Для многих религий верный способ справиться с тяготами жизни — это преуменьшение значения земной юдоли и сосредоточение на царствах превосходящего. Религиозные системы с подобной направленностью изображают материальный мир как более низкую сферу, которая несовершенна, нечиста и подвержена страданию и невзгодам. Они советуют перевести своё внимание и интерес с материального мира на другие действительности. С их точки зрения физическая действительность оказывается юдолью плача, а существование во плоти — проклятием или трясиной смерти и перерождения.

Эти вероисповедания и их служители дают своим преданным последователям обещание более желаемого мира или более удовлетворяющего состояние сознания в потустороннем. В более простых видах народных верований это различные виды местопребывания блаженных, рай или небеса. Они становятся доступными после смерти тем, кто отвечал необходимым требованиям, установленным соответствующей теологией. Для более утончённых и изощрённых такого рода систем рай и небеса — это только стадии духовного странствия, а его конечным назначением является размывание границ личности и единение с божественным, достижение состояния чистой монады, не загрязнённой биологией, либо погашение огня жизни и исчезновение в небытии.

Однако другие духовные направления воспринимают природу и материальный мир как содержание и воплощение Божественного. Давайте посмотрим на эту дилемму, используя озарения, получаемые в холотропных состояниях. Что можем мы обрести, удаляясь от жизни, уходя от материального уровня в превосходящие действительности? И, наоборот, какова же ценность беззаветного принятия мира обыденной действительности? Многие духовные школы определяют цель духовного странствия как растворение границ личности и воссоединение с божественным. Однако те люди, кто действительно пережил в своих внутренних изысканиях отождествление с Безусловным Сознанием, понимают, что определение конечной цели духовного странствия как переживания единства с высшим началом сущего ставит серьёзные вопросы.

Они осознают то обстоятельство, что единообразное Безусловное Сознание или Пустота представляют собою не только смысл духовного странствия, но также исток и начало творения. Божественное — это начало, предоставляющее возможность воссоединения разделённого, но также сила, ответственная за распад и разделение изначального единства. Если бы это начало было полным и осуществленным полностью в своём исконном виде, у него не было бы никакой причины творить и другие миры переживаний просто бы не существовали. Но так как они существуют, стремление Безусловного Сознания творить явно выражает эту изначальную «нужду». Таким образом, миры множественности представляют собой важное дополнение к единообразному состоянию Божественного. Выражаясь понятиями каббалы, «людям нужен Бог, Богу нужны люди».

Общий строй космического действа вовлекает подвижное взаимодействие двух основополагающих сил, выражающихся по отношению к творящему началу: одна — как центробежная (хилотропная, или направленная на материю), а другая — как центростремительная (холотропная, или устремлённая к целостности). Единообразное Космическое Сознание выказывает стихийное стремление создавать миры множественности, содержащие в себе бесчисленные отдельные существа. Мы ранее уже излагали некоторые возможные причины или поводы этой склонности порождать виртуальные действительности. И соответственно, наоборот, индивидуализированные единицы сознания переживают своё разделение и отчуждение как болезненные и явные и испытывают острейшую нужду вернуться к истоку и воссоединиться с ним. Отождествление с Я, воплощенным в телесную оболочку, чревато, помимо всего прочего, невзгодами эмоциональных и физических страданий, пространственных и временных ограничений, непостоянства и смерти.

Если верно, что наша психика управляется этими двумя мощными космическими силами, хилотропной и холотропной, и что они находятся в исконной борьбе друг с другом, то существует ли какой-либо подход к сущему, который бы мог по-настоящему справиться с таким положением? И поскольку ни отдельное сущее, ни неразличимое единство сами по себе не полностью нас удовлетворяют, то какова же альтернатива? Вывод ясен — не отвергать воплощенное существование как более низкое и никчемное или пытаться бежать из него. Ведь мы установили, что миры переживаний, включая и мир материи, представляют собой не только важное и высокоценное, но и безусловно необходимое дополнение к неразличимому состоянию творящего начала. В то же самое время наши попытки достичь осуществления своих возможностей и душевного покоя обязательно провалятся и в любом случае обернутся против нас самих, если будут затрагивать только лишь вещи и цели в материальном мире. Любое удовлетворительное решение, таким образом, должно охватывать и земное, и превосходящее измерение, как мир видов, так и Безвидное.

Материальная вселенная, какой мы её знаем, предлагает бесчисленные возможности необычайных приключений в сознании. Как воплощённые самости, мы можем быть очевидцами зрелища неба с мириадами его галактик и созерцать природные чудеса земли. Только в телесном виде и на материальном уровне нам дано влюбляться, наслаждаться исступлением сексуального соития, иметь детей, слушать музыку Бетховена или восхищаться живописью Рембрандта. А возможности освоения микромира и макромира, в сущности, безграничны. В дополнение к переживаниям настоящего существуют и возможности захватывающих исследований таинственного прошлого, от древнейших цивилизаций и мира допотопного до событий, связанных с первыми микросекундами Большого Взрыва.

Чтобы соучаствовать в феноменальном мире и быть способным переживать этот богатейший диапазон приключений, требуется некоторая степень отождествления со своей воплощенной самостью и принятие мира материи. Однако если наше отождествление с телесным Я остаётся безусловным, а наша вера в материальный мир как единственную действительность не поколеблена, то невозможно со всею полнотою наслаждаться нашим соучастием в творении. Призраки личной незначительности, непостоянства и смерти могут полностью затмить благоприятную сторону жизни и лишить её её пыла. Нам также следует добавить к этому и разочарование, связанное с неоднократными тщетными попытками осуществить во всей полноте свои божественные возможности внутри ограничений, навязанных нам нашими телами и материальным миром.

Чтобы найти разрешение этой дилеммы, нам следует обратиться вовнутрь, к целенаправленному духовному поиску. По мере того как мы продолжаем открывать и осваивать различные скрытые измерения самих себя и действительности, наше отождествление с телесным Я постепенно становится всё менее и менее прочным и непреодолимым. Мы продолжаем отождествляться с «кожезакапсулированным эго» ради осуществления практических намерений, но подобная направленность становится все более и более временной и игровой. И когда у нас создаётся достаточное переживательное знание надличностных измерений сущего, включая знание нашей собственной истинной самобытности и высокого космического положения, то обыденная жизнь становится намного более лёгкой и вознаграждающей.

По мере того как продолжается внутренний поиск, рано или поздно нам открывается, что сущность всех видов — бессодержательность. Как утверждают буддийские учения, знание настоящей природы явленного мира и его пустоты помогает нам достичь освобождения от страданий. Это включает и узнавание того, что вера в любые отдельные Я в нашей жизни, включая и наше собственное, в конечном счёте является наваждением. В буддийских сочинениях о постижении непременной пустотности всех видов и вытекающем отсюда осознании того, что не существует никаких отдельных самостей, говорится как об анатте (анатмане), буквально как о «не-я».

Осознание нашей божественной природы и непременной пустоты всех вещей, которые открываются нам в надличностных переживаниях, создают основания для некой надструктуры, которая может значительно помочь нам управляться с трудностями нашего повседневного существования. Мы можем полностью охватить переживание материального мира и наслаждаться всем, что он нам может дать: красотой природы, человеческими взаимоотношениями, любовью, семьёй, произведениями искусства, спортом, кулинарными изысками и несметным множеством других вещей. Однако что бы мы ни делали, жизнь принесёт нам и испытания, и препятствия, болезненные переживания и потери. И когда дела окажутся уж слишком тяжкими, а положение бедственным, мы сможем обратиться к более широкому видению, которое открылось нам во внутреннем поиске.

Связь с более высокими видами действительности и освобождающее знание анатты, а также восприятие всей видимости как пустотной, даёт нам возможность выдерживать то, что иначе было бы непереносимо. С помощью этого превосходящего осознавания нам, может быть, удастся пережить во всей полноте весь спектр жизни или, как говаривал грек Зорба, «полнейшую катастрофу». Ведь способность успешно примирить и включить в себя содержание и духовные стороны существования, или хилотропное и холотропное измерения жизни, относится к самым возвышенным устремлениям мистических традиций.

Лицу, чьё существование ограничивается бытовым уровнем обыденного сознания и у кого нет доступа в переживании к превосходящим и божественным измерениям действительности, будет очень трудно преодолеть глубоко сидящий страх смерти и обнаружить более глубокий смысл жизни. При таких обстоятельствах многое в его каждодневном поведении побуждается потребностями ложного Я, а самые важные стороны его жизни не являются подлинными и определяются простыми реакциями. По этой причине наши повседневные практические дела необходимо должны дополняться каким-то видом методичного духовного делания, которое бы обеспечивало доступ в переживании к царствам превосходящего. В доиндустриальных обществах такая возможность существовала в виде

шаманских камланий, ритуалов перехода, обрядов исцеления, древних таинств, мистических школ и практик медитации больших мировых религий.

В последние десятилетия западный мир оказался свидетелем возобновления древних духовных практик и туземных «технологий священного». Вдобавок современная глубинная психология и психотерапия переживания разработали новые действенные подходы, которые облегчили духовное раскрытие. Эти средства стали доступными всем, кто интересуется духовно-психическим преображением и эволюцией сознания. Так, К.Г. Юнг, предтеча трансперсональной психологии, изложил в своих работах стратегию жизни, которая бы обращалась и к мирскому, и к космическому измерению сущего и нас самих. Он внушал мысль о том, что всё, что бы мы ни делали в своей обыденной жизни, должно дополняться целенаправленным самоосвоением, внутренним поиском, проникающим в глубочайшие, потаённейшие уголки нашей психики. Что даст возможность соединить с более высокой стороной нас самих то, что Юнг называл Самостью, и принять её водительство на пути к «индивидуации».

Если мы последуем юнговскому совету, то важные решения в нашей жизни станут основываться на творческом синтезе, объединяющем практические знания материального мира с мудростью, почерпнутой из коллективного бессознательного. Эта идея великого швейцарского психиатра в общем согласуется с озарениями и наблюдениями, возникающими в холотропных состояниях сознания, о которых рассказывали те люди, с которыми я имел честь работать последние четыре десятилетия.

По моему убеждению, такая стратегия существования не только сможет весьма значительно поднять качество нашей индивидуальной жизни, но, если станет осуществляться в достаточно большом масштабе, также сможет намного увеличить и наши возможности преодолеть нынешний глобальный кризис, угрожающий сохранению всего живого на нашей планете. И это вопрос настолько важный, что мы должны более внимательно рассмотреть его в заключительной главе этой книги.

Исследования холотропных состояний сознания имеют важные последствия не только для каждого из нас в отдельности, но также для будущего всего человечества и для сохранения жизни на нашей планете. В этой главе я хочу выяснить то, как переживания и наблюдения, предоставляемые исследованиями сознания, могут помочь нам понять природу и корни глобального кризиса, с которым мы все столкнулись. Я также намерен обсудить некоторые новые, найденные во время этой работы стратегии, при помощи которых нам удалось бы справиться со столь критическим положением. Особое внимание мы намеренны уделить духовно-психическим корням двух стихийных сил, которые движут человеческую историю с незапамятных времён, а именно склонности к насилию и ненасытной алчности. Нам также необходимо бросить взгляд и на ту роль, какую материалистическое монистическое мировидение западной науки сыграло и в технологическом прогрессе, и в утрате духовных ценностей.