Прежде чем описать особенности ощущения, я кратко верну вас к той схеме структуры психики, о которой мы говорили неоднократно на первых лекциях.

Помните, схема имела как бы три части (см. с. 52): центральную часть, где находились потребности, чувства, целеполагание; верхнюю часть, которую я назвал ориентировочным звеном, или звеном планирования деятельности; нижнее звено — звено исполнительное, или звено коррекции намеченного плана.

Я прошу вас представить себе эти три основных компонента структуры психики, для того чтобы затем разумно и просто соотносить различные психические процессы со структурными элементами этой схемы.

К познавательным процессам в психологии относятся ощущения, восприятие, память, внимание, мышление, воображение, представление. Вся сумма познавательных процессов была отнесена к верхней части этой схемы.

Важно понять вот что. При реализации нашего поведения, нашей деятельности, когда человеку необходимо планировать свои действия, человек опирается на различные сведения об окружающей действительности, получаемые им благодаря совокупности познавательных процессов.

Поймите одну простую мысль. Если бы какая-то группа наших мыслительных или сенсорных (сенсорика — это чувствительность) процессов не давала нам сведений об окружающей действительности, то планирование было бы невозможно.

Важнейшая функция всех познавательных процессов состоит в том, чтобы сообщить субъекту сведения разного толка об окружающей действительности и о нем самом для планирования дальнейших действий.

Поэтому вся сумма познавательных процессов относится к верхнему, ориентировочному, планирующему звену той структуры, о которой у нас шла речь раньше.

Я думаю, это понятно.

Итак, в группу познавательных процессов, обеспечивающих сообщение разных сведений об окружающей действительности и о самом субъекте, входят: ощущения, восприятие, представление, внимание, память, воображение и мышление.

Я думаю, что интуитивно вам знакомы все эти термины и их смысл. Это группа познавательных процессов, относящихся к ори- ентировочно-планирующему звену психики, они обеспечивают сообщение сведений разного рода.

Например, можно ли ориентироваться в своих непосредственных, прямых действиях, если вы не видите окружающих предметов? Нельзя.

Но вйдение — это процесс восприятия.

Можно ли целенаправленно организовать свою жизнь, если вы не прикидываете вперед, что с вами может случиться? Нельзя. Вот прикидка наперед — это есть процесс представления и воображения. Вы представляете себе, что могло бы быть. А когда в этом процессе представления вы комбинируете какие-то ситуации, которых не было в жизни, но которые хотите получить, то вы воображаете.

Если, столкнувшись с тяжелыми препятствиями, вы импульсивно, наталкиваясь на них, пытались бы достигнуть цели, то вам сказали бы: вы действуете глупо! Но вы так не действуете. Вы останавливаетесь и обдумываете ситуацию.

Вот это обдумывание, опирающееся на понимание отношений вещей, в которых вам приходится ориентироваться, и есть процесс мышления.

Сейчас наша задача — постепенно разобраться в содержании и основных особенностях познавательных процессов.

Фундаментом всех познавательных процессов являются ощущения.

Поймите одну простую вещь. Мир широк. Мир многообразен. Мир сложен. Мир запутан.

Но ориентацию в мире с чего-то надо начинать! И вот выделен один психологический процесс, который выполняет функцию ориентации субъекта в самых простых, самых непосредственных и самых элементарных свойствах бытия. Этот процесс и носит название «ощущения».

Ощущать — это ориентироваться в самых простых, в самых элементарных, в самых непосредственных свойствах окружающей жизни. К примеру, в ощущении света, ощущении звука, ощущении давления, ощущении горячего и холодного, в самых разнообразных вкусовых и обонятельных ощущениях.

Что такое свет? Из света можно сделать все. Когда вы смотрите кино — цветное, широкоформатное, вы видите то, что делается из света и цвета, в разных комбинациях.

Или вы слушаете музыку. Любую. В ней сложная или простая, но какая-то организованная музыкальная фактура. Или вы слышите человеческую речь. Она сложна по своей структуре, так же как сложна музыка. Но как бы ни была сложна человеческая речь и музыка, вы скажете: все состоит из звуков!

Есть сложнейшая гамма вкусовых ощущений. Но какие бы сложнейшие вкусовые предметности (условно говоря) вы не ощущали, все-таки есть вкус как таковой. Все это складывается из каких-то простых ощущений.

Ощущение — это такой психологический процесс, который позволяет нам выделить элементарные, простые, самые непосредственные маленькие «кирпичики», из которых складывается окружающая действительность: звуки, цвета, запахи, температурные ощущения, тактильные (осязательные).

Если бы мы не имели ощущений, то мы не могли бы получить картину мира. Поэтому в психологии говорят: ощущение есть такой психический процесс, который позволяет нам выделять в окружающей действительности ее прямые, непосредственно действующие на нас, простые, элементарные свойства окружающей действительности.

Вам рассказывали об отдельных видах ощущений. Прежде чем перейти к другому психологическому процессу, отмечу два очень интересных свойства ощущения.

Хотя в каждом ощущении мы воспринимаем лишь одну сторону действительности (глаз воспринимает свет и цвет, ухо — звуковую сторону действительности), есть очень интересное явление, которое носит название синестезия. Что это такое?

Синестезия бывает не у всех и не во всех состояниях. Явление синестезии — это ощущение одной модальности при действии раздражителя другой модальности.

Есть люди (и у некоторых это явление очень развито), которые, слыша звуки, ощущают этот звук как цветовой или как температурно представленный.

Вы, наверное, знаете, что в живописи присутствуют такие выражения, как холодный и теплый цвета. Это не случайно. Некоторые цвета мы воспринимаем как теплые, а некоторые как холодные. В каком-то условном смысле.

Именно это и есть явление синестезии, когда имеются температурные представления о холодном и горячем — и вдруг при действии цвета ощущается холод или тепло. Действует раздражитель одной модальности, а вы в нем находите моменты другой модальности. Интересно, что явление синестезии есть у всех. Но в большинстве случаев в нашей повседневной жизни оно обнаруживается очень слабо. И лишь у отдельных субъектов оно проявляется настолько резко, что они даже считают, что это мешает им жить.

Обычно приводят два примера, когда проявляется (или проявлялся в истории) очень сильно «цветной звук». Это было у наших знаменитых композиторов Скрябина и Рахманинова.

Скрябин настолько воспринимал любые звуки цветными, что даже ввел в оборот термин «цветомузыка». В цветомузыке челове ку наряду с системой звучаний дается сопряженная меняющаяся цветовая гамма. Сейчас в Москве, в музее Скрябина, есть очень интересный аппарат (АНС), позволяющий, слушая ту или иную музыку, одновременно воспринимать и синхронно изменяющиеся цвета.

Это явление синестезии. Проводились очень интересные опыты, когда человеку показывали картинки абстрактных художников, где очень чувственно-выпукло даны различные цветовые гаммы, и одновременно предлагали температурные ощущения (это легко можно технически выполнить с помощью ванночек с водой). И очень четко выяснилось, что большинство людей связывают определенную температуру с такой-то цветовой гаммой. Опять соединение цветового ощущения с температурным.

Итак, в области ощущений (а каждое ощущение дает нам знание об отдельном свойстве действительности) намечается какая- то взаимосвязь ощущений. Чаще всего это цветотемпературные и звукоцветные ассоциации.

Хотя могут быть и другие. Мне когда-то приходилось иметь дело с дегустаторами. Дегустируют всё: духи, чай, спиртные напитки — все, что можно ощущать.

Многие дегустаторы говорят, что (особенно в области вкусообонятельных ощущений) вся эта обонятельно-вкусовая фактура настолько текуча, что удержать ее трудно (например, отличить запах фиалки от какого-либо другого тонкого запаха). Так что они делают? Они сочленяют какой-либо запах с каким-либо цветом.

Я наблюдал одного дегустатора, который на фабрике, где делают одеколон и духи, держал громадную пачку цветных карточек. И вот он доставал эту цветную гамму, принюхивался, перебирал карточки и находил определенный цвет. Потом принюхивался к другим духам, брал другую карточку и таким образом при помощи цветных карточек классифицировал запахи.

Мы решили проверить эти способности дегустатора. Он мог классифицировать одновременно пятнадцать, двадцать, сорок запахов. Мы, конечно, на это не способны. Ему давали какой-либо запах. Он откладывал соответствующую цветную карточку. Затем ему предлагали другой запах. Он откладывал другую карточку. Потом повторили тот же запах, что и в начале, но ему не говорили об этом. И мы убедились в том, что он опять берет ту же, соответствующую этому запаху, карточку. Он помнит любой запах в тончайших оттенках, но одновременно помнит его как цветной.

Сколько мы его ни проверяли: сегодня, завтра, через месяц — он при различении сорока запахов выбирает одни и те же цветовые гаммы. У него обоняние синестетически связано с цветом.

Механизм синестезии изучают очень много, пытаются сделать из этого практические выводы — но это вопрос другой. Просто имейте в виду, что ничего таинственного здесь нет.

Второе важное явление — это явление сенсибилизации.

Когда вы столкнетесь с этим термином, имейте в виду следующее. Это изменение порога ощущения под влиянием других ощущений или при упражнении.

Когда речь шла о порогах (вам объяснили, что есть пороги — чувствительные, различительные), вы слышали, что все мы с вами отличаемся по порогам чувствительности. Когда говорят, что данный человек зоркий, то это значит, что у него очень низкие различительные пороги при взгляде на вещи. Если человек очень хорошо разбирается в звуковых ощущениях, то это значит, что у него низкие пороги слышимости. Что такое глухота? Это резкое повышение порогов. Нужен сильный звук, чтобы человек его ощутил.

Так вот оказывается, что не только мы с вами друг от друга отличаемся по порогу. Представьте себе, какие низкие пороги у человека, который «с ходу» различает сорок запахов! И четко их классифицирует. Это очень низкие пороги, различительные и абсолютные.

Кстати, время от времени у каждого из нас меняются пороги. Причем изменение порогов и, следовательно, изменение нашей ощущаемости связаны со многими причинами, с самыми разными. Пороги понижаются, например управления. Если вы что-то плохо различаете, то это не значит, что всему конец. В процессе упражнения можно усовершенствовать свою чувствительность.

Усовершенствование собственной чувствительности является тем моментом в ощущении, который называется сенсибилизацией. Это повышение чувствительности.

Если вы придете на лакокрасочную фабрику и посмотрите на поток изготовляемых красок и лаков, то, например, полоса черного лака вам покажется просто черной. А работник ОТК этого завода удивится: это черное? Черного вообще нет! И назовет вам, и покажет, и, кстати, вы сами убедитесь, что есть до ста оттенков черного. Вы не видите, а он видит. Это значит, что в процессе упражнения у него резко понизились пороги ощущения, произошел факт сенсибилизации, совершенствования ощущения.

Вы можете слушать хороший оркестр, и вам кажется все нормальным, звучит мелодия. Но дирижер во время репетиции все время стучит палочкой. В чем дело? У него настолько тонко развито ощущение звуков, что он сразу отличает фальшь от нормального течения мелодии. Вы не замечаете, а он замечает. Потому что у него ухо гораздо больше сенсибилизировано, чем у вас. Вы заметите только очень грубую фальшь, а он чувствует малейшее изменение.

Почему очень важен факт сенсибилизации? Если бы мы были ко всему чувствительными, то стали бы сумасшедшими. У всех нас уровень чувствительности ко многим ощущаемым обстоятель ствам связан с нашей практикой. Мы не ощущаем того, что нам не нужно. Но если нечто становится практически значимым, то тогда вы, как говорится, уши навострите — и чувствительность резко увеличится. Будь то зрение, слух, обоняние и т. п.

У отдельных людей профессионально большая чувствительность. Некоторые слесари-лекальщики (а лекальщики изготовляют очень ровные плоскости отдельных инструментов) пальцем могут ощутить такую неровность, какую и прибор не определит.

Психологи много занимаются вопросами профессиональной сенсибилизации. Они выясняют, у каких людей и как быстро можно снизить пороги и осуществить процесс сенсибилизации, если этого требует профессия.

Представьте себе такую реальную ситуацию. На коврово-ткацкой фабрике опытные ковровщицы приобретают навык безошибочного определения сочетаний цветов в цветовой гамме через 10 лет после поступления на работу. А сейчас достаточно пройти курс по сенсибилизации, разработанный психологами, — и девушки, пришедшие из училища, через два-три месяца по уровню чувствительности стоят рядом с опытными работницами. Почему? Потому что в жизни это складывается стихийно, а когда психолог проанализировал, от чего зависит сенсибилизация, он может специально формировать это качество (острую чувствительность).

Я упомянул про сенсибилизацию вот для чего. Мы чаще всего повышаем уровень своей зрительной чувствительности при помощи очков. Это самый простой, дешевый и самый неверный путь. В принципе можно восстановить зрение и без очков, если специально пройти курс зрительной сенсибилизации. Увы, этот курс длительный. В него не верят, и поэтому мы обращаемся к очкам как к прямому, физикальному средству восстановления своей зрительной чувствительности.

Интересная деталь: при нищете индийской жизни, где очки — дорогое удовольствие, психологи обнаружили, что в случае ослабления зрения индийцы обращаются к своеобразным врачевателям, которые им восстанавливают зрение. Как они это делают? Индийские врачеватели и знахари рчень хорошо освоили систему упражнений, которыми можно резко повысить уровень своей световой и цветовой чувствительности.

Индийские психологи говорят: носить очки — это портить глаза. Найдите такие упражнения, которыми можно резко сенсибилизировать зрение! Такие возможности в определенных пределах есть.

Вот на этом указании двух интересных и практически важных моментов в ощущениях, а именно синестезии и сенсибилизации, я заканчиваю тему «Ощущения». Это громадная тема, по которой ведется масса исследований, открыто много закономерностей. Но для вас, как и для большинства людей, это не проблема. Это проблема профессиональная.

Расскажу только один случай. Недавно в наш институт обратились представители летных частей. Опытный летчик по звуку всегда определит состояние двигателя. Это исключительно важно. Можно ли это качество воспитать у каждого начинающего летчика?

Оказывается, можно. Отбирали летчиков, которые только что прибыли в часть, и с ними проходили курс сенсибилизации и различительной чувствительности на общий, глобальный звуковой поток поршневого или реактивного двигателя. Для этого механик намеренно нарушал работу двигателя, а опытный летчик сразу это обнаруживал и указывал причину изменений в звуке.

Это оказалось важным не только для летчиков. Неожиданно эти работы были перенесены... в тракторные бригады. Потому что трактористу тоже важно уметь по звуку определять состояние мотора, проводить на ходу его диагностику.

Опытный врач по оттенкам кожи, по малейшим хрипам определяет состояние организма. Для этого тоже надо иметь высокую чувствительность.

Явление сенсибилизации настолько важно, что были созданы специальные профессиональные упражнения, которые позволяют опираться на высокую чувствительность при диагностике состояний тех или иных приборов, машин, организма и т.д.

В отдельных случаях органическая сенсибилизация очень важна с точки зрения сигналов о надвигающейся болезни, так как иногда органическая сенсибилизация позволяет человеку ощутить болезнь раньше, чем ее может уловить врач.

Кстати, в этом причина «вещих снов». Во сне резко обостряется чувствительность к отдельным модальностям, и у некоторых субъектов обостряется именно органическая чувствительность. Ничего таинственного в этом нет, механизм сна давно изучен. Причем изучен экспериментально. Например, здоровому человеку в определенных дозах давалась какая-нибудь вакцина, вызывающая легкое недомогание определенного рода. Человек об этом не знал, но во сне обнаруживались некоторые признаки заболевания.

Однако случалось, что давали такие вакцины, от которых начиналась явная болезнь, а испытуемые ничего не чувствовали.

Кстати, одна из причин того явления, которое во время войны назвали «нечувствительностью к болезням» (спали в окопах, ходили по колено в воде — и не болели, а теперь чуть промокли — и уже грипп) — это сенсибилизация, изменение чувствительности к воздействиям. У большинства людей в трудных ситуациях резко меняется чувствительность. За счет этого повышается иммунитет, ибо сенсибилизация — это явление изменения чувствительности в широком смысле, применительно к практическим задачам. Если бы не было явления сенсибилизации, то мы не могли бы регулировать свою чувствительность.

Кстати, индийские йоги произвольно регулируют свою чувствительность. Они управляют процессом сенсибилизации «от себя». Мне приходилось наблюдать, как индийский йог, которому дают двадцать оттенков красного цвета, сначала может их и не различить. Но если вы дадите ему какую-то важную для него задачу, связанную с различением этих оттенков, через пять минут он все оттенки различает. Он может резко повысить свою чувствительность от самоприказа. Это, конечно, обеспечивается предыдущей тренировкой.

Далее разговор пойдет о психологическом процессе, который называется восприятием.

Если ощущение — это тот процесс, который дает знание об элементарных, простых «кирпичиках» окружающей действительности: о звуках вообще, о запахах вообще, о цветах вообще (вы скажете: но, простите, я же не вообще цвет вижу, я вижу цветную вещь! Я не просто слышу звук — я слышу речь, музыку, шум водопада!), то восприятие позволяет получить целостное представление о вещах.

Хотя процесс ощущения предоставляет нам возможность чувственно отразить отдельные свойства действительности, в жизни мы всегда воспринимаем не эти отдельные свойства, а реальные вещи.

Вы слышите звуки, что-то видите, что-то ощущаете, но лишь в специальных экспериментальных условиях можно выделить процесс ощущения в чистом виде.

Представьте себе, что вас посадили в темную комнату, и вдруг на экране зажглась какая-то красная точка. Вот это относительно чистый процесс ощущения. Цвет! Точка может стать синей, опять красной и т.д. В этом случае вы говорите: я вижу цвета. Но в жизни вы не цвета видите, а зеленую кофточку, красную книгу, голубое небо, белый снег, слышите длинное слово, ощущаете теплую воду...

Процесс восприятия — это такая способность человека, которая позволяет отражать вещи в целостности их свойств.

Возьмите любую книгу (дайте мне, пожалуйста, вашу тетрадь!). Вы видите нечто. Но видите как целостную вещь. Вещь, обладающую определенным цветом, определенной формой, определенными размерами.

Кстати, несмотря на расстояние, вы скажете, что эта вещь — плотная. И даже на расстоянии вы можете утверждать, что пуховый платок — мягкий. Хотя вы его еще не щупали, но по опыту знаете.

Вы всегда отражаете вещи в целостности их свойств. Процесс, обеспечивающий отражение вещей в нашем сознании в целостности их свойств, есть процесс восприятия.

Восприятие обладает следующими основными качествами.

Образы восприятия всегда предметны, структурны и осмыслены. Любой образ восприятия имеет эти три особенности. Если вы смотрите на книгу, то вы видите книгу, а не какой-либо другой предмет. Вы, наверное, обратили внимание на то, что, если в поле вашего зрения или слуха попадается предмет, который вы не можете классифицировать как конкретный предмет, вы просите показать его еще раз. Дайте присмотреться, дайте прислушаться!

Что это значит? Это значит, что вы, сталкиваясь с вещами, всегда требуете таких условий их восприятия, когда бы обеспечивалась предметность. Вы иногда говорите: перед моими глазами нечто промелькнуло. Вы не знаете, что. Но вы говорите: нечто. Это уже вещь!

К сожалению, есть тяжелейшее заболевание, при котором люди во всех областях своей чувствительности не могут классифицировать вещь иначе, чем нечто.

Вы ему показываете книгу и спрашиваете: Иван Иванович, это что? —

Нечто. Что-то.

Вы можете его еще раз спросить: Иван Иванович, но все-таки, что перед вами? —

Красное.

Когда я был студентом и мы проходили патопсихологию, то иногда проделывали подобные шутки. Мы очень любили упражняться с такими больными.

Помнится, брали мы новогодний номер журнала «Крокодил» (новогодний «Крокодил» — красный, Дед Мороз в зипуне что-то тащит в мешке) и начинали показывать такому больному.

Мы говорим: Иван Иванович, что это такое? —

Красное. —

А это что такое? —

Красное. —

А это что такое?! —

Выпуклое.

И от него нельзя было добиться никакой предметной характеристики. Он видел лишь отдельные стороны объекта и синтезировать их в реальную вещь не мог.

Более того, мы показываем на медсестру и спрашиваем: а это что? —

Белое. —

Ну, а на что похоже? —

Длинное.

Причем это не значит, что он не пользуется услугами медсестры. Он с ней, как с вещью, имеет дело, но предметности восприятия у него нет.

Наши зрительный, слуховой, обонятельный, осязательный, вкусовой аппараты производят сложнейшую работу, чтобы из многих свойств синтезировать в нашем представлении вещь. И предметность восприятия — важнейшая его характеристика, на которую вы всегда сами рассчитываете: дайте рассмотреть! —

Вкусно или нет? —

Дайте еще раз попробовать!

Итак, первое качество наших восприятий, на которое мы практически всегда ориентируемся — это предметность любых образов восприятия.

Второе качество — структурность восприятия.

Если предметность позволяет расчленять вещи, давать им определенность, то структурность дает возможность воспринимать предметы схематично.

Вот вам смысл этой схематичности восприятия. Представьте себе: вам проиграли какую-нибудь простенькую мелодию на разных инструментах. Инструменты разные? Разные. Реальные звуки тоже разные? Разные. А что одинаковое? Мелодия. Вы сразу выделяете мелодию, независимо от того выстукивается ли она пальцами, играется на трубе или фортепиано либо еще на каком-то музыкальном инструменте.

Вы выделяете мелодию как предмет при любых внешних различиях фактуры этого предмета. Это и есть структура.

Какую бы книгу я вам ни показывал (толстую, тонкую, цветную), вы скажете: это книга. Почему? А потому что вы не просто воспринимаете конкретную вещь, но воспринимаете ее структурно, независимо от тех реальных фактурных особенностей, в которых эта вещь воплощена.

Структурность — тоже важная характеристика нашего восприятия. Кстати, момент структурности восприятия, когда мы не различаем фактурности вещи и берем ее схематично, обнаруживается вот в чем. В знаменитом утверждении: все китайцы на одно лицо.

А почему? Потому что вы смотрите на определенный тип отношений частей тела и берете его схематично, не выделяя индивидуальности.

Правда, китайцы говорят, что мы все тоже на одно лицо.

Вот в этом примере, когда вы можете предмет воспринимать без реальной фактуры и без различий, связанных с этой фактурой, т.е. схематично — показано качество восприятия, которое мы называем структурностью. Схватывается структура, а не детали, не фактура, не внешнее выражение данной структуры. Это очень важное качество.

Пример с китайцами показывает, что нужно поставить специальную задачу наблюдения и классификации вещей, чтобы от схематического отношения к вещи перейти к детальному.

А вместе с тем, если бы мы всё детализировали, могли бы мы жить? Конечно, нет! Чтобы воспринимать вещи такими, какие они есть, нужно воспринимать их и схематично.

В клинике вы можете встретить больного, который не способен воспринимать вещь в ее схеме. —

Иван Иванович, это что? —

В общем, это книга (это если у него предметность сохраняется). Но... смотрите, какой ободочек, смотрите, какой переплетик. Смотрите, какая бумага!

Стоит вам дать ему другую книгу, и он вновь начнет ее описывать во всех деталях.

Можно поставить такой опыт. Вот читают они книгу (или пытаются читать, потому что из-за болезни они ничего в ней не понимают), а вы взяли и подменили ее. Обычный человек не заметит этого, пока не возьмется ее читать. А больного сразу привлекает внешнее изменение ситуации на столике, и он обнаруживает подмену. Он предельно детализирует все, он не видит общей схемы отношения к воспринимаемой вещи.

Вы знаете, в жизни есть зануды и педанты. Вот встретятся они с вами, а потом рассказывают подруге, в чем вы были одеты, какая на вас была кофточка, какие пуговки, какой у вас был носик, напудрен ли... Психолог в таком случае скажет: у данного человека что-то не в порядке со структурностью.

Другой раз вас спросят: вы встретили такую-то?

-Да! —

Ну, как она была одета?

Это уже чрезмерная схематичность восприятия.

Я привел эти случаи для того, чтобы показать, что мы от чрезмерной схематичности восприятия можем доходить до чрезмерной детальности. Это и есть структурность. Можно застревать на том или другом полюсе этой структурности.

Конечно, очень важна способность воспринимать вещь в той мере схематичности, в которой это нужно с точки зрения нынешних забот. Не надо видеть подробности там, где это не нужно. И следует видеть подробности там, где это необходимо. Переход от одной меры индивидуальности восприятия к другой — это и есть качество восприятия, которое психологи называют структурностью.

Если профессионально заниматься вопросами военной психологии, то военный психолог скажет, что в разведчики берут тех солдат, которые обладают гибкой структурностью. Разведчик должен заметить детали и вместе с тем убрать лишние из них, он должен схватить положение в целом.

У нас, кстати, со структурностью дело обстоит плохо. Особенно это чувствуется на ваших семинарах. Когда вы что-нибудь рассказываете, вы очень детализируете события.

Итак, мы воспринимаем вещи не просто как вещи, мы их всегда воспринимаем с той или иной степенью схематичности. Умение гибко переходить от одной меры схематичности к другой — важнейшее качество нашего восприятия.

Третье качество — осмысленность. Это условный термин. Осмысленность означает, что, хотя вы вещи видите внешне, непосредственно, вы их всегда относите к определенным категориям. Это нечто совпадающее с предметностью. Но существует отличие, тонкое.

Если вы говорите: это книга! Это означает предметность восприятия.

Но когда вы знаете, для чего книга, когда вы знаете способ ее употребления, то это означает, что ваше восприятие осмысленно.

Осмысленность — это восприятие вещи, слитое с пониманием способа ее употребления. Вы не только воспринимаете вещь как предмет, как схематичную структуру. В отношении воспринимаемой вещи присутствует момент способа ее использования.

Это очень важно. Вы смотрите на стул. Вы же видите не только вещь как она есть. Вы одновременно воспринимаете способ употребления стула.

Вы видите ручку. Вы не просто видите такую-то вещь. Вы одновременно воспринимаете способ ее употребления.

Есть очень неприятная болезнь, при которой нарушается осмысленность. Это можно проверить экспериментально. —

Иван Иванович, что это? —

Книга. —

А это? —

Тоже книга. —

Иван Иванович, вот здесь горячий утюг. Надо его переставить на что-то твердое.

Ставит на книгу, и книга сгорает. Вам бы не пришло в голову так сделать. Вы осмысленно воспринимаете вещи, знаете способ их употребления. Вам известно, что с этими вещами можно делать, а чего нельзя.

Иван Иванович знает, что это книга. Он отличает книгу от кровати. А вот способ употребления одновременно с образом ему не дан.

Поэтому в клинике с такими больными можно проводить эксперименты. Они употребляют вещи явно не по назначению, потом спохватываются, но не сразу. Восприятие образа у них не осмыслено по способу употребления.

В детском возрасте наблюдается такое же. Ведь до трех лет дети обладают хорощим восприятием, но осмысленности от них не жди! Они не так употребляют вещи, как нужно. У них не слито с образом вещи ее употребление. У детей до определенного возраста нет осмысленности восприятия.

К сожалению, и у взрослых порой ее недостает. Ну, конечно, не в отношении бытовых вещей. Здесь у всех наблюдается осмыс ленность восприятия. А вот в отношении культурных ценностей осмысленности восприятия часто не хватает. Помните, «В греческом зале» А. Райкина? Смотрит его герой на античную скульптуру... У вас бы одновременно с образом античной скульптуры произошло и осмысление скульптуры как ценности. А у Райкина герой рассказа банку с кильками ставит на эту скульптуру...

Вот этот гротескный случай, разыгранный с определенной целью, — пример потери осмысленности. Он же видит скульптуру, он видит, что это вещь! А вот осмысленности восприятия у него нет, потому что, воспринимая данную вещь, человек делает с ней то, чего делать не полагается по ее назначению.

Итак, когда речь идет о восприятии, необходимо иметь в виду, что это отражение целостного образа предмета (или отражение в образе целостного предмета) и оно обладает тремя значительными качествами: предметностью, структурностью и осмысленностью.

Есть случаи, когда человек в определенной ситуации действует быстро и однозначно. Что это такое? Это проявление высоко развитой осмысленности восприятия. Человек не только воспринимает ситуацию, но и видит способ действия в ней. Подобная осмысленность очень развита у людей так называемых рискованных профессий (у летчиков, пожарных, милиционеров).

Теперь о наблюдении.

Наблюдательность — это тоже качество человека.

Наблюдательность — это гибкая структурность восприятия. Наблюдательный человек — это тот, кто быстро, гибко переходит (оправданно, напористо) от одной схемы к другой. Он способен воспринять вещь и в целом, и в деталях. Такой человек разумно детализирует, может регулировать меру детализации.

Таким образом, человек, который может управлять структурностью своих образов, — это наблюдательный человек.

Между прочим, на юридических факультетах, когда студенты начинают изучать курс следствия и осмотра места происшествия, то обычно приводят в пример случаи, когда несколько свидетелей дают абсолютно разные показания. Почему? Потому что у них разные меры структурности. Одни из них очень детализируют, другие видят ситуацию в общем. И сравнительно редко встречаются наблюдательные люди, которые видят и в целом, и в деталях, в той мере, в какой это имеет отношение к задаваемому вопросу.

Надо сказать, что следственные дела представляют поразительную картину нашей потрясающей ненаблюдательности! У нас, к сожалению, нет культуры наблюдения. Это особое умение. И особенно это чувствуется, когда приходится разрабатывать курсы воспитания наблюдательности у летчиков, водителей локомотивов, представителей военных профессий.

Существует специфическая учительская наблюдательность. Видеть класс в целом и каждого ребенка отдельно — это и есть структурность восприятия.

Что такое хороший учитель? Тот учитель, который за отдельным ребенком видит целый класс и, наоборот, не фиксирует своего внимания на отдельном. Гибкость структурности восприятия — это важнейшее профессиональное качество многих людей. К сожалению, воспитываем мы его плохо.

Но это можно воспитывать, ведь существует целая система воспитания.