Исследованиям творческой деятельности уделяется в настоящее время особое внимание. Литература по науковедению, по психологии мышления и творчества весьма обширна и разнохарактерна. В последние годы на страницах ряда научных изданий были опубликованы интересные материалы по проблеме творчества, в которых делается попытка выявить его особенности, его отличие от других видов деятельности.

Советский ученый А. А. Налчаджян высказывает мысль, что определить направление исследований мышления можно по тому, как ученый решает одну из ключевых проблем творчества — проблему интуитивного «озарения» *. Такое название было дано психическому явлению, в основе которого лежит «неожиданное высвечивание» правильного решения творческой проблемы, поглощавшей внимание ученого многие годы. Исследователи, однако, единодушно полагают, что состояние «озарения» может проявиться лишь при определенных условиях и на определенном этапе творчества. Перечисляются, например, личностные качества, которыми должен обладать ученый для переживания «озарения». В основу обычно кладутся интеллектуальные характеристики, признаваемые наиболее ценными качествами творческого таланта: оригинальность, адаптивная и спонтанная гибкость и т. п.

Применительно к творческой деятельности считается, кроме того, важным четкое различие таких понятий, как собственно «творчество» и «продуктивность». Результаты исследований показывают, что эти понятия покрывают друг друга лишь в ограниченной степени. Продуктивный ученый может, не обладая ВЫСОКИМИ творческими возможностями, быть весьма ценным систематизатором, развивающим и оформляющим в стройную систему идеи, высказанные другими. Соответственно ученый, обладающий большими творческими возможностями, может быть малопродуктивным в смысле количества созданных научных трудов.

Интересна в этом отношении книга американского психолога Б. Гизелина «Процесс творчества» (1955 г.), содержащая высказывания 39 известных ученых, писателей и поэтов о характерных особенностях творческого процесса. Б. Гизелин принадлежит к числу тех, кто считает изучение биографий и автобиографий больших ученых важным материалом, позволяющим понять психологию творческих процессов. Многие зарубежные авторы связывают проблемы творчества с фрейдистскими и неофрейдистскими теориями. Так, согласно американскому психологу JI. С. Кюби, неспособность сознания быть творческим связана с тем, что оно логично и ограничено строго упорядоченными символами и понятиями, которые исключают возможность создания новых порядков и сочетаний, т. е. подавляют фантазию и воображение. Там же, где воображение свободно от оков логики, имеет место творчество. Именно вследствие скованности фантазии многие высокоинтеллектуальные люди с энциклопедическими знаниями оказываются малоспособными к творчеству.

А. А. Налчаджян, оспаривая эти теории, считает, что роль бессознательного в творчестве сводится в основном к предоставлению в распоряжение подсознательных творческих механизмов необходимой энергии, эмоциональных компонентов и ощущения органического благополучия или неблагополучия. Само же бессознательное мало приспособлено для осуществления творческих процессов.

Кстати сказать, огромную роль эмоционального компонента в творческом процессе признавал В. И. Вернадский. «Разве можно узнать и понять, когда спит чувство, когда не волнуется сердце, когда нет каких-то чудных, каких-то неуловимых обширных фантазий,— писал он.— Говорят: одним разумом можно все постигнуть. Не верьте! Те, которые говорят так, не знают, что такое разум, они не понимают, что волнует, что интересует в тех работах, которые считаются одними умственпыми работами. Мне представляются разум и чувство тесно-пре- тесно переплетенным клубком: одна нить — разум, другая — чувство, и всегда они друг с другом соприкасаются: и когда... в этом клубке рядом мертвое и живое,— разве может быть сила, разве может быть какая-нибудь работа с помощью такого помертвелого, чуть не загнившего клубка?»52

Американский психолог и педагог Г. Рагг, проанализировав обширную литературу по различным проблемам творческого процесса, сформулировал следующие требования, которым, по его мнению, должна удовлетворять формирующаяся психологическая теория творчества: указанная теория должна быть теорией всей психики, включающей как сознание, так и бессознательное, а не только одной из этих сфер; важно исходить из единства психики и тела, ведь каждый акт человека представляется цельным, интегральным актом всего организма; творческий процесс требует относительной свободы от привычек, основное внимание следует сосредоточить на изучении свободно-ассоциативного мышления в предсознательной сфере; не нужно смешивать процесс творчества с процессом решения задач; необходимо признать, что существует интуитивное и логическое и оба они важны для получения адекватного знания; творческий акт предполагает стремление индивида к идентификации (отождествлению) с изучаемыми явлениями, при этом ее основой должна выступать внутренняя интуитивная идентификация; процесс творчества требует полного сосредоточения на своем предмете, исключения каких-либо посторонних раздражений; творческое мышление должно быть охарактеризовано по преимуществу как чувственное мышление, которое первоначально выражается чаще жестами, чем словами; общая теория полного мыслительного акта должна предусматривать обе формы символов: символизм образов, жестов и словесный, логический символизм для оценки и выражения несловесно образованных концепций; целесообразно учитывать особенности организации процессов в центральной нервной системе, имеющих колебательный затухающий характер, отсюда для поддержания ее активности необходимо бессознательное накопление опыта; процесс интуитивной «настройки» на поиск осмысленного ответа является двусторонним, требующим совместного действия внутренних стимулов личности и стимулов, которые идут от внешнего мира; важно иметь в виду, что жизнь есть непрерывный ряд переходов от напряжения к облегчению, от неравновесия к равновесию и наоборот.

Согласно Г. Parry, в решении творческих задач участвуют и логическая, и эвристическая формы мышления. Логическое мышление хорошо поддается анализу и с достаточной полнотой выражается математико-кибернетическим аппаратом. Эвристическое мышление имеет место в тех случаях, когда не только мозг, но и весь организм человека начинает функционировать в режиме аналоговой системы («идентификация с изучаемым явлением»). Этот тип мышления различали уже древние восточные мудрецы, установив, что плодотворнее всего человек работает в условиях крайнего сосредоточения на объекте мысли и отключения от всех внешних воздействий.

Одним из активных исследователей проблемы научного творчества с позиций диалектического материализма являлся Б. М. Кедров. Им, в частности, был выделен ряд этапов творческого процесса и проанализировано их значение.

В книге «День одного великого открытия» на примере анализа открытия Д. И. Менделеевым периодического закона химических элементов Б. М. Кедров раскрывает содержание каждого из этапов этого, сложного процесса. Руководствуясь документальным материалом, он показывает, что все этапы творческого процесса Д. И. Менделеева были максимально сознательными. Роль интуиции в данном случае сохраняется лишь на уровне «нащупывания» идеи, которая бы объединила в систему результаты ранее полученных частных решений. Именно этот момент сам Д. И. Менделеев выразил известными словами: «Все в голове сложилось, а выразить таблицей не могу» ’. Своеобразной формой интуитивного «озарения» явился тот факт, что к концу рабочего дня Д. И. Менделеев уснул и увидел таблицу во сне. Б. М. Кедров вполне допускает возможность появления подсознательной мысли во время сна: «...Дмитрий Иванович действительно мог увидеть во сне свою систему переписанной с черновика набело, иначе говоря, ему действительно могло присниться, будто он переписывает созданную уже им таблицу элементов в обратном порядке: в черновике элементы располагались так, что более легкие стояли под более тяжелыми; в беловом экземпляре, напротив, более легкие стояли над более тяжелыми» 53.

Далее Б. М. Кедров заключает, что открытие перио- дпческого закона и создание системы представляют собою две взаимообусловленные, неразрывно связанные стороны единого, нераздельного творческого процесса.

Справедливо отмечая, что для совершения выдающегося научного открытия нужны такие личностные качества ученого, как решимость, чтобы не останавливаться на полпути, смелость мысли, чтобы видеть дальше и лучше своих предшественников и современников, мужество, чтобы пойти против течения и сломать веру большинства, Б. М. Кедров переходит к тем объективным обстоятельствам, которые делают необходимыми эти качества. Одним из этих обстоятельств является наличие определенного познавательного препятствия, «барьера» на пути к открытию истины, который ученому требуется преодолеть. Научное открытие, с этой точки зрения, и есть революционное преодоление познавательного «барьера».

Многих выдающихся ученых, работающих в самых различных областях науки, всегда интересовал вопрос о психологических особенностях творческой деятельности и тех условиях, которые необходимы для продуктивного творчества. Пожалуй, наиболее последовательно охарактеризовал эти условия В. И. Вернадский. Главными из них он считал следующие:

проводить детальный анализ; видеть за частным общее;

не ограничиваться описанием явления, а глубоко исследовать его сущность и связь с другими явлениями; не избегать вопроса «почему?»; прослеживать историю идей;

собирать как можно больше сведений о предмете исследований из литературных источников (преимущественно научных), обращаясь к оригиналам;

изучать общие закономерности научного познания (думать о том, как думаешь);

связывать науку с другими областями знания, с общественной жизнью;

не только решать проблемы, но и находить новые, нерешенные '.

В последнее время появилось немало исследований, посвященных разработке различных способов активизации тех или иных условий творческого процесса, а следовательно, повышения его эффективности. Наиболее важные из этих работ рассматриваются в следующем разделе.

Для меня пе подлежит сомнению, что наше мышление протекает в основном минуя символы (слова) и к тому же бессознательно.

А. Эйнштейн