Методы — это душа любой науки. Уровень развития науки, подлинное богатство ее содержания, весомость выводов определяются в конечном счете совершенством и развитостью методов, применяемых исследователями. Поэтому разговор о методах — это, по существу, разговор о средствах исследования. Развитие методов в любой науке, в том числе и в психологии, является важнейшей, определяющей частью ее истории.

В чем состоит специфика психологических методов? Я первоначально дам вам описание главных методов, применяемых в психологии. А затем уже покажу своеобразные их преломления в различных областях.

Вы знаете выражение: «Чужая душа потемки!» Каковы же методы раскрытия этих «потемок»? Как в принципе можно подойти к изучению — вначале поверхностному, а затем все более углубленному — того, что называется психикой, сознанием, деятельностью?

Первый метод — вполне естественный, разумный — состоит в том, чтобы систематически, регулярно и планомерно наблюдать за деятельностью и внешними проявлениями духовной жизни человека.

Следовательно, первый метод, свойственный и другим наукам, — метод наблюдения. Но как всякое научное наблюдение, оно должно строиться планомерно, систематически, регулярно и давать результаты, которые могут быть выражены в описании того, как ведет себя человек в тех или иных ситуациях, какие внешние проявления его духовной жизни можно зафиксировать, как в итоге при сопоставлении этих описаний можно установить ту или иную зависимость, к примеру, между душевным состоянием человека и способом его поведения.

Согласитесь, что вторая задача (не просто получить описания, а попытаться найти связь, используя данные этих описаний, между душевными состояниями человека и способами его действий) — это самое важное.

Что можно получить таким методом? Очень многое.

Например, можно вывести следующее заключение. В большинстве случаев нормальные люди, прежде чем совершить тот или иной акт действия, обязательно планируют его цели, средства, учитывают условия.

Если систематически наблюдать за разными жизненными ситуациями, в которых люди проявляют себя, то можно прийти к такому выводу: в основе действия лежит его планирование, представляющее собой особую работу человека.

Если вы наблюдаете и видите, что человек вышел из дома и куда-то направляется, — это акт действия. Вы можете сразу сказать, что если он не сумасшедший, а нормальный человек, то, еще до того как выйти из дома, побуждаемый особыми потребностями, нуждами, он запланировал достичь такого-то пункта (т.е. поставил цель), выявил средства достижения этой цели и учитывает условия ее реализации.

Он направляется пешком, потому что это недалеко; он идет в магазин, при переходе улицы он планирует свои передвижения с учетом условий и обстоятельств, а в магазине «достигает цели» с учетом нужд и финансовых возможностей.

Систематические наблюдения за людьми показывают, что всякий нормальный человек, прежде чем действовать, планирует это действие.

Итак, элементарные наблюдения за людьми позволяют нам выделить два существенных звена: планирование действий и их реализацию.

Если вы встречаете человека, который на ваш вопрос: «Что вы делаете?» или «Куда идете?» отвечает: «Не знаю!», вы решите, что у него что-то не в порядке с психикой. Другое дело, когда человек говорит: «Я прогуливаюсь так просто!». «Так просто» — это уже своеобразный план. Если же вы наблюдаете отсутствие планирования заранее, вы говорите: «Это сумасшедший!»

Выделив эти два звена в любом поведении, вы можете на основе наблюдения за практической деятельностью людей ответить еще на один вопрос. Первое звено обязательно включает: ощущение нужды в чем-то (тот, кто не ощущает никакой нужды, он ничего и не делает), постановку цели (нужда — поесть, а цель — пойти в магазин), анализ условий достижения цели и выбор средств. Это обязательно.

Итак, планирование состоит в ощущении нужды, в определении цели, в характеристике и определении условий и, конечно, в выборе средств. Эти моменты, характеризующие деятельность и поведение человека, вы можете установить на основе наблюдения.

Если вы присмотритесь друг к другу, то обнаружите, что у одних все происходит более развернуто, у других свернуто, быстро, но обязательно перед тем, как начнется действие.

Вот это звено нашей жизни, звено планирования в нашей психологии, в некоторых теориях называется ориентировочным звеном.

Я думаю, смысл употребления этого термина понятен.

Прежде чем действовать, нужно сориентироваться. Вот житейский смысл этого термина. Планирование может быть заменено другим термином — «ориентация».

Кстати, и в практической жизни иногда говорят: «Он не сориентировался в обстановке», т.е. действовал, не выяснив сути дела. А в народе говорят: «Не суйся в воду, не зная броду». Брод надо сначала найти, а потом действовать.

Вот в этих житейских положениях, так же как и в науке, фиксируется одно обстоятельство: разумная человеческая жизнь предполагает перед совершением действия его планирование, испытание, ориентацию.

На пути к достижению цели могут возникать различные препятствия, не предусмотренные. Многое можно учесть и заранее предусмотреть при планировании. Но некоторые вещи возникают неожиданно. Наблюдение говорит о том, что реализация плана связана с коррекцией, с выделением новых условий. Следовательно, само действие по реализации плана развертывается не механически, а при постоянном соотнесении реально складывающихся условий с тем, что было предусмотрено.

Примеров можно привести сколько угодно. Вы задумали что-то сделать. Но вдруг возникло какое-то неожиданное обстоятельство, и то, что вы предусмотрели, не получилось. Вы по ходу дела начинаете производить корректировку замыслов, целей, средств. Поэтому наряду с планированием в реальном акте действия происходит постоянное изменение этого действия в связи с текущими обстоятельствами.

Метод наблюдений позволит вам установить еще одно обстоятельство. Когда человек достиг одной цели, произвел какое-то одно действие, удовлетворил какую-то одну нужду, у него, как в цепной реакции, появляются другие цели, связанные с другими нуждами и требующие других действий.

Следовательно, в нашей жизнедеятельности мы наблюдаем цепочку, систему, нить действий, взаимосвязанных между собой. Я подчеркиваю, взаимосвязанных.

Отметим три очень важных обстоятельства: планирование, корректировку и взаимосвязь действий внутри целостной жизнедеятельности. Это не бог весть что, это еще на уровне практических наблюдений, но в систематической форме. Эти наблюдения говорят нам о том, что, какими бы методами мы затем ни изучали поведение и сознание, во всех случаях мы должны изучать эти три звена. Необходимо изучать, как человек планирует свои действия, как он их корректирует в процессе исполнения и как он связывает одни действия с другими, чтобы образовалось целостное поведение.

Итак, уже метод наблюдения, приводящий к описанию поведения людей, позволяет выделить звенья как объекты исследования: планирование, корректировку и связанность действий.

Кстати, если планирование в психологии называют ориентировочным звеном действия, то выполнение плана при корректировке — исполнительной частью действия. Я думаю, разумность этого термина вы понимаете. Сориентировался — выполни!

В общем плане есть два звена действия: ориентация и исполнение, но здесь три объекта исследования: само планирование (ориентация), корректировка (тоже ориентация) и взаимосвязь действий (это уже исполнение). Почему? Потому что связать можно только то, что выполнено, и то, что пока еще намечается.

Три объекта исследования в двух звеньях. Выводы из этого проистекают очень важные.

Если человек плохо планирует, значит, он ошибается. Поэтому если вы встречаете ошибку, то вы можете сказать, что человек недостаточно спланировал, учел, поспешил, ему не хватило сведений, терпения и т.д.

Таким образом, первой причиной ошибок является плохое планирование; второй — не учет текущих обстоятельств, прямолинейность при выполнении плана, невозможность корректировки. Не бывает, что цель выбрана верно, средства найдены правильно, но не учтена изменяющаяся ситуация. Опять ошибка.

И вот теперь посмотрите, какая интересная получается ситуация. Психология должна иметь методы изучения причин ошибок. Самых различных — жизненных, учебных. Метод наблюдения позволяет находить общие причины ошибок.

А какие конкретные причины ошибок в различных случаях? Что такое плохое планирование? Это один из вопросов, который требует своих методов решения.

Вот еще одно важное обстоятельство. Если вы видели в исполнительном звене момент окончания действия, выполнение плана и переход к другому как взаимосвязь действий, то вы можете также, уже наблюдая за людьми, сказать: одни люди, закончив действие, знают, что им дальше делать, а другие — не знают. Следовательно, нужно обладать особым умением связывать куски поведения и отдельные действия в целостную систему.

Почему иногда это не получается? В чем причина «разорванности» нашего поведения? Или, как иногда говорят, «отсутствия целеустремленности»? Это также особая проблема, требующая своих методов.

Почему же некоторые люди не связывают своих действий в целостную систему, не придают им общего смысла? Наблюдение позволяет фиксировать это обстоятельство. А что за этим лежит — требует особого метода исследования.

Вот направляетесь вы на лекцию, после лекции есть какие-то дела (общественные или личные). Пойти, например, в кино.

Каждое из этих действий осмысленно, а связи между ними может не быть.

Подростки, к примеру, обладают страшной импульсивностью. Они сделают что-то одно, а потом прямо противоположное первому. Часто они не умеют увязать начало с концом.

И у нас с вами нередко так бывает, особенно в словесном плане: говорим одно, а потом... другое. То одним образом относимся к человеку, а потом почему-то совершенно другим. Рядоположенные, бессистемные действия.

Существует особый вопрос — взаимосвязи действий.

Метод наблюдения, первый метод, свойствен всем наукам. Внутри же психологии, научной психологии, он позволяет выделить основные звенья поведения, основные предметы дальнейшего исследования. Я указал их: звенья ориентировочно-исполнительные, а предмета три — планирование, коррекция и взаимосвязь действий, придающая всей жизни целостность и целенаправленность.

Я говорю о методе наблюдения применительно ко всей психологии. Метод наблюдения потом варьируется, приобретает различные конкретные формы в зависимости от отрасли психологии.

Психология долгое время находилась на стадии описательных методов, наблюдения. Но науки пользуются не только наблюдением, но и экспериментом.

Второй метод, следовательно, экспериментальный.

Что такое эксперимент? Эксперимент — это создание условий, строго контролируемых, вызывающих определенный эффект, и варьирование этих условий с точки зрения определения его влияния на изменение эффекта.

Вот простейшая модель эксперимента, житейская (в жизни мы тоже все время экспериментируем).

Представьте себе: у вас несколько выключателей и лампы, по- разному связанные с выключателями. Вы начинаете перебирать и действовать выключателями, смотрите, какой выключатель с какой лампой связан. Вы несколько раз варьируете это. Вы создаете специальные условия и получаете соответствующий эффект, потом изменяете условия и смотрите, как изменяющиеся условия отражаются на эффекте.

Но вы можете обнаружить, что ни одна лампа ни одним выключателем не гасится. Значит, эти выключатели к этим лампам не относятся. Вывод чисто экспериментальный.

В психологии, как и в любой другой науке или в жизни, нужно создавать какие-то условия, вызывать эффект и смотреть, изменяя условия, как это влияет на исчезновение эффекта или его изменение.

А что нужно изменять в психологии, чтобы изучать эффекты психологического характера?

В психологии есть одна общая схема эксперимента, психологического эксперимента. Для того чтобы охарактеризовать экспери ментально-психологический метод, нужно познакомить вас с одним из важнейших понятий психологии. Я уже подготовил вас к нему.

Это понятие «задача». Что такое задача? Задачей называется цель, которая достигается в соответствующих условиях. Единство цели и условий есть задача.

Банальный пример: в чем состоит задача покупки? Цель — приобрести какую-то вещь. Условия — ситуационные, временные, финансовые. Что вы решаете? Задачу покупки. То есть достигаете цели при определенных условиях.

Мы с вами все время решаем какие-то задачи. И сейчас вы решаете определенную задачу. Когда человек прислушивается, он тоже решает определенную задачу.

Вся наша жизнь складывается из малых и больших задач. Все наше поведение предполагает планирование и исполнение. Планирование — это постановка цели и учет условий. Следовательно, мы все время решаем задачи. Нормальный человек — это «задачи решающий» человек.

Можно решать задачи плохо или хорошо, но делать это приходится постоянно.

Поэтому так же как наблюдение всегда выделяет факт решения людьми задач и систем задач, экспериментальный метод всегда связан с тем, чтобы решение задачи видеть как эффект и определять, при каких условиях человек решает задачу, при каких совсем не решает.

Психолог-экспериментатор в принципе всегда поступает так: он ставит своему испытуемому задачу; прослеживает, как данный человек решает эту задачу, а потом варьирует условия и смотрит, при каких обстоятельствах он не может решить задачу. Если вы убрали необходимые условия, а человек все-таки решил задачу, значит, он сам нашел условия, которые вы у него отобрали.

Вариация условий достижения целей, условий решения задачи — это всегда экспериментально-психологическая ситуация.

Простейший пример. Вам дают звук. Ваша задача — распознать его.

Вы решили задачу: эффект есть. Что делает экспериментатор? Он резко снижает, к примеру, громкость звука: —

Иван Иванович, какой звук? —

А я ничего не слышал!

Повысил громкость — услышал. Какая проблема изучается? Проблема, связанная с выяснением той силы раздражителя, которая впервые начинает ощущаться. Это знаменитая проблема порогов чувствительности.

А от чего зависит слышимость? Есть ли предел уменьшения громкости звука? Здесь начинаются уже экспериментальные, исследовательские вопросы.

Если вы находитесь в темноте — ваш слух имеет один уровень чувствительности, а если одновременно со звуком воздействует свет, то может оказаться, что пороги изменятся. Это исследовательские вопросы. И в то же время это типичная экспериментальная ситуация: ставится задача, человек ее решает в определенных условиях, а затем условия начинают менять и наблюдать — эффект получается или нет.

Как исследуют мышление? Как данный человек соображает?

Ему дают задачи. Условия разные. Он их решает. А потом ему начинают ломать эти задачи, давать хитрые задачи, менять условия или давать нерешаемые задачи. И начинают смотреть, как человек из этой ситуации выходит. Это уже эксперимент. Но, конечно, вы согласитесь: как менять условия, какие условия менять, как подменять условия, как запутывать цель в данных условиях — все это связано с тем, какие представления о деятельности человека имеет экспериментатор.

Какой бы метод ни использовался в психологии как экспериментальный, он всегда связан с постановкой перед субъектом задачи, вариациями ее. условий и выявлением того, как соотносятся возможность решить задачу и соответствующие условия, а также с оценкой этих условий, принятием и заменой их.

Еще пример. Вы хотите экспериментально изучать волю человека. Что такое воля? Воля связана с преодолением существенных препятствий или противоречивых стремлений при достижении цели.

Обычный прием исследования воли: человек достигает какой- то цели, т.е. решает задачу. Ему создается затруднение, искусственное. Почему искусственное? А потому что оно экспериментальное. Человек решает задачу, а вы ему «подножки ставите», специально продуманные. И потому, как он справляется с вашими неожиданно задаваемыми затруднениями, вы исследуете, как же он решает задачу (или не решает задачу), какие хитрости применяет против вас как экспериментатора.

Итак. Все науки используют экспериментальный метод. Психология тоже. Этот важнейший метод, экспериментальный, в психологии связан с построением задач, или, что одно и то же, проблем (слово «проблема» — аналог слова «задача»), а затем с варьированием условий решения задач, т.е. условий достижения цели. Как я уже сказал, задача — это цель, заданная в некоторых условиях.

Экспериментальная психология как наука с этого и началась. Но началась на животных. Знаменитый американский психолог, зоопсихолог Торндайк так начинал исследовать поведение животных. Он сажал кошек в ящик, в тесный ящик, и кошки, конечно, проявляли беспокойство и желание выскочить. Но как выскочишь? Оказывается, был секрет. Дверца ящика имела ще колду, и при определенных условиях кошка могла ударить по этой щеколде. Ящик открывался — кошка выскакивала.

Так вот, варьируя щеколды, величину ящика, самих кошек, Торндайк стал выяснять, как же кошки решают такую задачу.

Случайно это удается им или не случайно. Если кошка выскочила из ящика, ее снова сажают в ящик. Как она будет себя вести? Это уже экспериментальный метод. Не просто наблюдение за кошкой, какая она мягкая, хорошая, ласковая, а проблемная ситуация. Кстати, этот ящик так и был назван «проблемным ящиком». И смотрят, варьируя условия, как кошка решает задачу. Начинается изучение ее поведения, ее психики (потому что решение задач — это психическая деятельность).

Еще один пример. Немецкий ученый Келер во время Первой мировой войны хотел проверить: есть ли у обезьян интеллект. А как проверить? У всякого человека будто бы он есть. А у обезьян, у высокоразвитых обезьян есть интеллект? И какой?

Принцип ясен: для проверки надо поставить обезьяну в проблемную ситуацию. Ставят.

В большой вольер со связкой бананов, закрепленных наверху, впускают голодную обезьяну. Обезьяна начинает прыгать, пытаясь достать бананы, но высоко. Ничего у нее не получается.

В следующем опыте в вольер ставят ящики. Обезьяна вбегает, бросается к бананам, ничего не получается. Мечется, забивается в угол, смотрит на бананы... Но через некоторое время подходит к ящикам, ставит их под бананы, начинает громоздить один на другой, влезает, балансируя, хватает бананы.

Интереснейший опыт. В чем дело? А все-таки обезьяна имеет интеллект. Почему можно сделать такой вывод?

Все дело вот в чем. В этой экспериментальной ситуации Келер проверил одно очень важное обстоятельство. Достигнуть цели непосредственно нельзя, не получится. Естественных возможностей, телесных сил нет. Ящики... Но ведь ящики никакого отношения к бананам не имеют. Ящики — это ящики, бананы — это бананы.

Но после некоторых попыток обезьяна, условно говоря (слово это ничего не объясняет, а констатирует положение вещей), догадывается, что ящики можно увязать с бананами. Вот она и нагромождает один на другой. А это уже интеллект. Умение, какую- то вещь, явно не связанную с другой вещью, использовать как средство для достижения цели — это уже умение «соображать».

Второй опыт. Обезьяна в клетке. А вне клетки лежит груда апельсинов. Обезьяна тянется к ним и никак не может достать. Но вот ей подбрасывают'две палки. Полые, разного диаметра. Она хватает одну палку — все равно не достать. Что делает обезьяна через некоторое время? Она соединяет обе палки и уже удлиненной палкой достает апельсины. Очень интересный факт, говорящий о том, что у обезьяны есть такая работа по планированию своего двига тельного акта, когда совершается, казалось бы, бессмысленный акт (зачем соединять палки? Сам по себе акт-то бессмысленный), но с точки зрения конечной цели он приобретает смысл. Экспериментальная ситуация — задача, варьирование условий, подбрасывание средств и определение того, как используются эти средства. Это экспериментальный метод.

Ну и нам подбрасывают задачки. Психолог, изучающий мышление, тоже ставит человека в разные ситуации.

Ребенка можно, например, поставить в комичную ситуацию. Как и обезьяне, ребенку можно предложить такую задачу. Сладкоежкам повесить несколько плиток шоколада в комнате и сказать: «Ваня, если достанешь, то они твои». Шестилетка начинает прыгать — ничего не получается. Ему поставишь стул, а он не догадается, что можно на него влезть: —

Ваня! Почему же ты стул-то не взял, сразу бы достал! —

Ха! Со стулом каждый сможет!

Вот оно, человеческое поведение! Если он и знает, что можно поставить стул, то субъективно-то он задачу воспринимает как такую, которую можно решать, только показав свою ловкость в прыганьи.

Тоже экспериментальная ситуация. Изменяя условия, вы выясняете, как человек относится к своей задаче, к своим возможностям.

Другому малышу сказали (хрестоматийный пример): «Ты, прежде чем прыгать, подумай!» А он говорит: «Чего же тут думать. Доставать надо».

В этой ситуации обнаруживается, что ребенок слаб еще в планировании деятельности. Правда? Ведь что значит подумать? Спланировать, найти какие-то средства. А он: чего же тут искать, надо доставать. Это все слабость планируемого звена. А при слабом планирующем звене и исполнительное страдает. Вот опять экспериментальная ситуация.

Если хотят проверить интеллект взрослого, его тоже в аналогичную ситуацию ставят. Экспериментаторы иногда специально сообщают, что проверяется уровень сообразительности, а иногда и нет. Это также важно в экспериментальных целях.

Почему взрослый человек приходит в бешенство? Это тоже психологический фактор. Человек всегда имеет (и это обнаруживается в экспериментальной ситуации) некоторый уровень притязаний. Кстати, никто из нас не жалуется на свое мышление. На память жалуются, на мышление нет. То есть в области мышления у нас уровень притязаний самый высокий.

Можно проверить экспериментальным путем, каков у кого уровень притязаний и у кого он соответствует имеющемуся в наличии интеллекту, а у кого нет. Это тоже экспериментальная ситуация. Она строится сложным образом. Я не буду говорить о тех нологии, это особый вопрос. Но принцип ясен. Что такое эксперимент с мышлением? Это постановка перед человеком системы мыслительных задач, вариация условий и выяснение того, как эти задачи решаются, с помощью каких средств, каково отношение к решению задачи, к не решению задачи и т.д. Кстати, здесь начинает выясняться характер человека.

Есть интересные эксперименты такого типа. Существует очень важная практическая задача — выяснить совместимость людей в совместной деятельности. Есть понятие психологической совместимости. Что касается спорта, я это хорошо знаю. Если в академическую восьмерку посадить людей психологически несовместимых, они и в случае поражения, и удачи не согласовывают действия друг с другом. Как это проверить?

Есть очень интересные экспериментальные приборы, позволяющие с достаточной мерой точности узнать, совместимы люди друг с другом или несовместимы. Испытуемых сажают за особый прибор, где нужно согласовывать действия друг с другом, подыгрывать друг другу или «подставлять подножки». Используются при этом разные правила. Можно выяснить, как люди ведут себя во взаимных играх друг с другом. (Игра здесь условная, экспериментальная.)

Ставится задача: согласовать свои действия. По тому, как люди согласовывают свои действия, решая эту задачу, вы обнаруживаете проявления их поведения, сознания, отношений, чувств, вкусов. Можете выявить «гуманистов», которые помогают другим, и «человеконенавистников», которые только и норовят другому «насолить» во время игры.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что экспериментальный метод в психологии — это постановка задач и выявление путей и способов их решения с использованием вариации условий.

Кто такой психолог по профессии? Экспериментатор-психолог — это человек, умеющий найти задачу, при решении которой у испытуемого откроются те свойства, которые экспериментатор желает изучить. Талантливый экспериментатор всегда найдет такую ситуацию, такую задачу, при решении которой человек открывается той или иной своей особенностью. Или развитостью той или иной особенности.

В чем была сила келеровского экспериментального исследования? Он нашел такие ситуации, при которых можно было точно установить, есть интеллект у обезьян или его нет. Оказывается, есть. Но нужно было создать специальные ситуации, которые я вам описал.

Кстати, Келеру задали вопрос: «А где предел интеллекта у обезьяны?» Как точно в эксперименте установить, какие задачи обезьяна решает, а какие нет? Какую бы вы задачу обезьяне предло жили, чтобы точно доказать, что она ее решить не может? Это сложная проблема. А Келер нашел ее решение. В этом и проявилась его гениальность экспериментатора с животными. Знаете, что он сделал? Он повесил банан в углу большого вольера, около стены, и положил лестницу перед обезьяной. Но обезьяна же «умная». Она схватила эту лестницу и попыталась ею воспользоваться. Но... Вот в этом весь секрет! Мы бы схватили с вами лестницу и поставили ее под углом. Правда? Обезьяна же все время ставит ее плашмя. Пытается взбираться, на несколько ступенек влезает... а дальше падает. Вы можете тысячу раз предлагать ей лестницу. Обезьяны доходят до бешенства. Если бы вы видели, как орангутанги в ярость приходят — жуть! Разнести все вдребезги могут! Ничего не удается. Вы понимаете, почему. Поставить лестницу под углом — это значит учесть механические закономерности. Обезьяна не может решить механическую задачу. Она в состоянии решить только пространственную задачу на соотношение отрезков: соединить, подвести. А вот решение механической задачи ей не под силу. Десятки раз повторяли эти опыты с самыми умными индивидуумами — обезьянами, и ни одна из них механические задачи решить не может. Кстати, обезьяны решают счетные задачи. Они считать умеют, а задачу с лесенкой решить не могут. Красивый опыт, правда?!

Психолог всегда думает, какой бы задачей «подножку» испытуемому поставить. Ну, конечно, он это делает не по нравственным причинам, а по чисто исследовательским.

Один экспериментатор хотел показать, что мы с вами не очень хорошие мыслители. Несмотря на то, что нас в школе учили, а у некоторых и высшее образование есть, ума-то у нас маловато, хотя приобрели мы огромное количество знаний. Как это доказать?

Если человек задается таким вопросом, то как психолог, как человек, владеющий экспериментальным методом психологии, он должен поставить такую задачу, на которой мы с вами сели бы в калошу. А задача решалась бы гениально просто.

Вот исследователь думал-думал, какую бы задачу поставить перед взрослыми, чтобы они, несмотря на простоту решения, обнаружили явное несовершенство отдельных граней наших способностей к размышлению. И задал такую задачу. Гениально простую. Вы ее, возможно, знаете. Правда, она стала известной после этого исследования.

Даны девять точек, расположенных квадратом.

Нужно их перечеркнуть четырьмя прямыми линиями, не отрывая карандаша от бумаги.

Если кто из вас не знает этой задачи, попытайтесь решить. Вам не удастся это сделать. Десятки исследований проводятся с этой задачей.

Я думаю, что не ошибусь, если скажу, как вы действуете.

6- О 6

Если я не подскажу, вы не решите этой задачи. А решается она очень просто. Если вам сказать принцип решения, вы ахнете и поймете исключительную внутреннюю ограниченность человеческого мышления.

А решается она так.

Нужно вывести линии за пределы квадрата. А что мы с вами делаем? Это поразительная вещь. Умный человек сидит, и все крутит, крутит, крутит! А знаете, что это за способность мышления? Вместо того чтобы разобраться в условиях, мы поддаемся внешнему ограничительному влиянию чисто наглядных обстоятельств.

Ведь никто же вам в формулировке задачи не сказал, что нельзя выходить за пределы квадрата! А вы сами себе это затруднение создаете особенностью организации зрительного плана точек. Так вот, имейте в виду: настоящее творческое мышление начинается с того момента, когда человек не ставит себе лишних препятствий, подчиняясь, например, внешним особенностям чертежа.

Наше мышление оказалось страшно косным, зависимым не столько от подлинных условий, сколько от внешних особенностей подачи этих условий.

Красивый опыт! Вот вам простая задачка, применяя которую как экспериментальную психологическую задачу, можно показать, в чем ограниченность человеческого мышления.

Другой пример. Хрестоматийный, как мы говорим, «детский» психологический пример. Вот вам задача.

На полке стоят два тома: первый и второй. В первом томе триста страниц, во втором — тоже триста. На полках завелся червь, и он прогрыз книги от первой страницы первого тома до последней страницы второго тома. Сколько страниц он прогрыз? Вы скажете: шестьсот? Ничего подобного. Он ничего не прогрыз, кроме переплетов. Вы не учли того, как стоят тома на полке. Первый и второй том так стоят, что первая страница первого тома обращена к последней странице второго. Вы попробуйте реально положить книги и убедитесь в этом.

Вот вам еще одна хитрая задача.

Реплика: «Нужно же задать все условия». ,

Так, простите, психолог и исследует, способен ли человек задать вопросы. Большинство не задают. Очень часто.

Задать вопрос — это уже значит определенным образом оценить ситуацию. Поэтому всякая психологическая задача — с подвохом. Тут и исследуется, как люди обходят эти подвохи, как, несмотря на них, проявляют свои интеллектуальные способности.

Это все примеры того, как работает психолог. Он всегда ставит перед испытуемым, перед субъектом, какие-то задачи с «подковыркой» и смотрит, как он эти задачи решает (или не решает), при каких условиях, когда задает вопросы экспериментатору, когда не задает, какие вопросы, почему — это целая технология, целое исследование.

Но изобретение экспериментальных задач такого рода — наша главная забота.

Что необходимо вам сегодня запомнить? Наблюдение многое дает психологу. Оно позволяет видеть основные узлы деятельности, я указал их.

33

Но дальше психолог применяет метод эксперимента, состоящий в постановке специально придуманных, особо сконструированных задач (самых разных, в том числе не только мыслительных, но и поведенческих). И смотрит, как же человек решает эти задачи при изменении обстоятельств, условий, затушевывания, или, наоборот, обнажения условий — как угодно. Это уже вопрос конкретного исследования. 2

Давыдо»

Конечно, экспериментальный метод относительно легко использовать при изучении отдельных психических процессов — памяти, воли, мышления, чувств. Но очень трудно использовать его при изучении поведения в целом. Как, например, экспериментально можно исследовать, есть ли у человека такое качество, как честность? Какую задачу нужно поставить для этого? И чтобы при этом человек не догадывался о сути данной задачи, в противном случае он будет вести себя уже сообразно тому, как вы хотите.

Иногда мы у детей проверяем не совсем честность, ну такую относительную детскую честность.

Вот вам ситуация. Какого-нибудь второклассника, третьеклассника сажают в камеру. Перед ним зеркало.

Ему говорят: —

Вот что! Тебе эти задачки нужно решить. —

А это что здесь лежит? —

Это такие же задачки, которые решил твой товарищ, до тебя. —

Эту задачку? —

Эту.

Вы чувствуете обстановку? Товарищ решил, а он? Вы наэлектризовали атмосферу: а кто лучше?

Вы оставляете его одного. И он попадается. Вы заходите в соседнюю комнату и видите ребенка. А он вас нет! Это знаменитое зеркало Гезелла — американского психолога, который его изобрел. Окно для одностороннего просматривания. Дело в том, что если вы смотрите из темноты в светлую комнату через полупрозрачное зеркало, то вам все видно.

И вот вы смотрите и видите: детишки с притязаниями, честные решают задачу самостоятельно. Хотя бы сначала. А вот тот, кто рассчитывает «смухлевать» (он же полагает, что его никто не видит), сразу берет решенную задачу...

Вы входите: —

Ну как, Петенька? —

Все, решил! —

Сам? —

Конечно, сам!

Это условные, «детские», как у нас говорят, задачи. Кстати, очень важные.

Потом этих ребят можно разыграть: «Петя, хорошо, что ты решил, вот тебе презент».

Некоторые берут с честью, с гордостью, а другие сразу начинают мяться: «Я решил, но не так уж хорошо решил».

Чувство совести начинает проявляться.

В системе таких экспериментальных ситуаций можно очень многое проверить: в характере, в особенностях человека.

В психологии используется много приборов. Мы уже говорили о камерах с односторонним просматриванием. Это наше оборудование. Можно использовать магнитофон, фотоаппараты, кинокамеры. Это уже техника.

Проблемные задачи ставятся в конкретном или абстрактном плане.

Есть, например, такая проблема — частнометодическая, экспериментальная. Человек решает задачу. Известно, что у него при этом двигается артикуляционный аппарат. Какую работу проводит артикуляционный аппарат? Чтобы узнать это, нужно ставить на горло клеммы, подключать их на особый прибор, записывающий движения мышц, фиксировать эти движения. Это целая техника.

В одной лаборатории, например, изучается вопрос о том, как при запоминании материала меняется электрическая активность отдельных участков мозга. Вы решаете какие-то задачи на запоминание, а приборы в это время записывают биоэлектрические потенциалы.

Вы можете работать в темной камере, в светлой, но смысл останется тем же: вам дают задачу, варьируют ее условия и исследуют ту или иную особенность вашей деятельности, в данном случае — связь запоминания с электрической активностью мозга.

Можно дать мыслительную задачу и тоже посмотреть, что происходит в коре.

Я хочу подчеркнуть следующее. Конкретные методики, приемы, аппаратура могут быть самыми различными (это связано с конкретными задачами исследования), а принцип всегда один и тот же. Найти такую задачу, по ходу решения которой раскрывались бы те или иные обстоятельства животного или человека.

В заключение я вам расскажу о двух очень красивых опытах. Как доказать, что кошка может планировать свои действия? Есть очень показательный опыт, его изобрели американцы. Знаете, что они сделали?

Представьте, кошка гонится за мышкой. А на пути мышки труба с перегородками, чтобы мышка замедляла свой ход. Мышка — юрк в трубу! Кошка — тоже, но не пролезает. Что делает кошка? Она пробегает вдоль трубы и ждет мышку на выходе. А что это значит? Это значит, что кошка планирует, предусматривает движение мышки.

Конечно, экспериментатор спасает мышку, но это уже другой вопрос.

И еще пример. Есть у нас с вами очень важная способность: про себя, в уме переконструировать то или иное положение вещей.

Вам описали какую-нибудь ситуацию и говорят: «Переконструируйте ее!» Как проверить, хорошо развита эта способность к умственной комбинаторике или нет? У ребенка, например. Каким опытом это установить? Задачу дать. Какую? Чтобы ответ был однозначный.

Швейцарский психолог Жан Пиаже изобрел очень красивую задачу.

Вам как экспериментатору дается трубка и шарики разных цветов. Вы на глазах у ребенка (дети 5 — 6 лет) делаете следующее: сначала закладываете в трубку белый шарик, затем синий, потом красный и т.д. —

Петенька, скажи, в каком порядке в трубке лежат шарики? —

Белый, синий, красный (показывает пальчиком, хотя их не видно).

Но он видел, как шарики вошли в трубку.

Затем вы переворачиваете трубку и спрашиваете, в каком порядке они теперь справа налево лежат.

Понятно, что ответить на этот вопрос можно только в том случае, если в уме переконструировать ситуацию: там был красный — значит, теперь он первый и т.д. И вы видите, как ребенок тычет пальчиком в трубку, но не может ответить. А некоторые дети могут.

В чем дело? В этом психолог и разбирается. Начинает другие аналогичные задачи ставить. Но смысл всюду будет один: най