Радикальные операции удаления рака пищевода и анастомоз его с перемещенным в грудную полость желудком явились достоянием хирургии в последние годы войны. Успехи этих операций поистине замечательны и, вне сомнения, в них выражается тот колоссальный прогресс, который сделала хирургия за последние годы.
Для того чтобы часто и смело оперировать на органах средостения, вылущивать опухоль и весь пищевод из-под сердца, перекидывать их через дугу аорты, резецировать и сшивать на уровне грудино-ключичных сочленений, не боясь ни шока, ни инфекции, ни ранения и широкого вскрытия второй плевры, — для всего этого нужны были надежные вспомогательные средства. И средства эти отчасти явились заново, частью же были взяты из прежнего арсенала, но использованы с неизмеримо большей эффективностью.
Ресурсы, послужившие для широкого развития внутригрудной хирургии, могут быть разделены на три основные группы:

1. Новейшие антисептики и антибиотики.
2. Улучшенные наркозные средства и методы.
3. Противошоковые мероприятия.

Для борьбы и профилактики инфекции мы ныне имеем средства, о которых в былые годы могли только мечтать. Это вся большая группа сульфамидных препаратов и еще более замечательные различные антибиотики.
Интратрахеальный наркоз существует уже свыше 20 лет. В большой грудной хирургии они положительно незаменимы, позволяя очень точно регулировать и глубину наркоза, и степень насыщения крови кислородом. Но что составляет главное при операциях по поводу рака пищевода, так это то, что при них мы не боимся поранить вторую плевру. Регулируемое дыхание позволяет не опасаться остановки дыхательных движений, а повторные инъекции кураре поддерживают максимальное расслабление мускулатуры во время операции.
Перехожу к главной теме — трансфузиям крови. Если бы меня лишили стрептоцида и пенициллина, то отсутствие их не смогло бы заставить меня совершенно отказаться от попыток экстирпации пищевода
по поводу рака. Далее, если бы у нас поломались все наркозные аппараты или не было бы бомб с кислородом, то я вернулся бы к местной анесте зии, как то неоднократно делал еще в бытность мою в Серпухове, т. е. четверть века назад.
И нет-нет да и пришлось бы переживать ужасы двустороннего пневмоторакса и спешно зашивать грудную клетку, оставляя операцию недоделанной.
Но если бы я не имел возможности делать обильные переливания крови, то, я, пожалуй, предпочел бы совсем отказаться от трансплевральных операций, чем итти на риск почти неизбежного операционного шока, не имея главного средства для борьбы с ним.
Мне могут возразить, указав, что в былые годы я сам неоднократно пробовал делать операцию Торека, накладывая предварительный многоэтапный пневмоторакс и предотвращая чрезмерное проявление шока обильной новокаиновой блокадой всех заинтересованных шокогенных зон. Совершенно верно, все это мы прежде делали, и теперь продолжаем делать обязательно, при каждой операции, в добавление к интратрахеаль- иому наркозу и к тем трансфузиям, которые начинаются с самого начала операции. И если в былые годы мы не могли жаловаться на тяжесть операционного шока, то объясняется это тем, что подобные операции предпринимались довольно редко и еще реже завершались экстирпацией опухоли п пищевода. Теперь же, когда радикальные вмешательства на грудном отделе пищевода стали повседневными, мы хорошо узнали, до чего глубоким и продолжительным бывает падение кровяного давления в самый разгар операции и как трудно иногда добиться достаточного восстановления пульса, несмотря на непрерывно производимые обильные трансфузии. Особое значение это приобретает в момент, когда уже опухоль пищевода полностью выделена и сам пищевод мобилизован. Ведь хотя главный, решающий момент операции закончен, т. е. опухоль удалось отделить от корня легкого, дела осталось еще очень много, надолго, и притом все моменты трудные, на которых больной не отдохнет. Как ни серьезна эта ситуация, можно успокаиваться тем, что трансфузия крови продолжается, что пока влито только 750—1000 мл и что в запасе имеется еще 2 л той же самой крови.
Вот это — действительно ценный, падежный ресурс. И можно быть уверенным, что если в ходе операции разумно выбирать моменты для десятиминутных антрактов, то, используя их для дальнейших трансфузий крови, можно надеяться, что явления шока будут купированы, а всю операцию удастся закончить благополучно. Такие систематические интервалы операции при удалении рака пищевода особенно рекомендуются В. И. Казанским, и, думается мне, следует пользоваться этим советом чаще, чем это делают обычно.
Но, разумеется, никакие антракты не могут заменить собой трансфузий крови, подобно тому, как сами вливания не могут быть заменены инъекциями солевого раствора, глюкозы или других жидкостей. Дело ка сается борьбы с тяжелым операционным шоком, а в подобных случаях вливания растворов электролитов так же мало действительны, как и при борьбе с травматическим шоком. К тому же торакоабдоминальные экстирпации пищевода сопровождаются порядочной кровопотерей, которую можно возместить тоже только вливанием настоящей крови.
Но если вследствие характера операции неизбежно значительное падение кровяного давления, требующее настойчивых объемистых трансфузий крови, то надобность в последних бывает тем более настоятельной, если сама операция была начата чревосечением под спинальной анестезией. Тогда к явлениям операционного шока, вызванным интраторакальны-
ми манипуляциями, присоединятся признаки более или менее выраженного коллапса вследствие спинальной анестезии. Понятно, что суммирование обоих вредных факторов может повести к сугубо резкому и продолжительному падению кровяного давления и потребует особо настойчивых и продолжительных трансфузий крови. Пережив несколько раз такую тяжелую борьбу, мы за последние годы решительно избегаем пользоваться спинальной анестезией в тех случаях, когда предполагаем расширить вмешательство. Лучше заранее ввести через нос интратрахеальную канюлю и начинать операцию под эфирно-кислородным наркозом.
В заключение упомяну, что если при случаях рака среднего отдела пищевода острые кровотечения возникают очень редко, то прп опухолях кардии больные довольно часто доставляются в клинику по поводу профузных геморрагий. И если подобные больные не должны экстренно оперироваться и существующая анемия должна быть восполнена достаточными предоперационными трансфузиями, то роль последних окажется тем более существенной как во время радикальной операции, так и после, если таковая удается. Начнем с такого примера.