Алекситимия и баланс полушарий головного мозга

Результаты обследования людей с разобщенными (хирургически либо из-за травм) полушариями головного мозга подтвердили зависимость алекситимии от дисбаланса полушарий [Теп- houfer W.D., Walter D.O., Hoppe K.D., Boden J.E., 1987].

И.С. Коростелева и B.C. Ротенберг видели возможность алекситимии и «обученной беспомощности» преимущественно у людей с нарушением функционирования правого полушария головного мозга, что обуславливает их интернальный локус контроля [Коростелева И.С., Ротенберг B.C., 2000]. Это подтверждается экспериментальными данными Тейлора (1985). Выше указано, что и в наших экспериментах в невесомости испытуемый М. страдал от алекситимии и еще больше — от «раздражающей беспомощности». Возможно, она была недолгим аналогом «выученной беспомощности»?

Здесь надо обратиться к пониманию предназначений правого и левого полушарий головного мозга людей. Наиболее адекватной признана концепция B.C. Ротенберга, опубликованная еще в 1979 г. [Rotenberg V.S., 1979]. «Согласно этой концепции, — писал он позднее, — правое полушарие “схватывает” предметы и явления как целое, как это постулировалось и в концепции Gordon и Zaidel, но в отличие от этих авторов подчеркивается, что целостность эта создается за счет одномоментной интеграции как внутренних связей между элементами этих предметов и явлений, так и внешних связей этих предметов и явлений с другими. Преимущество целостного, правополушарного “схватывания" именно в этом и состоит — в интеграции сложных и нередко противоречивых связей. Если объект восприятия представляет собой совокупность простых однородных элементов со столь же простыми отношениями между ними (как, например, в тех на борах букв или простых геометрических фигур, которые Polich предъявлял своим испытуемым в разные поля зрения), у правого полушария нет никакого преимущества по сравнению с левым в схватывании такого рода “целостности”. Говоря метафорически, целостность, в которой уникально компетентно правое полуша рие — это целостность калейдоскопа, а не целостность цепи, состоящей из одинаковых звеньев

Левое полушарие занято противоположной деятельностью — оно производит разъятие целого на его составные элементы. Из всего обилия реальных и потенциальных связей между предметами и явлениями левое полушарие выбирает отдельные, немногие, в пределе — одну-единственную, но наиболее сильную, что обеспечивает возможность анализа, но за счет синтеза. Оно дифференцирует, а не объединяет» [Ротенберг В С.. 2006] B.

C. Ротенберг пишет: «Алекситимия типична не только для психосоматческих расстройств (Alkin, Alexandr, 1988), но и для депрессии (Parker at all., 1991), характеризует нервную булимию (Jimerson at all., 1994), невротические и психотические нарушения (Rubino, 1993). Это как бы общий (с нашей точки зрения патогенетический) компонент очень многих форм патологии, отражающих функциональную дефектность правополушарного мышления» [там же].

Обратим внимание на то, что после участия в авиационных полетах с режимами невесомости только у «пассивных тошноти- ков» возникало депрессивное состояние с ухудшением аппетита (разной выраженности и продолжительности). Напротив, булимия (греч bus — бык + limos — голод = неудержимое обжорство) появлялась у «активных пугливых весельчаков». Даже после нескольких сотен пребываний в недолгой невесомости, когда у них благодаря адаптации уже не возникали в полетах ни краткий страх, ни экстатическая радость, эти люди старались плотно пообедать перед полетом (обед из четырех блюд) и все-таки сразу после него, т. е. спустя 3,5 часа, вновь «обедали» (еще раз обед из четырех блюд).

Профессор А.В. Лебединский комментировал это как результат гипоталамических влияний [Лебединский А.В., 1963]. Однако интересна интерпретация булимии после «ударов» невесомостью с точки зрения Джимерсона Д.Ц., Сифнеоса П.Е. и др. [Jimerson D.C., Wolfe В.Е , Franko D.L., Covino N A., Sifneos Р.Е., 1994, с 56, 90-93] как результат межполушарной асимметрии, активированной гравиинерционным стрессором.

Спустя много лет участники тех наших полетов вспоминали собственную эйфорию и усмешки окружающих, когда они вторично поедали обильную пищу в летной столовой. Нередко после полета повторно обедали и члены экипажа самолета, в котором создавалась невесомость. Однако такая булимия наблюдалась нами лишь при полете 10-12 режимах невесомости, когда же по техническим причинам число режим уменьшили до 3-6, булимии после «ударов» невесомостью не стало. По мнению Е Гольдберга и Л.Д. Косты, правому полушарию принадлежит ведущая роль в оперировании принципиально новой и неожиданной информацией [GoldbergЕ., Costa L.D., 1981; Ананьев Б.Г., 1961, с. 144—173]. На основании этой гипотезы можно предположить, что неожиданность и беспрецедентность «удара» невесомостью, адресованная правому полушарию, у определенного ряда людей (у «пассивных тошнотиков») перенапрягла его функциональные возможности, что и вызвало алекситимию как результат правополушарного ослабления. Но почему это произошло не у всех впервые оказавшихся в невесомости?

Возможно, алекситимия при стрессе в невесомости проявлялась лишь у тех испытуемых, у кого была латентная дефектность, вернее, слабость правого полушария? Если это так, то почему их представление о пространстве после исчезновения опоры под ногами все же базировалось не на интернальных (внутрителесных гравирецепторных) сигналах и реальности падения, а на экстер- нальных сигналах о (тоже реальной) оптической и акустической стабильности внутрикабинного пространства «падающего» самолета? Может быть, феномены, актуализировавшиеся после «ударов» невесомостью, у «пассивных тошнотиков» обусловлены не слабостью, а высокой чувствительностью правополушарных систем и функций? Мы не ставили перед собой эти вопросы, проводя в прошлом веке эксперименты, в которых обнаружили «алекситимию невесомости», и не смогли бы тогда на них ответить. 2.5.7.

Источник: Китаев-Смык Л.А., «Психология стресса. Психологическая антропология стресса. — М.: Академический Проект. — 943 с» 2009

А так же в разделе «Алекситимия и баланс полушарий головного мозга »