будущее отбрасывает тень» и не склониться к той мысли, что не используемые сегодня резервы мозга — это пока лишь «тень» того грандиозного будущего человека, в котором с невиданной мощью раскроются все заложенные в нем природой колоссальные возможности психики, говоря словами К. Маркса, «безотносительно к какому бы то ни было заранее установленному масштабу» 71.

Однако сказанное совсем не значит, что современный человек уже сегодня, в условиях нарастающего воздействия информационного потока, может пренебрегать элементарными навыками психогигиены «восприятия информации». Бездумное отношение к этим вопросам приводит многих людей к тому, что у них появляется все более выраженная привычка постоянно что-то воспринимать. С утра и до поздней иочи — весь период бодрствования — зрение и слух человека находятся под непрерывной информационной нагрузкой. Нередко бывает даже так, что, слушая радио или краем глаза следя за телепередачей, человек просматривает газету или читает книгу. Постепенно развивается привычка все слушать и смотреть без сосредоточения внимания, и тогда информационный фон служит просто «шумовым интерьером». Как показали специальные исследования, до известного уровня шумовой фон необходим для нормального функционирования психики. Он тонизирует центральную нервную систему, оживляя течение психических процессов и повышая тем самым работоспособность и общий тонус организма. Имен но поэтому человек тягостно чувствует себя в полной тишине, которая бывает, например, в студиях для звукозаписи или в сурдокамерах, куда не доходят никакие посторонние звуки.

Привычка же к непрерывной информационно-шумовой нагрузке лишает человека необходимого внутреннего покоя, он начинает недоуменно относиться к тишине, боится того состояния, когда он один на один остается с самим собой и со своими собственными мыслями. А ведь для нормального функционирования организма и психики человеку абсолютно необходимо периодически оставаться в полном одиночестве и тишине. Именно в этом случае создаются тот внутренний покой и то равновесие, которые необходимы для полноценной организации и переработки ранее полученной информации, для формирования и закрепления новых программ поведения и деятельности. Эти условия становятся совершенно необходимыми, когда организму надо скорректировать программы адаптивного поведения, временно нарушенные вследствие болезни или других причин. Особенно важны условия одиночества для людей, у которых имеют место те или иные нарушения ночного сна и, следовательно, процессы естественного программирования, происходящие во сне, бывают неполноценными.

Надо ли говорить о том, что люди, предпочитающие просыпаться под звуки диктора, читающего последние известия, засыпающие с романом в руках, а в течепие дня не имеющие ни минуты, чтобы остаться с собою наедине, рано или поздно оказываются «жертвами переинфор- мированности». Как правило, у них нарушается ночной сон, пропадает аппетит, а затем появляются и другие признаки функциональных нарушений нервной системы, которые они годами пытаются выправить с помощью различных таблеток. А организму нужно было так немного: лишь 20 минут в сутки спокойного одиночества...

Настораживает в этом плане и растущее пристрастие значительной части молодежи к оглушающему звучанию музыки. Сейчас уже с уверенностью можно говорить о том, что в решающей степени это увлечение связано с данью современной моде. Однако систематическое «слушание» таких концертов может оказаться далеко не безобидным занятием. Стойкое снижение слуха оказывается здесь нередко лишь самым легким «музыкальным осложнением». «Много лет прошло с тех пор, а я все не могу забыть впечатления, которое произвел на меня концерт ансамбля «Битлз»,— вспоминает советский режиссер А. Конников. Летом 1965 года владелец известного парижского мюзик- холла «Олимпия» Бруно Кокатрикс совместно с радиостанцией Европа-1 организовал два концерта этого ансамбля в парижском Дворце спорта. А. Конников был приглашен на один из этих концертов и подробно описал обстановку, в которой он проходил.

Приводим наиболее выразительные строки из этого описания. «Вся закулисная часть Дворца спорта была окружена полицией и грузовыми фургонами, поставленными колесо к колесу. В соседних переулках полицейские дежурили на машинах и мотоциклах. Внутри — полное впечатление подготовленного к осаде опорного пункта обороны: вокруг сцены — три ряда металлических

барьеров, подпертых бревнами. Двести полицейских охраняли здание и зал, сто профессиональных борцов, боксеров и самбистов стояли в проходах, прикрывая подступы к сцене... Очень быстро и шумно зал наполнила молодежь в возрасте от двенадцати до двадцати лет. Все уже были возбуждены: громко перекликались, свистели, пели... По залу были разбросаны листовки. Зрителей призывали вступать в клуб «Друзей битлов». Другие листовки были от имени администрации. Очень настойчиво и очень вежливо она просила публику не сходить с ума, не убивать билетеров, не ломать стулья...»

Концерт начался выступлением различных третьесортных ансамблей. И вот, пишет автор, не успели они немного попеть, как «какая-то девица, растрепав волосы и разодрав на себе одежду, с диким воплем кинулась к сцене... ее перехватили телохранители, поволокли, как бревно, к выходу, там раскачали и, ее же собственной головой распахнув двери, выкинули вон. Дела боксерам и самбистам хватало. Очаги истерии вспыхивали то справа, то слева, истерические всплески волнами расходились в битком набитом громадном зале... Динамики работали на пределе, непереносимая сила звука давила на психику». Но вот начали свое выступление битлы. «Истерика стала всеобщей: визг, вой, истошные, как во время шаманского сеанса, крики заглушали даже чудовищно усиленные динамиками пение и игру. Уже не одиночки, а целые группы девчонок человек по сто — двести колотились в истерике... Многие истошно рыдали. Было непонятно, что происходит... Зал после концерта напоминал поле битвы. Обломки стульев, обрывки одежды. По углам плакали навзрыд двести — триста девчонок, растерзанные, с дико разлохмаченными волосами: у них не было сил пережить «страшную трагедию» — прощание с божеством» *.

С тех пор во многом изменились репертуар, стиль и манера исполнения эстрадных ансамблей. Сейчас, как правило, певцы не рвут на себе одежду и не вьют спираль из подставки микрофона. Однако стойким сохраняется оглушительный рев электроники на молодежных эстрадных и танцевальных площадках. Это — явное нарушение всех психогигиенических норм, требующее срочного вмешательства. Показательно, что в 1980 году в Чехословакии принят государственный закон, согласно которому вводится ограничение силы звука оркестров и проигрывателей. Сила звучания концертных оркестров, согласно этому закону, не должна превышать 100, а проигрывателей на танцах — 95 децибел.

Все более интенсивная технизация труда и быта создает серьезные предпосылки для хронической «недогрузки» мышечной системы современного человека. Увеличение загрязненности внешней среды, рост психических и эмоциональных нагрузок начинают снижать и естественную биологическую сопротивляемость организма, которой человек наделен от природы. Как отмечает доктор медицинских наук Б. Б. Першин, традиционные препараты, всяческие вакцины и сыворотки, применяемые в практике здравоохранения и выпускаемые промышленностью, практически уже исчерпали себя. Нужны какие-то новые подходы для разработки методов поддержания на должном уровне данной организму человека природой естественной сопротивляемости.

Тем не менее мы далеки от принятия той мрачной перспективы человека, которую в свое время ярко нарисовал писатель В. В. Вересаев в «Записках врача». Нельзя полностью согласиться и со следующим пессимистическим взглядом на будущее человеческого здоровья, высказанным итальянским писателем Итало Звево: «Всякая попытка сделать нас здоровыми тщетна. Здоровье — это достояние животных, которые знают только один прогресс: прогресс собственного организма... И только нацепивший очки человек, вместо того чтобы совершенствовать свое тело, придумывает всякие приспособления, которые его дополняют, и, если здоровье и благородство еще живет в тех, кто изобретает все эти приспособления, то уж у тех, кто ими пользуется, как правило, пет ни того ни другого. Приспособления продаются, покупаются и крадутся, и человек становится все более хитрым и все более слабым. Больше того — его хитрость возрастает пропорционально его слабости... Именно приспособления в копце концов и породили болезни, ибо благодаря им оказался предан забвению закон, согласно которому созидалось все сущее... Под сенью закона, согласно которому выживает тот, кто владеет наибольшим количеством приспособлении, всегда будут процветать болезни и больные» *. Как видим, автор выражает не столько пессимизм перед природными возможностями человека, сколько чувство горечи по поводу не всегда оправданного следования по пути лжесовершенствования человека посредством всяческих приспособлений, призванных возместить недостаток естественного здоровья.

Проблеме взаимоотношений человека с природой посвящено множество печатных трудов. Взаимоотношения эти многообразны и весьма ощутимы. Испытывая на себе повседневное мощное влияние природы, человек обожествлял ее, чувствуя, как тысячью видимых и невидимых нитей связан с нею каждый его шаг. Но так было лишь до тех пор, пока сила человека равнялась его собственной мускульной силе. Открыв энергию пара, а затем бензина и атома, человек не только потерял былое преклонение перед природой, но и во многих случаях неразумно противопоставил ей свое могущество. «Покорение» природы начало проводиться в таких масштабах, что уже К. Маркс вынужден был сделать неутешительное заключение: «...культура,— если она развивается стихийно, а но направляется сознательно... оставляет после себя пустыню...» 72 Не затрагивая социальных, экономических и даже биологических сторон этой проблемы73, рассмотрим здесь коротко лишь психологический ее аспект.

Мощное воздействие природных факторов на состояние и самочувствие человека в должной степени оценивается лишь полярными исследователями, моряками-под- водниками, шахтерами и конечно же космонавтами. Не зря утомленному или выздоравливающему человеку свойственно непреодолимое стремление быть побольше наеди- пе с природой. Не напрасно и городской житель, в основном лишепный повседневного общения с нею, старается всеми средствами компенсировать недостаток естественной природной среды. Ведь всякого рода неврозы и астении — а это болезни преимущественно городских жителей — являются, как правило, прямым следствием их отрыва от целительных сил природы.

Благотворное влияние природы на психику человека всегда отмечалось великими художниками и писателями. Так, природа была постоянным убежищем Бетховена. Знавшие его люди утверждали, что никогда не видели человека, который бы так нежно любил цветы, облака, природу. Сам он писал: «Никто на белом свете не может любить деревню так, как я. Я могу полюбить какое-нибудь дерево больше, чем человека...» 74 Восьмидесятидвухлетний Микеланджело в те редкие периоды, которые выдавались среди повседневного титанического труда, также искал утешения среди дубрав и оливковых рощ, потому что, по его словам, только в лесах можно обрести мир. Бесчисленные примеры подобного рода можно найти в жизнеописаниях А. С. Пушкина, JI. Н. Толстого и многих других писателей.

Можно ожидать, что продолжающийся процесс урбанизации будет создавать повые трудности для непосредственного общения человека с природой. И если в будущем градостроители не обратят особого внимания на эту проблему, то эмоциональной реактивности человека може<т быть нанесен серьезный урон. Об этом уже сегодня обеспокоенно размышляет писатель В. Шугаев. «Мне кажется,— говорит он,— подчас ослабевает личная пристрастность к земле, которой был так силен человек. Может, это в значительной мере породило встречающуюся душевную черствость, стремление жить поверхностно, не вкладывая сердца в дело. Думается, одна из главнейших причин встречающегося оскудения чувств в какой-то, может, не совсем осознанной нами перемене наших взаимоотношений с землей. Ведь наши чувства, наше отношепие, допустим, к товариществу, дружбе, любви тесно связаны с социально-нравственными процессами, которые происходят в мире, в частности, с отношением к окружающей среде. Мы все время пытаемся разделить эти проблемы, но их уже пора рассматривать в комплексе. И тогда многое станет понятно. А отсюда — яснее станут и пути воспитания чувств и одного из самых великих среди них — чувства любви» 75. «Личная пристрастность к земле» и... любовь, бережное отношение к человеку. Казалось бы, это — психологические явления, отстоящие достаточно далеко друг от друга на шкале человеческих ценностей. Тем не менее они тесно взаимосвязаны. «Свойства мира выступают в их динамическом, изменяющемся отношении к человеку,— писал С. Л. Рубинштейн,— и в этом отношении не последнюю, а основную, решающую роль играет мировоззрение, собственный духовный облик человека. Познание мира как открытие истины, борьба (иногда героическая) за нее, приобщение к миру и овладение им на благо человека, восприятие красоты и прекрасного в природе, создание его в искусстве — все это... создает, составляет ту духовную силу человека, которая является необходимой предпосылкой, основой, внутренним условием этического отношения человека к человеку» *.

Анализируя будущее психики человека с учетом воздействия на него основных жизненных факторов, следует признать, что на фоне удовлетворительных данных физического и интеллектуального развития современного человека особое внимание исследователей должно привлекать состояние его эмоциональности. Именно эмоциональной сфере человека может быть нанесен урон теми тенденциями развития современного общества, которые через два-три десятилетия могут привести к существенному изменению условий человеческого бытия.

Среди главных факторов, оказывающих влияние на эмоциональную сферу человека, необходимо выделить следующие. 1.

Снижение систематической нагрузки на мышечную систему, неизбежное при интенсивной технизации общества. Как уже отмечалось, мышечная система является наиболее мощным источником нервной импульсации, тонизирующей центральную нервную систему человека и в первую очередь ее эмоциональные центры. Поэтому систематическая недогрузка мышечного аппарата лишает эти центры того положительного заряда, который необходим человеку для эффективного преодоления жизненных «психологических барьеров». В этих условиях многие отрицательные раздражители приобретают сверхсильный характер и действуют невротизирующим образом. Поведенческие реакции человека начинают приобретать чер ты, которые свойственны, по выражению И. П. Павлова, «раздражительной слабости». Постоянно сниженный жизненный тонус, апатня сочетается в данном случае со взрывчатостью, безудержностью реакций на самые незначительные отрицательные воздействия. Понятно, что людская скученность больших городов, обилие межличностных контактов в быту, на производстве и даже в зонах отдыха значительно чаще дают поводы для таких реакций. Примером тому могут служить нередкие словесные перепалки пассажиров, следующих по утрам на работу в переполненном транспорте. 2.

Изменение диапазона нагрузок в системе органов чувств. Имеется в виду, что технизация общества поддерживает тенденцию к увеличению информационной нагрузки на органы чувств в диапазоне сигналов большой и средней силы и устраняет необходимость в использовании сигналов слабой и очень слабой мощности, которые составляли рабочий диапазон жизнедеятельности человека, жившего в естественных природных условиях. Развитие цивилизации и тем более технизации общества постепенно устранило жизненную значимость сигналов малых мощностей и резко повысило нагрузку в диапазонах сильных сигналов. Это приводит к постепенному повышению порогов восприятия органов чувств: снижается, как уже отмечалось, острота зрения, слуха, обоняния. Следствием указанных изменений могут быть, на наш взгляд, и неблагоприятные сдвиги в эмоциональной реактивности. Дело в том, что нервная импульсация, поступающая от органов чувств, так же как и от мышц, тонизирует нервную систему и эмоциональную сферу, в частности. Однако в данном случае имеется то существенное отличие, что тонизирующим эффектом в большей степени обладают сигналы слабой и средней мощности, тогда как сильные приводят к угнетению нервной деятельности. Таким образом, дальнейшее развитие тенденции к изменению характера функционирования органов чувств человека будет оказывать неблагоприятное воздействие на эмоциональную сферу. Повышение порогов восприятия органов чувств, лишая нервную систему активирующей части им- пульсации слабых сигналов, снижает ее тонус, в результате чего функциональная перегрузка органов чувств в диапазоне средних и сильных сигналов приводит к более быстрому перевозбуждению нервной системы, а следовательно, и к более быстрому общему утомлению. Возникает своеобразный порочный круг, продолжительное суще ствование которого имеет своим результатом выраженную невротизацию. 3.

Оторванность от естественных природных условий в связи с бурно развивающимся процессом урбанизации. Это значит, что первые два фактора будут охватывать все большие массы людей, а следовательно, и удельный вес их отрицательного воздействия будет повышаться.

В промышленно развитых странах отрицательное действие указанных факторов в значительной мере уже проявляется. Так, английский биолог А. Бернетт отмечал, что в Великобритании примерно половину больничных коек занимают пациенты, страдающие психическими расстройствами, причем 40% госпитализированных больных составляют шизофреники *.

Мы еще не взялись по-настоящему за целенаправленное внедрение психогигиенических знаний в повседневную жизнь, еще не приступили к решению вопросов всесторонней гармонизации психики человека. Эту работу пора уже начинать. Следует согласиться с М. Э. Телешев- ской, которая констатирует: «К сожалению, науку властвовать собой мы ие осваиваем в качестве специальной дисциплины, а это было бы далеко не бесполезным делом, особенно если учесть все ускоряющийся темп жизни. И, может, было бы не лишним, начиная со школьных лет, знакомить человека с правилами и приемами управления собственной психикой. Видимо, пришла пора более четко ставить и решать вопрос о своевременном формировании у каждого человека тех качеств, которые учат умению властвовать собой» 76. Более того, имеется ряд общедоступных физических и психологических методов, овладение которыми позволяет в определенной степени управлять адаптивными и резервными возможностями организма, мобилизовать в нужный момент естественные физиологические ресурсы, заложенные в организме самой природой.

Сотни тысяч лет эволюция шлифовала человека. Но только в настоящее время ставится вопрос о целенаправленном выявлении и эффективном использовании скрытых возможностей человеческой психики. Жизнь то и дело представляет нам великолепные образцы людей, обладающих исключительно высокими способностями к счету, запоминанию, ощущению физических полей и т. п. Однако, к сожалению, психологическая наука не занималась до сих пор систематическим всесторонним исследованием таких людей, не обобщала их своеобразный опыт работы над собой.

Остается ответить еще на один вопрос. Неужели в сфере психики уже все открыто, все ее проявления уже известны человеку и в этой области, говоря фигурально, уже не вспыхнет ни одна сверхновая звезда? Неужели психика — этот наиболее пластичный, необыкиовенпо мощный и прогрессирующий продукт человеческого мозга — уже вышла на свой естественный рубеж и ничего «сверхъестественного» от нее ожидать не приходится? На этот вопрос сам собою напрашивается ответ, прозвучавший из уст одного из персонажей кинофильма шведского режиссера Ингмара Бергмана «Причастие»: «...жизпь достаточно сложна и без сверхъестественного. Вполне хватает биологии с психологией — во всяком случае, для так называемого разума» И тем не менее мы склонны счи* тать, что психика человека проявит еще и нечто «сверхъестественное». В частности, один из психофизиологических феноменов, известных еще со времен седой древности, в последнее время настолько упорно заявил о себе в психологии и медицине, что официальная паука выпуж- дена была прислушаться к этому «заявлению». Речь идет о способности нервной системы человека воспринимать своеобразные электромагнитные поля, которые генерирует каждый живой организм. Как постепенно выясняется, человек может достаточно тонко оттренировать свою чувствительность к такого рода стимуляции и на основе изменений характера этой стимуляции вокруг определенного объекта получать весьма своеобразную и интересную информацию о состоянии данного объекта. Во многих случаях это удается делать не только в непосредственной близости от объекта, но и при большой удаленности от него. Исследования этого чрезвычайно интересного феномена уже вышли за пределы круга эмпирических наблюдений энтузиастов-одиночек и в настоящее время проводятся в условиях строгих научных экспериментов.

Так, в работе Ю. В. Тарнуева, ученого из Института физиологии Сибирского филиала АН СССР, излагаются экспериментальные данные по регистрации инфранизко- частотных колебаний, которые излучаются телом человека на расстоянии. Эти частоты являются лишь компонентом весьма сложного спектра частот, излучаемых биологическими объектами, и очень четко ощущаются человеком, специально оттренировавшим свою кожную, а реже и зрительную чувствительность. Не исключено, что человек будущего постепенно освоит и будет использовать этот канал информации.

Интересно, что указанный феномен теснейшим образом увязывается с другими явлениями, не получившими пока строгого экспериментального объяснения. Среди них в большей степени повезло акупунктуре — методу лечения иглоукалыванием. Этот метод исходит из представления о том, что на поверхности человеческого тела находится множество связанных особыми меридианами точек, воздействуя на которые можно нормализовать жизнедеятельность организма, скорректировать состояние и самочувствие человека. Как считают член-корреспондент АН СССР А. Жирмунский и доктор техническ