При экспериментально-психологическом исследовании больных эпилепсией обнаруживаются характерные изменения мышления, речи и памяти.
Существенно изменяется темп психических процессов. У большинства больных эпилепсией они оказываются в различной степени замедленными, наряду с явлениями общей брадикинезии. Показательно в этом отношении исследование при помощи таблиц Шульте. Здоровые затрачивают на поиск чисел в одной таблице в среднем 40 — 50 сек., больные эпилепсией— 1,5 — 2,5 мин. и более. При этом отмечается равномерность темпа выполнения задания: на каждую таблицу затрачивается примерно одинаковое время. Приведем пример.
Номер таблицы. Затраченное время

	Больной В.
I	1	мин. 18	сек.
11	1	мин. 34	сек.
III	1	мин. 19	сек.
IV	1	мин. 3)	сек.
V	1	мин. 27	сек.

Больной К.
I              5              мин.              35              сек.

2. Л              мин.              19              сек.
3. 5              мин.              18              сек.
4. 5              мин.              32              сек.
5. amp;              мин.              29              сек.

При этом, как правило, не обнаруживается увеличения времени, затрачиваемого на каждую последующую таблицу, как у больных церебральным атеросклерозом. Отсутствуют и присущие больным атеросклерозом сосудов головного мозга неравномерность темпа поиска чисел в пределах таблицы.
Уже в начальной стадии эпилепсии отмечаются изменения подвижности нервных процессов, явления инертности психической деятельности. Эти особенности легко обнаруживаются в пробе па переключение. Так, при попеременном прибавлений к заданному числу двух других отмечаются ошибки чередования. Последние обнаруживаются и при попеременном назывании к заданным словам антонимов и синонимов.
В этом отношении характерны результаты исследования методикой попеременного называния пар одушевленных и неодушевленных предметов. У больных эпилепсией обнаруживается ограничение называемых предметов рамками одного понятия (например, называются одни лишь домашние животные в качестве одушевленных либо мебель и окружающая обстановка в качестве неодушевленных), частое повторение одних и тех же слов, иногда (чаще в начале задания) — неправильное чередование пар слов. Например:
Больной J1. брат — сестра — 34 сек.
стол — стул — 12 сек. кошка — собака — 18 сек. стол — стул — 23 сек. птица — рыба — 13 сек. дом — хата — 18 сек. люди — звери Больной П. кошка — медведь — 4 сек. стул — стол — 22 сек. медведь — собака — 6,5 сек. корова — Инструкция о необходимости чередования
стул — стол — 10,5 сек. корова — кошка — 7 сек. этажерка — чемодан — 23 сек. собака — кошка — 19 сек. книга — тетрадь — 18 сек. человек — корова — 16 сек. чемодан — пуговица
При выраженном эпилептическом слабоумии и олиго- фазии больные нередко прибегают к называнию собственных имен близких им людей. Например, больной Б.
голубь—голубка хата—сарай корова—бык береза—сосна Люба—Толя тополь—береза волк—лиса яблоня—груша кот—мышь шило—ножницы котенок—щенок шило—иголка Люба—Петя наперсток—иголка
Явления инертности психической деятельности у больных эпилепсией отчетливо выступают при исследовании методикой корректурной пробы с переключением. Выше отмечалось, что здоровые вторую половину задания, содержащую элементы переключения внимания, выполняют примерно за то же время, что и первую, или даже быстрее.
Приводим примеры.
Обследуемые
(здоровые, конт-              I половина              II              половина
рольная группа)
С.              4              мин.              *3 сек.              4 мин.              2 сек.
X.              4              мин              7 сек.              3 мин.              47 сек.
Ш.              3              мин.              2              мин.              53              сек.
Ч.              3              мин.              36 сек.              3 мин.              34 сек.
П.              3              мин.              43 сек.              3 мин.              51 сек.
Иная картина при эпилепсии. Нередко уже сама корректурная проба без переключения требует гораздо больше времени — от 5 до 6 мин. 45 сек. Введение же в задание переключения значительно удлиняет его выполнение, что наблюдается даже на начальных этапах эпилепсии. В этом отношении показательны следующие данные:
5 мин. 26 сек. 5 мин.

5. мин. 45 сек.

5. мин. 20 сек.
6. мин. 42 сек. 8 мин* 13 сек. 8 мин. 11 сек.

6. мин. 16 сек

Кроме того, во второй половине опыта эти больные допускают много ошибок в чередовании действий.
Данная методика представляет интерес и потому, что при помощи ее выявляется инертность основных нервных процессов у больных эпилепсией, которые еще не обнаруживают заметного замедления темпа сенсомоторных реакций. Так, больной П. выполнял задания по таблицам Шульте за 44 — 45 сек., на вариант корректурной пробы без переключения затратил всего 2 мин. 25 сек., а корректурную пробу с переключением выполнил за 5 мин. 57 сек.
Явления инертности отмечаются и при произвольном назывании 50 слов. На выполнение этого задания у больных уходит от 6 — 7 до 14 мин. (в отдельных случаях). Многократно повторяются одни и те же слова. Психически здоровые обычно называют слова смысловыми гнездами, состоящими из 5 — 6 слов, близкими по родовой принадлежности, например, «автомобиль, поезд, самолет, пароход». После такого смыслового гнезда может следовать другое: «море, река, озеро» и т. д. У больных эпилепсией эти смысловые гнезда состоят из значительно большего числа слов. Это обстоятельство делает понятным, почему больные эпилепсией затрачивают на произвольное называние слов много времени. Так, иногда больной, называя слова одного смыслового гнезда, останавливается: «А дальше это... как его... маленькое., тоже блестит». В этих случаях больные в силу инертности продолжают искать нужное слово, а не переходят к словам, принадлежащих к другому смысловому гнезду.
Обнаруживаемые при обследовании больных эпилепсией явления инертности протекания ассоциативных процессов характеризуют их мышление — тугоподвижное, вязкое. Эти особенности отмечаются и в произвольной речи больных: они повторяются, не могут отвлечься от второстепенных, мало существенных деталей. Но больной не теряет цель высказывания. Примером этого может служить обращенная к врачу речь больного А:
«Не что-нибудь, а действительно—нельзя ли у вас папиросочку попросить? Вчера мамочка приходила — она ко мне через день приходит — принесла мне папиро- сочек. Говорит: «Возьми, Минечка, я тебе папиросочки принесла». Хорошие папиросочки — я такие люблю. Я так обрадовался, что мамочка папиросочки принесла, и как раз мои любименькие. И няня говорит: «У тебя теперь, Минечка, есть что курить, маменька папиросочки принесла. И не что-нибудь, а действительно, хорошие папиросочки принесла. А вот ночью, не что-нибудь, а действительно, когда я спал, выкурил этот больной мои папиросочки. Такие хорошенькие были папиросочки. Не дадите ли вы мне не что-нибудь, а действительно, папиросочку, а завтра мамочка принесет еще много папиро- сочек и я вам отдам».
Инертность, вязкость мышления больных эпилепсией отчетливо выступают в словесном эксперименте. Об этом свидетельствует увеличение латентного периода, частые эхолалические реакции, однообразное повторение одних и тех же ответов. Часто на слова-раздражители больные отвечают стереотипными рядами слов либо называют слова-профессионализмы, иногда в качестве ответной реакции подбираются прилагательные, обозначающие цвет данного предмета. Например:
хлеб—белый роза—белая окно—чистое лошадь—белая и т. д.
Иногда ответные слова относятся к предыдущим словам-раздражителям («запаздывающие» речевые реакции). Например:
жена—любимая яблоко—груша окно—сладкая и т. д.
Нередко характер ответных реакций у больных эпилепсией свидетельствует о затруднениях деавтоматизации на уровне второй сигнальной системы. Так, больной X. с самого начала эксперимента избрал путь ответов речевыми реакциями противоположного значения. Однако столкнувшись с словами-раздражителями, к которым трудно подобрать антонимы, больной обнаружил выраженное увеличение латентного периода, ухудшение качества ответных реакций, преобладание среди них эхола-
лических. Приводим выдержку из протокола исследования больного X.:
ночь—2,8 сек.—день
болезнь—3,5 сек.—болезнь... болезнь... неболезнь...
жена—2 сек.—муж
яблоко—4,5 сек.—яблоко... груша
работа—5 сек.— работа... неработа
огонь—7 сек.—огонь
молоко—7 сек.—молоко... квас
друг—4 сек.—друг... недруг
цветок—6 сек.—цветок... цветы
зима—2,6 сек.—зима... лето
Такие же особенности обнаруживают больные эпилепсией при исследовании методикой подбора слов-антонимов, являющейся вариантом словесного эксперимента. В данном случае обследующий инструкцией предопределяет характер ответных реакций. Оскудение словарного запаса часто приводит к тому, что больные прибегают к образованию антонима путем прибавления к заданному' слову частицы «не». В обоих вариантах словесного эксперимента отмечается зависимость между характером слова-раздражителя и величиной латентного периода. Испытываемые больными затруднения в подыскании нужного слова-антонима увеличиваются при предъявлении им слов абстрактного значения. Так, например, у больного Л.:
тонкий—1,5 сек.—толстый грязный—2 сек.—чистый чужой—1,8 сек.—свой твердый—2,3 сек.—мягкий поднимать—2,4 сек.—опускать добродетель—(нет ответа) младший—2 сек.—старший забывать—1,8 сек.—вспоминать победа—9,7 сек—поражение истина— (нет ответа)
При выраженном слабоумии ответные реакции стереотипны, однообразны — на все слова-раздражители больной может отвечать двумя-тремя словами («хороший» или «плохой», «знаю» или «не знаю»). Нередко словесные реакции отражают лишь отношение больного к предметам, обозначенным словами-раздражителями. Например:
город—люблю булка—вкусная кошка—ненавижу
река—не разрешают купаться и т. п.
Эти особенности ассоциаций являются отражением присущего больным эпилепсией эгоцентризма. Часто больные включают себя в ситуацию (И. Я. Завилянский и Р. Е. Таращанская, 1959). Так, при исследовании методикой синтезирования ситуации по опорным словам, больной О. по словам «дом, лампа, огонь» составил .следующий рассказ:
«Мы получили новую квартиру, переехали в пятиэтажный дом. Жене комната не понравилась, так как не было электрической лампы, и мне пришлось бежать вечером в магазин покупать лампу. Яркий свет озарил нашу новую комнату. Я пошел в кухню поставить чай. Когда засверкал яркий огонек на газовой плите, я поставил чайник и вернулся к себе в комнату».
Такого рода включение больным себя в описываемую ситуацию рассматривается как признак преобладания конкретных представлений в мышлении, недостаточности осмышления условного характера задания, проявление эгоцентрических тенденций.
Уже в обычной беседе больные эпилепсией обнаруживают склонность к чрезмерной обстоятельности, детализации. Еще больше эти особенности выступают ори описании больными сложного рисунка или при пересказе текста. При этом больные подмечают совершенно несущественные детали, фиксируют на них свое внимание. Нередко, описав таким образом рисунок, больной все же не может уловить его содержания. Особенно выражена наклонность к детализации при обследовании эпилептиков методикой установления последовательности событий по серии рисунков. В этих случаях больные (речь идет о больных с выраженным эпилептическим слабоумием) весьма детально, со множеством несущественных подробностей, описывают каждый рисунок, но сопоставить их не могут, так как затрудняются в дифференци- ровке существенных и второстепенных признаков.
Так, больной П. при исследовании этой методикой (приложение VII), описывает каждую картину в том порядке, как она лежала: «Это мальчик на дереве. А под деревом собаки или волки. Сколько их? Один, два, три.
Он испугался видно, гак как не может сойти с дерева, хотя под деревом лежит его сумка. Она раскрылась и из нее высыпались книги и тетрадки. Этот мальчик школьного возраста. А шарфик у него свисает почти до самой земли, вернее, снега. Это зима — снег всюду беленький. Волки могут стащить его за шарфик. А на этой картинке тоже какой-то мальчик идет через лес. Тут тоже зима. Видите — снежок беленький. Он даже не в лесу, а на опушке. И сумку несет. Он тоже школьного возраста. Вот только трудно сказать — утро или вечер. Скорее всего утро, так как школьники обычно утром идут в школу, а вечером дома готовят уроки. А на этой картинке двое взрослых и ребенок. Один взрослый держит ребенка на руках, подсаживает его на дерево, а другой держит ружье, как будто целится» и т. д.
Затруднения в выделении существенных признаков предметов и явлений характеризуют наблюдающееся при эпилепсии снижение уровня процессов обобщения и отвлечения. При исследовании методикой исключения больные очень обстоятельно характеризуют каждый из четырех изображенных на рисунке предметов и либо не находят между ними отличия, либо, наоборот, заявляют, что все эти предметы ничего общего между собой не имеют. Так, больные приходят к выводу, что шкаф, кровать, этажерка и комод являются мебелью, и не могут найти отличительного признака, позволяющего объединить виды мебели, служащие для хранения каких-либо предметов. Разглядывая картинку с изображением очков, часов, весов, термометра, больной дает им крайне детальную характеристику и утверждает, что не видит между ними ничего общего.
Классификация больными эпилепсией производится по конкретно-ситуационному признаку. При этом можно услышать такие рассуждения: «морковь, лук, помидор — это я всегда в борщ кладу»; «врач, ребенок, термометр — все это в больнице, и уборщица в больнице нужна» и т. п. Характерно образование в процессе классификации нескольких мелких однородных групп, например, выде: ляется посуда металлическая и стеклянная, предметы обуви и головные уборы образуют отдельные группы и не объединяются с предметами одежды.
При исследовании по методике складывания картинок из отрезков деятельность больных определяется, по
выражению А. Н. Бернштейна (1922), «непланомерным синтезом». Больные выполняют задание методом проб и ошибок. Выбирается один отрезок, обычно более крупный, и к нему поочередно прикладываются все другие. Причем больные чаще руководствуются не представлением о целостном рисунке, а краями, формой и цветом отдельных отрезков. Вся эта работа выполняется с присущей больным эпилепсией педантичностью, тщательно. Убедившись в неправильности соединения двух отрезков, больной откладывает один из них и примеряет следующий.
Наблюдающееся часто у больных эпилепсией пустое «рассуждательство» создает картину своеобразного резонерства, отличающегося от резонерства при других заболеваниях, в первую очередь, от шизофренического. Резонерство эпилептиков носит характер своеобразного компенсаторного «рассуждательства». Его особенности проявляются в поучительном, типа сентенций, тоне высказываний, отражающих патетичность и переоценку собственного жизненного опыта, в то время как эти высказывания носят характер неглубоких, поверхностных, бедных по содержанию рассуждений, содержат шаблонные, банальные ассоциации. Резонерские рассуждения эпилептиков всегда приурочены к конкретной ситуации, от которой больному трудно отвлечься.
Существенный отпечаток на резонерство при шизофрении и эпилепсии накладывается характерными для этих заболеваний особенностями эмоционально-личност- ных компонентов мышления. У резонерствующих эпилептиков в эксперименте отмечается снижение уровня обобщения и отвлечения, узость              диапазона мышления,
эгоцентрические тенденции при бедности словарного запаса. Последнее обстоятельство также придает своеобразный колорит резонерству,              в котором сочетаются
поучительность суждений с олигофазией. Если при шизофреническом резонерстве              наблюдаются явления
актуализации «слабых» признаков, своеобразного нарушения ассоциативных процессов, разрушение формирующихся в процессе жизни психических стереотипов, то при эпилепсии речь идет об инертности мышления, актуализации малосущественных признаков, о выявлении непреодолимых шаблонов в мышлении.
Типичны наблюдающиеся у больных эпилепсией расстройства речи — замедление ее темпа, употребление уменьшительных слов и речевых штампов, олигофазия. Олигофазия, как писал А. Н. Бернштейн (1912), является основным и наиболее характерным речевым расстройством у больных эпилепсией. Различают острую послеприпадочную и постоянную (общую, прогрессирующую по Я. П. Фрумкину, 1939) олигофазии.
Непосредственно после припадка при наличии расстроенного сознания больные обнаруживают явления асимболии — нарушена способность узнавать предмет и его назначение. По мере восстановления сознания на место асимболии, как указывал А. Н. Бернштейн, выступает амнестико-афатический комплекс (острая после- припадочная олигофазия). Олигофазия проявляется в том, что больные узнают показываемый им предмет и обнаруживают знание его свойств и назначения, но назвать, обозначить предмет они не могут.
Патофизиологически острая послеприпадочная олигофазия изучена М. И. Серединой (1952), установившей характерную последовательность восстановления корковых связей между сигнальными системами после судорожного припадка. Так, вначале восстанавливаются связи между рече-воспринимающей областью и двигатель- ными-кинестетическими анализаторами, в связи с этим становится возможным правильное выполнение больным двигательных заданий. Затем восстанавливаются связи между зрительным и рече-двигательным анализаторами— становится возможным правильное называние предметов. В последнюю очередь восстанавливаются связи между слухо-речевым и рече-двигательным анализаторами, и больные могут правильно отвечать на вопросы.
Затруднения называния предметов в послеприпадоч- ном периоде неоднородны — более знакомые, обыденные предметы называются легче, чем менее знакомые.
Олигофазия наблюдается не только непосредственно после припадка. При длительном течении заболевания она обнаруживается и в межприпадочные периоды. В этих случаях говорят о постоянной или общей прогрессирующей олигофазии, являющейся отражением эпилептического слабоумия.
Указанные Диа вида олигофазии тесно связаны между собой. Постоянная олигофазия клинически сходна с пос- леприпадочной. Отмечается затруднение называния показываемых предметов или их изображений, явления амнестической афазии. Больные, испытывающие трудности при подыскании нужного слова, легче находят его, если им предъявляется фраза, в которой это слово специально пропускается обследующим. Так, больной при показе авторучки говорит, «Это... это., для того, чтобы писать». Услышав же фразу:              «Ученик              набрал чернила
в... и начал писать диктант», больной легче вспоминает необходимое слово.
Приводим примеры выявления олигофазии у больных эпилепсией при показе им изображений предметов.
Весы — «Это... это... проверка, сколько имеет... этот... ну, проверять надо этот... сколько килограмм будет».
Сапог —«Это для ноги... надо обувать».
Шкаф — «Для установки... Сюда закрывать надо... или книжки или миски... Такие есть, для книг одни, для ложек, мисок другие».
Лампа — «Для света... Если света нет».
В то же время при общей прогрессирующей олигофазии обнаруживаются признаки, отличающие ее от эпизодической. Если в послеприпадочном состоянии (имеются в виду начальные проявления заболевания) подсказка начальных звуков или слогов значительно облегчает задачу больного, то по мере углубления эпилептического слабоумия отмечается прогрессирование испытываемых больным затруднений при назывании слов и уменьшение эффективности подсказки. Длительно болеющим часто не помогает подсказывание почти всех, кроме последнего, слогов необходимого слова. По мере течения болезни уменьшается и активность поисков больными нужного слова и, возможно, в связи с этим отмечается относительная редкость вербальных парафазий. Это также отличает общую прогрессирующую олигофазию от истинной, амнестической афазии, для которой, как известно, характерны вербальные парафазии.
При назывании предметов определенную роль играет следующее: насколько больной знаком с теми или иными предметами, в какой мере они энграммированы в его жизненном опыте. Как правило, затруднения больных
больше Относятся к называнию Предметов, с которыми им реже приходилось встречаться, значительно легче называются предметы, часто употребляемые ими в прошлом.
Исследование методикой называния предметов или их изображений направлено, как известно, на изучение номинативной функции речи и показывает, что называние (А. Р. Лурия, 1962) всегда является функцией классификации— обобщения. Вначале эта функция осуществляется в общей смысловой сфере, обобщающей сумму названий и свойств. Впоследствии из этого комплекса выделяется соответствующее название предмета. Показателем этого служит определенный параллелизм между качеством называния предмета и сохранностью уровня процессов обобщения и отвлечения у больных эпилепсией. Чем ниже уровень процессов обобщения и отвлечения, тем больше затруднений испытывают больные при назывании предметов. Это также соответствует клиническим представлениям о связи между эпилептическим слабоумием и постоянной олигофазией.
Существуют и косвенные признаки связи между нарушениями номинативной функции речи у эпилептиков и недостаточностью классификации, обобщения. Так, обрисовка свойств предмета, назвать который больной затрудняется, является в определенной степени компенсаторным механизмом, активирующим резервные возможности процессов обобщения и отвлечения. В построении перифразы, описывающей особенности предмета, привлекаются родовые представления, связанные с пониманием назначения группы предметов, включающей и показываемый больному предмет. Как правило, чем больше выражено слабоумие, тем реже в речи больных встречаются такие перифразы, тем меньше компенсируется дефект функции называния.
Таким образом, из сказанного видно, что общая прогрессирующая олигофазия является более сложным симптомокомплексом по сравнению с послеприпадочной олигофазией. В возникновении общей прогрессирующей олигофазии играет роль сочетание двух факторов: амне- стически-афатических проявлений и эпилептического слабоумия.
Проведенные нами (1963) исследования речи больных эпилепсией показали, 4fo определенную роль в выявле
нии олигофазии играет степень конкретности раздражителей речевого анализатора, направленность речевых реакций. В связи с этим использовалась серия методик, отличающихся различной выраженностью этих свойств (называние изображенных на рисунке предметов, подбор слов противоположного значения, попеременное называние пар одушевленных и неодушевленных предметов, произвольное называние 50 слов). Было установлено, что общая прогрессирующая олигофазия больше выражена при неконкретных, менее направленных раздражителях речевой области.
Например, больной П., из изображенных на рисунках 23 предметов 15 назвал самостоятельно, 4 — после подсказки, в 4 случаях вместо названия предмета подробно описал его качества. При подборе слов противоположного значения к 24 словам больной правильно назвал лишь 10 слов, обнаруживая особые затруднения при предъявлении ему слов абстрактного характера. В эксперименте на чередование наблюдался большой латентный период между парами, очень частое повторение одних и тех же слов. Называние 50 слов заняло у больного 14 мин. 21 сек., при этом многократно повторялись одни и те же слова, назывались (вопреки инструкции) находящиеся в комнате предметы.
Больная И. из показанных ей изображений 22 предметов 12 назвала сразу, 6 — предварительно прибегая к описанию их свойств, а 4 — лишь после подсказки. При подборе слов противоположного значения к 29 словам правильно назвала лишь 13 слов-антонимов. В пробе на чередование латентный период между четвертой и пятой парами слов составлял 31 сек. и в дальнейшем колебался между 15 сек. и 1 мин. 29 сек. При этом постоянно повторялись одни и те же слова. Называние 50 слов заняло у больной 14 мин. 1 сек.
Аналогичные результаты были получены и у других больных. В тех случаях, когда внешне олигофазию было трудно уловить, т. е. предметы и их изображения на рисунке назывались больными удовлетворительно, она четко выявлялась при подборе слов противоположного значения, в пробе на чередование и т. д. Поэтому для установления в клинической практике наличия или отсутствия общей прогрессирующей олигофазии недостаточно ограничиться показом больному предметов и просьбой назвать их. Необходимо произвести специальное экспериментально-психологическое исследование с помощью упомянутой серии методик.
Течение эпилепсии сопровождается неуклонным ослаблением памяти. Вначале обнаруживается нарушение произвольной репродукции — концентрация внимания на воспроизведении в памяти какого-либо слова приводит к ухудшению способности репродукции. На последующих этапах обнаруживаются расстройства удержания и запоминания. Аналогичная же последовательность нарушений памяти характерна и для церебрального атеросклероза без грубоочаговой патологии. Это обстоятельство дает основание полагать, что ослабление произвольной репродукции с последующим ухудшением удержания и запоминания не является особенностью одного какого- либо определенного заболевания, а присуще психическим заболеваниям с медленно-прогрессирующими мнестиче- скими расстройствами.
Кривая запоминания слов у больных эпилепсией носит своеобразный характер (рис. 3). Количество воспроизводимых слов с каждым последующим повторением либо незначительно увеличивается, либо остается прежним. Не отмечается, как при церебральном атеросклерозе, уменьшения количества воспроизводимых при последующих повторениях слов. Различие кривой запоминания у больных эпилепсией при разной выраженности мнести- ческих расстройств заключается лишь в том, что при более глубоких нарушениях памяти кривая эта носит более пологий, торпидный характер.
Представляет интерес определенное соответствие между выраженностью общей прогрессирующей олигофазии и глубиной расстройств памяти.
Для иллюстрации приводим данные из протоколов исследования трех больных эпилепсией.
Больной Р. испытывал затруднение при назывании 2 из 19 изображенных на рисунках предметов. Антонимы он подобрал к 19 из 29 слов. Произвольно назвал 50 слов в течение 6,5 мин.
Больной К. испытывал затруднение при назывании 6 из 22 изображенных на рисунке предметов, подобрал антонимы к 20 из 39 слов. Произвольное называние 50 слов занимает 7 мин. 36 сек.
Больной Ш. затрудняется в назывании 12 из 26 нарисованных предметов, при этом подсказка часто малоэффективна. Слова-антонимы он подбирает с трудом после подсказки, менее чем к половине называемых ему слов. Произвольно называет 50 слов за 9 мин. 41 сек.
Эти данные наглядно показывают связь между выра-* женностью расстройств памяти и олигофазией. Чем мень
ше выражены у больных эпилепсией расстройства памяти, тем менее выражена и общая прогрессирующая олигофазия, и, наоборот, более глубоким расстройствам памяти соответствуют значительно более выраженные олигофазические проявления.

Рис. 3. Кривая запоминания слов: 1 — больного Р. (умеренное ослабление запоминания), 2 — больного К. (выраженные растройства запоминания),
3 — больного Ш. (глубокие расстройства запоминания).