Приверженность стереотипам

Исходя из «принципа экономики», мы часто следуем стереотипам - привычным штампам, понятиям, укоренившимся предрассудкам. И это обстоятельство также используется манипуляторами сознанием.

В начале 70-х годов ХХ века элитарный журнал американских экономистов и бизнесменов «Гарвард бизнес ревю» показал своим читателям, насколько сильны в них стереотипы.

На обложке журнала была помещена странная картинка, в которую редакция просила внимательно всмотреться. Был нарисован салон автобуса, в котором поскандалили двое - белый и негр. У одного в руке уже была наготове открытая опасная бритва. Месяца через три картинку напечатали снова, но с одним изменением: бритвы не было. Редакция попросила читателей провести над собой эксперимент: не отыскивая старый номер журнала, вспомнить, у кого из участников скандала была в руке бритва. Потом были опубликованы поразительные результаты: большинство читателей (почти исключительно белые) считали, что бритва была в руке у негра. На самом деле - у белого. Стереотип оказался сильнее памяти.

Человек, действующий в соответствии со стереотипом, легко предсказуем, и это облегчает манипуляторам конструирование ситуации, в которой адресат манипулятивного действия станет его жертвой.

Подверженность влиянию установок

Для каждого из нас любое наблюдаемое явление видится таким, каким мы его восприняли.

Например, если человеку показалось, что на него кричали (так бывает, в частности, при ссорах), то как бы он ни был не прав и как бы окружающие ни убеждали, что никто на него не кричал, он останется при своем мнении: он «слышал это своими ушами».

На наше восприятие огромное влияние оказывают установки: мы слышали то, что ожидали услышать. Для иллюстрации приведем следующий случай, описанный в рассказе Н. Тэффи «Публика»:

159

В одном и том же здании, но в разных залах, в одно и то же время должны были состояться два выступления: в одном зале - лекция известного академика, в другом - встреча со знаменитым клоуном.

Но гардеробщик, которому организаторы поручили направлять посетителей в соответствующий зал, все перепутал. В результате академик оказался в аудитории любителей цирка, а клоун - перед теми, кто готовился услышать научную лекцию.

Что произошло дальше? Как ни старался клоун рассмешить аудиторию, никто даже не улыбнулся, а некоторые даже что-то конспектировали. Зато на лекции академика слушатели покатывались со смеху, и бедный ученый ника" не мог взять в толк, что же смешного он сказал [261].

На наши высказывания накладывается предвзятая оценка допустимости этого высказывания. Именно это показывает, в частности, эксперимент, который Описывает Рукэтт (Rouquette, 1994).

Трем группам студентов, составленным по случайному принципу, дают восемь предложений из программы немецкой национал-социалистической партии, опубликованной Гитлером в 1920 году (например, такие: «Мы требуем участия в прибылях крупных предприятий»; «Мы требуем введения широкой системы пенсий по старости»; «Государство должно заниматься здравоохранением, защитой' матери и ребенка, запретом детского труда» и т. п.). Испытуемые должны указать по пятибалльной шкале степень согласия с каждым пунктом. Первой группе было сказано, что это требования «какой-то политической партии» без дальнейшего уточнения; второй группе сообщили, что это требования «национал-социалистической партии», а третьей - «нацистской партии». Результаты эксперимента показали, что отвергающие ответы в третьей группе чаще, чем в первой (соответственно 48 и 29 %). Во второй группе число отвергающих ответов оказалось таким же, как в первой. Между тем предложенные высказывания совпадали буквально, а наименования партий - «национал-социалистическая» и «нацистская» - объективно синонимичны.

То, что, по-видимому, испытуемые этого не знали, не помешало им высказываться по-разному на основе одного только наименования. Именно это и требовалось доказать. Мы констатируем, что именно «эффект ярлыка», а не разумность, мобилизует мнение, определяющее оценку. Пропаганда уже

160

давно использует этот феномен как одно из основных правил своих технологий [246, 520].

Отождествление

«После этого - стало быть, по причине этого» - таково одно из часто встречающихся заблуждений людей, отмечавшееся еще античными философами.

В нем проявляется коварное свойство аналогии. Поскольку следствие всегда происходит после причины, то по аналогии некритичный слушатель воспринимает следующее во времени событие как следствие предыдущего.

Такую же природу имеет заблуждение «если рядом - значит вместе». Чаще всего оказываются рядом не случайно, значит, они вместе; отсюда и заблуждение.

Вследствие указанного феномена нахождение рядом со знаменитым или высокопоставленным человеком несколько повышает статус в глазах окружающих. Не случайно те, кто запечатлен на фото рядом с «большими» людьми, со знаменитостями, с удовольствием демонстрируют фотографии.

В соответствии с этим же принципом предусмотрительные люди избегают находиться рядом с одиозными личностями, а тем более фотографироваться с таковыми.

Заблуждение «рядом - значит вместе» нашло отражение в народном изречении: «Не то он украл, не то у него украли». Зная это, люди, пекущиеся о своей репутации, избегают упоминания своего имени в связи с сомнительными историями, даже если ни в чем не виноваты. Приведу одно личное воспоминание.

Еще будучи мальчишкой, я оказался свидетелем того, как весьма уважаемый актер, один из немногих в городе, имеющий почетное звание «Народный артист СССР», отказался от расследования с целью найти того, кто украл у нега очень дорогую шапку, - только бы «не полоскали» его имя. Мы жили тогда в нищете, и этот поступок произвел сильнейшее впечатление - такое, что помнится и через полсотни лет. Тогда поступок поразил необычайностью. С высоты теперешнего знания он воспринимается как забота известного артиста о собственной репутации.

Перенесемся, однако, вдень нынешний. Он изобилует фактами манипулирования с использованием фонового эффекта «рядом - значит вместе».

161

Насмешки коллег и упреки знакомых заставили московского автоинспектора Владимира Кузнецова обратиться в суд. Видимо, кого-то он сильно «достал», если к нему применили столь изощренную расправу. Проделка и впрямь была не из примитивных.

В газете «Московский комсомолец» под рубрикой «Милиции посвящается» был опубликован снимок улыбающегося Владимира и его коллеги из Главного управления внутренних дел города Москвы. Фото сверстали рядом с очерком Александра Погонченкова «Убийство в Желдоре», повествующем об убийстве шофера двумя сотрудниками ГАИ.

Этот же снимок печатался на страницах этой газеты раньше. Тогда его заверстали в фоторепортаж «Двое» рядом с фотографиями двух бульдогов-медалистов и пары слонов. По словам Кузнецова, та публикация его всего лишь рассмешила. Но когда тут же фотографию поместили рядом с текстом о милиционерах-убийцах, он был крайне обескуражен.

О нем не сказали ни единого плохого слова, но как испачкали и фактически обвинили!

Рассказывает журналистка из Риги Кармела Меделье: «Середина 70-х годов, расцвет «застоя». Газета, в которой я тогда работала, называлась «Советская молодежь», издавалась она в Риге. Первая ее полоса выглядела традиционно: верхняя часть отдавал ась названию самой газеты плюс заголовки самых значимых статей, расположенных на других страницах. Дальше шла широкая черная полоса («отбой»), под которой размещались собственно первополосные материалы. В основном на первую страницу выносились политические темы.

И вот в одно злополучное утро «Советская молодежь» вышла такой: рядом с названием газеты несколько анонсов статей, распложенных на внутренних полосах, среди которых был и такой:

«Два сапога - пара», а под жирным «отбоем» - большая фотография, на которой сидят за столом Герек и Брежнев.

К середине дня в кабинете редактора раздался телефонный звонок «сверху»... в течение сорока последующих дней, в три этапа из газеты были уволены одиннадцать журналистов различных рангов.

Надеюсь, мне не надо объяснять, что мои коллеги в страшном сне не могли такого предусмотреть. И уж, конечно, не верстали намеренно газету именно таким образом».

Убедительная иллюстрация силы предубеждения «рядом - значит вместе». Этот же стереотип восприятия может быть использован

162

в манипуляции - насмешке. Известный тележурналист беседует с видным политиком. Тот городит экономическую чушь. Журналист: «Позвольте, спросить как экономист экономиста». Поскольку перед этим он открыто заявлял, что не экономист, то последующее обращение выглядело тонкой издевкой. И немало внимательных телезрителей оценило эту «шутку».

Путь к сердцу

Если люди сыты и расслаблены, их можно сделать в высшей степени «рецептивными» (то есть готовыми воспринимать и соглашаться). Действительно, Ирвинг Джанис и его сотрудники обнаружили, что на тех испытуемых, которым во время чтения сообщения, убеждающего в чем-то, было позволено лакомиться любимыми блюдами, оно оказало большее влияние, чем на членов контрольной группы, у которых прослушивание не сопровождалось едой [373].

Эффект рецептивности будет еще сильнее, если доведение информации сопровождается приемом спиртного (на бытовом уровне это нашло отражение в практике «решения вопросов» на фоне бутылки горячительного напитка).

Этот прием с успехом применялся (и при меняется) для «промывания мозгов». Так, фашистские сходки в Германии первоначально проходили в пивных Мюнхена и других городов. В истории нацистского движения даже остался «пивной путч».