Больной Н., 1970 г.р. На лечение в данную клинику поступает впервые. Ранее лечился в ПБ №1 им. Алексеева, и клинике НЦПЗ РАМН.
Анамнез, со слов больного и родственников
Наследственность психическими заболеваниями, манифестными психозами не отягощена. Раннее развитие без особенностей. Рос тихим, доброжелательным, впечатлительным, ранимым ребенком. В дошкольном и школьном возрасте уже был склонен к колебаниям настроения в неблагоприятных ситуациях. Был сильно привязан к родителям. С 3-х лет пошел в детский сад. Отмечались трудности адаптации, длившиеся около 1,5 лет. В саду первую половину дня сидел в углу, плакал, ни с кем не разговаривал. Избегал общения с другими детьми. Любимым занятием было часами играть в конструкторы. Выращивал комнатные растения в собственном цветнике. Приносил домой брошенных или раненных собак, котят, голубей, выхаживал их. В школу поступил с 7 лет. Трудности адаптации продолжались. Первые 1,5-2 года не было друзей. Учеба в общем давалась легко, но не вызывала интереса. Тем не менее, при получении неудовлетворительной оценки на несколько дней снижалось настроение, возникала неуверенность в собственных возможностях. Характер увлечений оставался прежним. В возрасте 10 лет перенес ОРВИ, осложнившуюся миокардитом, протекавшем с высокой лихорадкой, острой сердечной недостаточностью, обмороками. Был госпитализирован в соматическую больницу, где на фоне высокой температуры наблюдались деперсонализационные расстройства: казалось, что "тело раздвоилось - одно на постели, а второе рядом стоит...". Страха эти переживания не вызвали.
В 13 лет (7 класс) после суицида близкого друга, впервые снизилось настроение, появилась витальная тоска, нарушились сон и аппетит, видел мир в черном цвете, стали беспокоить мысли о насильственной смерти друга, появился страх смерти, возникали суицидальные мысли. В этот период несколько изменился по характеру, часто конфликтовал с матерью. Через 6-9 месяцев настроение выровнялось, исчезла тревога, нормализовался аппетит, появилась "жажда жизни: все стало интересно...". Сам пациент объясняет это влюбленностью в одноклассницу.
Школу окончил успешно; после ее окончания поехал за любимой девушкой в другой город (Уфа), поступил там без проблем в авиационный институт. Учиться нравилось, увлекся высшей математикой, теоретической механикой. Жил в общежитии, в котором "обитали уголовники", имели место драки, употребление спиртного. Однако наш пациент дружил со спокойными сверстниками, спиртных напитков не употреблял. Приблизительно на 3-ем курсе вновь снизилось настроение, возникла подавленность, нежелание общаться с кем-либо. По собственной инициативе расстался с девушкой, тоска и угнетенность усилились. К этому периоду относятся первые пробы алкоголя (23-24 года). Закончив институт с отличием, приехал в Москву, устроился работать в торговую фирму. В течение нескольких лет хорошо продвигался по службе, работал в гражданской авиации, летал на самолетах.
Сохранялось сниженное настроение, чувство тоски, никчемности и нере- ализованности. В возрасте 25-27 лет стал более часто употреблять алкоголь; отмечал, что начинает выпивать только в периоды пониженного, тоскливого настроения. Формирование абстинентного синдрома также можно отнести к этому периоду жизни - в 28-29 лет стал по утрам опохмеляться, а пьянство стало носить запойный характер. В целом данное состояние длилось около 6 лет (с 23-х до 29-ти) и обошлось самостоятельно. Улучшение состояние, характеризующееся ровным, гармоничным настроением, стабильно высокой работоспособностью, сам больной связывает с очередной влюбленностью в женщину. Через 2 года, когда она его оставила, вновь снизилось настроение, возникли тоска, слезливость, жизнь казалась бессмысленной. Был фиксирован на отношениях с этой женщиной, купил квартиру рядом с ее домом, в надежде возобновить отношения. Злоупотребление алкоголем усилилось: росла толерантность, которая на то время составляла 0,7- 1,0 л водки в сутки. Такой режим жития (употребление больших количеств алкоголя на фоне пониженного фона настроения) продолжался около года. Через год женился (на другом предмете своего обожания). Несмотря на теплые, гармоничные внутрисемейные отношения, сохранялись подавленность, вялость, часто весь день проводил в пределах постели, перекладывая свою работу на плечи компаньонов. Усилились уверенность в никчемности и бесперспективности своего существования и чувство вины перед близкими.
Весной 1997 года состояние больного особенно ухудшилось: на фоне значительно подавленного настроения появились тревога, страх за собственную безопасность и безопасность семьи, ощущение угрозы от бывшего заместителя отца, якобы "связанного с еврейской мафией и обладающего очень большими возможностями". Появился безотчетный страх летать на самолете, сопровождающийся вазомоторными кризами с "предчувствием катастрофы". Зимой-весной 1998 года (29 лет) на фоне тревожного настроения появились опасения, что может быть подстроена автомобильная авария или может быть испорчен двигатель его автомобиля. В связи с этим состоянием обратился к психоаналитику, прошел несколько сеансов, состояние больного значительно улучшилось, но на короткий промежуток времени. Осенью 1998 года возобновил употребление алкоголя, близким объяснял это стремлением избавиться от своего состояния. Стал более замкнут и раздражителен. Мир представлялся безрадостным, "черным". Мучило чувство вины перед женой, родителями. В начале декабря 1998 года в разговоре с женой сказал, что она достойна человека, лучшего, чем он. Начал рыдать, сказал, что ему так плохо, что ему остается лишь повеситься. Взял веревку, полез в петлю. Жена, увидев, как он повис на веревке, перерезала ее. По настоянию жены, обратился в ПНД, откуда был направлен в клинику НЦПЗ РАМН, где был проконсультирован и стационирован. Свое состояние характеризовал как "тоскливая депрессия".
В психическом состоянии пациента при поступлении были выявлены пониженный фон настроения с преобладанием тоскливого аффекта, выражавшегося в мимике, речи, жестах; неценаправленность и амбивалентность мышления, "охваченность" психотравмирующей ситуацией; говорил, что "мысли об этом не дают ему покоя", испытывает "мучительную душевную боль из-за конфликтов с матерью и женой". Получал терапию нейролептиками (стелазин, неулептил), антидепрессантами (амитриптилин). Нейролептическую терапию переносил плохо - на небольших дозах развивались выраженные нейролептические осложнения. Состояние стало более ровным к третьей неделе пребывания в стационаре. Устанавливался диагноз: "Малопрогредиентная шизофрения, начавшаяся в подростковом возрасте с преобладанием аффективных, обсессивно-фобических расстройств и патологией влечений". После выписки из НЦПЗ в течение года принимал золофт, чувствовал себя (с его слов) хорошо, депрессии не было, успешно занимался бизнесом. С родителями были очень теплые, доверительные отношения, берег жену, очень дорожил их отношениями, алкоголь не принимал.
Следующее ухудшение состояния наблюдалось в январе 2002 года. В течение месяца наблюдался сниженный фон настроения, усиливались тоска, подавленность, появились тревога и беспричинные страхи. На этом фоне прибегал к приему спиртного, что еще больше усугубило состояние. Был привезен знакомым на амбулаторный прием в ПБ№1 им. Алексеева и по состоянию госпитализирован. При поступлении в психическом состоянии преобладали пониженный фон настроения, проявления тоски,тревоги, чувство безысходности. При беседе не отрицает суицидальные мысли. Говорил о собственной ненужности, никчемности. Также предъявлял жалобы абстинентного характера на слабость, вялость, сухость во рту, желание опохмелиться. Проводилось дезинтоксикационное лечение, инфузионное введение антидепрессантов. Уже к 3-му дню терапии стал бодрее и разговорчивее, заметно улучшилось настроение. Больной был осмотрен комиссионно. Специфических признаков нарушения мышления, дефицитарной симптоматики обнаружено не было. Диагноз, установленный ранее подтвержден не был. Установлен новый диагноз: "депрессивное состояние с конгруентным аффекту бредом, симптоматический алкоголизм". Выписан через 3 недели стационарного лечения в удовлетворительном состоянии, рекомендована поддерживающая терапия антидепрессантами (амитриптиллин 75 мг) и "трезвый образ жизни".
Очередное ухудшение в январе 2003 года, симптоматика клишированно повторилась, на фоне пониженного фона настроения начал опять выпивать, однако спиртное'желаемого облегчения не приносило. Последние 2 месяца (июль-август) перед стационированием - постоянное употребление алкоголя в больших дозах. На лечение поступил в сопровождении жены, предъявлял жалобы на выраженную сухость в ротовой полости, жажду, плохой сон, влечение к алкоголю, сниженный фон настроения, тревогу. Бредовых идей, суицидальных мыслей не высказывал.