Напомним, что название «кинетоз» должно бы переводиться на русский язык как «болезнь передвижения», т. е. возникающая при пользовании транспортными средствами. Но в отечественной научной литературе утвердилось название этого состояния как «болезнь движения». Наряду с ним мы будем использовать старые его названия: «болезнь укачивания», «болезнь укручивания», «морская болезнь», «воздушная (авиационная) болезнь», «спутниковая (космическая) болезнь».

Можно видеть два подхода к решению проблем кинетоза. Первый — изучение различных функциональных систем, участвующих в его развитии (см. 3.5.4). Это, собственно, не в полной мере системный анализ, а скорее предваряющий его подход, т. к. в данном случае рассматриваются субсистемы, составляющие систему, подлежащую анализу. Второй подход — это анализ кинетоза как целостной системы с отграничением экзосистем, входящих вместе с данной системой в метасистему. Следует сказать о наличии в литературе большого числа данных в плане первого (предваряющего) подхода. Вместе с тем до настоящего времени в исчерпывающем виде не сформировано представление о кинетозе как о целостной системе Концепции, касающиеся преимущественно причин возникновения этого синдрома (его этиологии), — лабиринтная, гемодинамическая и др. — будут \

Вегетативный сцбсиндром стресса

X

рассмотрены в разделе 3.5.3. Но сначала обсудим механизмы его развития (патогенеза).

А. Взгляд на «сенсорный конфликт» как на основную причину кинетоза. Согласно концепции сенсорного конфликта, ведущим звеном кинетоза считается дисфункция в работе интегрирующих центров мозга вследствие несогласованного поступления к ним сенсорных потоков. Несоответствие информации, содержащейся в этих потоках, приводит к конфликту при их совмещении. Эта информация может поступать от вестибулярной системы, зрения и невестибулярных проприоцепторов. Раньше других подобная точка зрения была высказана еще Ирвином [Irwin J.A., 1881 ], который предположил, что зрительное головокружение, чувство неопределенности своего положения в пространстве и тошнота, возникающие при «морской болезни», вызваны несоответствием между непосредственными, истинными визуальными впечатлениями при качании и зрительной «привычкой» видеть окружающее в статических условиях.

Концепция сенсорного конфликта как причины различных форм болезни движения была сформулирована Клермонтом [Graybiel A., Clark В., Zarnello G.G., 1960]. Он полагал, что кинетоз вызывается непривычным сочетанием, конфликтом между ощущениями, обычно сочетающимися другим способом. Подобного представления о механизме возникновения болезни движения придерживались многие исследователи [Комендантов Г.Л., 1965; Копанев В.К., 1970; Юганов Е.М., 1963; Brooks М., 1939; Gue- dryF.E., 1964; Hill J., 1936; KirknerF.J., 1949; Morales M.F., 1946; Reason J.F., Brandt J.J., 1975; Steele J.E., 1961; Горгиладзе Г.И., Брянов И.И., Юганов E M , 1990, с. 199, и др ].

Многие авторы обращали внимание на то, что концепция сенсорного конфликта не исключала, а скорее дополняла лабиринтную концепцию в связи с тем, что «болезнь укачивания» возникает под влиянием чрезмерных воздействий на лабиринтные рецепторы, афферентация от которых в этом случае не согласуется с сигналами от других анализаторов пространства [Комендан- товГ.Л., 1965; Хилов К.Л., 1964; LandsbergM.P., 1963идр.].До конца 50-х гг. основной причиной болезни движения считался конфликт между зрительной и вестибулярной афферентацией. В последующие годы определенное значение стали придавать конфликту внутри вестибулярной системы между сигналами от разных отолитов [Слейтер А Е , 1959] и афферентацией от отолитов и от полукружных каналов [Хилов К.Л., 1964; Brooks М., 1939; Guedry F.E., 1964; LandsbergM.P., 1963 и др.]. Подобного рода конфликты, по мнению указанных авторов, могли быть причиной болезни движения в условиях невесомости, при движениях человека во вращающейся комнате, а также при его вращении вокруг горизонтальной оси.

М.Д. Емельянов указывал, что нарушения «функциональной системности» анализаторов пространства могут быть основой возникновения кинетоза. Исходя из предположения, что «адекватные вестибулярные раздражения в виде прямолинейных и угловых ускорений в орбитальных полетах в период невесомости практически отсутствовали» [Емельянов М.Д., 1967, с. 9], и основываясь на литературных данных «о возможности воспроизведения вегетативных расстройств и иллюзорных ощущений при раздражении любого органа чувств» [там же, с. 10], он присоединился к мнению, согласно которому решающим фактором возникновения неблагоприятных симптомов кинетоза является нарушение взаимодействия («конфликт») афферентных систем, в частности анализаторов пространства.

И. Ризон и И. Брандт [Brandt J.J., 1975] полагали, что реальность концепции сенсорного конфликта для понимания кинетоза подтверждается ее продуктивностью в анализе механизмов адаптации организма к действию кинетозогенных факторов. При этом они указывают, что реакции, характерные для «болезни движения», могут рассматриваться не как изолированный феномен, а как часть широкого спектра реакций, связанных с так называемой сенсорной переранжировкой. Этот термин был предложен Хелдом для ситуации, при которой соотношение потоков информации об этойситуациик разным рецепторам систематически отличается от соотношения идентичных потоков информации в привычной для организма обстановке [Held В., 1961]. Такие ситуации могут возникать при ношении очков, инвертирующих (переворачивающих) визуальное пространство, — опыты Страттона [Stratton GM , 1897], при хождении человека во вращающейся комнате — опыты

А. Грейбила [Graybiel A., Clark В., Zarnello G.G., 1960] при активных движениях головой в космической невесомости — опыты Г.С. Титова [Сисакян Н.М. (ред.), 1965].

И. Ризон и И. Брандт [Brandt J.J., 1975], обобщая имеющиеся в основном в западной литературе данные, касающиеся сенсорной проблемы, приходят к выводу, что этот конфликт — исключительная причина «болезни движения». Они анализируют шесть видов такого конфликта: три между зрительной и гравирецепторной информацией, три между сигналами отолитовых рецепторов и рецепторов полукружных каналов Приведу эти виды сенсорных конфликтов и те ситуации из числа описанных Ризоном и Брандтом, которые, по моему мнению, правильно иллюстрировали эти конфликты, чего нельзя сказать про некоторые другие ситуации, описанные этими авторами (см. ниже).

I. Конфликт между зрительной афферентацией (ЗА) и

гравиинерционной афферентацией (ГА) 1.

ЗА и ГА изменяются, но эти изменения не соответствуют друг другу. Пример подобной ситуации: движение головой при ношении очков, искажающих или инвертирующих (переворачивающих) видимое пространство. 2.

ЗА изменяется при неизменной ГА. Пример: «управление» неподвижной транспортной моделью при движении относительно нее видимого пространства. 3.

ГА изменяется при неизменной ЗА. Пример: раскачивание человека, фиксированного в закрытой, без окон, кабине.

II. Конфликт между купулярной афферентацией (КА) от

полукружных каналов и макулярной афферентацией

(МА) от рецепторов отолитов

1 КА и МА изменяются, но эти изменения не соответствуют друг другу. Пример: человек двигает (вращает) головой вокруг оси иной, чем та, вокруг которой его в это время вращают. 2.

КА изменяется при неизменной МА. Пример: тепловая (калорическая) вестибулярная стимуляция (орошение теплой водой наружного слухового прохода). 3.

МА изменяется при неизменной КА. Пример: равномерное вращение человека вокруг оси, наклоненной относительно вертикали.

По нашему мнению, дифференциация различных типов и видов сенсорного конфликта, изложенная выше, несомненно, представляет интерес для понимания различных по характеру ситуаций, вызывающих кинетоз, и для разработки мер профилактики неблагоприятных его проявлений. Вместе с тем следует сказать, что обращение к данной концепции как к единственной правильно определяющей ведущий фактор болезни движения обедняет теоретические решения указанных авторов. Следует также сказать, что Ризон и Брандт, проанализировав два типа конфликтов — межанализаторный и внутрилабиринтный, не поднялись до системного анализа кинетоза, т. е. до анализа кинетоза как мегасистемы.

Б. Иерархия информационно-концептуальных конфликтов, порождающих кинетоз («болезнь движения»). По моему мнению, сенсорный конфликт при кинетозе следует рассматривать как фрагмент многофункциональной системы этого состояния [Китаев-Смык Л.А., 1983, с. 187-191]. В разных ситуациях сенсорный конфликт действительно может выступать в качестве ведущего, пускового звена «болезнь движения». Рассмотрим, какое м&сто занимает он в общей системе болезни движения. Некоторые конфликтные ситуации, выступающие в качестве пусковыДфакторов кинетоза, выходят за рамки сенсорных систем организма. Речь должна идти о конфликтах между информационными «потоками», достигающих интегративных систем организма, т. е. об «информационных конфликтах». Необходимо учитывать, что они разворачиваются на разных иерархических уровнях живого организма. Рассмотрим иерархическое подразделение информационных конфликтов при кинетозе, начиная с их низкого уровня (см. табл.).

а) Конфликты низкого уровня (внутрианализаторные)

К этому уровню следует отнести внутрианализаторные

конфликты. В вестибулярной системе примерами такого рода конфликтов являются несоответствия сигналов от разных отолитов при невесомости или сигналов от отолитов и полукружных каналов, к примеру, при равномерном вращении человека внутри закрытой камеры вокруг оси, отличной от вертикальной, и т. п. В зрительной системе это конфликт между сигналами о напряжении аккомодации, сигналами о конвергенции и сигналами о совмещении видимого изображения на диспаратных участках сетчатки. Ситуация несоответствия всех этих сигналов возможна при пользовании искажающими визуальное поле очками. В этом случае даже при неподвижной голове и фиксированном взгляде через некоторое время у человека могут возникнуть симптомы кинетоза.

б) Конфликты среднего уровня (межанализаторные)

К межанализаторным («среднего уровня») относятся

конфликты между зрительной и гравирецепторной афферента- цией. Следует сказать, что, анализируя этот конфликт, Ризон и Брандт не учитывали, что в ситуациях возникновения конфликта между этими видами афферентации участвуют также слуховой и тактильный анализаторы. Например, при невесомости, возникшей в закрытой кабине самолета или космического корабля слуховая и тактильная афферентация у фиксированного в кресле человека будет, аналогично зрительным афферентным сигналам, свидетельствовать о стабильности окружения. В тоже время вестибулярная афферентация, по крайней мере в первые секунды невесомости, может способствовать актуализации представления об опускании или о якобы переворачивании кабины корабля (см. 2.2).

Конфликт между зрительным анализатором и остальными анализаторами пространства (вестибулярный, слуховой, тактильный, кинестетический) возникает при хождении с очками, искажающими (инвертирующими) визуальное пространство. Иерархический уровень Конфликт «Надсенсорный» уровень конфликта Конфликт между концептом, обусловленным фило- и онтогенетически сформированной субъективной вероятностью ситуации, и текущей информацией о реальном событии, «невозможном» с позиции фило- и онтогенетического опыта Межанализаторныи

конфликт Конфликт между потоками информации, поступающими от различных анализаторов пространства Внутрианализаторный

конфликт а) конфликт между сенсорными сигналами, поступающими от разных рецепторных образований одного анализатора;

б) конфликт между возможностями приема гравитонерционных сигналов гравирецепторами и невозможностью адекватного анализа этих сигналов нервно-психической сферой;

в) несоответствие («конфликт») между возможностью рецепции, обусловленной анатомофизиологическими особенностями анализатора, и параметрами воспринимаемого воздействия

Конфликт между слуховым и прочими анализаторами может явиться причиной выраженных симптомов кинетоза при пользовании наушниками, когда к наушнику, одетому на правое ухо, поступают сигналы от микрофона, укрепленного около левого уха, а к наушнику, который слышит левое ухо, напротив, поступают сигналы от микрофона, размещенного у правого уха. При пользовании такой акустической системой у перемещающегося по комнате человека могут появиться симптомы кинетоза при условии, что это помещение без звукопоглощающих стен.

Несколько иной вариант межанализаторного конфликта возникает при пользовании наушниками, к каждому из которых раздельно поступают сигналы от соединенных с ними двух микрофонов. Симптомы кинетоза возникают, например, при размещении этих \

микрофонов на вращающемся диске, тогда как человек-аудитор сидит неподвижно.

Информационный конфликт между вестибулярной и слуховой системами в описанных опытах с использованием наушников, в режимах невесомости и т. п. разворачивается не только в центрах, интегрирующих афферентную информацию об изменении пространственного положения субъекта. В этих ситуациях своего рода конфликт возникает на уровне лабиринтных аппаратов, являющихся чрезвычайно сложными гидроинтеграторами не только сигналов о работе рецепторных аппаратов улитки, полукружных каналов и отолитов но и сигналов об изменении внутричерепного и атмосферного давления.

В невесомости, создаваемой в кабинах лифта, самолета, космического корабля, гидросигналы» отолитов о «падении» субъекта, распространяющиеся через эндо- и экзолимфы, заполняющие перепончатый и костный лабиринты, не проходят надлежащей в таком случае интеграции с гидросигналами о падении, возбуждаемыми аппаратом улитки, т. к. последний не воспринял акустических эхо-сигналов о перемещении человека вниз относительно окружающих предметов, которое должно произойти при реальном падении. Напротив, эхо сигналы свидетельствуют в невесомости, создаваемой в кабине, о стабильности внешней среды.

Таким образом, при невесомости как в вестибулярные, так и в акустические центры поступает возникающая на «досенсорном» уровне информация конфликтного содержания. Этот конфликт, возникший за счет интеграции «гидросигналов» от сообщающихся полостей, содержащих отолиты и аппарат улитки, естественно, усугубляется за счет того, что давление на внутричерепной эн- долимфатический «вырост» лабиринта изменяется, во-первых, из-за того, что внутричерепное содержимое стало невесомым, во-вторых, из-за прилива крови к голове в невесомости.

Опишу пример более сложного межанализаторного конфликта, как правило провоцирующего возникновение кинетоза во время морских круизов. Известно, что у женщин, даже никогда не страдавших от «болезни укачивания», спустя 0,5—2 ч после зачатия (после начала беременности) во время круиза возникает кинетоз («болезнь укачивания», «морская болезнь»). Вероятно, его причиной может быть «конфликт» между разными гормональными (и нейрогуморальными) системами изменивший привычный гомеостаз из-за возникшей беременности, т. е. из-за возникновения нового организма во чреве женщины, ставшей будущей матерью.

Этот «конфликт» и сам по себе (без морского плавания) может вызвать симптомы, похожие на кинетоз (при эклампсии беременных). Надо полагать, такое конфликтогенное изменение гомеостаза организма женщины снижает порог чувствительности гравирецепторов к морской качке. Более заметной симптоматика, похожая на кинетоз, бывает у беременных, если зачат мальчик, т. к. его мужской организм находится в более противоречивых отношениях с женским организмом его матери.

Хорошо известно, что многие физиологические процессы, задействованные при кинетозе, возникающем у некоторых космонавтов в начале полета, сходны с теми, что создают токсикоз у беременных женщин.

До сих пор мы рассматривали варианты информационных конфликтов, которые можно расценивать как «сенсорные конфликты». Перейдем к анализу информационных конфликтов более высокой иерархии, своего рода «надсенсорных конфликтов».

в) Конфликты высокого уровня (надсенсорные, надсенеорно-сенсорные)

Рассмотрим их на примерах возникновения тошноты, рвоты, а также чувства слабости и т. п. при виде уродства, расчлененного человеческого тела и т. п. у лиц, непривычных к таким картинам. В этом случае имеет место конфликт между мнестической информацией о привычном, нормальном, казалось бы, единственно возможном и допустимом, т. е. единственно вероятном облике человека. И вот «невозможная» ситуация порождает за счет указанного информационного конфликта не вполне осознаваемые сигналы о нежелательности (недопустимости) и, наконец, об опасности такой ситуации. Эти сигналы (на неосознанном уровне) требуют организации защитного реагирования. Так как данная ситуация, допустим, беспрецедентна для данного человека, то в его памяти не запечатлено опыта поведения в такой ситуации. В качестве в определенном смысле «защитных» реакций актуализируются вегетативные симптомы кинетоза, в частности рвота, т. е. выбрасывание метаболитов. Эта экскреторно-эвакуаторная реакция, бесполезная в рассматриваемой ситуации, может быть защитной в случае накопления в организме токсических метаболитов или ядов. Таким образом, происходит выключение или невключение защитного эмоционально-двигательного реагирования, направленного на предотвращение или удаление опасности, и включение другой, менее «специфической» (менее остронаправленной) вегетативной защитной реакции — рвоты, потливости, слюнотечения и т. д.

При действии некоторых экстремальных факторов могут одновременно возникать информационные конфликты разных иерархических уровней. Например, при невесомости в кабине космического корабля создаются: 1) конфликт между гидросигналами разных отделов костночерепного лабиринта; 2)

внутрианализаторный конфликт между сигналами от отолито- вых рецепторов и рецепторов полукружных каналов и т. п.; 3)

межанализаторный конфликт между зрительной, слуховой и прочей афферентациями о стабильности оптического и акустического пространства кабины и гравирецепторными сигналами об изменении пространства; 4)

конфликт на надсенсорном уровне между информацией, поступающей из фило- и онтогенетической памяти, о беспреце- дентности (субъективной невероятности) такого явления, как невесомость, и информацией о реальности этого события; 5)

многократные движения и перемещения человека (или животного) при невесомости порождают конфликт между прогнозом (информацией «ожидания») эффективности возникающих у ряда людей эмоционально-двигательных реакций, направленных на прекращение невесомости как начавшегося падения, и реальной информацией о неэффективности указанных реакций.

Еще один вид информационного конфликта может быть отнесен к «внутрисенсорному-надсенсорному» уровню, надо полагать, более высокой иерархии, чем только что рассмотренный. Он возникает при монотонном раздражении стимулами, не теряющими субъективной значимости.

Например, при вертикальном качании сенсорные сигналы образуют при каждом движении вниз информацию об опасности удара о землю. Следствием является комплексная «защитная» эмоционально-двигательная реакция (испуг, «лифтная», хватательная реакции и т. п.). При продолжающемся качании возникает конфликт между информацией в связи с «ожиданием» эффекта от этой реакции, т. е. прекращения качания, и реально поступающей информацией (афферентация от анализаторов пространства) о непрекращающемся повторении качания. Этот конфликт между реальной и прогнозированной информацией «дискредитирует» прогноз. Фило- и онтогенетическая установка на прогнозированную эффективность указанной защитной реакции «отменяется», т. к. текущая ситуация, первоначально оцениваемая как определенная, вероятная («понятная»), остается определенной, т. е. реально происходящей, становясь при этом субъективно невероятной, субъективно невозможной («непонятной») (см. 3.4).

Бывают еще более своеобразные конфликты разных иерархических уровней психики с когнитивными компонентами, образующими причины кинетоза. Вот один из изученных нами случаев. Профессиональный моряк, никогда не страдавший от болезни укачивания, од нажды во время дальнего плавания (была небольшая качка) получил известие об измене ему жены. В ту же минуту с очередным качанием корабля у него возникли позывы рвоты, из-за нее он подбежал и склонился над бортом.

Здесь внезапно возникший «конфликт» между мнестическим представлением о предмете любви и трагическим сообщением, ломающим это представление, резко понизил порог чувствительности к качке корабля.

Указанные виды «конфликтов» либо не осознаются, либо актуализируются в виде представлений, далеких от сущности этих конфликтов, например, как указывалось, в виде иллюзорных пространственных представлений или в виде ощущения неопределенного дискомфорта и т.д. (см. табл.). Естественно, несмотря на отсутствие адекватного отражения в сознании, указанные «конфликты» участвуют в организации поведенческих эмоциональных, профессиональных и даже социализирующих и прочих реакций, являясь элементами этой организации.

В. Комплексные модели развития болезни движения

а) Респираторно-гемодинамическая концепция кинетоза.

Исследования реакций вегетативной системы при кинетозе были проведены P.M. Баевским, Б.И. Поляковым. Их исследования позволили дифференцировать значимость различных функциональных систем организма на разных этапах развития кинетоза [Баевский P.M., Поляков Б.И., 1978; Поляков В.Я., Петренко В.Е., Саввин А.В., Тазетдинов И.Г , Тачко А.М., 1977].

На основании статистического исследования при вестибулярных нагрузках ритма сердечных сокращений сделано заключение о том, что он может служить индикатором вегетативного дисбаланса при кинетозе [Баевский P.M., Поляков Б И., 1978]. Наиболее благоприятной формой вегетативного реагирования при этом, но мнению авторов, является повышение активности симпатической нервной системы со снижением активности парасимпатической. Неблагоприятное течение кинетоза протекает в двух случаях: 1) когда имеется высокая активность гуморального канала управления; 2) при наличии «парасимпатического преобладания» [там же, с. 98].

Комплексное исследование при кинетозе различных функциональных систем организма с выявлением тех, которые могут компенсировать друг друга, необходимо для дифференцирования целесообразных, т. е. в конечном итоге полезных для организма, реакций, от проявлений недостаточности или «поломки» биологической системы, вызванных чрезмерными или неадекватными нагрузками В этом плане интересным является исследование сердечно-сосудистой системы и системы внешнего дыхания при кратковременных (до 15 мин) «вестибулярных» нагрузках, проведенное Б.И. Поляковым [Поляков В Я., 1973]. Реакции респираторно-гемодинамической системы, согласно данным автора, свидетельствуют о различном кислородно-энергетическом снабжении тканей организма при той или иной форме кинетоза. При манифестированных экскреторно-эвакуаторных вегетативных реакциях (рвоты и др.), выраженных уже на первых пяти минутах (у людей, «подверженных укачиванию»), это снабжение уменьшалось за счет уменьшения «ударного выброса» крови сердцем при незначительном увеличении «дыхательного объема». У «устойчивых» к укачиванию, т. е. у выдержавших пробу до 15 мин без возникновения заметных экскреторно-эвакуаторных вегетативных и других субъективно неприятных реакций, в ходе пробы резко возрастал дыхательный объем при незначительном на первых трех минутах пробы возрастании, а затем снижении «ударного выброса» крови. Автор высказал предположение о «более высоком уровне системной организации вегетативных функций у людей, не подверженных укачиванию» [там же, с. 77].

Дискуссия. По моему мнению [Китаев-Смык J1.A., 1983, с. 192], данные Б.И. Полякова позволяют сделать более широкие обобщения. Они свидетельствуют не столько о разном уровне организации, сколько о разной направленности реакций респираторно- гемодинамической системы. У лиц, подверженных укачиванию в описанных им экспериментах, видимо, имело место уменьшение кровоснабжения тканей адекватно снижению у них эмоциональнодвигательной активности. Напротив, у лиц, не подверженных укачиванию, респираторно-гемодинамическая система служила возрастанию защитной готовности организма и активизации эмоционально-двигательных реакций, характерных для данной группы лиц на начальном этапе развития у них кинетоза.

Таким образом, как у «укачиваемых», так и у «неукачиваемых» «системная организация вегетативных функций» (согласно терминологии Б.И. Полякова) была адекватна, как я полагаю, разным формам прогноза динамики экстремальной ситуации (о «прогнозе» см. 3.3). У «укачиваемых» этот прогноз основывается на целесообразности поведенческого реагирования в режиме «пережидания» неблагоприятной для организма ситуации, исходя из «невозможности» прогнозировать активную ликвидацию этой ситуации силами организма (вследствие отсутствия в фондах памяти адекватных сложившейся ситуации программ реагирования). У «неукачиваемых» прогноз динамики экстремальной ситуации основывался на целесообразности нарастания готовности к активизации защитного поведения, исходя из определенной субъективной вероятности ситуации, из наличия в организме программы ликвидации данной ситуации силами организма (см. 3.3).

Таким образом, результаты исследований Б.И. Полякова согласуются с моей концепцией о возникновении при кратковременной экстремальной ситуации двух типов эмоциональнодвигательного реагирования. «Предпочтение» того или иного типа реагирования определяется той или иной индивидуальной программой защитного поведения, сформированной фило- и онтогенетически (см. 3.3).

б) Нейроэндокринно-гомостатическая концепция кинетоза. Заслуживает внимания концепция кинетоза, предложенная А.Е. Курашвили и В.И. Бабияком. По их мнению, симптомоком- плекс укачивания может быть объяснен как явление «рассогласованности в гомеостатических системах организма, возникающее на почве несоответствия между активностью предуготовливаю- щих механизмов (нейроэндокринная регуляция) и пассивностью механизмов конечной реализации приспособления (двигательные реакции, работа сопряженных анализаторов)»[Курашвили А.Е., Бабияк В.И., 1975, с. 141. Итак, авторы предполагают наличие двух периодов в формировании кинетоза: во-первых, подготовку за счет «нейроэндокринной регуляции» защитных двигательных реакций, во-вторых, развитие симптомов кинетоза как проявление рассогласования «гомеостатических систем организма» из-за того, что что-то помешало осуществлению этих движений. На вопрос о том, что мешает их осуществлению, авторы цитированной работы не отвечают, ограничиваясь замечанием о том, что «чаще всего рвота и типичный симптомокомплекс “болезни передвижения" возникает при пассивных качаниях» [там же, с. 144]. При этом они не используют собственные обширные экспериментальные данные о вестибуло-соматических и вестибуло-глазодвигательных реакциях, которые и есть те «защитные движения», предуготовленные организмом в ответ на гравиинерционные воздействия.

Следует учитывать, что наряду с затухающими существуют незатухающие вестибулярные сомато-двигательные и глазодвигательные реакции [Горгиладзе Г.И., 1978; Грейбил А., 1975; Хазен Я.М., 1967 и др.]. Совокупность тех и других составляет двигательную реакцию или преднастройку к ней. Такие «пред- настроечные» вестибуло-моторные реакции преобладают при угнетении двигательной активности во время «болезни движения». Двигательная активность подавляется при кинетозе. сменяясь адинамией. Вопрос, почему это происходит, остается у цитируемых авторов без ответа. Адинамия — элемент кинетоза, представляется им его причиной. Согласно А.Е. Курашвили и В.И Бабияку «болезнь передвижения» — результат «рассогласования в гомеостатических системах организма», т. е. они примыкают к исследователям, которые относят этот синдром к категории нецелесообразных, вредных для организма последствий «дисфункции», «поломки» его структуры. Цитированные авторы полагали: «Вполне вероятно, что именно ангионевротический комплекс служит начальным патогенетическим механизмом во всем сим- птомокомплексе укачивания» [там же, с. 160]. При этом причину указанной выше дисфункции они видели в «нарушении мозгового кровообращения и обеднении кислородом жизненно важных образований мозга» [там же. с. 160]. К нарушению кровоснабжения центральных и периферических отделов вестибулярного анализатора, как к первопричине кинетоза, обращались многие авторы [Брянов И.И., 1963; Брянов И.И., Мацнев Э.И., Яковлева И.Я., 1975; Трусевич Я.И , 1888 и др.]. Экспериментальные данные школы академиков А.С. Дмитриева и И.А. Булыгина позволили рассматривать изменения церебральной гемоциркуляции как начальный механизм одного из звеньев цепной вегетативной реакции при кинетозе: этот механизм сопряжен, в частности, со снижением эмоционально-двигательной активности [Дмитриев А.С., 1969 и др.].

Дискуссия. По моему мнению [Китаев-Смык J1.A., 1983, с. 194], первая фаза (стадия) кинетоза — защитное эмоциональнодвигательное реагирование на первые, одиночные гравиинерцион- ные стимулы сопровождается адекватными этому реагированию, обслуживающими его гемоциркулярными реакциями, чаще вазодилататорными. Согласно терминологии Г.Л. Комендантова иВ.М. Копанева это «скрытая» фаза кинетоза. Переход ко второй фазе — пассивному эмоционально-двигательному реагированию— сопровождается преимущественно вазоконстрикторны- ми реакциями, которые играют роль пусковых в развитии ряда симптомов кинетоза. При этом вегетативная активность выступает в роли «управляющей» по отношению к «запускаемым» эмоционально-психическим, поведенческим реакциям

в) «Нейромышечная» концепция кинетоза. Известны данные, позволяющие считать, что снижение мышечной активности, предшествующее «вестибулярным» раздражениям, способствует большей выраженности вегетативных реакций при кинетозе [Хи- лов К.Л., 1964, 1969; Яковлева Н.Я., Барышова В.П., МацЭ.И., 1967 идр.]. Следовательно, адинамия должна усугублять тяжесть течения кинетоза, т. е. может быть отнесена к числу «пусковых» факторов возникновения последующих «циклических» вегетативных реакций. Известно, что, напротив, напряжение тех или иных мышечных групп снижает вегетативные проявления кинетоза [АйзиковГ.С., 1969]. По мнению авторов последнего сообщения.

указанный эффект возможен за счет конвергенции афферентных мышечных импульсов на вестибулярные ядра.

О сложности взаимоотношений вегетативной и двигательной систем при кинетозе свидетельствуют данные М.Д- Емельянова [Емельянов М.Д., 1967]. Он обнаружил, что вегетативные расстройства, возникающие у испытуемых, расположенных на неустойчивой опоре, менее выражены при стабильных мышечных усилиях (при фиксации взгляда, при стабилизированном напряжении скелетных мышц). Напротив, непроизвольная беспорядочная длительная активность глаз, балансирование испытуемого на неустойчивой опоре приводят к более выраженным вегетативным расстройствам.

Дискуссия (см. также [Китаев-СмыкЛ.А., 1983,с. 194-196]). На основе сопоставления результатов исследований кинетоза при кратковременных (режимы невесомости в авиационном полете) и длительных (многосуточное вращение) «кинетозогенных» воздействиях мной был предпринят анализ «болезни движения». Исходным положением стало выделение микро- и макроструктуры кинетоза.

Под микроструктурой понималась реакция в ответ на одиночные гравитационный, инерционный и другие динамические воздействия, сигнализирующие об изменении положения субъекта относительно пространства. Такое воздействие, как правило, вызывало двухфазную реакцию. Первая фаза — это рефлекторная, двигательная реакция, которая, как правило, имела эмоциональную окраску [ВоячекВ.И., 1927; Григорьев Ю.Г., Фарбер Ю.В., Волохова Н.А., 1970; Дмитриев А.С., 1969; Курашвили А.Е., Бабияк В.И., 1975; Хилов К.Л., 1964; Menierre Р., 1861 и др.]. Вслед за рефлекторной реакцией имело место непродолжительное оживление поведения, что также сопровождалось эмоциональными реакциями. Эти две основные фазы реагирования являлись реализацией фило- и онтогенетически сформированной программы защитного реагирования на одиночный экстремальный гравиинерционный стимул (см. гл. 2.1.3). Данная программа предусматривала предотвращение опасности нежелательного изменения положения субъекта в пространстве (потери равновесия, падения и т. п.), о котором с той или иной субъективной вероятностью сигнализировал гравиинерционныи стимул.

Многократное (непрерывное) повторение подобных стимулов создает ситуацию, когда указанное защитное реагирование не предотвращает последующих стимулов и поэтому оказывается «бесполезным», т. е. программа этого реагирования «дискредитируется» (это не осознается субъектом), как неадекватная требованиям ситуации [Китаев-Смык J1.A., 1983, с. 59—62[. Из-за этой «дискредитации» эмоционально-двигательное реагирование на такие воздействия — стимулы угасает, сменяясь адинамией, апатией и т. д. Информация о неадекватности рефлекторного поведенческого реагирования «включает» активизацию менее специфического, «защитного», вегетативного реагирования: экскреторно-эвакуаторных, гомеоциркулярных, гемопоэтических и т. п. защитных реакций, которые сменяют «дискредитировавшие» себя эмоционально-двигательные защитные реакции.

Развитие проявлений кинетоза со сменой указанных стадий мной предложено рассматривать как его макроструктуру [Китаев-Смык Л.А., 1977 б, 1979, 1983, и др.]. Таким образом, данная концепция кинетоза обращает внимание на смену разных представлений о субъективно-вероятностном прогнозе опасности экстремальной ситуации.

При кинетозе реализуются разные «степени» прогнозирования. Концепт прогноза первой степени актуализируется на основе информации об опасности изменения пространственной среды («опасности» первого рода). На основе такого прогноза осуществляется микроструктурный элемент кинетоза. Концепт прогноза второй степени возникает на базе информации о том, что концепт прогноза первой степени не адекватен действительной реальной экстремальной ситуации («опасность» второго рода). Прогноз второй степени служит основанием для реализации макроструктуры кинетоза. Адаптация к условиям грави- инерционной стимуляции осуществляется за счет формирования новой функциональной системы пространственной ориентации и сенсомоторной координации; при этом угасает болезневидная вегетативная активность. Следовательно, «привыкание» к укачиванию предусматривает исчезновение указанных выше концептов прогноза первой, а затем второй степени. Таким образом, первоначально «отменяется» прогноз опасного изменения пространства — «опасности» первого рода. В дальнейшем также «отменяется» прогноз «опасности» второго рода, возможной из- за неадекватного реагирования на стимулы, информирующие об опасности первого рода.

Следует сказать, что непрекращающееся экстремальное воздействие может формировать и другие, помимо указанного, концепты субъективно-вероятностного прогнозирования более чем первой и второй «степеней». Их актуализация обусловливает смену форм защитной биологической активности (эмоционально-двигательной, вегетативной, интеллектуально-мыслительной, социальнопсихологической и др.) [Китаев-Смык J1.A., 1979 и др.].

Данная концепция указывает на возможность новых принципов профотбора операторов для работы в кинетозогенной среде и для разработки лечебно-профилактических мероприятий при «болезни движения».

г) Концепция А. Грейбила: «абсурдные реакции» как причина кинетоза. Разработанные А. Грейбилом с использованием принципов системного анализа концепции кинетоза отличались смелостью и нетривиальностью и опирались на обширный экспериментальный материал. Будучи одним из ведущих зарубежных специалистов в области исследования прикладных аспектов пространственной ориентации человека, он был привлечен к решению прикладных проблем «болезни движения» А. Грейбил предлагал рассматривать кинетоз как «внесистемные нарушения функционала». Пр