Что можно считать самыми общими чертами эмоционально- поведенческих проявлений стресса? При кратковременном, интенсивном стрессе (нередко и в начале длительного) обнаружи вается у одних людей активизация эмоционально-поведенческих реакций (активное реагирование — АР), у других — нарастание пассивности эмоционально-поведенческого реагирования (пассив- ное реагирование — ПР). В рамках этой дихотомии оказывается много различных эмоционально-акцентуированных форм поведения. В чем их сущность и предназначение?

При всяком новом неожиданном, экстремальном, стрессоген- иом событии (или воздействии на человека) возникает ситуация неопределенности с неясностью того, что и как делать, чтобы активно удалить или пассивно переждать опасность, либо оптимально воспользоваться благоприятными обстоятельствами (событиями, силами, персонами). Неопределенность прогноза стрессогенной ситуации побуждает живые существа к избыточной мобилизации адаптационно-защитных ресурсов и, «на всякий случай!», к чрезмерной активности либо избыточной пассивности в целях защиты от не вполне ясной неприятности. Если предстоят (или должны продолжаться) полезные, нужные события, то в психической сфере, в организме мобилизуются силы для «защиты» от утраты благоприятных обстоятельств, которые подарят счастье. Избыточность, чрезмерность защитных действий (или бездействия) должны «перекрыть», гарантированно превысить, пока еще не ясно какую, потребность в защите. Эта защитная избыточность реализуется и ощущается как эмоции. Так названы переживания субъекта при не вполне определенной опасности, неясной новизне: радость, когда предстоит что-либо полезное, хорошее, либо страх, чтобы избежать плохое, или гнев против носителя опасности Все ощутимые переживания способствуют избыточной мобилизации защитных сил и средств человека (интеллектуальных, моральных, физических) для достижения актуальной цели.

Образ стрессогенных преобразований среды может локализоваться во внутреннем (психологическом) «пространстве» субъекта и сопровождаться психической депрессией, переживанием тоски и Др. Депрессия может быть прикрыта, казалось бы беспечностью, но «улыбающаяся депрессия» опасна самоагрессией суицида.

Важным является то, что некоторым субъектам в экстре мальной ситуации может быть ясно (осознанно либо не вполне осознаваемо) то, как необходимо действовать, чтобы безошибочно устранять стрессоры или поддерживать успех. Это бывает благодаря сочетанию позитивного опыта и личной способности субъекта преодолевать опасности и неприятности. В таких случаях адаптивно-защитная мобилизация психологических, физических (и физиологических) сил и средств организма не нуждается в эмоциональной «подкачке» и в чувственной актуализации эмоций. Действия человека в таком стрессово-конструктивном состоянии активизированы без эмоциональных переживаний. И лишь чувство радостного удовлетворения может сопровождать, и то не всегда, такое конструктивное реагирование (КР) при стрессе.

Итак, АР реализуется, когда, условно говоря, ориентировочно известно, как активно устранить стрессор и есть фило- и онтогенетически сформированные (но не уточненные) программы этого устранения В тех же случаях, когда «неизвестно», как бороться со стрессором, используется «программа» пережидания стрессогенных ситуаций, т. е. программа ПР. У людей, кому при опасности, при действии стрессора, представляется (кажется, чудится) абсолютно ясным, как надо успешно действовать, у тех реализуются «безэмоциональные» программы КР. Имея в своем составе индивидов, реагирующих на стрессор активизацией поведения, и индивидов с пассивным пережидательным реагированием, популяция (лат. populus — народ, фр. population — население) оказывается готовой к преодолению стрессоров разного рода: «субъективно возможных» («известных») и «субъективно невозможных» («неизвестных»). Указанная готовность сопряжена с наличием у популяции возможности «жертвовать» участием в преодолении стрессоров теми индивидами, которые оказались в текущий момент склонными к неоптимальной форме стрессового поведения, т е оказались менее способными противостоять экстремальному фактору. Таким образом, индивидуальные различия эмоционально-поведенческой активности при стрессе — реализация принципа «универсальной готовности» популяции к встрече с экстремальным фактором.

В этой же главе подробно описаны и проанализированы эмоции, поведение и деятельность при двух кратких стрессорах, пробуждающих врожденный страх: 1)

во время падения (на протяжении 28-30 с при невесомости в кабине специально оборудованного авиалайнера, во время полета по параболической траектории) Такие эксперименты в начале 60-х гг. XX в. проводились нами впервые в мире; 2)

при действии громкого звука (при стрельбе «чужого», т е. находящегося в руках врага, автомата АК-47). Исследования проведены на полигоне Выборгского погранотряда в 70-х гг прошлого века, также впервые в мире. Эти экспериментальные данные и суждения о них, ввиду их актуальности, и сейчас используются при профподборе и тренировках специальных контингентов

Эмоции и поведение при длительном стрессе изучались во время многонедельных экспериментов в непрерывно вращающейся квартире-центрифуге (в «наземном динамическом имитаторе межпланетного корабля») при подготовке полета на Марс (в 60-70-х гг. XX в.) и еще — на «чеченской войне» (в ее трагическом начале с 1995 г и в ходе «нормального» ее продолжения в 1998-2001 гг.). Стрессовые эмоции и поведение в экспериментах сопоставлены со «стрессом обыденной жизни»; их можно сравнивать с архетипическими реликтами стресса, запечатленными в народных сказках (последнее автор данной книги не успевает, оставляя сделать это другим).

Мобилизация «как по пожарной тревоге» имеющихся в организме «всегда на готове» адаптационных резервов для формирования стрессово-защитных форм поведения (АР либо ПР) Ганс Селье называл «аларм-стадией». Ее можно рассматривать как стрессовый кризис первого ранга.

При длительном стрессе поведенческая защитная активность ?заменяется» вегетативными «защитными» реакциями, т. е. своего рода защитной активностью, реализующейся во внутренней среде организма (см гл 3) В этом периоде стресса поведение и соответствующие ему эмоции в той или иной мере пассивны, угнетены. Это стрессовый кризис второго ранга.

При дальнейшем нарастании стрессовых преобразований в организме из-за неустранимости стрессоров нарастает эмоционально-поведенческая пассивность, усиленная еще и возникновением «болезней стресса», которым подвержены, надо полагать, те люди (и животные особи), у которых накапливается (кумулируется) «внутриорганизменная информация» об их неуспешности в устранении стрессоров Надо заметить, что если в животном мире эта неуспешность реальна, то в человеческом сообществе такая «неуспешность» может быть фиктивной, т е квазинеуспешностью (см. подробнее гл. 3). Период длительного стресса с развитием «болезней стресса» и негативных эмоций — это стрессовый кризис третьего ранга, опасный для здоровья и жизни.

Наконец, вступление организма в период между жизнью и смертью, т. е. умирание (необратимое без применения средств современной реаниматологии) можно рассматривать как последний стрессовый кризис, завершающий существование индивида (особи). Он условно назван мной стрессовым кризисом четвертого ранга Для него свойственны особые, предсмертные эмоции и поведение. Умирание (если это не мгновенное убийство) — «труд» души и тела В данной главе анализируются сведения, полученные при христианских соборованиях, и еще в отделениях реанимации и в хосписах.

Во второй главе представлены результаты моих исследований разных эмоционально-поведенческих синдромов, активизирующихся при стрессе: алекситимии (неспособности некоторых людей говорить при стрессе о своих чувствах и переживаниях), ретроградной амнезии (забывании предстрессового прошлого), «расщеплении» эмоций, стрессовой гипоманиакальности и суб- депрессивности и др.

В завершение главы изложены суждения древних ученых Африки, Европы и Азии об активности и пассивности в обыденной жизни и при экстремальных условиях существования людей.

Таким образом, предложенные мной в 1983 г. основания для общей теории стресса разворачиваются в психологическую антропологию стресса Ее вегетативный, когнитивный, социальный, этнический и военный субсиндромы описаны в последующих главах.