РЕЗЮМЕ

Генеральные закономерности социально-психологического субсиндрома стресса проистекают из того, что каждый человек, как элемент человеческой популяции, является воплощением противоречия между личным и общественным. Человек не может стать «человеком разумным» вне человеческого общества. Взращенный, обученный, воспитанный людьми, он переживает глубокий дистресс при недостатке общения. Однако превышение эволюционно установившихся норм скученности людей также вызывает дистресс. И в том, и в другом случае дистресс, стабилизируя нормы общественного существования, может способствовать развитию общественных взаимоотношений, но и деформировать их. Психологическая сущность человека, как существа общественного, требует от него претворения в жизнь альтруистических тенденций. Однако ни один человек со своим индивидуальным сознанием не может полностью отрешиться от эгоистических мотивов. Постоянное уравновешивание этих двух тенденций является источником многочисленных проявлений стресса (эустресса, дистресса), в свою очередь ведущего к прогрессу или регрессу личности. Половая дифференциация людей и обусловленная ею необходимость общения — одна из ведущих сил, побуждающих к социализации человека, вместе с тем это источник ярких проявлений эмоционального стресса. Сожалею, что судьба не вела меня по путям изучения «сексуального стресса» и рекомендую читателям обширную научную литературу по этой тематике, хотя полнее и достовернее «стресс любви» описан (с анализом и рекомендациями) в классической художественной литературе. Следует обратить внимание на не только русских, европейских, американских, но и на китайских, иранских, арабских и африканских авторов.

Другой важной силой, организующей людские сообщества, принято считать агрессивность индивидуумов, малых групп, больших политических сообществ и даже якобы народов и государств. Не углубляясь в эту проблему, я попытался в пятой главе упорядоченно изложить результаты анализа собственных наблюдений непосредственно в зоне боев в ходе так называемых чеченских войн в конце XX и начале XXI в. Уверен, уникальная возможность изучать психологию и некоторые социальные феномены по обе стороны «линии фронта» способствовала объективизации моих суждений. Благодарен конкретным людям, создававшим мне возможность проводить психологические исследования в конфронтирующих боевых подразделениях. Понимая, что абсолютно объективная оценка военных конфликтов невозможна, все же надеюсь, что мои наблюдения и суждения смогут использовать (с хорошими намерениями) исследователи и организаторы военного стресса.

Приступая к переработке этой главы, первично опубликованной четверть века назад[Китаев-СмыкЛ.А., 1983], я был удивлен тем, как мало публикаций на русском языке было посвящено проблеме «выго- ранияличности», «выгорания души». Благодаря молодому энтузиазму К. Маслач, обозначившей этот феномен в 70-80-е гг. прошлого века, многочисленными учеными в западных странах было детально (но ие исчерпывающе!) изучено это своеобразное проявление «стресса общения». В России ему уделила должное внимание только группа ученых, работающих в системе МВД над проблемой купирования профессиональной деформации личности сотрудников этой системы Для привлечения внимания к проблеме «выгорания» мной описаны в этой главе результаты ранних исследований этого феномена, предпринятых К. Маслач и ее последователями, а также некоторые работы психологов МВД, проведенные под руководством профессора, полковника М.И. Марьина. Хочу обратить внимание нового поколения наших психологов на то, что «выгорание» — чрезвычайно актуальная проблема современной России.

Наиболее тяжкий стресс (дистресс) возникает при ограничении как физического пространства обитания людей в тюрьмах, концла герях, в тесных квартирах городских трущоб, так и при ограничении душевного, духовного «пространства» цензурой, репрессиями тоталитарных автократических режимов. Первой из этих проблем были посвящены мои экспериментальные исследования, описанные в книге «Психология стресса» [Китаев-СмыкЛ.А., 1983, с. 297-304]. В дополненном виде они включены в эту монографию.

Я был удивлен большим вниманием к моему изучению стресса в ограниченном пространстве имитатора космического корабля. За последние двадцать лет на основе результатов этих экспериментов проведено много исследований и внедрений разными авторами. Они касались не только космической тематики, но и квартирного, и коттеджного строительства, организации сценического пространства и «заэкранного» пространства в телевидении и кино и даже тюремного содержания преступников.

Вторую проблему — ограниченности духовного пространства — по понятным причинам я не обсуждал в 70—80-х гг. Но и в данной, дополненной главе я не касаюсь ее, во-первых, из-за крайне ограниченного доступа к конкретным сведениям о политико-психологических преобразованиях в нашей стране и за ее рубежами, во-вторых, оставляя обсуждение этой проблемы политическим психологам.

Участвуяворганизации общественных взаимоотношений, человек вынужден по возможности полнее учитывать общественные, популяционные тенденции развития взаимоотношений. Однако неспособный полностью отрешиться от индивидуальных позиций понимания бытия, человекдолжеи использовать коллективный опыт, воплощающийся в продуктивных общественных нормах и традициях. Можно полагать, темпы их формирования отстают от темпов развития современного индустриального и постиндустриального общества, при этом могут возникать скороспелые, непродуктивные нормы и традиции жизни, они становятся причиной нынешних «болезней стресса». Создание современного глобального управления, планирования и прогнозирования (на базе современных технологий) различных сторон жизни человеческого общества должно учитывать многогранность и не всегда полезную лабильность психической сущности человека.

к содержанию

Источник: Китаев-Смык Л.А., «Психология стресса. Психологическая антропология стресса. — М.: Академический Проект. — 943 с» 2009

РЕЗЮМЕ

А так же в разделе «РЕЗЮМЕ »