Есть много видов воображения, так как воображение — это не самостоятельная форма деятельности, а компонент всякого решения задачи, и поэтому, естественно, нужно разделять эти виды Прежде всего логически очень важно разделять воображение на активное и пассивное. Здесь, конечно, имеется в виду не то, что есть воображение, которое активно осуществляется субъектом, а что есть воображение, происходящее как бы пассивно, совершенно без его участия. На самом деле имеется в виду мера сознательного участия субъекта в процессе построения конкретного образа. С этой точки зрения воображение и можно разделять на активное и пассивное.
Активное воображение распространяется на все формы творческой деятельности субъекта. Это и воображение в процессе мышления, восприятия, и в волевых эмоциональных процессах как момент, ответственный за построение ключевого образа
ш\
Ш1
Но есть и пассивные виды воображения. Это прежде всего сновидения, и затем еще есть особый, как бы промежуточный вид воображения — грезы. Рассматривать все виды воображения у нас нет времени, поэтому ограничимся только двумя видами.
Активное воображение мы рассмотрим на примере его самой простой формы — так называемого репродуктивного воображения. Из пассивных видов воображения мы остановимся на сновидениях. Это тоже самая распространенная и поэтому очень важная форма воображения. А таких видов воображения, как художественное воображение во всяких видах искусства, мы для ясности касаться не будем.              1
Итак, репродуктивное воображение. Речь идет о том, чтобы восстановить конкретный образ наличной ситуации по тем сведениям или информации, которая вам сообщается. Значит, в этом случае вы не должны выдумывать, а должны только получить представление о том, что вам сообщается. На самом же деле такое представление тоже нужно построить, и условия построения тем более коварны, что большей частью остаются скрытыми. И поэтому нам выгодно в экспериментальных целях взять такой случай построения репродуктивного воображения, т. е. ситуацию, когда мы как будто бы воспроизводим, представляем, воображаем то, что есть перед нами. Мы рассмотрим один такой случай, кстати, практически очень важный — умение читать карту, т. е. умение строить представление о местности по карте Это действительно типичный случай репродуктивного воображения
Казалось бы, на карте даны все указания относительно того, с какой местностью вы имеете дело. Но все-таки карта — это система условных знаков, и чтобы ею хорошо пользоваться, нужно обязательно перевести ее в этот конкретный образ. Это, между прочим, тоже очень интересная вещь. Потому что, казалось бы, ну зачем осуществлять такой промежуточный и довольно трудоемкий процесс? Есть карта, есть все указания — читайте, что там написано, что там обозначено, и действуйте согласно этим обозначениям, тем более что вы понимаете эти знаки. Но оказывается, что этого недостаточно! И приходится специально учить людей умению воспроизвести конкретный образ ситуации, условно изображенный на карте.
Есть такое исследование, проведеное одним военным (исследование выполнено М. В Гамезо — А П.) под руководством профессо-
ра Эльконина в послевоенные годы, когда не была еще создана теория поэтапного формирования, но в ней, как вы увидите, выступают все основные моменты этой теории.
Речь шла о том, чтобы научить курсантов читать карту, т. е. научить их видеть ту местность, которая на карте только обозначена. Оказалось, что чем менее курсанты были опытны в чтении карты, тем быстрее они составляли себе представление о местности, изображенной на этой карте. Делали они это так. Они знакомились очень бегло с картой, а потом вспоминали местность, которую они когда-то видели, и затем по отдельным чертам сравнивали ту местность с изображением на карте. «Ага, вот это мне напоминает виденное, значит, и здесь я имею дело с тем же!» Поэтому представление о местности, сложившееся при чтении одной и той же карты, у разных курсантов оказывалось разным. Один вспоминил одну местность, другой — другую. Поэтому когда курсантам надо решить какую-то задачу по карте, они решают ее по-разному, но все — неудовлетворительно, потому что каждый не учитывает конкретных условий. Это естественно, так как в обиходном опыте мы не раздумываем, с какой местностью имеем дело, видя ее перед своими глазами. Мы обычно бросаем взгляд на местность, узнаём, что это такая-то местность, и потом начинаем действовать. И для обиходных целей этого достаточно. Но когда надо принимать решение в условиях военных действий и в незнакомой местности, этого недостаточно. Поэтому опытные командиры много времени уделяют ознакомлению с картой, так как они понимают, что от этого зависит точное представление о местности
При необходимости образ местности возникает у них практически сразу в полном соответствии с указаниями карты. Как же формируется это умение? В армии, где особенно необходимо хорошее умение пользоваться картой, эмпирически найдены интересные способы формирования этого умения, которые перекликаются с тем, что я рассказывал об этапах формирования любого психического действия.
Первый этап заключается в том, что указывается необходимость менять порядок ознакомления с картой в зависимости от поставленных целей. Это значит, с чего надо начинать и как постепенно расширять знакомство с системой указаний на карте
Второй этап заключается в лепке местности, изображенной на карте, из сырого песка, строго по указаниям карты. Это — матери-
альный этап. Курсанты сами делают горную местность, равнину, пересечение дорог и т. д. Важно одно: П соответствии с картой материально восстанавливается изображеИная на ней местность, и, соответственно, возникает конкретный образ данной местности. Этому учат до тех пор, пока курсанты не ИаУчатся выполнять рельефный план местности по любой карте пр0вильно и быстро.
Тогда переходят к Следующему этапу, который заключается в том, что дается новая карта, и курса**ТЬ1gt; уже не прибегая к помощи песка, начинают рассказывать, что собой представляет эта местность. Если проецировать этот этап На нашу схему, то ясно, что это этап громкой социализированной речи.
Предпоследний этап заключает*01 в т°м, что курсанту дается карта, он ее рассматривает, производит восстановление конкретного образа местности «про себя», а потом рассказывает преподавателю, что это за местность. Развернутое рассуждение «про себя» — это этап внешней речи «про себя».
Последний этап, который имее^ место при таком обучении, состоит в том, что курсанту дается время только на ознакомление с законтурными и внутриконтурнымй данными карты, а затем его вызывают для рассказа. Само построение этого образа не занимает времени, а происходит в процессе зНакомства с условиями задачи.
Таким образом, налицо формирование умения строить образ в точном соответствии с полученными указаниями, строго поэтапно. Напомню, что это исследование было проведено еще до появления теории поэтапного формирования ЭТ° и понятно, потому что это очень ответственная задача и люди, решая ее, просто вынуждены были идти именно этим путем, который обеспечивает такое формирование Но так как в этом исследовании не упитывались те условия, какие мы сейчас выделяем, то получил^ некоторый разброс успешности формирования этого умения, хотя и относительно минимальный по сравнению с другой формой обучения.
Вот типичный пример такого репродуктивного воображения, которое как будто бы ничего «не выдумывает», вроде бы не является творческим, но на самом деле это опснь ответственная вещь. Это самая рабочая форма воображения, потому что она присутствует в каждом восприятии окружающей действительности, если мы хотим в этой действительности действовать уверенно — уверенно не только субъективно, но и объективно
Очень интересно, как это протекает у маленьких детей. Эти дети не умеют еще читать, поэтому их книжки большей частью состоят из картинок, иногда с небольшими текстами, а часто и без них. Рассматривая книгу, дети видят, как развертывается какое-то событие по картинкам, и лишь постепенно, по мере взросления ребенка получается обратное соотношение: все больше текста и меньше картинок. Далее, если в очень серьезных книгах изображают героев на рисунках, видимо не очень полагаются на воображение читателя. Но большинству это все-таки нужно, ибо на таких картинках воображение читателя немного «отдыхает».
Теперь перейдем к пассивному воображению. Несколько слов о так называемых грезах. Нужно внести некоторые условные различия: есть мечты, а есть грезы. Можно их определять по-разному, но важно знать, о чем идет речь. Когда мы имеем дело с тем, что называется мечтой, то это есть представление о чем-то будущем, что строится человеком строго закономерно на основе каких-то имеющихся у него в настоящем положении представлений. Мечта является в этом смысле конечным продуктом какой-то активной, целенаправленной умственной деятельности. И в таком смысле мечта есть продукт активного воображения, и очень важный продукт, потому что она должна нас постоянно ориентировать: что же мы делаем сегодня, ради чего, и во что все это должно в конце концов вылиться? Мечта представляет собой очень важный момент во всякой деятельности, имеющей перед собой перспективу будущего.
А грезы — это совсем другое. Это уже явление, стоящее на границе с патологией и легко соскальзывающее в патологию. В грезах речь идет о том, что мы как бы душевно отдыхаем. Это картина, которую мы себе создаем, совершенно пренебрегая ее реальностью, исполнимостью, иногда даже сознательно этим пренебрегаем Когда я работал в клинике, у меня был пациент, который, занимая ответственный пост, очень уставал. И он рассказывал, как отдыхал: запирал дверь кабинета, закрывал глаза и представлял себе невысокий берег реки под ярким солнцем, покрытый виноградом. Он ходит по этому винограднику и пробует разные сорта винограда. Так продолжалось 15-20 минут. Затем грезы заканчивались, и он возвращался к суровой действительности.
Был у меня еще один интересный человек, который попал в клинику как раз по поводу грезерства, которое сначала было невинным,
а потом выросло в нечто навязчивое. Это тоже был человек, перегруженный тяжелой и ответственной работой. Он находил для себя отдушину в том, что выдумывал идеальные ситуации. Одно время он занимался «строительством городов», читал много книг по этому поводу вечерами дома, составлял чертежи, хотя знал, что никогда не будет строить. Отдыхая, он тоже закрывал кабинет и грезил этим. Через некоторое время он менял свои увлечения. Одно из них было связано с деятельностью сыщика. Во время своих фантазий он настолько был поглощен этой воображаемой деятельностью, что забывал обо всем и обо всех. Со временем это стало непроизвольным, человек уже не мог «отключиться».
Грезерство — свободная фантазия, не считающаяся с обстоятельствами, наоборот, сознательно от них отключающаяся.
Разновидностью грезерства являются грезы, вызываемые фармакологическими веществами: гашишем, опием и т. д. Для грезерства характерен отход от действительности. Построение этих «картин» происходит не случайно, не хаотически, но по ситуативному плану; в них нет предметных противоречий, а есть неучет реальных возможностей.