В манипуляции сознанием важную роль играет специально подобранная терминология. Г. Шиллер предупреждает: «Всем кто борется с системой угнетения, важно понимать, какой силой обладают те, кто контролирует процесс выработки определений. Навешивание фальшивых ярлыков и искажение целей борьбы идеологических противников — типичный прием пропагандистской машины угнетателей. Поэтому первый шаг в направлении установления контроля над определениями заключается в том, чтобы попытаться не уступить крайне важной терминологической территории» [305].

С. Кара-Мурза обратил внимание на то, что огромная работа по созданию специального языка для пропагандистских сообщений прессы была проведена в США по время войны во Вьетнаме. Составлены словари (тезаурусы) для обозначения тех или иных явлении и действий, которые производили на читателя нужное впечатление (в лингвистических трудах представлены принципы подбора слов). Ряд исследователей считают, что был искусственно разработан «субъязык», который получил название вьетлийского (vietlish — сокращение Vietnam English). Так, с 1965 года военные действия во Вьетнаме назывались в прессе «программой умиротворения». Это слово настолько вошло в обиход, что в газетах можно было прочесть такое сообщение: «Одна деревня так упорно сопротивлялась умиротворению, что в конце концов ее пришлось разрушить».

Создание искусственного языка идет по двум направлениям. Ищется приемлемое по денотации, т. е. диапазону смыслов, слово. Выбираются слова, в денотации которых имеются и такие, что могут быть притянуты к обозначению данного явления. Пусть даже это один из многих смыслов слова, третьестепенный и малоупотребительный. Но он существует, и его использование не является прямой ложью. Умиротворение и война чуть-чуть перекрываются, и вместо слова «война» берется «умиротворение».

Второе воздействие слова — ассоциации, которые пробуждает произнесение или прочтение слова. Так, важное место в

520

пропаганде занимало слово «сдержанность». Коннотация его полезна для пропаганды. Сдержанный человек... Не скажешь ведь, что США во Вьетнаме проявили миролюбие или гуманность—это было бы прямой ложью. Сдержанность... Ведь ядерного оружия не применили! Так, в 1972 году в обращении нации президент Никсон заявил: «В течение всей войны США проявляли беспрецедентную в военных анналах степень сдержанности». Тут он, впрочем, переборщил, что и вызвало в США саркастические комментарии.

Другим ключевым понятием было словосочетание «защитная реакция». Защита... Ответное действие... Например, массированные бомбардировки Северного Вьетнама в феврале 1972 года (139 налетов) назывались «защитная реакция».

Ввиду слишком резкой международной реакции был снят с должности авиационный генерал Д. Лакеи «за плохое знание семантики», в результате чего он якобы проводил бомбардировки без санкции высшего командования. На слушаниях в сенате он, однако, стал огрызаться и доказал, что выражение «защитная реакция» было официально предписанным и что командование было верно информировано о характере действий. Так, после рейдов летчики писали в отчетах: выполнена «защитная реакция».

Лингвисты пишут, что во время вьетнамской войны были разработаны методы построения сложных политических эвфемизмов. Это уже не отдельные слова и понятия, а большие языковые конструкции с точно измеренными эффектами воздействия на сознание и предсознание. (Впрочем, справедливости ради надо отметить, что несколько ранее большая работа в области методов «придания ложного смысла бесспорным фактам с помощью лексических средств» была проделана специалистами Геббельса.)

Американские пропагандисты исключили из языка все слова, вызывающие отрицательные ассоциации: «война», «наступление», «оружие», «уничтожение людей». Вместо них были введены слова нейтральные: «конфликт», «операция», «устройство» — antipersonnel device. Так, 19 июля 1971 года руководитель «Операции Фен» И. Колби сообщил, что суть операции состояла в организации покушений на нежелательных обще-ценных деятелей Южного Вьетнама и что к тому времени

было

ликвидировано 20 587 таких деятелей.

521

Мертвые зоны, в которых распылением диоксина была уничтожена растительность, назывались санитарными кордон напалм — мягким зарядом, концлагеря — стратегическими селениями и т. д. Было наложено и строго соблюдалось табу на использование огромного количества нормальных слов. Президент Американского лингвистического общества Д. Болинджер заявил тогда: «Америка — первое общество, которое добилось настоящего табу на все неприятное».

Сегодня политики и пресса постоянно меняют смысл слов и правила игры в зависимости от конъюнктуры. Как сказал Г. Честертон, «прежде «компромисс» означал, что полбуханки хлеба лучше, чем ничего. У нынешних политиков «компромисс» означает, что полбуханки лучше, чем целая буханка».

Искажение истинного смысла явлений производится помощью терминов. Это специальные слова, имеющие точный смысл, но аудитория резко разделяется на тех, кто знает точное значение термина, и на тех, кто не знает. Но главное, что мины обладают магическим воздействием на сознание, неся на себе отпечаток авторитета науки.

Людям кажется, что красивым термином, нельзя назвать какую-нибудь подлость. К таким терминам относится, напри слово «эмбарго». Если средний западный демократ еще испытывал некоторое неудобство от разрушительных бомбардиров Ирака в качестве «наказания», то установленное в августе 1991 года тотальное эмбарго на торговлю с Ираком не вызвало« абсолютно никакого возражения. А ведь это более многозначительный тельный шаг, нежели бомбардировки. Попытаюсь объясни исходя из очевидных положений.

Так, общепринято, что в Ираке установлен тоталитарный режим, диктатура. Ирак не Дания и даже не Греция, и население там не имеет ни прав, ни навыков, ни механизмов, навязывания своей воли политикам Багдада. Но если это" то население не несет Ответственности за действия верху режима. И, согласно самой простой логике, наказывать Ирак кого крестьянина, убивая его ребенка голодом, означает брать этого крестьянина заложником и наказывать его, чтобы оказать давление на противника (Саддама Хусейна). Такие действия по отношению к европейцу и по отношению к советским гражданам рассматривались как военное преступление, и те,

522

Кто отдавал приказы о таких действиях, пошли на виселицу. Но сегодня по отношению к иракскому крестьянину это называется «механизмом международного права», эмбарго. Слово «заложник» не употребляется: табу.

Подмена слов и понятий политическими нейтральными выражениями как целая технология приводит к тяжелой болезни общества, которую еще древнегреческий историк Фукидид назвал коррупцией языка. Будучи свидетелем упадка Афин, он оставил описание коррупции как важнейшего признака этого упадка. Среди прочих видов коррупции он особо выделил именно коррупцию языка: слова начали означать нечто противоположное тому, что они всегда означали, а противостоящие друг другу силы использовали одно и то же слово для выражения разных смыслов [111, 244-246].