Ключевые понятия: девиация, девиантное поведение, девиантно-криминальное поведение, делинквентное поведение, личностные смыслы, ценности, самоопределение, жизненное самоопределение, личностное самоопределение, психолого-педагогическая поддержка самоопределения.
Автор:

• Уважаемый Читатель, думаю, настало время ответить на вопрос, возникавший у Вас не один раз: как названные выше идеи применить к детям девиантного поведения.

Девиантнокриминальное поведение несовершеннолетних представляет серьезную психологопедагогическую проблему. Основная сложность состоит не в том, чтобы зафиксировать, диагностировать определенные поведенческие девиации, а в том, чтобы понять психологические предпосылки таких проступков, совершаемых несовершеннолетними.
Отклоняющееся поведение довольно неоднородно. Среди его вариантов исследователи называют следующие: нарушения общепринятых норм, не являющиеся нарушением этических норм; нарушения общепринятых норм, не являющиеся правонарушениями (жестокость, эгоизм, и др.); правонарушения; отклоняющееся поведение, обусловленное патологическими факторами, заболеваниями (психопатии, неврозы и др.).
Девиантно-криминальное поведение может иметь различную направленность: социально-пассивную (уклонение от учебы, бродяжничество, побеги из дома, алкоголизм, токсикомания, наркомания, суицид), корыстную (кражи, хищения, мошенничество и др.), агрессивную (оскорбления, хулиганство, побои, и др.).
Одна из педагогических ошибок состоит в приписывании детям девиантнокриминального поведения обобщенного образа «все они такие», без различения их индивидуальностей. Вместе с тем, как мы уже отметили, подростки,
объединенные понятием «правонарушители» не являются однотипными. Если за основание классификации взять их отношение к своему проступку, правонарушению, то можно выделить следующие группы [43]:

• подростки, раскаявшиеся в содеянном. Для них характерны утверждения о недопустимости совершенного ими проступка (например, «красть нельзя») и высказывания о том, что они постараются никогда больше этого не делать;
• правонарушители, которые сожалеют только о том, что попались, и им грозит наказание. Они считают, например, что красть «надо с умом», т.е. сама кража допустима, но совершать ее надо так, чтобы не попадаться;
• подростки, которые не только не выражают раскаяния, но всячески подчеркивают, что совершенные ими проступки и правонарушения являются положительными фактами их биографий, предметом гордости. Они утверждают, что не делали ничего, в чем бы им надо было раскаиваться.

Такое разделение на три группы довольно условно. Однако у педагогов нередко происходит гиперболизационнный сдвиг: признаки худшей группы распространяются на всех детей с девиантным поведением. В то же время, по данным различных исследований, самая большая по количеству группа - вторая, которую условно можно назвать «бесконфликтной», т.к. внутренних конфликтов у членов этой группы в отношении своих действий не наблюдается.
Меньше всего, к счастью, представителей третьей группы - «циников», тех, чья моральная опустошенность заставляет усомниться в возможности их позитивного изменения.
Охарактеризуем более подробно каждую группу. Но вначале обратимся к гипотезе Л.И. Божович, полагающей, что «если психические процессы являются отражением окружающего мира то переживания продукт отражения взаимоотношений субъекта и этого мира. Переживание отражает состояние удовлетворенности субъекта в его взаимоотношениях со средой, т.е. за переживаниями лежит мир потребностей в их соотношении с возможностями удовлетворения. Таким образом, по характеру переживания в известной мере можно судить о структуре мотивационной сферы человека и, наоборот, зная его потребности и возможности их удовлетворения, можно предсказать характер его переживаний».
Так, например, наличие угрызений совести, по предположению Л.И. Божович, должно свидетельствовать о том, что у человека была потребность воздержаться от соответствующего безнравственного поступка, и неудовлетворение этой нравственной потребности вызвало отрицательные переживания, отраженные в сознании в виде раскаяния, угрызений совести и пр.
Отсутствие таких раскаяний, наоборот, свидетельствует либо о чрезвычайной слабости нравственных побуждений, либо об их полном отсутствии. На этом основании Л.И. Божович высказывает предположение о существовании различных групп правонарушителей, у которых имеется разное соотношение антиобщественных наклонностей и нравственных стремлений. Если подросток, совершивший бесчестный поступок, испытывает угрызения совести, то можно предположить, что его поступок был мотивирован сильной потребностью примитивного, общественно-отрицательного характера, которая победила противостоящее ей нравственное побуждение - воздержаться от бесчестного поведения. Иными словами, нравственная тенденция имела место, но оказалась нереализованной, и это выразилось в чувстве неудов
летворенности собой. Если это так, то правонарушения, сопровождающиеся раскаянием, угрызениями совести, свидетельствуют о доминировании в мотивационной сфере таких подростков элементарных потребностей при имеющихся нравственных побуждениях. Этой группе правонарушителей Г.Г. Бочкаревой [43] было дано условное название «раскаивающиеся».
Как уже говорилось, для них характерен конфликт между примитивными потребностями, которые толкают их на преступление, и нравственными побуждениями, которые противостоят этому. Какие выходы возможны из этого конфликта? Можно удовлетворить потребность в удовольствии в ущерб нравственной тенденции. В результате - угрызения совести, неприятные переживания. Можно удовлетворить нравственную потребность ценою отказа от удовольствия, т. е. воздержаться от аморального поступка, но часто это не под силу подростку, имеющему слабые нравственные побуждения и напряженное желание. Наблюдения за такими ребятами и беседы с ними наталкивают на мысль, что часть из них идет по третьему пути. Это путь вытеснения из сознания безнравственной сущности своих аморальных поступков (совершенных или предполагаемых).
В качестве иллюстрации можно привести два маленьких фрагмента из бесед с подростками, совершившими правонарушение. Подростку С. 14 лет был задан вопрос: "Когда ты шел на преступление, то понимал, что плохо делаешь?" С.: "Понимал, но старался не думать об этом".
Второй подросток Г. (15 лет) на вопрос: "Было ли тебе стыдно за то, что ты делал?" - ответил: "Тогда не было стыдно. Брали, да и все. Все брали. Теперь разъяснили, что нельзя". Психолог: "Ты раньше разве не знал, что нельзя?". Г.: "Знал, но я не хотел раньше понимать этого". Психолог: "Не хотел думать об этом?". Г.: "Да". Преступление для этих подростков - результат компромисса с совестью, в котором они не хотят себе признаться.
Другие правонарушители не испытывают угрызений совести. Совершив проступок, а то и преступление, они опасаются только наказания; если же преступление остается нераскрытым, они удовлетворены и даже рады. Согласно мысли Л.И. Божович, можно предположить, что этим переживаниям в мотивационной сфере соответствует, с одной стороны, наличие достаточно настойчивых примитивных потребностей и стремлений, с другой отсутствие нравственных побуждений, способных вступить в конфликт с первыми. У некоторых подростков этой группы общественно-отрицательные потребности могут быть и не очень сильно выраженными, но слабость нравственных тенденций, связанных с правонарушением, приводит их к антиобщественным поступкам, в которых они часто являются соучастниками. Такие подростки составляют вторую группу. Мы обозначили ее как "бесконфликтную".
Подавляющее большинство (98%) "бесконфликтных" следует асоциальным или утилитарным мотивам - они или склонны нарушить нормы морали, или следовать им, но именно по утилитарным мотивам, т. е. они не пойдут на кражу лишь потому, что грозит наказание или мала добыча. Некоторые правонарушители руководствуются определенными, выработанными для себя "принципами", своеобразными "моральными нормами": "Я из карманов не ворую". "Я не люблю у людей красть, лучше я магазин взломаю" (Н., 15 лет). Иногда подростки осуждают не самый поступок, а то, как он был выполнен: "Нет, так делать не стоит. Идя на дело, надо заранее все продумать, а сделав дело, не уходить, не посмотрев, не оставил ли следов" (Н., 17 лет).
Итак, для "бесконфликтных" правонарушителей характерно слабое развитие положительных моральных переживаний и убеждений, которые регулировали бы их поведение. Все правонарушители этого типа, за очень небольшим исключением, обнаружили мотивы или примитивного, или утилитарного характера. У них проявляются сильно развитые примитивные потребности (главным образом влечение к спиртному). Эти их особенности и приводят к тому, что они легко склоняются на преступление. Вместе с тем далеко не все "бесконфликтные" являются столь устойчивыми в своем антиобщественном поведении. Напротив, группа "бесконфликтных" является как бы промежуточной между "раскаивающимися" и "циниками", и здесь многое зависит от индивидуального подхода в их воспитании: непонятый "бесконфликтный" правонарушитель легко может перейти в ряды "циников" и, наоборот, внимательный и чуткий подход к нему, а главное, серьезная работа над расширением его духовных потребностей и углублением моральных требований к себе может дать хороший результат.
Третью группу составляют подростки, которые сознательно противопоставляют себя моральным требованиям общества. У них не только отсутствует конфликт между примитивными потребностями и моральными побуждениями, но их правонарушения находят поддержку в их аморальных убеждениях. Сильно развитые антиобщественные потребности они удовлетворяют, следуя циничной "морали", которая позволяет им с легкостью идти на преступление. Правонарушителей этой группы можно условно назвать "циниками"[43].
В мотивационной сфере "циников" также нет конфликта между моральными и примитивными потребностями, поэтому в каком-то смысле "циники" - это разновидность "бесконфликтных".
Правонарушители - "циники", в отличие от других типов, характеризуются не только слабостью нравственных мотивов, но и наличием аморальных убеждений. Это проявилось в их ответах на различные вопросы и в высказываниях по поводу различных ситуаций. Так, при ответах на вопросы: "Какие поступки ты оправдываешь? Можно ли сказать неправду, совершить кражу?"

• "антимораль" "циников" проявляется в том, что они высказывают уверенность, что каждый человек скажет неправду, если это ему на пользу; любой украдет, если находится в выгодной ситуации и не опасается разоблачения. Практически 100% правонарушителей этого типа обнаруживают мотивы исключительно утилитарного или асоциально-аморального характера.

Для многих подростков этого типа характерно бравирование своими аморальными взглядами. Это проявилось в их подчеркивании своих аморальных желаний и поступков ("хочу пить вино, курить, играть в карты, гулять с девчонками"), своим любимым занятием называют воровство, хулиганство, драки. Они высказывают желание продолжать свою преступную деятельность.
У 50% правонарушителей, отнесенных к типу "циников", антимораль сочетается с агрессивными намерениями, которые направлены против милиции, судей. В своих сочинениях подростки пишут, что хотели бы их "заморить голодом", "сгноить в тюрьме", "подвесить за ноги" и т. п.
В ответах на вопрос: "Какие поступки ты оправдываешь?" - почти все указали: "Оскорбить человека". Этот факт можно расценивать не только как неуважение к людям, но и как проявление агрессивности, желание причинить человеку неприятность, зло.
В сочинениях отдельных подростков недоброжелательство, злоба, агрессия, нежелание работать просматриваются особенно ярко. "Если бы я стал волшебником, я жил бы как мне вздумается и делал все, что захотел. Развлекался и жил в свое удовольствие. Устроил бы себе такую жизнь, о которой не мечтали в свое время короли. А чтобы люди на земле жили каждый в свое удовольствие и были равны между собой, я бы им делал из воздуха все, что им надо. И тогда бы никто не работал и не учился, и все были бы довольны мной. Я бы устроил всем шикарную жизнь. А потом я бы раскрутил земной шарик, чтобы он развалился. Это было бы тогда, когда мне надоест жить" (Н., 17 лет) [43].
"Циники" не испытывают угрызений совести за свои проступки. Ни один из них не руководствуется мотивом стыда, ни один из них не выразил раскаяния в совершенных правонарушениях. Напротив, они бравируют его отсутствием: «Я не раскаиваюсь ни в чем, что делал», «Мне не стыдно за мои дела, наоборот, я горжусь, что не такой, как все».
Итак, наличие аморальных мотивов, аморальных убеждений и переживаний, бравирование ими, сильная склонность к спиртному характерны для правонарушителей этого типа. Но кроме типичных «циников" с глубоко усвоенной отрицательной моралью и гипертрофированными примитивными потребностями, сюда могли быть отнесены такие правонарушители, которые по всем показателям мало отличаются от основной категории "циников", но по существу являются иными: это подростки, которые бравируют и перед другими и перед самим собой циничной моралью, но эта бравада является результатом аффективных переживаний, глубокого внутреннего конфликта, из которого они не в состоянии найти выхода.
Часто причиной аффективных переживаний и циничных асоциальных проявлений является конфликт между уровнем притязаний и неуверенностью в себе. Такой конфликт, вовремя не снятый ни педагогами, ни родителями, углубляясь, может стать причиной антиобщественных поступков. В этом случае для подростка вызывающее поведение является выражением протеста против не удовлетворяющей его оценки со стороны окружающих, недовольства своим положением среди сверстников, уродливой формой самоутверждения, поисками позиции (хотя бы и отрицательной), способной удовлетворить его притязания.
Этот внутренний источник отрицательного поведения подростка (неудовлетворенные социальные потребности и своеобразный способ их удовлетворения) часто не распознается педагогами, а потому и не всегда учитывается ими при организации воспитательного процесса. Подлинная причина антиобщественного поведения часто бывает не осознана и самим подростком. Вначале у него возникает недисциплинированное поведение, а затем, если вовремя не устранить вызывающую его причину, оно может стать и преступным. И то, и другое возникает в этих случаях в результате сложного внутреннего конфликта, сущность которого заключается в столкновении двух противоположных тенденций: стремления утвердить себя в своем собственном мнении и мнении товарищей, с одной стороны, и (часто неосознанного) переживания своей несостоятельности - с другой. Обычно это переживание является результатом постоянного неуспеха (как правило, будущие правонарушители плохо учатся), который порождает неверие в себя, потерю перспек
тивы, нарушение нормальных взаимоотношений с окружающими. Не до конца осознанная неудовлетворенность своим положением в семье и в школе вызывает устойчивые отрицательные эмоциональные переживания, от которых подросток стремится избавиться, добиваясь хотя бы кратковременного признания со стороны коллектива сверстников. Это приводит к желанию "показать себя", пусть даже с отрицательной стороны. В дальнейшем это перерастает в позицию противопоставления себя коллективу, а затем и обществу с его общественной моралью.
Таким образом, если преступное поведение типичных "циников" мотивировано их аморальносгью и желанием удовлетворить свои гипертрофированные примитивные потребности, то антиобщественные поступки "аффективных" подростков диктуются в основном неудовлетворенными социальными потребностями. Естественно, что воспитательная работа с ними должна быть совершенно иной и может носить как и в случаях с двумя другими группами характер психолого-педагогической поддержки.
Следует сказать, что выделение этих трех групп как основных, что не исключает множества их разновидностей. В основу деления на группы положен главный и существенный признак - соотношение нравственных мотивов с непосредственно действующими примитивными потребностями, с чем связаны и характерные для этих соотношений переживания. При этом от многих других моментов в облике несовершеннолетних правонарушителей приходится отказываться, беря лишь основное - структуру их мотивационной сферы.
Дети с девиантным поведением встречаются не только в школе, досаждая учителям, или в учреждениях, нацеленных на их «исправление и перевоспитание». Многие из них (если не большинство) отторгнутые и отвергнутые школой и семьей, становятся «детьми улицы» (беспризорниками). Уличный ребенок - это несовершеннолетний для которого улица (включая помещения, используемые как укрытия) стала обычным местопребыванием, а также не имеющий достаточной защиты.
Потребности уличного ребенка обусловлены стремлением выжить. У этих детей остаются нереализованными самые базисные потребности: в пище, тепле, безопасности, любви, понимании и др. Следовательно, объективно желание педагогов помочь этим детям (естественно, речь о тех, у кого это желание возникает, т.к. не секрет, что многие готовы как можно скорее «избавиться» от таких детей, переведя их в другой класс, другую школу) и интересы и потребности несовершеннолетних с девиантным поведением (найти среду, где безопасно, где примут таким, каков есть, выслушают, помогут) совпадают.
Чтобы обеспечить собственное выживание, удовлетворение основных потребностей, решение житейских (жилье, питание) и психологических (безопасность, общение, взаимопомощь) проблем эти ребята объединяются в группы.
Группировки беспризорников имеют следующие черты: автономность, замкнутость, аморфность социально-психологической структуры; отсутствие явных лидеров, стихийность формирования и текучесть состава, склонность к смене мест обитания, зависимость состава от времени года, способность к объединению и отпору при возникновении угрозы извне.
Места встреч и обитания таких детей и подростков: летом - улица, брошенные - дома, оживленные участки, перекрестки с интенсивным движением,
зимой - чердаки, подвалы, подъезды, квартиры-притоны, канализационные люки, теплотрассы, во-кзалы.
Формы «заработка» весьма разнообразны: от мытья (протирания лобовых стекол) машин, попрошайничества, выноса мусора из ларьков, уборки территории возле магазинов, до воровства, проституции, отнимании карманных денег у школьников, свинчивания деталей с автомобилей, работы «наблюдателями» и «курьерами» у криминала (наркоторговцев).
Рисуя «обобщенный портрет» уличного ребенка, следует выделить такие его черты, как жизнестойкость, приспособленность к жизни на улице, что равносильно экстремальной ситуации, подозрительность, скрытность, лживость, прагматичность, необязательность, частая смена настроений, непредсказуемость поступков, бедный словарный запас, обилие ненормативной лексики, выполнение роли «исполнителей» в криминальной среде.
Среди уличных детей есть а) постоянно проживающие на улице; б) периодически живущие на улице (до нескольких дней, недель); в) ночующие дома, но основные потребности, удовлетворяющие на улице.
Воображаемый читатель:

• Вы нарисовали очень мрачную картину. И даже теперь вы продолжаете настаивать на том, что применительно к этим детям, особенно «циникам» и беспризорным, может быть эффективна педагогика поддержки?

Автор:

• Мы рассмотрели основные идеи, на которых базируется педагогика поддержки. В дальнейшем обсудим технологию ее реализации, т.е. разворачивания всех ее этапов, и в первую очередь, применительно к детям и подросткам девиантно-криминального поведения. Но прежде подчеркнем следующее: мы вовсе не утверждаем, что психолого-педагогическая поддержка, например, одаренных детей ничем не отличается от поддержки девиантных. Такое утверждение было бы абсурдным. Безусловно, отличия есть: в границах ее применения, в отношениях «взрослый-ребенок», в содержательном наполнении каждого этапа. Однако идеологию и общую логику поддержки, ее «технологию» мы считаем вполне универсальными.