Когда сеанс завершается и дышащий возвращается в обычное состояние сознания, сиделка сопровождает его в комнату мандалы. В этой комнате должны быть различные принадлежности для рисования — фломастеры, пастель, акварель и большие альбомы для рисования. На листах этих альбомов карандашом следует нарисовать круги размером с суповую тарелку. Пациентов просят сесть, задуматься над собственным переживанием и найти способ выразить то, что происходило с ними во время сеанса.

По рисованию мандалы нет конкретных руководств. Некоторые люди просто воспроизводят сочетания цветов, другие же создают геометрические фигуры, образные рисунки или картинки. Последние могут изображать видение, случившееся во время сеанса, либо путешествие с несколькими отдельными эпизодами. Иногда рисующий решает запечатлеть один сеанс в нескольких мандалах, отражающих отдельные стороны или стадии сеанса. В более редких случаях у пациента не возникает никакого представления относительно того, что он собирается нарисовать, и он создаёт какой-нибудь автоматический рисунок.

Мы встречались со случаями, когда мандала не воспроизводила непосредственно предшествующий сеанс, а предвосхищала сеанс последующий. Это согласуется с представлением К.Г. Юнга о том, что творения психики нельзя полностью объяснить из предшествующих исторических событий. Во многих случаях они обращены не только к прошлому, но и к будущему. Стало быть, некоторые мандалы отражают то движение в психике, которое Юнг называл процессом индивидуации, и вскрывают его предстоящую стадию. Возможной альтернативой рисованию мандалы может быть лепка из глины. Мы применяли этот метод с группой слепых, которые не могли рисовать. Интересно отметить, что и другие участники прибегают именно к этому средству, когда оно доступно, или предпочитают сочетать рисование мандалы с лепкой трёхмерной фигуры.

В тот же день некоторое время спустя пациенты приносят свои мандалы на сеанс сопереживания, в ходе которого они рассказывают о своих переживаниях. Стратегия помощников, руководящих группой, в то время, когда пациенты делятся переживаниями, состоит в том, чтобы вдохновить их на максимальную открытость и честность. Готовность участников открыть содержание своих сеансов, включая интимные подробности, приводит к сплочённости и развитию доверия в группе, что углубляет, усиливает и ускоряет ход излечения.

В противоположность практике большинства терапевтических школ помощники воздерживаются от того, чтобы истолковывать переживания участников. Причина этого — отсутствие согласия у существующих школ относительно деятельности психики. Как мы уже говорили ранее, в подобных условиях любые объяснения кажутся спорными и произвольными. Другая причина для воздержания от истолкований состоит в том, что психологические содержания имеют множество причин и связаны по смыслу с несколькими уровнями психики. Выдвижение какого-либо предположительно определяющего объяснения и толкования несёт в себе опасность остановки и застывания происходящего, что создает препятствия на пути постепенного излечения.

Более продуктивный путь заключается в том, что пациенты задают вопросы, что помогало бы выявить дополнительные сведения для самого пациента, который из-за того, что всё это пережито именно им, является лучшим экспертом относительно всего, что связано с его собственными переживаниями. Когда мы терпеливы и противимся искушению поделиться собственными впечатлениями, участники сеансов часто находят собственные объяснения, лучше отражающие их переживания. В этом случае было бы очень полезно поделиться нашими собственными наблюдениями из прошлых сеансов, касающимися схожих переживаний, или подчеркнуть взаимосвязи с переживаниями других членов группы. Когда же переживания имеют архетипическое содержание, использование юнговского метода распространения — выделения параллелей между отдельным переживанием и сходными мифологическими мотивами из разных культур — либо обращение к хорошему словарю символов могло бы оказаться очень полезным.

В дни после напряженных сеансов, заключающихся в значительном эмоциональном прорыве или раскрытии, воссоединение может облегчить применение широкого набора дополнительных методов, среди которых могут быть беседы о сеансе с опытным помощником, запись содержания переживания или рисование дополнительного количества мандал. Хорошая телесная работа с тем человеком, который считает приемлемым эмоциональное выражение и привык заниматься бегом трусцой, плаванием и другими видами физических упражнений или выразительными танцами, могла бы быть очень полезной, если холотропное переживание высвободило излишек прежде скрытой физической энергии. Сеанс гештальт-терапии или юнгианская игра в песочнице Доры Кальф могли бы стать хорошим подспорьем при прояснении интуитивных озарений, даваемых холотропным переживанием, и для понимания его содержания.