Психотерапевтическая стратегия для индивидов, претерпевающих духовные кризисы, отражает те исходные положения, которые мы в этой книге уже обсуждали. Она основывается на ясном понимании того, что подобные состояния являются не проявлениями какого-то неведомого патологического процесса, а следствием некоего движения, которое происходит в душе само собой, а также обладает исцеляющими и преображающими возможностями, и что постижение и надлежащее лечение духовных обострений требует какого-то более широкого представления о психике, включающего околородовые и надличностные измерения.

Природа и степень необходимой терапевтической помощи зависит от напряженности происходящего духовно-психического события. При мягких видах духовных обострений лицо, претерпевающее духовный кризис, обычно может справляться с холотропными переживаниями, происходящими в течение обыденной жизни. И все, что в таком случае ему необходимо, — возможность обсудить их протекание с каким-нибудь трансперсонально ориентированным терапевтом, который обеспечил бы созидательную обратную связь и помог бы пациенту включить эти переживания в повседневную жизнь.

При более активном протекании могут потребоваться регулярные сеансы терапии переживания, дабы облегчить появление бессознательного содержания в сознании, а также полное выражение эмоций и запруженных физических энергий. Общая стратегия этого подхода тожественна той, что применяется при сеансах холотропного дыхания. И когда переживания становятся очень напряженными, всё, что нам следует сделать, — это вдохновить пациента отдаться свободному течению. А если мы столкнёмся с сильным психологическим противодействием, то можем использовать раскрепощающую работу с телом, как это делается на завершающих этапах в сеансах холотропного дыхания. И само холотропное дыхание назначается только в тех случаях, когда естественно развёртывающееся движение зашло в тупик.

Эти напряженные сеансы переживаний могут быть дополнены гештальтистскими методами, например, игрой в песочнице, разработанной психоаналитиком юнгианского направления Дорой Кальф, или телесной работой с психологически опытным методистом. При таких обстоятельствах многообразные дополнительные методы также могут оказаться чрезвычайно полезными. Среди них можно упомянуть поясняющие рисунки, рисование мандал, выразительные танцы, пробежки трусцой, плавание и иные виды спорта. Если индивид способен сосредоточится на чтении, то и трансперсонально ориентирующие книги, особенно те, что целенаправленно обращают его внимание на вопросы, связанные с духовно-душевными кризисами, или на какую-то отдельную сторону его внутренних переживаний, могут оказаться необычайно полезными.

Особые сложности связаны с людьми, чьи переживания настолько сильны и волнующи, что они оказываются неуправляемыми посредством каких-то воздействий извне. Ведь не существует практически никаких обслуживающих учреждений, которые осуществляли бы 24-часовой присмотр за пациентами без привлечения общепринятого супрессивного психофармакологического вмешательства. Несколько экспериментальных обслуживающих учреждений подобного рода, существовавших в прошлом в Калифорнии, таких, как Диабазис в Сан-Франциско и Хризалис в Сан-Диего, открытые Джоном Перри, или Рокет Рэнч в Гейзервилле, созданный Барбарой Финдизен, прожили короткую жизнь. Поэтому создание в будущем подобных альтернативных центров — необходимая предпосылка для действенной терапии духовных обострений.

В некоторых местах энтузиасты пытаются преодолеть подобную нехватку созданием групп подготовленных помощников, которые бы посменно дежурили в домах пациентов всё то время, пока длится это событие. Ибо руководство напряженными и резко выраженными видами духовных обострений требует некоторых чрезвычайных мероприятий независимо от того, происходят ли они в специальном учреждении или в частном доме. Ведь подобные затянувшиеся приступы могут продолжаться дни или даже недели и быть связанными с огромной физической активностью и сильными эмоциями индивида, потерей им аппетита и бессонницей. Они несут в себе опасность обезвоживания, недостатка витаминов и минеральных веществ и полного истощения. Недостаток пищи ведёт к понижению содержания сахара в крови, что, как известно, ослабляет психологическую защиту и привносит из бессознательного дополнительное содержание. Это может привести к порочному кругу, что надолго затянет острое состояние. При нарастающем развитии обострения хорошим подспорьем могут оказаться чай с мёдом, бананы или иные виды продуктов питания, содержащих глюкозу.

Лицо, находящееся в состоянии сильного духовно-психического кризиса, обычно столь глубоко погружено в собственные переживания, что забывает о пище, питье и элементарной гигиене. Поэтому заботу об определении и удовлетворении базовых потребностей пациента приходится брать на себя помощникам. А так как уход за людьми, претерпевающими наиболее резкие виды духовных обострений, дело необычайно хлопотное, то продолжительность смен у помощников должна быть разумной, чтобы они могли побеспокоиться также и о собственном физическом и душевном здоровье. Поэтому для того, чтобы в таких обстоятельствах обеспечить полный и всеобъемлющий уход, необходимо строго выдерживать график и тщательно записывать сведения о приеме пищи, напитков и витаминов.

Лишение сна, как и голодание, вызывает ослабление защитных механизмов и облегчает приток бессознательного содержания в сознание, что также может привести к порочному кругу, который необходимо разорвать. В этом случае может оказаться необходимым дать пациенту слабое успокоительное или снотворное, чтобы вызвать сон. Здесь применение лекарства рассматривается как временное облегчающее средство, и это не является терапией, которой у подавляющего большинства психиатров зачастую оказывается применение успокоительных, ибо назначение слабых успокоительных или снотворных разрывает порочный круг и предоставляет пациенту необходимый отдых для восстановления сил, чтобы продолжить раскрытие на следующий день.

На более поздних стадиях духовного обострения, когда напряжение понижается, человек больше не требует постоянного присмотра. Он постепенно возвращается к повседневным занятиям и снова берёт на себя ответственность за уход за собой. Общая длительность пребывания под защитой помощников зависит от темпа стабилизации и воссоединения с данными переживаниями. Если это необходимо, можно составить расписание дополнительных сеансов терапии переживания и посоветовать использовать отдельные вышеописанные дополнительные и второстепенные методики. А постоянные обсуждения переживаний и озарений, происходивших за время этого события, могут оказать большую помощь для его включения в собственный мир.

Лечение алкоголизма и наркомании представляет некоторые особые трудности и должно обсуждаться отдельно от других духовных обострений. В частности, особые меры требуются именно по отношению к физиологической зависимости и постепенному и неуклонному развитию базовых черт самого расстройства. Перед тем, как иметь дело с психологическими затруднениями, лежащими в основе подобного пристрастия, настоятельно требуется разорвать химический круговорот, который делает необходимым постоянное употребление снадобий. Поэтому индивид должен пройти процедуру выведения отравляющих веществ из организма и через период отвыкания в специальном учреждении с постоянным пребыванием.

Когда же это сделано, то внимание должно быть перенесено на духовно-психические корни недуга. Как мы уже убедились, и алкоголизм, и пристрастие к наркотикам представляют собой ложно направленные поиски превосхождения. По этой причине программа излечения, чтобы оказаться успешной, должна обращать особое внимание, как на свою неотъемлемую часть, на духовное измерение этого недуга. Исторически в деле подавления алкогольной и наркотической зависимости наиболее успешными оказались программы Анонимных алкоголиков (АА) и Анонимных наркоманов (АН) — товариществ, предлагающих всеобъемлющий подход, основанный на 12-шаговой методике, очерченной Биллом Вильсоном.

Следуя этой программе, алкоголики и наркоманы шаг за шагом осознают, что они потеряли руководство своими жизнями и стали беспомощными, и соглашаются с этим. Им предлагается сдаться и позволить более высокой силе определять их собственное состояние. Некое болезненное обозрение собственной жизни даёт перечень неверных поступков, что обеспечивает основу для оплачивания долга всем тем людям, кому они причинили вред своим пристрастием. Те же из них, кто наконец-то пришел к трезвости и полностью восстановился, впоследствии испытывает побуждение нести весть об этом другим алкоголикам и наркоманам, чтобы помочь им преодолеть пагубную привычку.

Эти программы «12-ти шагов» неоценимы в деле обеспечения поддержки и водительства для алкоголиков и наркоманов, как в начале лечения, так и на протяжении последующих лет воздержания и восстановления. Но поскольку основное внимание данной книги посвящено целительным возможностям холотропных состояний, то мы рассмотрим, могут ли эти состояния быть полезными при лечении алкоголизма и наркомании и как менно. Этот вопрос тесно связан с Шагом седьмым, который делает упор на необходимости «улучшить путём молитвы и размышления наше осознанное соприкосновение с Богом, как бы мы ни понимали Бога». И поскольку холотропные состояния могут облегчить доступ к мистическим переживаниям, ясно, что они подходят под эту категорию.

На протяжении многих лет я приобрёл большой опыт в использовании холотропных состояний при лечении алкоголиков и наркоманов, а также в работе с выздоравливающими людьми, которые пользовались этими состояниями, чтобы улучшить качество своей воздержанности. Я участвовал в работе группы Мэрилендского центра психиатрических исследований в Балтиморе, проводившей широкое и плановое исследование действия психоделической терапии на алкоголиков и наркозависимых (Grof, 1980). У меня также была счастливая возможность наблюдать воздействие последовательных сеансов холотропного дыхания на многих выздоравливающих людей и в связи с проведением наших семинаров. Но прежде я поделюсь собственными наблюдениями и опытом моей работы, а затем расскажу о вопросах, возникающих применительно к более широким условиям развития движения «12-и шагов».

Согласно моему подходу, холотропное дыхание или психоделическая терапия вряд ли могут помочь алкоголикам и наркоманам в период активного употребления ими этих веществ. Даже глубокие и многозначительные переживания, по-видимому, не в силах разорвать задействованный химический круговорот. Терапевтическая работа с холотропными состояниями должна предприниматься только после того, как алкоголики и наркоманы подверглись процедурам очищения организма, преодолели симптомы ломки и достигли определённого уровня воздержания. Только тогда они могут извлечь пользу из холотропных переживаний и проделать некую глубинную работу над психологическими трудностями, лежащими в основе их пристрастия. На этом этапе холотропные состояния могут стать необычайно полезными, чтобы помочь им встретиться лицом к лицу с травматическими воспоминаниями, проработать связанные с ними тяжелые чувства и достичь чрезвычайно важных прозрений, поняв психологические корни своего недуга.

Холотропные переживания могут также содействовать событию духовно-душевной смерти и возрождения, которое обычно обозначается словами «добраться до донышка» и представляет собой критическую, поворотную точку в жизни многих алкоголиков и наркоманов. Причём, переживание смерти эго происходит здесь в защищённой обстановке, где нет опасных физических, межличностных и общественных последствий, которые возникли бы непременно, если бы оно происходило само собой в естественном окружении пациента. И, наконец, холотропные состояния могут способствовать достижению глубоких духовных переживаний, того состояния, которого жаждут и алкоголики, и наркоманы и, таким образом, сделать менее вероятным то, что они вновь станут искать его жалкие заменители в алкоголе или наркотиках.

Программа психоделической терапии для алкоголиков и наркоманов, проводившаяся Мэрилендским центром психиатрических исследований, оказалась чрезвычайно успешной, несмотря на то, что правила ограничивали число психоделических сеансов максимум тремя. Во время последующего шестимесячного врачебного наблюдения более пятидесяти процентов хронических алкоголиков и больше трети наркоманов, участвующих в этой программе, еще сохраняли воздержание и независимой группой экспертов рассматривались как «в сущности реабилитированные» (Pahnke et al., 1970; Savage and McCabe, 1971; Grof, 1980). Выздоравливающие люди на наших сеансах и семинарах почти без исключения рассматривают холотропное дыхание как путь улучшения качества их воздержанности и облегчения духовно-психологического роста.

Несмотря на очевидность своих благотворных последствий, использование холотропных состояний для лечения людей встречает сильное противодействие среди некоторых консервативных членов движения «12-ти шагов». Эти люди заявляют, что алкоголики и наркоманы, находящиеся в поисках любого вида «высокого», переживают «рецидив». Они высказывают подобное суждение не только по поводу тех холотропных состояний, что вызываются применением психоделических веществ, но переносят его и на другие виды переживательной психотерапии и даже на медитацию — подход, явственно упоминающийся в описании Двенадцатого шага.

Похоже, что подобная крайняя установка уходит своими корнями в историю АА. Билл Вильсон, соучредитель АА, после двадцати лет воздержания принимал участие в психоделической программе и прошел несколько ЛСД-сеансов. Он посчитал эти переживания необычайно полезными и предпринял попытку вести среди Анонимных алкоголиков наблюдаемые психоделические сеансы. Но в самом движении это привело к жарким дискуссиям и, в конечном счёте, было отвергнуто.

Мы столкнулись с двумя взаимоисключающими точками зрения на взаимосвязь между холотропными состояниями, с одной стороны, и пристрастием к алкоголю и наркотикам, с другой. Одна из них рассматривает любую попытку отхода от обычного состояния сознания как неприемлемую для лиц, страдающих алкогольной и наркотической зависимостью, и определяет её как рецидив. Противоположная точка зрения основывается на мысли, что поиски духовного состояния являются закономерной и естественной склонностью человеческой натуры и что стремление к превосхождению — самая мощная движущая сила души (Weil, 1972). В таком случае пристрастие к алкоголю и наркотикам представляется ложно направленной и искаженной попыткой проявить такое стремление, а самым действенным лекарством от подобного пристрастия окажется облегчение прохода к подлинному переживанию божественного.

Какой из этих двух подходов будет принят профессионалами и сообществом излечившихся, решит будущее. По моему мнению, самым многообещающим направлением развития было бы сочетание программы «12-ти шагов» — самого действенного метода лечения алкоголизма и наркотической зависимости — с трансперсональной психологией, которая могла бы предоставить прочное теоретическое обеспечение духовно приземлённой терапии. И ответственное использование холотропной терапии вполне закономерно явилось бы неотъемлемой частью такого всеобъемлющего лечения.

В 80-е годы я и моя жена подготовили проведение двух съездов Международной трансперсональной ассоциации (МТА) в Юджине, штат Орегон, и в Атланте, штат Джорджия, которые наглядно показали осуществимость и полезность сведения вместе программ «12-ти шагов» и трансперсональной психологии. Практические и теоретические доводы в пользу подобного слияния излагались в нескольких печатных работах (Grof, 1987; Grof, 1993; Sparks, 1993).

* * *

Понятие «духовное обострение», без всякого сомнения, является новым, и в будущем будет дополняться и уточняться. Тем не менее, мы уже неоднократно убеждались, что даже в своём теперешнем виде, так, как оно определено Кристиной и мной, оно уже оказалось большим подспорьем для многих индивидов, претерпевающих кризисы преображения. Мы уже видели, что когда к этим состояниям относятся с должным вниманием, а люди, в них находящиеся, получают надлежащую поддержку, эти состояния могут приводить к удивительному исцелению индивида, глубокому благотворному изменению его повседневной жизни и переходу на более высокий уровень осознания и выполнения своих обязанностей. Зачастую это и происходит, несмотря на то, что сегодня условия для

врачевания духовно-психических кризисов далеки от идеальных.

В будущем же успешность такого приложения сил могла бы значительно возрасти, если бы люди, способные оказывать помощь индивидам, претерпевающим духовные обострения, смогли получить в своё распоряжение сеть центров, работающих круглосуточно и предназначенных для тех, чьи переживания столь напряжённы, что не могут излечиваться на амбулаторной основе. В настоящее время отсутствие подобных учреждений и недостаток поддержки всех необычных подходов со стороны страховых компаний — это самые серьёзные препятствия для действенного применения новых терапевтических стратегий.

Мы уже выяснили, что исследования холотропных состояний произвели крутой перелом в понимании эмоциональных и психосоматических нарушений. Было установлено, что психопатологические симптомы и синдромы психогенного происхождения не могут быть удовлетворительно объяснены, исходя лишь из травматических событий послеродовой биографии. Ибо из проделанных глубинной психотерапией переживаний наблюдений обнаруживается, что эти состояния имеют многоуровневую структуру движущих сил, необходимо включающую в себя важные составляющие из околородовой и надличностной областей психики.

Само по себе такое открытие даёт чрезвычайно пессимистическую картину психиатрии в обычном её понимании. Ведь оно объясняет, почему словесные, биографически направленные подходы повсеместно вызывали большое разочарование в качестве инструментов, имевших дело с серьёзными клиническими задачами. Ибо из-за своих понятийных и технических ограничений эти методы не способны проникать в более глубокие корни тех состояний, которые они пытаются исцелять. К счастью, работа с холотропными состояниями представляет собою нечто большее, чем просто обнаружение того, что у эмоциональных и психосоматических нарушений есть ещё околордовое и надличностное измерения. Она ведь ещё обеспечивает и доступ к новым действенным механизмам исцеления, активным именно на этих глубоких уровнях психики.

О подходе к терапии и самоосвоению, который основывается на догадках и выводах, которые сделаны при изучении холотропных состояний, и на использовании их целительных возможностей, можно говорить как о холотропной психотерапевтической стратегии. Эта стратегия представляет собой важную альтернативу тем методам разнообразных школ глубинной психологии, которые делают упор на диалоге между терапевтом и пациентом. Вдобавок она значительно отличается и от тех терапий переживания, развитых представителями гуманистической психологии, которые поощряют непосредственное выражение эмоций и даже задействуют тело, но проделывают всё это при сохранении обычного состояния сознания.

Общим же для традиционных школ психотерапии является то, что все они пытаются понять, как работает психика, почему развиваются симптомы и что они означают. А уже затем подобное теоретическое знание используется для развития методики, которую терапевт при взаимоотношениях с пациентом применяет, чтобы выправить выходящие за пределы нормы проявления побудительных сил. И хотя участие в этом процессе пациента является частью, существенно влияющей на ход излечения, именно терапевт рассматривается как активное действующее лицо и источник знаний, необходимых для успешного завершения излечения.

Подобный подход, хотя и необычайно редко вызывающий серьёзные сомнения и у психологов, и у теоретиков, всё таки страдает несколькими крупными недостатками. Психотерапевтический мир разбит на множество школ, выказывающих знаменательное отсутствие согласия, как по самым существенным теоретическим вопросам, так и относительно необходимых терапевтических мер. Это справедливо не только в отношении тех методов лечения, которые основываются на изначально несовместимых научных и философских предпосылках, таких, как бихевиористский дикондишенинг или психоанализ, но также и по отношению к большинству школ глубинной психологии, вдохновляющихся исходными для них работами Фрейда, ибо они значительно расходятся и в отношении определения побудительных сил психики, и в отношении причин, отвечающих за развитие психопатологии. Поэтому эти школы также расходятся по взглядам и на психотерапевтическую стратегию, и на характер терапевтического вмешательства.

При подобных обстоятельствах действия и вмешательство терапевта оказываются более или менее произвольными, так как на них влияет и его базовая профессиональная подготовка, и его личная философия. Главное же положение холотропной терапии основано на том, что симптомы эмоциональных и психосоматических нарушений представляют собою попытку организма освободится от травматических отпечатков, исцелить себя и упростить собственную работу. Эти нарушения не только досадно раздражают и осложняют жизнь, но и несут в себе важнейшую благоприятную возможность. Поэтому действенная терапия будет заключаться во временной активизации, усилении и последующем разрешении этих симптомов. А помощник будет просто поддерживать протекание того, что приводится в действие само собой.

Подобное правило холотропной терапии также свойственно и гомеопатии. Ведь перед врачом-гомеопатом стоит задача подобрать и применить снадобье, которое у здоровых индивидов во время так называемого опробования вызывало бы именно такие симптомы, которые проявляются у пациента (Vithoulkas, 1980). Холотропное состояние сознания склонны действовать по типу универсального гомеопатического снадобья тем, как оно активизирует любые существующие симптомы и выводит вовне те симптомы, которые оставались скрытыми.

Ранее я уже описывал, как в холотропных состояниях действует «функция радара», автоматически выносящая на поверхность именно то бессознательное содержание, что несёт на себе самую сильную эмоциональную нагрузку и наиболее готово для переработки. Этот необычайно полезный и важный механизм спасает терапевта от непосильной задачи определения того, что же составляет по настоящему существенные грани содержания, представляемого пациентом.

Здесь, кажется, вполне уместно сказать несколько слов о той установке и том подходе по отношению к симптомам, что бытуют на сегодняшний день в конформистской психиатрии. Под влиянием господствующей в психиатрическом мышлении медицинской модели психиатры повсеместно склоняются к тому, чтобы рассматривать силу проявления симптомов как показатель серьёзности эмоциональных и психосоматических нарушений. Стало быть, усиление симптомов рассматривается как «ухудшение» клинического состояния, а облегчение симптоматики — как «улучшение».

В повседневной лечебной работе — это общая практика, несмотря на то, что она находится в остром противоречии с опытом, накопленным динамической психиатрией. В ходе систематической психотерапии усиление симптомов наводит на мысль о проявлении важного бессознательного содержания и часто возвещает о большом продвижении по пути излечения. Хорошо известно также, что при острых и бурных эмоциональных состояниях, изобилующих богатой симптоматикой, прогнозы на излечение обычно намного лучше, чем при состояниях с менее бросающейся в глаза симптоматикой, развивающихся медленно и незаметно. Смешение тяжести состояния с силой проявления симптомов, совместно с другими причинами, такими, как загруженность работой большинства психиатров, экономические интересы, простота и выгодность фармакологического вмешательства, как раз и ответственно за то, что по большей части психиатрическое лечение сосредоточивается сейчас почти исключительно на подавлении симптомов.

Хотя подобная практика и отражает влияние на психиатрию медицинской модели, в самой же соматической медицине такое исключительное сосредоточение на подавлении симптомов на самом деле рассматривалось бы просто как дурная медицинская методика. Ибо при лечении физических заболеваний симптоматическая терапия применяется только в том случае, если мы одновременно назначаем методы, излечивающие причину заболевания. Например, прикладывание льда и приём аспирина пациентом с высокой температурой без установления этиологии лихорадочного состояния наверняка не считалось бы приемлемым методом медицинского лечения. Единственным исключением из этого правила является терапия неизлечимых заболеваний, которая ограничивается лечением симптомов из-за того, что неизвестно, как лечить причину заболевания.

В одной из своих лекций Фритьоф Капра, чтобы наглядно показать ложность сосредоточения на симптомах, нежели на том, что лежит в их основе, рассказал интересную притчу. Представьте себе, сказал он, что вы ведёте машину, и вдруг на щитке приборов зажигается красная лампочка. Оказывается, что масло у вас на опасно низком уровне. Вы же не знаете, как автомобиль работает, но знаете, что красный свет на панели приборов означает поломку. Вы возвращаете машину в гараж и сообщаете о поломке механику. Механик же, посмотрев немного, говорит: «Красная лампочка? Пустяки!» — берет провода и все их выдёргивает. Лампочка гаснет, и механик сообщает вам, что вы можете ехать.

У нас отнюдь не сложилось бы высокое мнение о механике, предложившем подобное «решение». Мы-то ожидали, что его вмешательство определит саму поломку, оставив нетронутой сигнальную систему, а не уничтожит механизм, предупреждающий нас о том, что поломка произошла. Точно так же цель настоящей терапии эмоциональных расстройств состоит в том, чтобы добиться такого состояния, в котором симптомы больше не будут проявляться, а не такого, при котором они не появляются потому, что не работает сигнальная система.

Таково решение, на которое нацелена холотропная терапевтическая стратегия. В том случае, если мы поощряем, облегчаем и поддерживаем полное проявление содержания, лежащего в основе симптомов, доводится до конца то, чего организм и пытается достичь, — освободиться от травматических отпечатков и высвободить связанные с ними подавленные эмоциональные и физические энергии. В главе, посвященной духовным обострениям, мы уже выяснили, что подобное понимание хода лечения применимо не только к неврозам и психосоматическим нарушениям, но и ко многим таким состояниям, которые конформистски настроенные психиатры диагностировали бы как психотические и рассматривали как проявления серьёзного душевного заболевания.

Неспособность осознать целительные возможности подобных крайних состояний отражает узость мировоззренческих рамок западной психиатрии, ограниченной послеродовой биографией и индивидуальным бессознательным. Поэтому переживания, для которых внутри этих узких рамок не припасено никакого логического объяснения, относятся к патологическим процессам неизвестного происхождения. Однако расширенная картография психики, включающая околородовую и надличностную области, даёт естественное объяснение и силе, и содержанию этих крайних состояний.

Другое важное положение холотропной терапии состоит в том, что деятельность среднего человека нашей культуры происходит на уровне, который намного ниже его действительных возможностей и способностей. Подобное обеднение происходит за счёт того, что он отождествляет себя только с малой долей собственного бытия — с физическим телом и эго. Такое ложное отождествление ведёт к неполному, нездоровому и неплодотворному способу жизни и способствует развитию эмоциональных и психосоматических нарушений психологического происхождения. Появление тревожных симптомов, не имеющих никакой органической основы, может рассматриваться как указание на то, что индивид, действующий исходя из ложных предпосылок, достиг какой-то точки, на которой становится очевидным, что старый способ существования в мире больше уже неприемлем и оказывается невыносимым.

Когда же становится ясно, что направленность на внешний мир перестала действовать, индивид философски отстраняется от него в свой внутренний мир и чрезвычайно эмоционально нагруженное содержание бессознательного начинает проявляться в сознании. Наплыв подобного содержания вызывает потрясения и обладает свойством нарушать способность индивида выполнять свои задачи в повседневной жизни. Подобный слом может происходить лишь в какой-то ограниченной сфере жизни, такой, как брак или половая жизнь, профессиональная деятельность или преследование разнообразных личных амбиций, либо же поразить одновременно все стороны жизни индивида.

Размеры и глубина подобного слома зависит от временной привязки важнейших травм, от которых индивид страдал в детском и младенческом возрасте, потому что именно они определяют, будет происходящее приобретать либо невротические, либо психотические свойства. Причинение травм на более поздних стадиях послеродовой жизни вызывает предрасположенность к невротическому срыву, поражающему лишь некоторые области межличностной и общественной жизни индивида. Но если происходящее приобретает свойства психоза, охватывая все сферы жизни, — это обычно указывает на серьёзные потрясения на ранних стадиях младенчества.

Складывающееся вследствие этого положение представляет собой не только кризис или обострение, но ещё и важную благоприятную возможность. Поэтому главная задача холотропной терапии состоит в том, чтобы поддерживать бессознательную деятельность или даже привести её в более подвижное состояние, чтобы полностью вынести в сознание память о вытесненных и забытых травмах. В ходе этого высвобождается и разряжается связанная в эмоциональных и психосоматических симптомах энергия, а сами симптомы превращаются в поток переживаний. Причём содержание этих переживаний может заимствоваться с любого уровня психики — биографического, околородового или надличностного.

Задача же помощника или терапевта при холотропной терапии заключается в том, чтобы поддерживать протекание переживаний с полным доверием к их исцеляющей природе, не пытаясь направлять их или каким-либо образом нагружать. Ведь всё действие ведётся только собственным внутренним исцеляющим разумом индивида. И здесь понятие терапевт употребляется в смысле греческого слова Зератитщ, которое и означало лицо, прислуживающее при ходе исцеления, а не активного деятеля, чья задача состояла в том, чтобы «починить пациента». Для терапевта важно поддерживать развёртывание переживания, даже если рассудком он не может его постичь.

Некоторые мощные исцеляющие и преображающие переживания могут и вовсе не иметь никакого конкретного содержания: они состоят из последовательности глубокого накапливания эмоций или физических напряжений, их последующего высвобождения и расслабления. Зачастую конкретное содержание и интуитивные озарения возникают уже потом, либо во время этого же сеанса, либо даже в последующих. В некоторых случаях разрешение происходит на биографическом уровне, в других же — в связи с околородовым содержанием или с надличностными темами. И подчас волнующее исцеление и преображение личности с устойчивыми последствиями вытекает из переживаний, которые вовсе не поддаются разумному объяснению.

Самым мощным методом вызова холотропных состояний с целью излечения, без сомнения, является употребление психоделических растений или веществ. В настоящее время существует лишь несколько официальных исследовательских программ, привлекающих эти вещества, а психоделическая терапия где-либо в мире практически недоступна. Поэтому я сосредоточу наше внимание на подходе, который способен вызывать холотропные состояния не фармакологическими средствами и не связан со сложными проблемами политического, административного и юридического характера.